В.А.Чудинов

О понятии псевдонародной этимологии. «Представляется принципиально важным ввести понятие псевдонародной этимологии, - пишут Л.А. Введенская и  Н.П Колесников.  Если при народной зимологии (в предложенном нами понимании) изменение  слова происходит без особого усилия со стороны носителей языка, чаще всего бессознательно, естественно, в процессе вспоминания и неточного воспроизведения правильно или неправильно услышанного слова, то при псевдонародной этимологии (которой занимаются не только литераторы) слово изменяется преднамеренно и не для того, чтобы осмыслить его (значение слова прекрасно известно автору переделки), а для того, чтобы, вложив в уста своих персонажей, добиться соответствующего художественно-стилистического эффекта, придать речи экспрессивность.

Эту цель преследовал Н. С. Лесков, известный знаток русского языка и народного быта, используя в авторском повествовании или заставляя произносить героев своих произведений такие слова, как мелкоскоп (вм. микроскоп) гульвар (вм. бульвар), нимфозория (вм. инфузория) верояции (вм. вариации), тугамент (вм. документ), долбица (вм. таблица) умножения, гувернянька (вм. гувернантка) и другие. В отличие от слов спинжак, полусадик, перетрубация и др., употреблявшихся многими малограмотными (или недостаточно грамотными) людьми, слова, подобные мелкоскопу, клеветону и публицейскому участку, в живом употреблении не встречаются. Они создаются и используются писателями и часто носят шутливый, иронический или резко сатирический характер, вызывая заданную реакцию у читателя, прекрасно понимающего старания автора и так или иначе реагирующего на его языковую изобретательность и оценивающего ее» (ВВЕ).

Здесь мы находим авторскую стилизацию под народную этимологию. Мне представляется, что термин «псевдонародная этимология» было бы уместно заменить на более точный: «авторское толкование в народном духе». Ведь и сказки могут быть авторскими, подражанием народным сказкам.

«К народной этимологии примыкает этимология, которую можно назвать детской. Детская этимология от народной отличается тем, что ее авторами являются дети дошкольного и младшего школьного возраста. Детская этимология близка и к псевдонародной, однако отличается от нее. Это отличие состоит в том, что псевдонародной этимологией занимаются писатели с определенной целью, обусловленной их писательским ремеслом, тогда как дети, изменяя слова, стремятся привести их в соответствие с существующими у них представлениями о мире вещей и явлений, окружающих их. Для некоторых детей молоток это не молоток (потому что им не молотят), а колоток (потому что им колотят)».

Полагаю, что и здесь речь идёт не о псевдонародной этимологии, а о детском истолковании смысла слов. «Если при народной этимологии переделка незнакомого слова или выражения происходит спонтанно, то при детской этимологии общеупотребительное, понятное всем взрослым слово «исправляется», а свое «исправление» дети мотивируют, относятся к нему сознательно, опираясь на свой небольшой жизненный опыт. Ребенок рассуждает примерно так: «То, что кладут на больное место, должно называться кластырь, а не пластырь, как говорят взрослые». Или: «Разве рубанком рубят? Нет, им строгают, значит, и называться  он должен - строганок»...Приведем несколько детских этимологий, услышанных и записанных нами в разное время: баринесса (вм. баронесса) сближ. с барин; низкоростьй (вм. низкорослый) сближ. с рост; толпучка (вм. толкучка) сближ. с толпа; травоедные (вм. травоядные) сближ. с еда. Детский юмористический журнал «Веселые картинки» приводит на своих страницах следующие слова: варюля (вм. кастрюля), уколка (вм. иголка), относимые к детской этимологии [11]. Что же касается таких слов, как зубохват (вм. крокодил),  дилибомчик (вм. звонок), приводимых там же, то их нельзя отнести к словам детской этимологии, поскольку они не переделаны, а созданы заново. Это окказиональные новообразования.  Детская этимология - это такая переделка общеупотребительных слов, которая, по мнению детей, вносит ясность в содержание исправляемого слова, соотнося последнее с другим словом, хорошо им известным» (ВВЕ).

