В.А.Чудинов

Оценка работ Гриневича. Далее закадровый голос перебивает оратора и поясняет: «Русский учёный Геннадий Станиславович Гриневич. Ему принадлежит фундаментальный труд, основополагающий во всех отношениях - открытие древнейшей письменности славян. Нам, его современникам, еще только предстоит понять и осознать значение этого открытия для нас и для развития истории мира о древнейших цивилизациях». Оценка труда закадровым голосом - явно преувеличенная. Труд Г.С. Гриневича вовсе не фундаментален, что я многократно показывал в моих публикациях. Он слаб и с точки зрения истории вопроса,  и в плане знания автором методик дешифровки, и при выборе им наименее удачной конкретной методики, и в некритическом отношении к результатам собственных чтений, и в смысле названия русской слоговой письменности. Да и трудно признать популярную книжку «фундаментальным трудом». - А из этого неверного постулата вытекает и неверное следствие об открытии, которое Гриневичу очень хотелось сделать, но которое он так и не совершил.

Режиссёрский ход с «говорящей головой» оставил у меня впечатление нарочитого издевательства автора фильма над «русским учёным». Прослушав невнятное блеяние головы по поводу того, что она ОШИБИЛАСЬ то ли Берштейна, то ли Барштейна, а также о том, что Лихачёв кого-то там «хватит», а с другой стороны, «хватит нам говорить о том, что копаться», слушатель ошеломлённо узнаёт, что только что перед ним выступил «русский учёный», которому принадлежит «фундаментальный труд». Мне это сразу напоминает бессмертные строки Ильфа и Петрова в адрес Кисы Воробьянинова: «Гигант мысли, отец русской демократии. Особа, приближенная к императору». И это при том, что часть лиц, слушавших Остапа Бендера, знала Кису как самого заурядного предводителя местного дворянства.

Но тут вновь включается Гриневич: «Никто древнеславянским письмом, даже э-э распространённым на территории расселения, современном, славян, никто же этим не занимался, никто эти надписи так и не собрал. Получилось, что я первый собрал эти надписи, которые бы... о которых упоминал Истрин, упоминали там Классен в прошлом веке, упоминал Лецеевский, граф Потоцкий, Маш-Воге, аж в восемнадцатом веке, значит, писали об этих... я их собрал, и я их расшифровал, считая, что эти надписи выполнены чертами и резами. Их еще называют славянскими рунами. Вот я их расшифровал, каждый значочек озвучил,  и э-э у меня, получился, значить, набор слоговых знаков, которые я теперь и мог сопоставить с чем угодно».

Так видится Гриневичу его научный подвиг. Понятно, что историей дешифровок славянской письменности он не занимался, и о сербском Радивое Пешиче ничего не слышал, как и о болгарском академике Кристю Миятеве, о попытках словенца Матея Бора. Однако даже те исследователи, которых он перечислил, не только «упоминали» о славянской докирилловской письменности, но и приводили многочисленные его образцы, так что первая часть достижений Гриневича повисает в воздухе. Ведь недаром он оговорился, сказав «бы»; он хотел сказать «которые были опубликованы до меня», но тогда бы его вклад в науку сразу уменьшился. Кроме того, далеко не всё из перечисленного им, действительно относилось к рунице - сюда Гриневич ошибочно зачислил и германские, и тюркские руны, а также этрусское буквенное письмо.

Что же касается второй части его открытий, то где-то порядка трети слоговых знаков он дешифровал правильно, тогда как о существовании двух третей вообще не имел представления. Зато оставшуюся часть силлабария он забил знаками из других письменностей. Не знал он и о том, что существуют лигатуры слоговых знаков. Словом, о нем нельзя сказать, что он  ДЕШИФРОВАЛ славянскую слоговую письменность - тут больше подходит другой термин: он ПРИСТУПИЛ К ДЕШИФРОВКЕ. Но не прошёл даже половины пути. Это как бегун, который стартовал, но дальше соревноваться не стал, пробежав всего треть расстояния. О таких обычно говорят: ПРИНЯЛ УЧАСТИЕ, и, К СОЖАЛЕНИЮ, СОШЕЛ С ДИСТАНЦИИ. Это было бы честно. Однако при всём косноязычии Гриневич действительно считает себя крупным учёным.

Конечно, кое-что он действительно собрал, но не первым, и кое-что дешифровал, но частично. При этом смысл был верным на уровне слогов, но исчезал на уровне слов, а тем более предложений. Поэтому этого русского любителя можно назвать приверженцем идеи древней славянской письменности, пожелавшим перейти к дешифровкам. Понятно, что о моих трудах он не говорит ничего, они ему не известны.

«Работы Гриневича - сложный, объёмистый труд, кропотливо собранных и изученных письменных документов, история которых порой трагична. Это относится и к Микоржинским...» - фильм обрывается.  К сожалению и тут я подтвердить мнение автора сценария не могу. Документы собраны бессистемно, а монография Гриневича, которую кто-то в кадре листает, состоит из цитирования общеизвестных фактов. Дешифровки занимают в этой книге второстепенное место, они собраны в конце, составляя приложение.

