В.А.Чудинов

Общие выводы. А.И. Асов взялся за очень нелегкий и неблагодарный труд по реконструкции славянской мифологии. Введение в научный оборот исчезнувших источников, пересмотр на основе вновь открывшихся обстоятельств негативного мнения к деятельности ряда исследователей прошлого, поиск аргументов в защиту сомнительных памятников - все это весьма патриотичная и очень полезная деятельность. Однако при этом ни на минуту не следует забывать о максимально возможной точности при обращении к материалу, тем более уже основательно рассмотренному предшественниками, например, И.В. Ягичем [196]. Пока же мы с сожалением можем констатировать, опираясь на рассмотренные примеры, что доверия к исследованиям А.И. Асова у нас довольно мало. И всякому человеку, который захочет опереться на добытые им результаты, посоветуем вспомнить заглавие этой статьи [197].

Приложения

Молитва Велесу. Велесова книга, как известно, была дешифрована Ю.П. Миролюбовым. На русском языке она была впервые издана А.И. Асовым (Барашковым) в 1994 году, но не по прорисям Миролюбова, а по компьютерному набору с его транслитерации [183]. К сожалению, прориси Миролюбова там не фигурировали. Однако в 1997 г. вдова Радивое Пешича выпустила перевод книги на сербский, где подобные прориси были, так что мы имеем возможность их видеть.

Для начала мы публикуем текст молитвы Велесу, рис. 1 [198, с. 126, текст Д-3А/II]. Асов первую строку читал так: МОЛИХОМ ВЛЕСА, ОТ(И)ЦЕ НАШЕ, ДА ПОТИАГНЕ В НЕБИ КОМНОЩЬ СУРАЖОУВ, А ДА ВНИДЕ НА НОЙ, что он перевел как Мы молим Велеса, Отца нашего, чтобы Он пустил в небо коней Сурьи. На наш взгляд, ОТЦЕ НАШЕ означает звательный падеж: ОТЧЕ НАШ!, выражение ДА ПОТЯГНЕ понимаем как ДА ПРОТЯНИ, а ДА ВНИДЕ как ДА ВЗОЙДИ. Слово КОМНОЩЬ на наш взгляд не является словом КОНИ, которое выглядело бы как КОМОНИ, а разлагается на слова КОМ и НОЩЬ, то есть К НОЧИ. Тем самым, смысл первой строки иной: Молим Велеса: Отче Наш! Да протяни(сь) по небу к ночи Сурожевой! Да взойди на него! Нас поражает сходство этой строки с христианской: Отче наш! Иже еси на небеси... Вместе с тем, речь идет о наступлении ночи Сварога, так что если Сварог с небес уходит, его место вполне законно должен занять Велес.

Рис. 115. Прорись молитвы Велесу

Вторая строка дана Асовым как СУРИ ВЕЩАТИ ЗЛОТИ КОЛОВЕ ВЪРТЕЩЕ. ТО БО СУНЬЦЕ НАШЕ, ИЖЕ СВИЯТИЯНА ДОМОВЕ НАША. Перевод: чтобы Сурья взошла над нами вращать вечные золотые колеса. Ибо она и есть наше Солнце,. На наш взгляд, тут понимается под КОЛОМ - не колеса, а небо (ср. латинское слово соеlо - небо). Так что наш перевод будет иным: Сурье вещать, златые небеса вращать. Это ведь Солнце наше, ибо освещены дома наши. Велес тем самым понимается как Солнце, но Солнце ночное. Третья строка Асова: И ПРЕДО НЬ ЛИК БЛИЕДЕСЬ ЛИК ОГНИЩ ДОМЕ(А)ЦЕН. СЕМУ БГУ ОГНИКУ СЬМУРГЛЕ РЦЕМО. Перевод: и пред ним бледен лик очагов в наших домах. И сему богу Огнику Семарглу говорим мы. На наш взгляд, выражение БЛИЕДЕСЬ состоит из слов БЛИЕД и ЕСЬ, ДОМЕЦЕН мы понимаем как прилагательное домашний. Наш перевод: И пред его ликом бледен лик огнищ домашних. Этому Богу-Огнику, Семаргле, говорим.

Четвертая строка Асова: ПОКАЗАТИСЕ А ВОСТАШИТЕ СЕ НЕБЕСИ, А СЕ ВЗЕТИ (ЗВЕТИ) ОЖ ДО МУДРА СВЕТА! Он переводит: Покажись и восстань на небесах и свети аж до мерцающего рассвета! Как видим, у Асова молящиеся обращаются к Семарглу, чтобы он, Семаргл, показался на небе и свтил до мерцающего рассвета, то есть помимо Велеса светить должен был и Семаргл. Но ничего такого из текста не следует, ибо все предыдущее обращение было к Велесу, которого называли Богом-Огневиком в присутствии Семаргла, но и только. И продолжается обращение к Велесу. Ему говорят: Показаться и восстать на небесах и светить аж до мудрого (то есть дневного) света! Продолжением строки является реплика НАРЕЦЕМО МУ, мы называем его, что мы передаем как нарекаем ему.

