В.А.Чудинов

Эту тему два автора развили, но об источнике упомянуть забыли. Получилось, что моя мысль о колониальной историографии Запада якобы впервые высказана этими авторами, хотя она у них прозвучала два года спустя. Подобная научная нечистоплотность среди коллег неприемлема. Это была одна из причин, почему я не горел большим желанием сразу исследовать творчество этого научного коллектива.

Кстати о введенном авторе термине  «сербо-русы». Русы (русичи) существовали за десятки и сотни тысяч лет до сербов, равно как и до болгар, македонцев, египтян, хорват и жителей Месопотамии. Наиболее древний памятник русской письменности датируется возрастом в 2,3 млн. лет, тогда как русских памятников нижнего палеолита - больше сотни. Все остальные славянские языки - это относительно недавние диалекты русского языка, а что касается языков украинского и белорусского, то очень многие лингвисты считают, что это просто современные далеко зашедшие областные русские говоры. В связи со сказанным предложенный авторами термин режет мне слух, как резал бы слух термин «новгородцы-русы»,  «петербуржцы-русы», «костромичи-русы» и т.д.

Претензии сербов на главную роль в плане происхождения письменности (и тем самым, европейской цивилизации), вероятно, можно понять (но не принять) в связи с тем, что в Югославии ХХ века сербы играли ведущую роль среди союза республик южных славян, а именно: Словении, Боснии, Хорватии и Македонии. А сама Югославия среди всех стран «народной демократии» для выезжающих туда граждан СССР приравнивалась к капиталистическим странам, то есть, явно выделялась в лучшую сторону. В этом смысле претензии сербов на ведущую роль в происхождении письменности мне напоминают комическую сцену из фильма «Три мушкетёра и Д'Артаньян», где муж Констанции (в исполнении Каневского) гордо восклицает: «Бакалейщик Буонасье и кардинал Ришелье - это СИЛА!» Это смешно, поскольку кардинал Ришелье и сам по себе, без господина Буонасье, был СИЛОЙ, и притом весьма значительной.

Не могу сказать, что русские дешифровщики чем-то принципиально отличаются от перечисленных групп из славянских стран. Это - та же смесь неопытности (если не сказать сильнее) и претенциозности. В этом я убедился, организуя первые конгрессы по докирилловской письменности. Первый, ознакомительный конгресс прошел на славу, были представлены новые лица, новые темы и новые конкретные результаты; второй - чуть хуже (так сказать не на «отлично», а на «хорошо»), с третьим что-то случилось и он пошёл куда-то в сторону, когда русские волхвы и жрецы просили у конгресса дать одобрение их деятельности, спутав научную работу и камлание;  «круглые столы» и любые обсуждения услышанного были отменены, а пресса отсутствовала. Но в организации этого конгресса я участия не принимал, будучи обычным гостем, и тут я понял, что в ЛГУ переменилась установка на то, кого на него приглашать. Четвёртый конгресс прошел в подмосковном городе Лотошино, и за многие выступления участников мне было стыдно. За него я бы поставил «неуд». После этого я понял, что больше на эти посиделки с примерно одинаковым репертуаром участников, которые за год не успевали подготовить новые результаты, мне приезжать не следует.

Иными словами, я уяснил, почему академическая наука уделяет такого рода «научной самодеятельности» крайне мало внимания. С другой стороны, академическая наука отмахивается от чтения огромного массива артефактов, число которых прибывает с каждым годом в опережающем количестве. Получается, что академическая наука может, но не хочет, а любительская хочет, но не может читать древние русские надписи. И то, и другое неприемлемо.

Вместе с тем,  в каждой печатной работе любой из исследовательских групп всегда имеется нечто, что можно принять и чему можно поучиться. Скажем, сербы весьма чувствительны к изменению названия их мест обитания. До этой работы двух сербских авторов я и не подозревал, что Балканский полуостров только в XIX веке был так назван, а все прежние века он назывался Хелмским (то есть, Холмистым). Так что наиболее сильной частью их введения я считаю список Деретича-Антича. Его я дополнил бы названием Адриатического моря, и обычно кроме сербов мало кто знает, что это означает. Но по-сербски оно звучит как «Ядран», иначе говоря, «Море-ядро мира».

Каждая монография позволяет понять и усвоить точку зрения коллег, с чем-то согласиться, что-то отметить как несомненный успех, а с чем-то не согласиться. Иными словами, рецензия всегда обогащает рецензента.

С русскими исследователями сербские коллеги оказались практически незнакомы, кроме новых фамилий среди русских историков они ничего не заметили. Просмотрев книгу до конца, я понял, что замысел авторов оказался намного сильнее его исполнения.

Тем не менее, позиция сербов уже во Введении была выражена достаточно чётко.

Заключение. Разумеется, судить о книге по одному Введению было бы довольно опрометчиво. Поэтому я хотел бы вернуться к этой работе еще несколько раз, показав решение сербскими коллегами ряд научных проблем.

Литература

1.      Jован И. Деретић, Драгољуб Антић. Историjа Срба и Руса. Први део.  - Београд: Сардониjа, 2010. - 566 с., ил.

2.      Презентация книги "История Сербов и Русских I и II. Источник: http://www.ruskicentar.edu.rs/index.php?option=com_content&view=article&id=32:-q-i-iiq&catid=16:2011&Itemid=17&lang=ru

3.      Jован И. Деретић, Драгољуб Антић, Слободан М. Jарчевић. Измишлено досељвање Срба. - Нови Сад: Еколошки покрет града Новог Сада, 2008

4.      Чудинов В.А. Вклад исследователей славянских стран в открытие докирилловской письменности // Докирилловская славянская письменность и  дохристианская славянская культура. Материалы Первого международного конгресса 12-14 мая 2008 года. - СПб, 2008. - Том  1 - 432 с.