Великий Новгород
До некоторой степени можно отнести к знаку собственности слово ТЬВЕРИ, то есть ТВЕРИ, которое показывает город-изготовитель, но он являлся владельцем до продажи товара, и этот вид знаков у Рыбиной имеет особое название "знаков происхождения". Интересно отметить, что по-русски изделия называют не только новгородцы или тверяне, но и поляки из Кракова, которые пишут не о "вартошчи" (ценности) железных изделий, а об их "ценности".
Рис. 14. Мое чтение надписей Неревского и Готского раскопов
Рассмотрим дальнейшие надписи Неревского раскопа (А): 1 - КОШИЦЕ, название польского города, 10 - ЗАЛАТАНЫ, имеется в виду, что текущие днища отремонтированы, 11 - тут я повернул надпись на 900 вправо, поскольку археологи ее расположили неверно, и прочитал слово ЛЕНЪТЫ, 12 и 13 - НИВА ЖАТА, то есть урожай хлебов, 14 и 15 КАТЪКИ ТЕВЪТОНЕ, то есть ТЕВТОНСКИЕ КАДКИ (видимо, НЕМЕЦКОЕ ПИВО), 16 и 17 - КЪНИГИ ВЫТЯНИ, то есть (АККУРАТНО) ДОСТАНЬ (РУКОПИСНЫЕ) КНИГИ, 18 - НИЗЪ, то есть НИЗ (БОЧКИ) - бочку следует ставить именно на низ (соответствует современной надписи НЕ КАНТОВАТЬ).
Рис. 15. Продолжение моего чтения надписей Готского раскопа
Как видим, опять нет ни одной владельческой надписи. Теперь приступим к чтению знаков Готского раскопа (Б): 1 - КУСАЙ, 2 - ПИВО, 3 - ТЮКЪ, ТЮКИ, 4 - тут надпись помещена по ошибке развернутой на 1800; я читаю ее СЪЗАДИ ТЮКИ, 5 - ТЮКИ, 6 -РОНЯТЬ (иными словами, тару с данным товаром вполне можно кантовать и даже слегка уронить), 7, 8 и 9 - ЗАЛИТА ВЪ ЛИТЪВЕ, ПИВЪНАЯ, 11 - ВЫНЬ. По характеру данные надписи абсолютно ничем не отличаются от надписей Неревского раскопа, разве что в упаковке находились несколько иные товары, и с ними предлагалось производить несколько иные операции. Заметим, что и страна тут отмечена несколько иная, а именно ЛИТВА, о чем прежде речи не было.
Закончим чтение надписей Готского раскопа: 10 - НЕ ЦЕНИТЪСЯ, 12 - ЛОЖЬНАЯ ЖЕСЪТЬ (то есть ЛОЖНОЕ УКРАШЕНИЕ), 13 - НЪЛИТЬ, то есть НАЛИТЬ, 14 - ЗАЛЕЙ, 15 (с разворотом на 1800) - ЛЕНЪТЫ, 16 - ВЫЛЕЖАТЬ. Возникает впечатление, что надписи 10 и 12 образуют пару. Опять - ни одной владельчекой надписи. Следовательно, утверждение о знаках собственности, якобы нанесенных на деревянные изделия Неревского и Готского раскопов - ложь. Но под нее ряд парных или тройных лигатур 2-3-4, 5-10, 12-13, 14-15, 16-17 Неревского раскопа и 3-4-5, 6-7-8, 10-12 Готского раскопа были разбиты на отдельные фрагменты, которые и трактовались как разрозненные знаки. Вот так поступает "истинная наука", которая ни секунды не сомневается в своей непогрешимости.
