В.А.Чудинов

О фильмах группы «Цивилизация»

Чудинов В.А.

С группой «Цивилизация» я знаком довольно давно, посещал некоторые ее собрания, выступал на них, и приглашал некоторых ее участников на свои мероприятия. Но в то время их фильмов не было, и потому я с радостью просмотрел несколько из них на «YOUTUBE». Порядок их рассмотрения не имеет значения, но мне хотелось обратить внимания на некоторые их выводы.

Выступление Владислава Тадеушевича Поляковского. С этим человеком я был знаком раньше, знал некоторые направления его исследований, но на этот раз он выступил в фильме «Тайнам нет. Тайны мировой хронологии, или 6!» с некоторой неизвестной мне стороны.  В его выступлении было затронуто несколько интересных проблем.

Прежде всего, мне весьма понравилось его обобщение, связанное с тем, что многие исследователи истории альтернативного направления пришли сюда из естественных или технических наук. Он сказал, что был ознакомлен с трудами классиков исторического альтернативизма. «Я постарался быть на гребне волны того информационного взрыва, который во всей исторической науке был сделан российскими и зарубежными исследователями, представителями, в основном, естественных наук».

Определение чёткое и не понятное: ИНФОРМАЦИОННЫЙ ВЗРЫВ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ, СОЗДАННЫЙ ТРУДАМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ. Это я хотел бы прокомментировать, поскольку мои оппоненты меня постоянно упрекают в том, что я не получил образование профессионального историка.

Причём, если среди самих историков факт плодотворного обращения естественников к историографии вызывает иногда недоумение, а чаще раздражение, то мне этот феномен вполне понятен: за последние два века естествознание и техника сделали колоссальный рывок вперёд, то есть проявили очень высокую результативность, чего нельзя сказать об историографии. В физике и технике сложились новые методы научного исследования, обогатился научный язык, улучшилась методика представления результатов, расширилась сфера приложения. А поскольку многие из разработанных в естествознании и технике методы носят универсальный характер, вполне понятно, что они могут быть приложимы и к историографии. Что и случилось.

Однако имеется и иная сторона проблемы: «естествоиспытатели» и «технари» не получали во время обучения идеологическую «промывку мозгов» по поводу «политически близорукого» изложения событий истории, поскольку историографией до некоторого времени не занимались. Отсюда они не имеют предубеждения против рассмотрения некоторых проблем, которые казались опасными профессиональным историкам. Иными словами, эти люди с начала собственных исследований оказались политически «незашоренными», «незомбированными». В сталинские времена эту группу назвали бы «политически незрелой».

Сочетание мощных научных методик, умение делать теорию из фактов и открытость к новому как раз и явились теми предпосылками, которые позволили этим новым исследователям продвинуться по некоторым направлениям намного дальше и глубже, чем профессиональным историкам. Причём, как мы знаем, в науке монополии на научную истину нет и быть не может, а конкуренция весьма приветствуется. Первоначальный период шельмования альтернативного направления в историографии уже подходит к концу. Посмотрим, что удалось сделать «альтернативщикам». Именно об этом говорит В.Т. Поляковский.

«Существует безбрежный мир, космос, который представляет собой мир древности и средневековья с его тайнами, загадками, шифровками, недомолвками. В кратчайшее время довольно быстро вырисовалось, что заниматься какими-то исследованиями в этой области абстрактно, к величайшему сожалению нельзя, нужно в обязательном порядке поставить перед собой некую конкретную цель. И каждый из членов нашего сообщества попытался поставить в своих изыскания какую-то цель. Ну, например, Сергей Иванович Валянский поставил перед собой цель издать как можно более подробную биографию Николая Александровича Морозова, а также издать наиболее полно его труды, что ему удалось.  Александр Александрович Румынский поставил перед собой задачу наиболее чётко и грамотно с точки зрения бизнеса организовать издание и торговлю произведениями историков-альтернативистов, что ему тоже удалось; что касается Игоря Владимировича Давыденко, а также Ярослава Аркадьевича Кестлера, его младшего научного сотоварища, который был вовлечен в орбиту его научных интересов, они поставили перед собой задачу создать технологическую схему реконструкции истории человечества, в частности, нарисовать историю введения в оборот каждого без исключения конкретного артефакта». Действительно, это была история освоения человечеством металлов и различных химических элементов. Это - любопытный подход, который показывает, что пока не изобретена, например, сталь, то нельзя говорить о наличии крепких осей повозок, ибо дерево не может выдержать давление на ось, когда его ломает колесо (как рычаг), наехав на бугорок или попав в ямку. А если нет быстрых и надёжных транспортных средств, то нельзя говорить о дальних переходах ни армии, ни мирных переселенцев.

Поляковский о хронологии. Своей узкой специализацией Поляковский считает хронологию. Та хронология, в которой мы живем, как говорит Поляковский, «в некоторых гностических кругах называется новой эрой, а среди некоторых исследовательских групп называется общей эрой, а в церковных кругах называется летоисчислением «от рождества Христова». Некоторые исследователи, например, американец Биккерман, насчитывает летоисчислений более 200. Остальные летоисчисления следует считать или маргинальными, или локальными.

Я слушал с большим интересом, желая познакомиться с интересными конкретными фактами. Говоря об источниках, Поляковский напоминает, что имеются источники нарративные (повествовательные), и имеются источника актовые, то есть, решения разного рода судов. Первые источники хорошо известны историкам, вторые исследованы хуже, но, по мнению Поляковкого, поскольку все решения судов надлежит хранить долго, они представляют большой интерес для историков. Согласен, это интересный пласт исторических источников. Однако Поляковский не упомянул ту группу источников, которые для меня представляют наибольший интерес и которые сохраняются на порядки дольше, чем перечисленные: это источники эпиграфические.

