В.А.Чудинов

«Добыча источников, их культурно-историческая атрибуция и прямые реконструкции составляют первый - эмпирический - уровень исследований в археологии. Он очень трудоёмкий, требует глубокого и всестороннего знания вещного мира, который постоянно пополняется. Даже элементарная публикация требует организации материала, его детального описания, представления в иллюстрациях» [1]. - Не понял, чем в таком случае отличается статья по археологии от статьи в других областях знания. Неужели там не нужна организация материала, его описание и иллюстрирование?

«Для сравнительного анализа материала мало ориентироваться на одни публикации» [1]. Чьи - свои или чужие? «Археолог должен сам обработать полученный им материал, почувствовать текстуру, например, глиняных вещей, нюансы формы, технологии изготовления, отделки» [1]. Это - добрый совет, но никак не категорический императив, поскольку и тут возможно разделение труда. Важно, чтобы археолог был в курсе всех стадий обработки артефакта, чтобы он прекрасно владел особенностями объекта исследования. «Источниковедческая работа требует много времени, а усвоение материала - незаурядной памяти, постоянного обращения к накопленным источников с целью проверки тех или иных наблюдений или догадок» [1]. Но знание объекта, что требует большого времени и незаурядной памяти - это требование любой науки, а не только археологии.

«Ведь за изменением и движением вещей археолог прослеживает изменения в культуре и пытается понять их причины: спонтанное развитие, миграции, заимствования, обмен» [1]. Неудачное выражение: если артефакты изменяются и движутся у самого археолога, то такого археолога вряд ли можно назвать профессионалом. Имеется в виду другое: изменение артефактов в историческом времени и их перемещение по территории. Неясно и выражение: «спонтанное развитие». Разве вещи являются живыми существами и меняются сами по себе? «Миграции» тоже относятся не к самим вещам: в древности существовали транспортные средства. «Заимствования и обмен» уже явно относятся не к вещам, а к деятельности людей. Так что в одном предложении автор опять путает изменения вещей и деятельность людей.

«Источниковедческие исследования составляют весомую долю археологических работ. Глубокий источниковед - основав основ археологии» [1]. Возникает противоречие: выше описывалась ПРОСТОТА РЕКОНСТРУКЦИИ. Откуда должны были взяться ГЛУБОКИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЫ? Он по определению должны быть поверхностными.

«И всё же эмпирический уровень, несмотря на его колоссальное значение, является лишь подготовкой к познанию истории. Ведь интерес с ней не ограничивается тем, что делали люди, чтобы выжить в мире» [1]. Почему только «выжить»? - Разве не было эпох, когда люди жили счастливо? «Человек - существо разумное и существо общественное, ее стремление никогда не ограничивается «хлебом насущным» [1]. - Итак, и человек, и существо - это ОНА, и ЕЕ стремление не ограничивается. А как же с ПРОСТОТОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ, где ОНА (человек, существо) занимается ПРОСТОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ?

«Поэтому возникают вопросы: как был организован жизни в изучаемую эпоху» [1]. Автор статьи знает, как БЫЛ ОРГАНИЗОВАН ЖИЗНИ. Итак, что такое ЖИЗНИ? - «Производство, быт, досуг». Возникает вопрос - а причём тут быт и досуг? Ведь, напомню, «первый образ коллектива - создателя памятника». Именно СОЗДАТЕЛЬ! А у создателя не может быть ни быта, ни досуга. Только ТРУД! Так что автор противоречит сам себе.

«Какими правилами руководствовались люди в отношениях между собой и другими коллективами? Имели все члены коллектива равные права, а если нет, то чем это определялось? Как осознавала себя человек (ЧЕЛОВЕК - опять ОНА! - В.Ч.) и шире - место в мире?» [1]. В самом деле - «Как ОСОЗНАВАЛА себя МЕСТО в мире?» - Замечу, что все предложения в подлиннике начинаются с маленькой буквы.