Вторая часть фильма. Тут ничего оригинального нет, опять «говорящая голова» что-то вещает, но уже не от себя, а в качестве комментария к картинкам. Правда, любопытно и одно пояснение: «Я в своё время, на самом первом этапе, закончив вот с чертами и резами, так называемыми, с надписями, которые в пределах расселения современного славян, э-э, э-э, обращался в Институт славяноведения и балканистики, и там был такой учёный, доктор наук в то время, сейчас он академик, Вячеслав Всеволодович Иванов». В каком смысле «закончив»? Прекратил исследование? Прекратил первый этап исследования? И что означает: «доктор наук в то время»? Неужели ВАК лишил академика РАН докторской степени в связи с избранием его действительным членом  Российской академии наук? Неясно также, почему «был»; в свои 82 года Вяч. Вс Иванов живёт и здравствует. «Он очень тепло принял мою работу, но кончилось, правда, потом это очень печально, но неважно». Если неважно, то зачем упоминать?  «Он всегда, когда я к нему приходил, я очень приходил часто, он очень любезно меня встречал, и он меня всегда спрашивал: «А где корни? А где корни этого всего? Откуда такое совершенное письмо там в четвертом...?» Э-э, вот черты и резы у меня получились, гм, найдены вот в пределах современного расселения славян, самая древняя надпись - это четвёртый век. И, понимаете, вот в четвёртом веке там, получается, какая-то рядовая пряха спокойно владела этим письмом. Значить, истоки должны быть еще глубже!» Рассуждения, хотя и корявые, но правильные - да вот только сама дешифровка неверна, ибо надпись на пряслице была сделана германскими рунами, а не русской руницей. Однако Гриневич этого различия не улавливал. Он вообще письменностей, близких по начертанию к рунице, не знал. Именно это и показывает, что он был дилетантом и что он не знал, до какого предела нужно было исследовать руницу.

Какими были устные фразы «учёного», такими же косноязычными оказались и его дешифровки. «Чтобы тоби еда не была ка вода, весу за диве бока ти тока взявше, писе». Что значит, «писе»? «Отправляй малую нужду»? Описывай еду, взявши ее за два бока? А если еда - как вода, то ее следует брать за один бок? Но в фильме слово «писе» уже звучит как «пей это». - На деле и в данном случае Гриневич не понял, что он читает надпись, выполненную не руницей, а тюркскими рунами. Поэтому вся «дешифровка» представляет собой очередную фантазию.

Но автор этой «дешифровки», не смущаясь, поясняет: «Мы начали идти вглубь, как говорится, там тьма - никакой... никаких находок, ничего. Пришёл я, правда, в трипольские земли, ну, не в трипольские, а в трипольский уровень. Это значит - в две тысячи лет до нашей эры. И там я впервые встретил знаки, которые абсолютно идентичны чертам и резам». - Слушателю непонятно:  один ли Гриневич «ходил» в трипольские земли, или с кем-то, и как он пришел «в трипольский уровень». Очень странно звучит утверждение о том, что археологических находок, относящихся к трипольскому уровню нет - просто «тьма» и «ничего». Я читал трипольские надписи десятками. - После пояснения диктора о том, что такое трипольская культура, Гриневич продолжил: «Когда я вышел на трипольцев, которые владели, практически, получается, тем же письмом, мн.., я стал следить за судьбой трипольцев, а известно, что Триполье, трипольская культура, она в двухтысячном году потерпела нн... разор сильный, она была уничтожена». На этом выступление автора дешифровок во второй части ленты закончилось. - Мне показались странными оборот речи: «когда я вышел на трипольцев». Представителям этой культуры на сегодня было бы 4 тысячи лет, так что выйти на них нет никакой возможности. А руницу трипольцы действительно знали.

Третья часть. «Вся система критского письма она же была разработана. Было известно, что это - слоговое письмо, что слоги - открытого типа, и я, когда э... с этим письмом столкнулся - ага, открытым, слоговое  письмо - у меня слоговое, там слоги открытого типа - у меня открытого типа, там наряду с линейными знаками встречаются рисуночные знаки - я смотрю, у меня  то же самое, вот, допустим, на той же Алекановской надписи. Но самое интересное было, когда я составил э... сопоставил ряды критских знаков со своими знаками, то обнаружил абсолютное сходство в графическом отношении тех и других знаков». - Путаная, сбивчивая речь, смысл которой состоял в том, что существует некоторое далёкое сходство между линейным письмом Крита и слоговыми знаками руницы. Я уже прежде писал, что подстрочники этих дешифровок Гриневича не выдерживают ни малейшей критики. Например, линейное Б: «Тезъ сийе зъи (дети 7). Ара 1, аве 6» Или : «Сибаи туо и ройи туо и тезъи». Линейное А:  «А вети ени, я сини жега, е гарё йекы, и йе е йеси». Не правда ли - совершенно по-русски?

