В.А.Чудинов

Комментарий к статье Ленни о русском языке

В.А. Чудинов

В сентябре 2011 года «Газета.ру» напечатала провокационную статью некого Ленни (ЛЕН) под рубрикой «личный опыт». В ней русский язык представлен в весьма неприглядном свете. Естественно, что эта атака на русский язык должна быть отражена.

Постановка вопроса. «Интересный вопрос меня иногда беспокоит: как связан русский язык и русский менталитет, какое влияние оказывает язык на сознание говорящих на нем людей и как влияет сознание людей на язык».

Постановка вопроса вполне научна, связь между языком и мышлением исследовали многие лингвисты, однако связь именно между русским языком и русским менталитетом была исследована существенно меньше. Поэтому было бы любопытно посмотреть, что внесет в решение данной проблемы именно Ленни.

Непристойное определение. «Я этим вопросом давно увлекаюсь и мое мнение: бардак у нас начинается с самого языка, русский язык - бардачный по определению. Четкого порядка слов в нем нет, хочешь так пиши, хочешь этак, смысл почти не меняется. Временная структура глагола слабо развита - всего три времени и два вида глаголов: совершенный и несовершенный. Если сравнить, например, с тем же французским языком, в котором временные формы развиты на порядок больше, то сама собой напрашивается мысль, что глагол в русском языке «работает» гораздо менее напряженно, чем во французском или английском. В английском языке, например, можно выразить выполнение одного действия до выполнения другого грамматическими методами, либо длительность действия, в русском языке такие ньюансы грамматикой передать невозможно: необходимо использовать семантические приемы».

Из такого мнения о русском языке можно сделать предположение, что автор не является этническим русским, а лишь русскоговорящим. Ему ближе более просто устроенные языки западноевропейского типа: французский и английский. Но на основании этого называть русский язык словом «бардак», означает просто хамить в адрес того языка, который принял под своё покровительство данного шалопая.

Он не знает, что русский язык когда-то обладал гораздо большим числом глагольных времен: аористом, имперфектом, перфектом и плюсквамперфектом, остатки которых можно видеть и в современном РЯ. Однако со временем образовались совершенный и несовершенный вид, а также так называемые «возвратные» глаголы, которые взяли на себя смысл этих глагольных форм, и стали гораздо лучше и тоньше передавать эти оттенки смысла. Поэтому такого многообразия формальных глагольных форм русскому языку далее не понадобилось. С другой стороны, стали различаться многие оттенки значение внутри этих не столь разнообразных глагольных форм.

Следует, однако, различать то, что реально имеется в русском языке (обычно это упоминается в лингвистических исследованиях, мало известных широкому читателю), и то, что описывается в «школьной грамматике», то есть, в наиболее доступных изданиях типа учебников и справочников по русскому языку. Так, например, состояние продолженности действия, называемое в английской грамматике continuous (продолженное время). Ряд глаголов русского языка содержит это время. Одно дело сказать «я езжу на работу» (present indefinite), что подразумевает «всегда, каждый день, обычно», и совсем другое «я еду на работу» (present continuous), что подразумевает «сейчас, в данный момент». Помимо этого глагола имеется и ряд других, например, «ходить-идти», «возить-везти», «летать-лететь», «плавать-плыть» и т.д.

«Если сравнивать семантическую нагрузку, то бишь число значений, которое может иметь глагол (на примере глагола «делать» в русском и «faire» (делать) во французском), то сравнение будет явно не в пользу русского. У русского глагола «делать» 26 значений, а у французского «faire» 83 значения. В таких европейских языках, как английский, французский, немецкий, глагол имеет очень большую нагрузку и обладает крайне расширенным, по сравнению с русским, списком грамматических и временных форм. В русском языке глагол играет куда как более скромную роль».

Опять сравнение слишком прямолинейное. Скажем, «дело» мы «делаем», а «работу» «выполняем» или «исполняем». «Поступки» мы иногда «делаем», но чаще «совершаем». Нечто «новое» мы не «делаем», а «творим», «разрабатываем», «изобретаем», и т.д. Иными словами, у нас имеется масса оттенков глагола «делать», передаваемых другими глаголами, так что учитывать нужно весь этот массив, а не только основной глагол «делать». Тогда сравнение получится явно в пользу русского языка.

Для русского языка характерно наличие пассивного залога. Это так, и с этим никто не спорит. И что из этого?