Характеризуя актовые источники, Поляковский отмечает, что их тяжело подделать в большом количестве. Что же касается нарративных источников, то, как заметил оратор, в ряде литературных объединений даже в наши дни будущим писателям ставят задачи написать нечто в стиле той или иной эпохи. - Слушая эти замечания и соглашаясь с ними в целом, я поймал себя на мысли о том, что Владислав Тадеушевич, скорее всего, конкретными подделками не занимался. Насколько могу судить об этом я, целиком писать новое сочинение и долго, и дорого, и неосторожно, ибо всегда можно споткнуться и упасть на какой-нибудь мелочи. По моему опыту, иногда в подлинную летопись вклеивается дополнительный лист с подложными сведениями, а иногда не нужно и этого: достаточно вписать всего 4-5 слов на одной строке, чтобы совершенно исказить реальных ход мировой истории. Так же поступают и сегодня: американцы не отрицают, что СССР воевал с фашистской Германией, но центральным событием этой войны считает нападение японцев на один из американских островов в Тихом океане.

«С одной стороны, лозунг исторической науки весьма прост: реконструировать историю в соответствии с историческими источниками ... С другой стороны, имеется ряд эпох, хорошо описанные нарративами, где нарративные источники абсолютно никак не поддерживаются массовыми актовыми источниками. Получается лёгкий конфликт.  ... Историческая наука отвечает: основной массив актовых источников при движении от наших дней вглубь веков прекращается на где-то на рубеже XIV- XV века, особенно датированных от Иисуса Христа. Первый датированный от Христа актовый источник - это эдикт папы Евгения под № 4 был датирован 1431 годом. ... Имеется массив источников времени Карда Великого - конца VIII-начала IX вв. н.э. ... Что касается древней Греции, то имеется высказывание эллиниста Гаспаряна о том, что актовые источники являются редкими звёздочками на довольно тёмном небосклоне. Древний Египет начинает исследоваться со второй половины XIX века».

Эти высказывания совпадают с моими представлениями о том, что счёт лет по католической хронологии начинается с эпохи Возрождения. Но если 1431 год - первый год христианской датировки, то 1563 год, то есть, 132 года спустя - год окончания Тридентского собора, на котором был официально запрещено летоисчисление по любым иным календарям (в первую очередь, по Яру). Из этого можно заключить, что введение датировки от рождества Христова не было скорым, но началось с Рима, охватывая постепенно все подконтрольные ему территории.

Затем Поляковский выписывает «годы Великой схизмы» 1378-1417 годы, которые, как он утверждает, в Западной Европе существовали мощные противоречия, катаклизмы и споры, дебаты и перевороты. После чего была достигнута «эпоха тихой воды» и консенсуса.  Но, как я понимаю, это был заключительный период войны Рима с Русью, когда Рим выигрывал, а Русь проигрывала. Пока Русь не была окончательно побеждена, невозможно было вводить новое летоисчисление. Так что, скорее всего, 1417 год - это год прекращения военных действий, а еще 14 лет до 1431 года - это время постепенного наступления на ведизм христианской идеологии.

Согласно западным хроникам, как передаёт Поляковский, в VI веке жил «Дионисий Ничтожный», которому приписывается скифское происхождение и который ввел датировку по Христу около 525 или 532 года. Мне эта датировка представляется подложной, поскольку Иса Кресень родился в 1054 году, почти через 500 лет после того. Так что тут на историографию накладывается римско-католическая мифология. По этой мифологии, Дионисий представил пасхалию, просчитанную о Рождества Христова, а не от эпохи Диоклетиана, как его предшественники.  А его преемником был Беда Достопочтенный, который стал известен только в XVI веке.

«Мы относимся к этому, как к легенде ... Можем ли мы как-то иначе придти к определенным выводам об этой хронологии»? В книге Поляковского, которая скоро выйдет из печати, «Как возникла глобальная хронология», имеется ответ на этот вопрос. - Затем Поляковский переходит к обычной политэкономии, допуская наличие прибавочного продукта в обществе охотников и собирателей. С этого момента, как он понимает, появляется счёт и математика, а подсчёт времени приводит к возникновению летоисчислению. - Тут у меня имеются некоторые возражения, но меня больше интересуют не абстрактные рассуждения, а конкретные результаты его исследовательской работы. Итак, возникает, так сказать, «локальная хронология». Год измеряется по двум астрономическим объектам, Солнцу и Луне.

По Поляковскому получается, что в первобытную эпоху (если такая была) исчисление применялось в чисто экономическом плане. Хотя я на многих предметах убеждался, что экономика никогда не была на первом плане. На первом была религия. «Точки зрения экономики мы пришли к понятию Пасхи, как первому воскресенью после первого полнолуния после весеннего равноденствия». Насколько это подтверждается реальной историей астрономии - сказать трудно. Перед нами - мысленный эксперимент Поляковского как пример «локальной хронологии».

А далее, с его точки зрения, происходит процесс сравнения локальных хронологий, чтобы придти к международной хронологической системе. Возможно, так и было, но сотни тысяч лет назад, а вовсе не перед установлением хронологии по Христу. Так что дальнейшие рассуждения для меня уже большого интереса не представили. О летоисчислении даже по Яру Поляковский не знает ничего; тем более он не знает хронологии по Роду, Маре и по Макоши. И в конце концов, Владислав Тадеушевич приходит к выводу о том, что нулевой год глобальной хронологии не равен нулю. - Возможно, кого-то это приятно удивит. Однако для меня это - давно пройденный этап.