«Прямого ответа на эти вопросы археологические материалы не дают. Материальные остатки нами и не раскрывают секретов создателей» [1]. - Материальные остатки НАМИ или НАШИ? Иными словами, материальные остатки археологов не раскрывают секретов их создателей. Но что такое материальные остатки археологов? Выброшенные вещи или кое-что иное?

«Чтобы узнать эти секреты, мало знания материального мира. Необходимо знать, понимать и чувствовать первобытный мир, специфику первобытного мышления, моральных законов, эволюцию их с течением времени ...» [1]. Возникает вопрос - откуда археологи должны знать, понимать и чувствовать первобытный мир, который именно они и реконструируют, а кроме них специфику первобытного мышления сообщить некому. Поэтому данный совет не может быть реализован. А далее смысл совета совершенно непонятен: «эволюцию на ФУНТЕ определенных свершений, таких как, например, переход от ПРИВЛАСНЮВАЛЬНОГО хозяйства к ВОСПРОИЗВЕДЕННОМУ (видимо, от ПРИСВАИВАЮЩЕГО хозяйства к ПРОИЗВОДЯЩЕМУ - В.Ч.) от экстенсивного воспроизводства к интенсивному, обеспечения элементарных потребностей к накоплению богатств» [1]. Эти ФУНТЫ определенных свершений я постичь не могу, особенно элементарную потребность к накоплению богатств в качестве продукта ЕЕ (человека) эволюции. Ибо если она ЭЛЕМЕНТРАРНАЯ, то она не может быть ступенью развития.

«Такие знания даёт этнография первобытных народов - народов, которые еще недавно, а частично и теперь живут по законам первобытного строя» [1]. Но если никто из нас не жил при первобытном строе, и представления о нём - это определенные упрощения археологов, то откуда мы знаем, что образ жизни некоторых современных народов - первобытный?  «Формирование этнографии первобытных народов происходило параллельно с формированием археологии и даже способствовало этому» [1]. Но если между этими науками не было конкуренции, то, как это определяется в экономике - перед нами находится типичный «монопольный сговор».

В самом деле: современные народы, находящиеся на невысоком уровне технического развития, не строят пирамид, не прорывают километровые туннели под городами, не исписывают огромными буквами скалы и горы, не возводят китайские стены или плотины, не роют оросительные каналы. Так что сходство между ними и древними народами - весьма приблизительное, по отдельным сторонам жизни и культуры. «Когда еще никто е верил, что какие-то камни могли служить орудиями для древних людей, этнографы подтвердили это живыми свидетелями» [1]. Однако камня могут применять и современные цивилизованные люди: подложить камни под угол сарая, чтобы он не оседал, ударить камнем как молотком при отсутствии в данный момент других орудий, накидать камни в грязь, чтобы сделать импровизированную мостовую. Это - использование камней как орудий ситуативно, в качестве заместителей более специализированных средств, отсутствующих в данный момент по каким-то причинам. Так что камни вполне могут являться орудиями во все времена, это не особенность только древнего мира.

«В противоположность археологии этнографии имеет дело (сколько этнографий существует на свете и почему со множественным числом существительного сопрягается единственное число глагола? - В.Ч.) с живыми людьми, а потому может изучать жизнь во всём многообразии его проявлений (жизнь - это ОН? - В.Ч.)» [1].  - Не уверен: между этнографом и изучаемым этносом существует и языковой, и культурный барьер: этнограф может трактовать наблюдаемые явления с точки зрения своих культурных навыков, и делать выводы, совершенно не соответствующие истине.

«Именно этнографами был открыт основные принципы (несоответствие причастия единственного числа множественному числу существительных - В.Ч.) организации жизни первобытных коллективов, которые реализовались в таких институтах, как род, община, племя, половозрастные класса (множественное число от слова «класс» будет «классы» - В.Ч.), своеобразный стиль мышления, который получил название мифологического или синкретического» [1].  - Два последних слова не являются синонимами, у них имеется множество отличий.