Пятая строка: ИМЕЕ ОГНЕБОЖЕ А ИДЕМО СЕ ТРУДИАТИ. (ТИ?)АК И ВСК ДЕН, МОЛЕНИЯ УТВРША ТЕЛЕСОЙ ИАДОИМО, А; именем Огнебоже и идем трудиться. И так всякий день, сотворивши молитву и удовлетворивши тело едой,... Мы сомневаемся уже в первом слове: ИМЕЕ означает ИМЕ Е, то есть имя его, но не именем. Вместо ТРУДИАТИ АК И ВСК ДЕН мы читаем ТРУДИ, ТИАК И ВСАК (написано именно ВСАК, а не ВСК) ДЕН, читаем УТВРЩА вместо УТВРША; ТЕЛЕСО И ЙАДО ИМОА вместо ТЕЛЕСОЙ ИАДОМО, А. Получаем имя его, Огнебожее. И идем трудиться, как и всякий день, моления сотворивши телесно, и еду имея.

Шестая строка: ИДЕМО ДО ПОЛЕ НАШИ ТРУДДИААТИСЕ, ИАКО БОЗИ ВЕЛЕША ВСКУ МУЖУ, ИЖЕ ЧИНЕН ЕСЬ ТРУДИТСЕ СИА, идем в поля наши трудиться, как боги велят всякому мужу, которому предназначено работать ради хлеба своего. Здесь чтение верное, но второе предложение перевода мы бы несколько изменили: ибо определено трудиться, сея. Седьмая: НА ХЛЕБ СВУЙ. ДАЖБОВЕ ВНУЦИ СТЕ - ЛИУБИМИЧИ Б(Ъ)ЖЬСКИ, А БЬЗИСКО ((О?) Р) ОРАЛА ВОИ, ТАКО, Дажьбоговы внуки - любимцы божеские, и, божий плуг... В оригинале слова ХЛЕБ буква Х похожа на Н; мы бы перевелитак: ради хлеба своего. Дажьбоговы внуки - любимцы божеские и воины плуга божьего, так...Восьмая: ДЕСНИЦЕ ДЬРЖАЩИ... ВОСПОЕМО СЛВУ СУРАЖИИУ, А ТАКОЖДЕ МЫСЛИХОМ ДО ВЧЕРЕ(А) А, в деснице держа, воспеваем мы славу Сурье, и думаем об этом до вечера. Наш перевод тот же. Девятая: ПЕНТОКРАТО СЛВИХОМ БЗИ ВЕ ДЕНЕ ПИИМО БО СУРИЦУ В ЗНАК БЛАГОСТИ А ОБЦНОСТЩЕ, и пять раз в день прославляем мы богов, и выпиваем сурицу в знак благости и общности... У нас замечаний нет. Десятая: СО БЗИ, КИИ БО СУТЕ ВО СВРЗИЕ ТАКОК (Б)О ПИЮТ ЗА ЩАСТЕ НЬ... ВОСПОЕМО СЛАВУ СУРАЖИЮ, с богами, которые во Сварге также пьют за наше счастье. Как воспоем славу Сурье...Мы читаем вторую половину: так как пьют за счастье ныне. Воспоем славу сваржину... Одиннадцатая: А ТЕ КОМОНЬ ЗЛАТ СУРАЖИ ЩИЕ ВСКАКЩЕТ В НЕБЕСИ... ДОМУ ИДИАХОМ, ПОТРУДЩЕСИА, так золотой конь Сурьи вскочит на небеса. А когда мы приходим домой, потрудившись... Мы понимаем: и тот золотой конь Суражичий (СУРАЖИЩИЕ мы читаем в одно слово), т.е. Сварожичий - далее как у Асова. Двенадцатая: ТАМО ОГИНЬ УТВОРДЖИХОМ А ИДИАХОМ ПО КОРЪМ НАШ. РЦЕМО, ИАКОВА ЕСТЕ ЛАСКОЩЕ БОЖЬСКА, там огонь зажигаем и идем ужинать. Говорим, что есть любовь божеская... Мы бы заменили зажигаем на утверждаем, а ужин на по пищу нашу, и вместо что - какова. Тринадцатая: ДА НЫ, А ОТОИДЕМО К СНУ, ДЕН ОУБО ПРИДЕ А ТЕМЕНЕ ИАСТОЕ, ТАКОЖДЕ ДАДЕХОМ ДЕСЕТУ, и затем мы отходим ко сну, ибо день прошел и настала тьма. Так отдавали мы десятую часть... Мы понимаем к нам. И отходим ко сну - ведь придет день, а темень растает. Также отдадим десятину... Четырнадцатая: ОЦЕМ НАШИМ, А СЕНТУ - НА ВЛАСВЕ.. А ТАКО ПРЕБУХОМО СЛАВНИ, ИАКОЖЕ СЛВИ БЬЗИ НАШЕ, отцам нашим, и сотую - властям. И так мы пребываем славными, ибо славим богов наших. Мы бы перевели славили, согласившись с остальным. Последняя, пятнадцатая строка А МЬ(Ъ) ЛИХОМСИА З ТЕЛЕСЫ, ОМОВЛЕНИ ВОДОУ ЩИСТОУ, и молимся с телесами, отмытыми чистой водой. Здесь мы восстановили бы порядок слов подлинника, водой чистой.