«Маловероятно, что есть еще один язык, где так сильно присутствует пассивный залог. Особенно это чувствуешь, когда надо переводить с русского на английский. Вот вам текст: «в данном устройстве используются..... которые загружаются.... и передаются...» и так далее. То есть даже в техническом тексте нет твердо выраженного субъекта действия, поэтому при переводе на английский необходимо везде, где можно заменять пассивный залог на активный: «данное устройство использует... который оно загружает и передает» и так далее».

Когда русский человек говорит, что «в данном устройстве используется», он совершенно ясно даёт понять, что он конкретно не знает, кто именно использует это устройство. Когда же данный переводчик заменяет пассивный залог на активный, он тоже не знает, кто именно является пользователем, но вместо человека (реального субъекта) он в английском языке приписывает свойства пользователя самому устройству (мнимому субъекту), заменяя реального пользователя  мнимым. Итак, не устраняя   неизвестности, которая присуща русской фразе, он маскирует ее мнимой известностью субъекта, то есть, совершает небольшой семантический обман. Но иначе сказать по-английски нельзя. В таком случае, какой язык предпочтительнее - честный или лукавый?

«Бардачность русского синтаксиса очень четко видна тогда, когда необходимо выполнить перевод с русского, скажем на английский. В английском языке достаточно жесткая синтаксическая структура предложения, если взять предложение на русском и очень хорошо его перевести, используя все правильные слова и термины, но сохранить оригинальный синтаксис то англичанин может ничего и не понять - он привык к жесткой синтаксической структуре и в бардачном синтаксисе может легко потеряться».

Автор данного стенания забыл поставить запятую между словами «синтаксис» и «то», что опять-таки говорит о его слабом знании русского языка. Замечу также, что современный Запад помешан на понятии «свобода», то есть на возможности личности вести себя в обществе так, как она желает (однако, чтобы при этом не были ущемлены свободы других личностей). А оказывается, что свобода  ставить слова по своему желанию (к этой свободе русский язык шёл веками) данного пользователя русским языком только обременяет. Следовательно, он просто не готов, он еще не дорос до богатств русского языка. И своё неумение он трансформирует в якобы «недостаток» великого и могучего. Ему по душе очень простые и бедные по возможностям конструкции английского и французского. Так простолюдин, попавший на светский раут, искренне недоумевает, зачем такое обилие вилок и ножей разного размера? В таком случае, он воскликнет: «что за бардак у элиты!»

Бардачность артиклей. «В русском языке формально артикля нет, но на самом деле он еще как есть! Русский артикль «спрятан» в синтаксисе, новое (рема) ставится на последнее место в синтаксической структуре, тем самым ему как бы присваивается значение неопределенного, нового. Возьмите две такие фразы: «Мама, смотри, на окне птичка! «Мама, смотри, птичка на окне!» В первой фразе, согласно законам русского языка новое (птичка) поставлено на последнее место, то есть де-факто птичка получила свой заслуженный неопределенный артикль, во французском языке «птичку» не надо было бы ставить в конец фразы, а просто поставить перед ней неопределенный артикль un, получилось бы «un oiseau» и все бы поняли, что птичка - новая, доселе неизвестная, прилетела вот на хорошо всем известное окно».

Ну вот, только что шли сетования на то, что порядок слов лучше их произвольного следования, а теперь, когда новое слово ставится в русском языке на последнее место, то есть, имеется определённый порядок, Ленни опять недоволен. Теперь ему подавай ту структуру, которая сложилась в западных языках из указательных местоимений, то есть, подавай ему артикли. С его точки зрения, «ах, зачем русский язык не английский!» Он забывает, что имеется масса исключений в правилах употребления артиклей, и что множество слов вообще требует их отсутствия. Так не удобнее ли специальная русская синтаксическая конструкция для тех случаев, когда необходимо подчеркнуть определенность или неопределенность существительного?

«Во втором случае (Мама, смотри, птичка на окне!) что такое птичка нам давным-давно ясно, это та птичка, которая живет в доме, а новостью будет то, что она на окне, а не в своей клетке, например. Во французском языке будет достаточно заменить неопределенный артикль un на определенный l' сразу все станет понятно».

Но ведь и для русского человека достаточно только переставить слова, и всё становится совершенно понятно. Иными словами, по-русски определённость и неопределённость выразить можно, и в этом отношении он вовсе не беднее своих слабо развитых западных собратьев.