В.А.Чудинов

    Кубякины о происхождении христианства на Руси

Чудинов В.А.

Любопытная статья попалась мне в интернете [1], и я хочу ее прокомментировать. Она начинается с эпиграфа: Добро, не отвергая средства зла, / По ним и пожинаем результаты; / В раю, где применяется смола, / Архангелы копытны и рогаты.-  И. Губерман.

Начало статьи. «В нашей стране у общества не предусмотрены собственные средства для "удержания исторической памяти". Основной "держатель" истории - государство. И на протяжении всего предшествующего периода хранило, а больше "определяло" историю - государство. Естественно, государство - понятие юридическое. "Хранением" истории занимались специальные государственные специалисты, которые демократично именуют себя - учеными-историками. В их задачу входило подтасовывать исторические факты под идеологическую легенду государства. Практически до начала 20-го столетия эту легенду определяла христианская (православная) церковь, а после 1917 года идеологические структуры ЦК КПСС (ВКП(б). К концу 20-го столетия все настолько устоялось и устаканилось, что госисторикам делать уже ничего не требовалось. Переписывай, что церковь с коммунистами наворочали, получай ученую степень, а с ней и прибавку к жалованию».

Я тоже во многом недоволен существующей историографией России, однако тон данной статьи - не научный. Стиль повествования - жаргонный, краски - чёрная и белая. Государство - понятие не столько юридическое, сколько политическое, историю никто хранить не может, она была и прошла, но историография в качестве ее представления в трудах историков есть не история, а историография. Странно, что авторы статьи путаются в элементарных понятиях.

Послушаем дальше: «(Что говорила церковь о "языческой" Руси, мы уже имеем представление)». Какое представление об этом взгляде имеют Кубякины, мне неведомо.

«Иной проститутке в своей работе требуется больше ума, чем современным "светилам науки". Ответственность - не предусмотрена. Так что нынешние государственные ученые-историки - это хранители помоев, которыми поливают наших с вами предков». - Сравнение исторической науки с проституткой, на мой взгляд, совершенно некорректно, хотя в каком-то смысле авторы правы: идеология меняется по мере смены правителей, а историография принадлежит, безусловно, к разряду идеологических наук.

"Есть такая профессия - Родину об...рать!" За казенный счет, разумеется.
А ведь вокруг "памяти" формируются основные течения народной мысли. Национализм, в том числе. От действий историков, умышленных и неумышленных, а также от их бездействий, зачастую преступных, зависит то, что формируется вокруг памяти» [1]. - Мысль правильная, но не новая. К тому же выраженная в грубой форме.

«Память - тяжела, беспамятство - опасно! У любого события есть последствия, так есть и предыстория. У Владимира (крестителя Руси) имелись дед с бабкой - Игорь и Ольга и отец - Святослав, которые поочередно правили на киевском престоле. Собственно, предыстория крещения - это и есть их история». - был ли Владимир реальным крестителем Руси, судя по его биографии и по годам жизни, - это для меня большая проблема. Однако послушаем авторов.

Ольга. «Какие исторические факты нам известны о правлении Игоря? Во-первых, в течение срока правления Игоря печенеги "забыли на Русь ходить". Не просто ходить. Игорь мог "повелевать" печенегами и те повиновались ему. Отчего такие "милые" отношения у печенегов к Руси? Летопись нам сообщает лишь: "Игорь воеваша на печенегов". Больше ничего, ни словечка. Оно понятно! Не может же летопись хвалить "язычника". Тогда это уже не летопись, а какая-то чертовщина получится. Но даже из этой маленькой строчки видим, что не сидел Игорь дома, сложа руки, не дожидался печенежских набегов, а "воеваша" на них ходил. И видно, не просто он там с ними "воеваша", раз они даже после его смерти, только через 24 года на Русь напасть отважились. Боялись, значит, и почитали. А почитали печенеги только силу. В почтении к чему-либо другому печенеги замечены не были. Благодаря Игорю два поколения русских людей не знали страха перед степью, гари спаленных сел и рабского горького пота.
Иноземные летописцы не столь "политически ангажированы" и рассказывают об Игоре более подробно. Араб Аль Масуди утверждает, что при Игоре Дон стал "русской рекой", и Черное море стало "русским", потому как "по нему, кроме руссов, никто не смел плавать". Из чего можно заключить, что название "русское" море получило не по географическим соображениям, а по имени собственника. Другой араб Ибн Хаукаль называет печенегов "острием в руках русов", которое те обращают, куда захотят. Византиец Лев Диакон называет Босфор Киммерийский (Керченский пролив) той базой, откуда Игорь водил на Византию свои ладьи, куда возвращался из походов.