«На почве классификации таких обществ этнографами предложены различные варианты периодизации первобытного общества» [1]. Опять суждение внутренне противоречиво: этнографы изучают СОВРЕМЕННЫЕ им этносы, и могут предложить разные варианты типологии этих обществ, ни никак не варианты ПЕРИОДИЗАЦИИ, чем занимаются археологи. «Всё это служит определенным ориентиром для археолога в познании давности. Заметим - только ориентиром. Ведь современные народы не отражают всего многообразия подлинной исторической самобытности. Они представляют собой лишь некоторые Его варианты (слово «самобытность в русском языке - женского рода - В.Ч.). «Этнографические источники не являются синхронными историческому процессу, они реалиями сегодняшнего дня (пропущен глагол - В.Ч.), поэтому, археология, ориентируясь на них, археология собственными средствами воссоздать историю прошлого (и тут пропущен глагол - В.Ч.). Когда-то в начале своего формирования, зависящая от этнографии археология   постепенно превратилась в самостоятельную науку и создаёт сейчас такие средства» [1]. Какие «такие» средства - этнографические?

Итак, мы видим, что статья написана отвратительным русским языком (видимо, ее писал иностранец), рассматривает сугубо поверхностные явления, а теоретическая археология, по автору, сводится только к заимствованию каких-то материалов из этнографии и не имеет самостоятельной базы. Родь этнографии то преувеличивается, то вообще игнорируется применительно к современному состоянию археологии.

Это создаёт жуткое представление о современных теоретиках археологии. Но если археология представлена такими научными сотрудниками, то тогда становятся понятными ее промахи. Заметим, что статью писал не какой-то там прохожий, а администратор сайта.

А теперь рассмотрим другую статью того же автора.

Типологический метод. «Разнообразие вещного мира не ограничивается технологическими характеристиками. Его пестрота нарастала по мере освоения чкловеком новых материалов, новых природных ресурсов, их преобразования, и воплотилось в формообразования. Это (может быть - этот, В.Ч.) очень разнообразный мир форм надо было как-то обуздать (зачем? - В.Ч.), упорядочить, (ведь наука оперирует множествами, а не индивидуальными объектами) и одновременно подчинить этот процесс (так мир форм или некий еще не названный процесс? - В.Ч.) потребностям археологии - детализировать общую периодизацию (но о ней речь еще не шла - В.Ч.) и организовать пространственную пестроту вещного мира» [2]. - Получается, что человек создавал себя на благо разнообразие вещного мира, усложняя жизнь археологам. Каким коварным оказался человек!

«Таким средством стал типологический метод - основной исследовательский инструмент археологов в решении различных задач» [2]. - Опять непонятно: типологический метод - это метод организации и детализации вещного мира, т. е. его освоения, или метод исследования, т. е его изучения? Или и то, и другое?

«Возникновение его связано с эволюционной теорией, приспособлением дарвинизма к искусственной природы (к искусственной природе? - В.Ч.) [2]. - Иными словами дарвинизм, то есть теория, переносящая искусственный отбор на живую природу, теперь приспосабливается к искусственной природе. Но зачем? Ведь искусственный отбор давно известен у селекционеров?

«Развитие рукотворного мира - артефактов - ассоциировался с развитием живой материи, то есть, путём постепенных изменений» [2]. Слово «развитие» среднего рода, поэтому глагол должен иметь форму «ассоциировалось». Однако очень странно переносить эволюцию живой природы, за который отвечает генетический механизм, с развитием мира вещей, за которое отвечает мозг человека. «Итак, вещи можно организовать в эволюционные ряды (столбцы), в которых определенные последовательные формы (А, В, С ...) будут обозначать периоды их существования» [2]. Я себе не представляю столбцы горшков, или столбцы колёс, висящие в воздухе. Полагаю, что имелись в виду некоторые понятия А, В, С ..., отражающие те или иные ТИПЫ вещей, а не сами вещи, и тогда эти термины можно было бы организовывать в таблицы со столбцами и строками.