Рис. 16.Мое чтение западноевропейских знаков
Теперь рассмотрим, как читаются западноевропейские знаки. Прежде всего, отметим, что они не образуют слово MARKE ни на латинице (в приведенных лигатурах отсутствуют такие легко обнаружимые буквы как M, A, R, K и E), ни на рунице (отсутствуют знаки М и на очень многих - знаки К). Но, возможно, они применены вместо русское слово ЗНАК, как немецкое слово? Такое предположение подтверждается во всех без исключения случаях. Таким образом, данные знаки можно прочитать как слова 1 ЗЪНАКЪ, то есть ЗНАК, 2 - ЗЪНАКЪ НИКА, 3 - ЗЪНАКЪ СИЛЬВАНА, 4 - СЕ ЗЪНАКЪ, то есть ЭТО ЗНАК, 5 - ЗЪНАКЪ РЕВЕЛЯ, 6 - ЗЬНАКЪ РЕВЕЛЯ, 7 -ЗЪНАКЪ РЕВЕЛЯ, 8 - ЗЬНАКЪ РЕВЕЛЯ, 9 - ЗЪНАКЪ РЕВЕЛЯ, 10 - ЗЬНАКЪ РЕВЕЛЯ, 11 - ЗЬНАКЪ РЕВЕЛЯ, 12 - ЗЪНАКЪ РЕВЕЛЯ, 13 - ЗЪНАКЪ ВИКИНЪГА, 14 - СЪНАКЪ ВИКИНЪГА, 15 - СЕ ЗЪНАКЪ, знак на бочке - ЗЪНАКЪ. При этом знаки 6, 8, 10, 11 выполнены через силлабографы, обозначающие мягкие варианты звука З, то есть ЗЬ, а знак 14 - через оглушенное произношение звука З как С. Все это можно рассматривать как иностранные варианты произношения русского слова ЗНАК, фиксируемое на письме.
Таким образом, мы видим различные варианты начертания и оформления одного и того же русского слова ЗЪНАКЪ, соответствующие немецкому слову MARKE, но не написание самого слова MARKE. Из этого следует, что именно славянские купцы города Любека ввели в употребление торговую (или, если угодно, "купеческую") марку, которая представляла собой лигатуру из слоговых знаков руницы, читаемую словом ЗЪНАКЪ, а уж затем немецкие купцы, осознав выгоду от такого нововведения, стали использовать подобное начертание с некоторыми отличиями, причем отличия представляли собой либо иной вариант начертания слова ЗНАКЪ, либо присоединение дополнительных слов с именами купцов или названием города, либо то название немцев, которое нравилось им самим, либо (если речь шла о браться) торговая марка происходила от основного знака с добавлением, устранением или перестановкой одной черточки (мы это видим на знаках 13, 14 и 15).
С другой стороны, на торговой марке не присутствовала фамилия собственника и очень редко встречалось его имя. Это давало возможность для совершения ряда коммерческих операций с торговой маркой, как с любого вида товаром, то есть ее продажа, сдача в залог и завещание любому лицу, не обладающему данным именем и фамилией. Именно таким условиям анонимности и удовлетворяло славянское слово ЗНАК, которое вначале, несомненно, читалось, причем именно по-русски, затем стало читаться с особенностями фонетики данной местности (где происходит либо палатализация, либо оглушение звука З), и, наконец, по мере забывания славянского языка в Германии, перестало пониматься вовсе, став чисто графическим логотипом. Так что "западноевропейское заимствование новгородцев", о котором пишет Е.А. Рыбина, оказывается на поверку германским заимствованием у славян. Новгородцам же незачем было заимствовать у немцев слово ЗЪНАКЪ, поскольку они его прекрасно читали и, как слово родного языка, не могли забыть. Однако они им не пользовались, ибо каждое начертание слова ЗНАКЪ было зарегистрировано в определенных немецких городах в качестве торговой марки, и его использование в любом другом городе иным пользователем каралось бы штрафом.