Между тем Игорь не первый, кто "воеваша" со степняками. За полторы тысячи лет до него в эту же степь вторгся персидский царь царей Дарий, по прозвищу Великий. Греческий историк Геродот сообщает, что в войске царя царей шло СЕМЬСОТ ТЫСЯЧ воинов. Для сравнения - Великая армия императора Наполеона Бонапарта насчитывала "всего" шестьсот тысяч. Крестоносцев можно даже не упоминать. Врагом Дария в той войне были дальние предки печенегов - скифы. Все, что смог Дарий, с трудом спас себя и жалкий остаток своих полчищ. Действительно, Великий: его предок Кир, основатель Персидской державы, потерял войско и голову, сунувшись в степь. После Дария один из полководцев Александра Македонского, победителя персов, канул в той степи, как булыжник в море, со всей своей армией. Не спасся никто. Самыми умными оказались римляне - они в степь не совались. Думается, вышеперечисленного достаточно, чтобы получить представление о полководческом умении Игоря.

Игорь. Во-вторых, Игорь ходил войной на Византию. Но его первый поход был крайне неудачен. Византию о приближении русов предупреждают болгары. И Византия сжигает флот Игоря на подходе, используя "греческий огонь". "Греческий огонь" - секретное оружие византийцев. По сути - это обычный напалм. Ныне его применение запрещено Женевской конвенцией. Противостоять греческому огню невозможно. Его ничем нельзя затушить. Он горит, даже растекаясь по воде. Греческим огнем вполне можно уничтожать современные танки и любую другую бронетехнику. Впервые встретившись с секретным оружием, у русов не было ни единого шанса на победу. Чудо, что в этой ситуации вообще кому-то удалось спастись.

Любой другой полководец после пережитого ужаса отсиживался бы дома до конца дней своих. А уж про Византию бы и думать боялся. Но видно, князь Игорь был не "любой другой". Игорь - сын Рюрика и ученик Вещего Олега. Через три года войско русов в союзе с печенегами снова идет на Константинополь. Теперь Византия понимает, что пощады не будет, и уже не рассчитывает на свой греческий огонь. Византия с замиранием сердца представляет, как "отольется" ей каждая капелька напалма. В судорогах, ища выход, Византия предлагает такую сумму выкупа, что дружина Игоря соглашается. Какой была величина выкупа, мы не знаем. Но, судя по тому, что Вещему Олегу Византия давала по 12 гривен на воина (стоимость трех боевых ладей), выкуп был огромным. Личную долю князя при этом тоже нелегко представить. Наверное, это горы шелка, золота и алмазов. Про долю князя мы вспомнили не случайно. Это для того, чтобы лучше представить образ князя-язычника, который нам дают русские летописцы».

Итак, авторы заостряют внимание читателя на экономической стороне дела, как будто она была в то время главной. Но это - умышленное искажение историографии.

В соответствии с записями отечественных хронистов, Игорь был туп, глуп и жаден. Вернувшись из похода, пошел он с дружиной обирать древлян. С тех, кроме воску и меда, взять было нечего. Набрав дани, Игорь с дружиной стал возвращаться в Киев, где его ждали византийские богатства. Но жадность и мелочность взяли верх над Игорем».

Так ли было написано в первоначальной версии летописи, или это позднейшая вставка с целью опорочить русского князя, авторы вопроса не ставят, веря каждой букве многократно отредактированной летописи.

«Ему не хватило меда. "Повесть временных лет" рассказывает об этом так:
"Когда же шел он назад, поразмыслив, сказал своей дружине: "Идите домой, а я возвращусь и пособираю еще". И отпустил дружину свою домой, а сам, с малой дружиной вернулся, желая большего богатства". Как видим, глупость Игоря налицо. Не понимал он своим мелким, мелочным умишком, что "с малой дружиной" его прибить могут. Вот какой глупый был. Да и малая дружина (ближайшие соратники) тоже, видать, слабоумненькими оказались, с диагнозами».

У меня возникает впечатление, что при таком тоне повествования обследованию должны быть подвержены сами авторы этого пасквиля.

Объяснения авторов. «Конечно, древляне обиделись, когда к ним второй раз за медом пришли, и перебили всю малую дружину вместе с Игорем. Кое-кто из читателей может возмутиться: "Как же так? Великий полководец, одержавший такие победы, столько сделавший для Руси, мог быть только умным, смелым и благородным человеком. Почему же хронисты "лепят" из него глупого, жадного и мелочного?" Объясняем. В христианских летописях все личности делятся на две категории: крещеные и некрещеные. Соответственно крещеные - это умные, благородные и добрые. А некрещеные - глупые, жестокие и злые. И никакие великие победы, и заслуги перед государством и потомками не могут этого исправить.    Другое дело жена Игоря - Ольга. Вот она была крещеная. И соответственно называют ее не иначе, как "Мудрейшая". И дела ее мудры и велики. Согласно "Повести временных лет", оставшись вдовой, сначала она расправляется с убийцами мужа. Да так мудро и хитро! Причем по всем правилам языческой мести. Сначала древляне сами приплывают к Ольге на ладье и сообщают о смерти мужа. Выглядит это так: "Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил - поди замуж за князя нашего Мала".

Опять мы видим буквальное прочтение летописи. Не приходит в голову, что Игорь действовал в целом на своей территории, где ему некого было опасаться, и где он не ожидал подлой измены. И никто не усматривал в этом деянии происки того же князя Мала. Но, возможно, авторы нарочно так примитивно читают летописные события.