«Эта идея, особенно увлёкся (вероятно, следует читать «Этой идеей особенно увлёкся», либо «Эта идея, которой особенно увлёкся» - В.Ч.) английский археолог Огастес Генри Питт-Риверс (1827-1900), при отсутствии средств проверки таких построений могла превратиться в интеллектуальную игру - манипуляцию формами» [2]. - А вот тут я с автором статьи соглашусь.  Могла превратиться, однако что-то вернуло эту идею к действительности. Что именно?

«Согласно концепции шведского исследователя Оскара Монтелиус (1843-1921) (по-русски имена мужского рода склоняются - В.Ч.) тип - это совокупность функционально и формально однородных вещей (топоры, кельты, мечи и т.д.), которые различаются оформлением деталей (например, рукоять меча). Именно такие детали и дают возможность выстроить эволюционный ряд - от простых форм к сложным» [2].  Однако, как мы знаем, развитие часто идёт и в обратном направлении, по линии упрощения, так что приняв лишь одно направление изменений, мы тем самым навязываем истории односторонний подход.

«Однако его подлинность должна быть подкреплена соответствующими находками разных типов одного порядка в закрытых комплексах (могилы, сокровища): мечей А с топорами А, мечей В  с топорами В или фибулами В (замечу, что топоры, особенно боевые, к числу сокровищ не относятся, а оружие гораздо чаще встречается на полях сражений, чем в могилах; кроме того, фибулы как застёжки, не являются деталями мечей или топоров, как можно подумать, исходя из построения автором предложения - В.Ч.), то есть, ранних мечей с ранними топорами, ранними фибулами и т.д.» [2] - Автор вводит термин «разные типы одного порядка», совершенно не раскрывая его: чем мечи, топоры и фибулы А отличаются от аналогичного набора В?

«Другим средством проверки стали стратиграфические наблюдения: погребения с мечами А должны предшествовать погребением с мечами В» [2]. А как быть, если в отдельных местностях топоры и фибулы «В» появляются раньше мечей типа «В» (народ оказался не воинственный, и надобности в мечах у него не было? - Ответа нет.

«Однако задействовать в этом процессе все типы и сопоставить их ряды было невозможно (заранее понятно - В.Ч.), тем более, что, вопреки постулатам эволюционизма, типа (типы - В.Ч.) изменялись с разной скоростью, то есть, не синхронно. Поэтому исследователи ограничивались определенными комбинациями типов. (Но это - произвол! - В.Ч.). Так, для уточнения периодизации железного века определяющей оказалась комбинация двух типов - фибул и мечей (немецкие археологи О. Тишлер, П. Рейнеке и др.). Другие же типы были задействованы в характеристике выделенного таким образом периода. Поведение «типов-характеристик» была разной (по-русски следует сказать «было разным» - В.Ч.): одни из них соответствовали двум периодам, другие - трём и т.д.» [2].  Это не удивительно: перед нами попытка схематизации достаточно сложного процесса, то есть, попытка его предельно упрощённого описания.

«Применение типологического метода в хронологических построениях давало возможность проследить преемственность культур, а доведена (то есть, «доведённая» - В. Ч.) до исторических времен периодизация - осуществить также обратный ход: отталкиваясь от памятников исторически известных народов, проследить их истоки на почве рис, (совершенно непонятно, причём тут почва для посевов риса! - В.Ч.), объединяющих их с анонимными в этническом отношении культурами (то есть на почве «наследственности наоборот) (это и называется рисом? - В.Ч.).  На возможность такого - ретроспективного - метода, ориентированного на этногенетические исследования, указывал А. Монтелиус.  Сейчас этот метод широко применяют в археологии» [2].

Иначе говоря, это опять возврат к этнографии, хотя, как мы видели выше, «Когда-то в начале своего формирования, зависящая от этнографии археология постепенно превратилась в самостоятельную науку и создаёт сейчас такие средства» [1].