Теперь вернемся к основному выводу Е.А. Рыбиной: «Новгородские геометрические знаки совершенно аналогичны рассмотренной западноевропейской системе знаков собственности, и в частности купеческим маркам. Они составлены по тому же принципу, многие из знаков находят прямые аналогии в западноевропейском и прибалтийском материале. Большое сходство обнаруживают они с марками ревельских купцов. Все геометрические знаки, обнаруженные на днищах бочек и других предметах, несомненно, относятся к западноевропейской системе знаков собственности и принадлежат к разряду купеческих марок» [11]. Этот вывод в свете полученных данных, можно оценить как ложный. Несмотря на внешнее сходство, которое относится не к содержанию надписей, а лишь к виду письменных знаков и способам их соединения в лигатуры, новгородские надписи представляют собой либо маркировку товаров, либо указания по их обработке при перегрузках, но не торговые марки. Что же касается внешнего сходства, то более десяти букв кириллицы полностью тождественны буквам латиницы, однако из этого вовсе не следует, будто кирилловские надписи входят, например, в "систему знаков западноевропейской литературы". Судить только по внешнему сходству не понимая сути дела - это первый и самый существенный признак дилетантизма.
Парадокс, однако, заключается не в том, что доктор исторических наук, профессор Е.А. Рыбина в силу незнания эпиграфики пришла к ложным выводам, которые она стала повторять из одной своей работы в другую и передавать новым поколениям студентов, что весьма печально, но в том, что этот в корне неверный взгляд выдается за истинную науку. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что принятие провозглашаемой в данной статье концепции о древней славянской культуре в противовес современному германофильскому взгляду заставит пересмотреть весьма многие положения в ранее высказанных взглядах ряда археологов и эпиграфистов, что, разумеется, весьма болезненно для профессионального самолюбия.
Общие итоги. В результате проведенного исследования выяснилось, что декларируемые от лица "истинной науки" положения некоторых историков, археологов и эпиграфистов не только ложны по своей сути, но и демонстрируют низкий уровень профессиональной подготовки этих исследователей. Прежде всего, они не принимают существование одного из видов славянской письменности, руницы, а отсюда не желают читать совершенно явные тексты на ней, объявляя их "знаками собственности" славян, хотя при ближайшем рассмотрении они таковыми не являются. Не могут они прочитать и элементарных бытовых надписей, выполненных руницей.
Таким образом, под "дилетантами" данные историки в духе германской исторической школы понимают все противоположные парадигмы, независимо от их доказательного уровня, превосходящего доказательный уровень их парадигмы. В результате современная русская историческая наука трактует место славян в историческом процессе не только неверно, но и сугубо непрофессионально. Так в современной лингвистике обстоит дело с пониманием древнерусской письменности на примере Новгорода. А теперь рассмотрим древний Новгородский диалект.
Монография о древненовгородском диалекте А.А. Зализняка [12]. Писать о монографии такого человека, как академик РАН А.А. Зализняк в 2011 г., довольно трудно.
Кто такой А.А. Зализняк. По словам Википедии, «Андре́й Анато́льевич Зализня́к (р 29 апреля 1935, Москва-24 декабря 2017 г., Москва) - российский лингвист, действительный член (академик) Российской академии наук по Секции литературы и языка Отделения истории и филологии (1997), доктор филологических наук (1965, при защите кандидатской диссертации). Лауреат Государственной премии России 2007 г. Награждён Большой золотой медалью имени Ломоносова Российской академии наук (2007). Окончил филологический факультет Московского государственного университета (МГУ), учился в Сорбонне у французского структуралиста Андре Мартине.
С 1982 г. А. А. Зализняк ведёт систематическую работу по изучению языка берестяных грамот, как уже известных, так и вновь обнаруживаемых в ходе раскопок. Он является соавтором издания «Новгородские грамоты на бересте» - тома VIII (1986), IX (1993), X (2000), XI (2004). В этих томах опубликованы его работы, посвящённые выявлению специфических особенностей древненовгородского диалекта, его отличиям от наддиалектного древнерусского языка, орфографии и палеографии берестяных грамот, методике их датирования. Обобщающим трудом А. А. Зализняка в этой области стала книга «Древненовгородский диалект» (1995; 2-е изд. 2004), где представлен грамматический очерк древненовгородского диалекта и даны с лингвистическим комментарием (более подробным, чем в издании) тексты практически всех берестяных грамот». Именно об этой книге и пойдёт речь в моём исследовании. В последние годы он обратился к проблеме любительской лингвистики, позиционируя себя в качестве профессионала. У профессионалов всегда есть, чему поучиться, особенно так называемым любителям. В этом плане работа А.А. Зализняка о древненовгородском диалекте подходит как нельзя лучше.
