В.А.Чудинов

Рис. 4. Два других навершия из Новгорода и мои чтения надписей

Еще одно навершие Мары. На этом навершии, рис. 4-2 [3, с. 685], лик Мары узнать невозможно: весьма волосатое лицо, вместо проваленных больших глазниц – очень маленькие глазки, вместо тяжелого подбородка – практически полное его отсутствие, и крайне длинные губы рта, неправдоподобно одинаковые. Тем не менее справа от носа и чуть правее от заплывшего глаза можно прочитать слова ЛИКЪ МАРЫ (написаны руницей), тогда как при обращении в цвете можно прочитать слова …СКАЯ, что означает МАСТЕРСКАЯ, затем слова ЛОНА и МАРЫ. Получается, что существовала особая мастерская лона Мары. Наконец, под нижней губой с большим трудом различаются слова СЕ (руницей) ХРАМОВЫЙ (кириллицей). Данная помета означает, что подобный посох из храма выносить не полагалось.

Теперь становится понятным необычно длинный рот персонажа: это вовсе не рот, а стилизованные под уста большие срамные губы. Вероятно, таким посохом обладала особая жрица, ведающая последними действиями с умирающим. По славянской мифологии считалось, что умирание – это процесс «обратного рождения», возвращение в материнское лоно, но уже не Макоши, а Мары. А поскольку храм Мары выполнял массу других функций (следил за отстрелом промысловых животных, выдавая на это лицензии, помогал нищим и больным, отправлял еще ряд социальных функций), то функция именно принятия умирающего в лоно Мары должна была осуществляться специальной жрицей. Видимо, она и носила посох с навершием ЛОНО МАРЫ. Однако за пределы храма она не выходила с данным посохом; как выглядел ее посох для выхода за пределы храма, мы не знаем.

Головы ящера. В Новгороде было найдено несколько деревянных голов ящера на конструкциях домов и ручках ковшей. Нашедший их Б.А. Колчин называет их мордами дракона [2, с. с. 35-38, рис. 14, табл. 23-25 и 42 ], на что возражает Б.А. Рыбаков, говоря: «отсутствие каких бы то ни было намеков на крылья или гребень на хребте не позволяет сопоставлять их с драконами. Впрочем, различие этих двух мифологических категорий (ящеры и драконы) не так велико» [3, с. 278, примечание 66]. При этом основная масса ковшей относится к языческому Х веку. Интерес к изучению этих деревянных голов мне привила статья В.М. Василенко [4].

Рис. 5. Голова ящера из Новгорода

Ни один из исследователей не обращал внимания на наличие надписей на этих ящерах. Не обратил поначалу и я, пока не стал разглядывать изображения под лупу. И тут я заметил наличие знаков в области шеи — это место я обвел рамочкой, а потом, при сканировании, увеличил. Хотя знаки получились и не высокого качества, однако опознать их можно. А, следовательно, и прочитать.

Рис. 6. Мое чтение надписи на шее ящера

Полученное изображение я повернул на 90⁰ влево. При этом обозначилось две надписи: верхняя, в виде горизонтальной строки, и нижняя, в виде двух столбцов. Я читаю надпись: ДЪРЕВАНЪ ЛИКЪ ПЪРУНА, то есть ДЕРЕВЯННЫЙ ЛИК ПЕРУНА. Тем самым, мы столкнулись с более древней версией Перуна, когда он представлялся в виде ящера, а не человека.

Рис. 7. Мое чтение надписи на фигурке другого ящера

На этом, однако, чтение надписей на изображениях не заканчивается. На другом ящере тоже находится надпись, оформленная как узор над верхней губой дракона. Ее можно прочитать, если развернуть изображение на 90⁰ влево.

Эта короткая надпись гласит: ПЕРУНЪ, то есть ПЕРУН. Из нее следует, что этот бог, Перун, когда-то имел зооморфный облик, и этот облик представлял собой ящера.

Рис. 8. Мое чтение надписи на третьей фигурке

На третьей фигурке при неконтрастной фотографии вообще не видно ни малейших надписей. Однако, увеличив контраст и размеры изображения, удается прочитать, по меньшей мере, две надписи ЛИКЪ и две ПЕРУНЪ, то есть ЛИКЪ ПЕРУНА. Уверен, что таких надписей тут гораздо больше, их только сложнее выявить. Эта надпись подтверждает предыдущие, Перун изображен в виде дракона.

Рис. 9. Мое чтение надписи на третьем ящере

Наконец, имеется и четвертое изображение с надписью. Здесь после соответствующих поворотов надписи я читаю: МАЛАЯ НЕЖИТЬ. Очевидно, существовала и БОЛЬШАЯ НЕЖИТЬ, которую, однако, еще предстоит найти. Таким образом, выясняется, что и деревянные изображения нечисти на Руси подписывались, как это практиковалось в Польше. Правда, когда я только начинал читать эти надписи, мне всё хотелось прочитать слово ДРАКОН хотя бы на одной из рассмотренных деревянных фигурок, но это мое желание так и не сбылось. Вероятно, нужно было просто набраться терпения.