Итак, получился такой текст: Молим Велеса. Отче наш! Да потянись в небе к ночи Сурожевой! Да взойди на него! Сурье вещать, златые небеса вращать. Это ведь Солнце наше, ибо освещены дома наши. И пред его ликом бледен лик огнищ домашних. Этому Богу-Огнику, Семаргле, говорим.: Показаться и восстать на небесах и светить аж до мудрого (то есть дневного) света! Нарекаем ему имя его, Огнебожее. И идем трудиться, как и всякий день, моления сотворивши телесно, и еду имея, идем в поля наши трудиться, как боги велят всякому мужу, ибо определено трудиться, сея, ради хлеба своего. Дажьбоговы внуки - любимцы божеские и воины плуга божьего, так, в деснице держа, воспеваем мы славу Сурье, и думаем об этом до вечера, и пять раз в день прославляем мы богов, и выпиваем сурицу в знак благости и общности с богами, которые во Сварге также пьют за наше счастье. Воспоем славу Сваржину и тот золотой конь Суражичий вскочит на небеса. А когда мы приходим домой, потрудившись, там огонь утверждаем, и идем по пищу нащу. Говорим, какова есть ласка божеская к нам.. И отходим ко сну - ведь придет день, а темень растает. Также отдадим десятину, отцам нашим, и сотую - властям. И так мы пребываем славными, ибо славили богов наших, и молимся с телесами, отмытыми водой чистой. Как видим, в начальных строках смысл поменялся сильно, в прочих - незначительно. Чтение же текста Асовым - почти идеальное [199, с. 214-217].

Кирилловская надгробная надпись[200, с. 210-211]. 9 декабря 1999 г. ко мне обратилась студентка Мария Клюева с просьбой помочь ей расшифровать надпись на надгробии одного из Подмосковных кладбищ. При этом прилагалась следующая прорись текста, рис. 116-1.

Рис. 116. Надпись на надгробии и наша версия ее чтения

Конечно, задача для меня как для эпиграфиста выпала непростая, поскольку в этой 4-строчной надписи очень много лигатур, что позволяет иметь разночтения из-за различной возможности разложения. Тем не менее, первая строка сомнений не вызывала: под титлами стояли цифры, которые, видимо, указывали количество лет и дней жизни. Эту строку я прочитал как ЖИЛ ЛЕТ 7, ДНЕЙ 160. Тем самым речь идет о детской могиле. Во второй строке мне стало ясным, что знак, похожий на латинский ЗЕТ, есть Ъ. Это позволило после некоторого колебания прочитать И ЮНЪ ПОГИБНЕ БЫСТЬ, что означает И ЮНЫМ ПОГИБ. В третьей строке менее уверенно выделалось начало РАБ БОЖИЙ, после чего возникло несколько вариантов: ИРИН НОВЫЙ, МАРФИН НОВЫЙ, РОМАНОВ ОВЫЙ; однако я остановился на НВОПР-НЫЙ, что означает НОВОПРЕСТАВЛЕННЫЙ. Наконец, четвертая строка - наиболее загадочная; мне удалось однозначно прочитать лишь слово ХИЛОВ, понимаемое как фамилия. Далее три знака я прочитал в обратной последовательности как СЫН, затем то же С у меня вошло в слово СУ-РЬ (СУДАРЬ), наконец, последнюю лигатуру я прочитаал как ЦАРЕВЪ. Следует отметить, что чтение 4-й строки - наименее надежной. В результате получилось: ЖИЛ ЛЕТ 7, ДНЕЙ 160, И ЮНЪ ПОГИБНЕ БЫСТЬ РАБ БОЖИЙ НВОПР-НЫЙ ХИЛОВ СЫН, СУ-РЬ ЦАРЕВ, рис. 1-2. Это означает: ПРОЖИЛ 7 ЛЕТ И 160 ДНЕЙ И ПОГИБ ЮНЫМ РАБ БОЖИЙ НОВОПРЕСТАВЛЕННЫЙ ХИЛОВ, ЦАРСКИЙ ГОСПОДИН.

Данная надпись дает прекрасный пример того, что даже отлично прорисованные кирилловские знаки без особых слияний друг с другом подчас представляют собой такую загадку, которую весьма сложно разгадать. Тем более тяжелой выглядит задача по дешифровке докирилловского слогового письма, которое отстоит от нас много дальше и по времени, и по графике, и по манере мышления авторов надписей.