Существовали ли в древности диалекты? - Ответ на этот вопрос не всегда был однозначен. Еще в начале ХХ в. ряд западных диалектологов (Г. Шухардт, п. Мейер, Г. Парис, Ж. Жильерон отрицали существование диалектов, хотя признавали наличие ряда диалектных явлений. Вопрос осложняется, когда речь заходит о более древних состояниях языка, например, в Средние века. Вообще говоря, для ответа на этот вопрос должны существовать какие-либо источники, и, желательно, многочисленные. После находки Новгородских берестяных грамот ответ на этот вопрос появился и для русского языка, который представлялся прежде единым с названием «древнерусский язык». Сейчас Википедия даёт такую справку: «Древнеру́сский язы́к - язык восточных славян в период примерно с VI по XII-XI в., предок белорусского, русского и украинского языков (Г. А. Хабургаев. Древнерусский язык // Языки мира. Славянские языки. М., Academia, 2005, с. 418-438). Древнерусский язык включал множество разных диалектов и представляет собой результат их конвергенции в связи с объединением восточных славян в составе Киевской Руси. Древнерусские диалекты не совпадают с современными. Например, в древнерусском языке не было «аканья», которое отмечено с XIV в. (хотя вопрос о его более раннем возникновении окончательно не решен). «Цоканье» же, напротив, существует с очень давних времён, примером могут служить древненовгородский и древнепсковский диалекты. Также очень древним является противопоставление смычного [ɡ] [ґ] в северных диалектах и фрикативного [ɣ] [ғ] в южных. Древнерусский язык существенно отличался от современного не только по своему звуковому строю, но и по грамматике. Так, в древнерусском языке было три числа: единственное, множественное и двойственное; пять типов склонения, несколько форм прошедшего времени - подобно тому, как их несколько в современных западных языках, и др. Большим своеобразием отличался диалект древнего Новгорода, известный по найденным берестяным грамотам. Как показали недавние исследования языка новгородских берестяных грамот (А. А. Зализняк), древненовгородский диалект развился из праславянского языка независимо от древнекиевского. Носовые гласные (õ, ẽ) в древнерусском языке были утрачены ещё в дописьменный период. В XII-XIII вв. древнерусский язык подвергся радикальной перестройке из-за падения редуцированных гласных (ъ, ь). Кроме множества устных диалектов существовала и относительно стандартизированная письменная форма древнерусского языка, использовавшаяся в основном для юридических документов. Считается, что в основе этого письменного языка в Киевской Руси лежал древнекиевский диалект (С. Б. Бернштейн. Константин-философ и Мефодий. М., 1984; А. А. Зализняк. Древненовгородский диалект, М., 2004)».
Здесь приводится несколько более точная формулировка по сравнению с той, которую дал В.В. Иванов: «Древнерусский язык - общий язык восточных славян, сформировавшийся в Древнерусском государстве в 7-8 вв. и существовавший до 14-15 вв., когда распался на 3 отдельных восточнослявянских языка (русский, украинский и белорусский)» (Иванов 1990). В определении Иванова указано некое Древнерусское государство 7-го века, о котором никто ничего не знает. Современные историки датируют создание государства даже не Рюриком (9-й век), а Ольгой (10-й век). После работы А.А. Зализняка стало ясно, что в так называемой «Древней» Руси существовало, по меньшей мере, 2 независимых друг от друга диалекта, Новгородский и Киевский. Каждый из них мог называться «древнерусским языком», хотя этот термин весьма неудачен.
Моё отношение к термину «древнерусский язык». Согласно моим исследованиям, много сотен тысяч лет назад существовала письменность, языком которой был русский язык древнейшей эпохи, который я назвал РУСЕЦКИМ. По отношению к нему язык Киевской Руси и средневековой Новгородской республики являлся очень и очень молодым, поэтому его название «древнерусский» не соответствует действительности, а является результатом развития сравнительного языкознания, которое опиралось на кабинетные исследования, а не на реальный материал надписей.