«За это меня били в институте русского языка, и где только не бьют и до сих пор, но, дело в том, что я занимаюсь шифровкой, и всё, что е... есть на табличке, я должен как-то объяснить, а я это объясняю, по крайней мере, с помощью, вот этой гипотезы об инопланетном контакте. Вероятно, потому что этот контакт был, потому что содержание дощечек таково, что они практически мм... рассказывают именно вот о типах этих аппаратах, о способах их даже движений,  там вот мне это понравилось в двух случаях я сталкиваюсь с тем, что они движутся с помощью э... маги. Маги - это зной, вот что-то такое невидимое, вот зной, знаете, над Землёй, когда раскалённое Солнце, и даже на рисунке рисуют, как из сопла этого аппаратика такие завитки. Я специально ездил, там мне помогли друзья,  ээ.. в Академ... не в Академгородок, а в  Звёздный городок, и там со специалистами разговаривал. Они говорят: именно так вот из дюзы реактивного двигателя вы...истекает газ. Практически невидимо, но вот что-то такое, марево. И, понимаете, полное подтверждение того, что перед нами вот там ракетное и по форме, и по способу движения - это вполне, какие-то ракеты. М.м, ну вот, похожие на современные».

Итак, вместо того, чтобы усомниться в точности своей дешифровки, Гриневич пытается трактовать конные повозки как реактивные летательные аппараты.

«Там упоминается, что это, ну, вот эти аппараты, это, допустим, воины И Е, крылья И.Е. А кто такое это И Е? И Е - это и есть Бог. Это крылья Бога, вот эти аппараты, воины Бога, и здесь мы встречаемся, вот, с представлением о Боге, которого критяне называли И Е. Естественно, что для тех, кто пришёл с неба, будь то инопланетяне, наверное - а кто еще может быть? - естественно, для земных людей это был Бог. Так, возможно, и родился вообще, понятие о Боге. И бог - это кто-то, пришедший оттуда».  - Из единичного примера у Гриневича вырастает концепция возникновения религии. Он очень увлечён своими фантазиями, он не ищет подтверждений и параллелей, его устраивает первая пришедшая ему в голову мысль.

Рассуждения об этрусках. «Учителя учителей - это этруски», - провозглашает   диктор,  и ему тут же вторит Гриневич.  «Идея о том, что это были славяне или русские, это, в общем-то, не мне первому пришло в голову, но, по крайней мере, в первые века нашей эры, мм... был - существовал такой типа энциклопедического словаря Стефана Византийского, так там однозначно сказано, что этруски - это словенское племя. Я разговаривал с одним очень крупным специалистом, который читает Стефана Византийского насквозь, и я ему говорю - вот там, на такой странице, вот такая строчка - а он говорит: «Вот этого я не помню!» Он, понимаете, он всю эту энциклопедию Стефана Византийского знает, но вот этой строчки, где написано, что этруски - это славянское племя, он не помнит». - Действительно, такая забывчивость академической науки удивляет. Но не менее удивительно и то, что Гриневич не помнит и не называет самого специалиста по Византии. - «Официальная наука считает, что в этрусском алфавите существует 28 букв. Вот. А здесь я встречаю 28 букв. А здесь я встречаю ше..., ну, условно говоря, 67 букв. И здесь мне стало ясно, что этрусское письмо никакое не буквенное, как считается, как считалось до сих пор. Потому что слишком много знаков. И этот реестр этрусских знаков я беру и спокойно сопоставляю со знаками черт и резов. И опять я вижу абсолютно - причём здесь ещё больше, причём где-то процентов на 90 больше, чем в критских надписях, и идёт полное графическое совпадение. Вы имеете право посчитать, что этот знак похож на этот, значит,  он имеет то же фонетическое значение, которое вы уже там получили, и вы его так же как бы озвучиваете, и даёте то же самое фонетическое значение. И после того, как вы озвучили, вы начинаете просто читать этрусские тексты. И если идёт нормальная славянская речь, вы и... потекла нормальная славянская речь. Тогда вы просто берете словарь, а... словарь, там, праславянского вот языка, составленный Трубачёвым, или древнерусский словарь, или словарь Востокова старославянского языка, и вы находите слова не в Гринвичском каком-то словаре, я не знаю, ни в китайском, а вы находите это в славянских словарях и переводите этот текст».

Опять эмоции дешифровщика бьют через край, и он нам демонстрирует два простеньких принципа: если знаков много - то это не разные варианты написания одного и того же знака (например, как в русском: «т» и «т», «д» и «д»), а слоговое письмо; и если имеется внешнее сходство между знаками, то их фонетическое значение одно и то же. У меня давно возникло подозрение, что он не изучал английский язык и не знает, что у англичан «а» в закрытом слоге есть нечто вроде «э», а в открытом - «эй», и так почти все гласные при полном графическом сходстве имеют разное фонетическое значение в открытом и закрытом слоге. Иными словами, никаких подвохов от алфавитного чтения он не ожидает, а о существовании орфографии даже не подозревает. Судя по ошибкам в написании польских, немецких и французских слов в его текстах, он ни в малейшей степени не знаком с иностранными языками, не только с западными, но и со славянскими. Отсюда совершенно непонятно, что он имеет в виду, когда говорит: и потекла нормальная славянская речь. Откуда он знает, как звучит эта нормальная речь?