«Вот такие простые ребята. Действительно. Раз мы твоего мужа убили, значит, ты теперь не замужем. Железная логика. Но Ольга не хочет идти замуж за князя древлян Малу. Она хочет отомстить древлянам и обманывает их. Она говорит им, чтобы они шли к своей ладье, а завтра их прямо в ладье принесут к ней во двор. Но сама приказывает выкопать глубокую яму на теремном дворе вне города, и когда древлян в ладье приносят, то приказывает бросить их в эту яму вместе с ладьей и живьем закопать. Далее она отправляет послов в столицу древлян "и сказала им: "Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя...".

Как бы подлость на подлость. Однако ведисты к подлости приучены не были. Так что обман идёт, скорее всего, от византийского христианства.

«Древляне обрадовались и прислали ей лучших мужей, т.е. самых богатых, сильных и знатных. Но в это время для них готовится баня, в которой их должны сжечь. Так все и происходит. Лучшие мужи древлян приезжают. Думаем, что они прибыли верхом, хотя в летописи обозначено - пришли. Им предлагают зайти в баню, в которой их и сжигают. Дальнейшее летопись описывает так: "И послала к древлянам со словами: "Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие в городе, где убили мужа моего, да поплачусь на его могиле и сотворю тризну по своем муже". Они же, услышав об этом, свезли множество меда и заварили его. Ольга, взяв с собою небольшую дружину, отправилась налегке"... "И спросили древляне: "Где дружина наша, которую мы послали за тобой?" Она же ответила: "Идут за мной с дружиною моего мужа". Дальше Ольга плачет на "могиле" мужа и садится вместе с древлянами пить меды. "И, когда опьянели древляне... приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 5000. А Ольга вернулась в Киев".

Описание этих подлостей Ольги, скорее всего, было позднейшей вставкой, о чём я могу только догадываться.

«Последнюю часть мести, когда Ольга сжигает город древлян при помощи голубей и воробьев, рассказывать нет смысла. Это столько раз описывали в книгах, учебниках, показывали в художественных фильмах, что и так всем хорошо известно.
Вроде так все последовательно, пристойно. Подробности описаны: кто, что говорил, куда рукой показывал, как наклонялся. Но неужели все так складно получилось? Неужели никаких противоречий не заметно? На наш взгляд, если места с противоречиями подчеркивать красной ручкой, то неподчеркнутых мест не останется. Как, например, можно, убив Великого князя, поехать в Киев с предложением сватовства? Какими бы глупыми ни изображала летопись древлян, но жить-то им хочется не меньше, чем умным. Речь в данном случае идет не об умности или глупости, речь идет о чувстве самосохранения. Нельзя не понимать, что идти в дом князя после того, как ты его убил, тоже самоубийство. В крайнем случае, уж если решили загладить вину таким нелепым способом, то ходить самим все равно не надо. Лучше через кого-нибудь передать предложение. Например, через кого-нибудь из киевлян. Древляне ведь живут очень близко от Киева. Искоростень - столица древлян, это практически "под Киевом". Так что, какими бы глупыми ни были древляне, не пошли бы на верную гибель. Даже собака не полезет туда, где ее могут побить.

Теперь ладью с древлянами закопали принародно на теремном дворе, вне города. Представьте масштаб события! Весь Киев об этом говорит. Обсуждают каждую мелочь. Кто считает, что правильно сделали, а кто негодует от жестокости. Весть молниеносно разносится по всей округе. А ведь в Киеве и родственники древлян живут, и так кто-то из древлян на торги приехал. Как бы поступили эти люди? Быстрее на коней и рассказать древлянам, что случилось? Нет. Тишина и спокойствие. Ничего древлянам неизвестно. Теперь Ольга в Искоростень послов посылает. А ведь у древлян, кто раньше на челне в Киев отбыл, жены, родители остались. Переживать должны оставшиеся: "Как они там? Не случилось ли чего?"

Но вместо мужей и сыновей приезжают Ольгины послы. Как так? А где наши люди? Почему не вернулись? Молчат послы или хитрят? Так это мигом. Пятки над костром подержать, все как есть расскажут, о чем и не спрашивали. Нет, ни родителям, ни женам неинтересно, где их близкие. Вместо этого лучшие мужи сами в Киев собираются.
Лучшие мужи - это ведь не простые люди, не бедные. Они с собой слуг должны взять, рабов, у кого есть. Подарки приготовить. Не простую же невесту сватать едут. Но лучшие мужи - это еще и воины. Не было в то время на Руси лучших мужей - не воинов. Значит, с коварным врагом не раз встречались. С самим Игорем на печенегов ходили. Значит, должны ехать и одновременно у встречных вызнавать, что люди говорят, что в мире нового? Слугу-мальчонку вперед заслать. А как же? Разведка - первое дело! Да и что особо разведывать, когда вся округа только и говорит о том, как послов древлян вместе с ладьей закопали. Нет! И самим не интересно. И народу киевскому не интересно. Будто и не случилось ничего».