В.А.Чудинов

Расплывчатый синтаксис. «Постоянно меняющийся, непостоянный, расплывчатый синтаксис очень точно определяет и сознание: раз можно и так и этак сказать, значит можно и так и этак сделать...». Да, это так, но что же тут плохого? Вариативность русского языка действительно приводит к гибкости русского мышления, но это можно только приветствовать.

«Почему русскоговорящему человеку так сложно дается артикль, когда он изучает немецкий, английский или французский язык? А потому что в русском языке артикль «невидимка», его как бы нет, но на самом деле его функцию выполняет синтаксис предложения. Вот поэтому русским и сложно, так как для того, чтобы правильно употреблять артикль в английском языке, им необходимо соотнести его с тема-рематической структурой текста на русском, а это все очень непросто - в каком-то смысле сознание надо менять, отойти от выделения ремы (нового) путем изменения синтаксиса к выделению ремы при помощи специального слова - артикля».

Сложности у русскоговорящего человека при освоении западных языков намного проще, чем при обучении англичан или французов русскому языку. Крайне редко можно встретить из их числа лиц, действительно владеющих русским.

Словообразование. «В русском языке существует исключительно либеральный механизм русификации всего и вся». Опять непонятно, что тут плохого. Человек, склонный к вестернизции, понимает слово «либеральный» как ценность.

«Берем любое импортное слово, приделываем к нему суффикс и получаем глагол. Недавно вот столкнулся с новым русским глаголом «билдить» - «мы забилдили приложение»... (из сленга программистов). Секунда - и вот новоиспеченный глагол можно спрягать: я билдю, ты билдишь, он она, оно билдит, мы билдим, вы билдите, они билдят. Либерализм, конечно, такой, что все остальные известные мне языки отдыхают. И как бы французская академия не ругала французов за то, что они загрязняют речь англицизмами, до уровня загрязнения русского языка англицизмами французскому языку как пешком до Луны, а все потому что уж очень простой механизм включения иностранного слова в русскую речь».

Ленни подменяет два понятия: лёгкость обрусения иностранного слова и необходимость заимствования. Если иностранные слова легко сделать русскими, то это - замечательная способность русского языка. А вот необходимость заимствовать иностранные слова совершенно не из чего не следует.

Либерализм заимствования означает бардачность. Полностью этот тезис звучит так: «Крайний либерализм заимствования иностранных слов также означает некоторую бардачность, в других языках этот процесс намного консервативнее». Никакой бардачности, говоря этим жутким сленгом, тут нет - только необычайные гибкость и удобство русского словообразования.

«На эту тему, конечно, можно написать целую диссертацию, но мое мнение таково, что определенная бардачность и разруха в головах происходят именно от бардачной сущности русского языка. Мы просто впитали с молоком матери, что он великий и могучий, а на самом деле совершенно обычный язык, чем-то хуже, чем-то лучше других, но какого-то совершенно особого места среди прочих языков он не занимает. Если оценивать «могучесть» языка по степени его распространения, то первым, несомненно, будет английский язык - он смог занять место языка мирового общения. После него - испанский, затем французский, немецкий, а русский язык, хотя он и красив и интересен так особо в мире нигде не протолкнулся и заимствований из него в других языках крайне мало, кроме слов «водка», «самовар», «изба», «мужик», «бабушка» «спутник» «перестройка» «калашников» другие слова почти не просочились».

Бессистемность и разруха в голове Ленни действительно присутствуют, но вовсе не от знакомства с русским языком, а от его невежества. Он сознательно мешает политические и лингвистические факторы. Английский язык занимает первое место в мире вовсе не по причине своих лингвистических достоинств, а из-за мощи США. Заимствований из русского языка гораздо больше, чем приведённые Ленни, но они относятся не к современному русскому языку, а к его предшественнику на стадии образования германских и романских языков.

Начинать необходимо с языка. Полностью это выражение звучит так: «Так что если мы хотим понять, почему в России всегда был и будет бардак, начинать необходимо с языка, затем перейти к сознанию и только потом станет понятно, почему все именно так, а никак не иначе». Утверждение весьма сомнительное. При Рюриковичах и первых Романовых на Руси был порядок, а беспорядок принесли как раз заимствования учёных, товаров и слов из Европы. Поскольку само заимствование производилось хаотично, второпях.

«Поэтому я хочу сделать совершенно революционное заявление. Для того чтобы изменить общественное сознание и справиться с характерным для России бардаком всего и вся, необходимо сделать две вещи: закрепить определенные синтаксические модели законодательно и ввести артикль, который позволил бы в рамках стандартной синтаксической модели проводить различия между темой и ремой - известным и новым. Правда, пока еще мало кому удавалось законодательно изменить язык, но попробовать все же можно: модернизацию сознания необходимо начинать с языка».

Революций наша страна пережила уже предостаточно. Хватит! А идея законодательно ввести то, что русскому языку совершенно не нужно, но что может потешить самолюбие Ленни, звучит как совершенно бредовая.