Вообще говоря, слова с приставкой «псевдо» дают отрицательную коннотацию, то есть, показывают, чем какая-то вещь или явление НЕ ЯВЛЯЮТСЯ. Гораздо продуктивнее было бы указать на то, чем данное явление или вещь ЯВЛЯЮТСЯ. В данном случае дети - это не «псевдонарод», это часть народа, и, следовательно, имеется «детское толкование слов» как разновидность «народного толкования».

Псевдоэтимология. «Одной из разновидностей этимологий следует считать псевдоэтимологию. Псевдоэтимологией мы называем такую преднамеренно или непреднамеренно допускаемую связь между родственными и неродственными словами, которая основана на внешнем звуковом сходстве соответствующих слов, имеющих разные значения, на неверном морфологическом членении этимологизируемого слова, на семантическом переосмыслении его. Иначе эту этимологию можно назвать окказиональной» (ВВЕ).

Как видим, тут даётся два понимания явления: «псевдоэтимология» и «окказиональная этимология». Первый термин столь же малоинтересен, как и термин «псевдонародный», зато второй, «окказиональный» весьма точен.

«Рассмотрим методику, которой пользуются псевдоэтимологи, устанавливая этимологию слова при этимологизировании. Английское слово спич (speech), имеющее значение ‘краткая застольная речь', по звучанию несколько напоминает русское слово спичка  ‘тонкая палочка, служащая для добывания огня'. Опираясь на это сходство звучаний, псевдоэтимолог переносит на слово спичка значение слова спич: спичка  это ‘небольшой спич'. То же происходит в случае с разнокоренными русскими словами речь и речка. В результате такого переноса слово речка получает значение ‘небольшая речь' (по ложной аналогии: ночь  ночка, туча  тучка, рука  ручка). Приведем другие, более сложные случаи.

Если в обычных толковых словарях слово пиротехник объясняется как ‘специалист по изготовлению взрывчатых смесей' (от греч. pyr  ‘огонь'), то в псевдоэтимологическом словаре оно рассматривается как сложное слово (пир  ‘большой званый обед или ужин' + -техник) со значением ‘специалист по устройству пиров, метрдотель'. Подобное ‘объяснение' связано со звуковым сходством двух разных элементов в сближаемых словах: греч. pyr и общеслав. пир.

Необходимо обратить внимание на следующее немаловажное обстоятельство, пренебрежение которым может привести к неправильному пониманию псевдоэтимологии и отнесению к ней явлений другого порядка. Если «этимолог», обращаясь к слову овчарка, соотносит его с овчар и дает определение ‘работница, ухаживающая за овцами', то это  явление псевдоэтимологии. Но если для названия женщины, ухаживающей за овцами, образовать по существующей в русском языке модели слово овчарка, то в данном случае мы имеем дело с созданием слова-омонима, а не с псевдоэтимологией, ибо при последней слова не образуются, а дается неверная этимология существующего слова, заведомо неверное его толкование. Как свидетельствуют К. И. Былинский и Д. Э. Розенталь, в некоторых районных газетах называли женщину-овчара словом овчарка [12], однако оно, естественно, не получило распространения.

Если литературовед, изучающий творчество Пушкина, называется пушкинистом, то человек, посвятивший себя изучению творчества Данте, мог бы называться дантистом в соответствии с моделью: Пушкин : пушкинист = Данте : дантист. Но его так не называют не потому, что это «приводит к абсурду», как считает Ю. В. Откупщиков [13], а потому, что слово дантист (от лат. dens, dentis  ‘зуб') уже существует в языке и имеет значение ‘зубной врач'. Создание слова дантист в значении ‘специалист по Данте' привело бы к нежелательной омонимии».

Как видно из приведенной методики, под «псевдоэтимологией» авторы (ВВЕ) понимают всё ту же «народную этимологию», то есть «народное толкование», но в той его части, которая даёт окказиональное значение. Чего-то принципиально нового термин «псевдоэтимология» не несет.