В.А.Чудинов

 Новгородские грамоты всегда привлекали моё внимание, и помогли моему становлению в качестве эпиграфиста. И, по мере моего овладения эпиграфическим мастерством, я выявлял в них всё новые особенности. Можно сказать, что мои отношения к ним прошли три этапа.

На первом этапе я понял, что они содержат слоговые знаки. В своё время я уделял внимание чтению многих неясностей в новгородских грамотах, которые оказались на поверку слоговыми текстами. Так, в статье [1] я выяснял, какие слоговые знаки как читаются. А потому в [1, рис. 7], я писал: «Новгородская грамота № 72. На этом документе XIV в. А.В. Арциховский прочитал «Иванко, сын Демьянко» [2:74, № 72], рис. 7-8. О надписи строкой ниже речи в описании нет. Между тем, это текст, состоящий из четырех слоговых знаков, рис.1: все начертанные на грамоте знаки уже встречалисьпрежде: и первый знак в виде вертикального штриха, и второй в виде V, и третий, похожий на У (но с недописанной ножкой), и четвертый в виде N. ФА: написанные знаки читаются ИВАНЪКА, чем дублируют верхнюю запись. Но если слово, изображенное кириллицей, поставлено в именительном падеже, рис. 1, внизу оно же поставлено в родительный падеж».

Рис. 1. Новгородские грамоты № 72 и 89

Ниже на рис. 1 помещена Новгородская грамота № 89. О ней, рис. 1 внизу, сказано следующее: «Она, по-видимому, не дописана. Имеются лишь 4 буквы, ИМЮН... Отсутствие прочих букв нельзя объяснить разрывом: с обеих сторон пустые места. Для палеографии данных мало. Стратиграфическая дата - XI век» [3:14, № 89]. На мой взгляд, чтение не только неверное, но и грамота расположено преднамеренно неверно, с разворотом на 180⁰, чтобы букву А можно было бы прочитать как Ю. Все дело заключается в третьем знаке, которое напоминает латинскую букву W и которая никак не должна была встретиться у славян. Но из грамоты Лушевана уже известно, что данный знак представляет собой обозначение слога ШЕ, так что эту грамоту можно прочитать как НАШЕЙ (дательный падеж от слова НАША), рис. 2. Такого рода владельческие грамоты известны, например, А ВОДАЙ МИХАЛЕВИ (т.е. А ОТДАЙ МИХАИЛУ) - № 79. Следовательно, тут подтверждается чтение слогового знака ШЕ, а одновременно текст из бессмысленного становится осмысленным.

Рис. 2. Новгородская грамота № 116

Грамота № 116 из Новгорода. Она представляет собой стенку туеса и относится к XII в. Прочитавший ее А.В. Арциховский отметил: «Стенка туеса на этот раз сохранилась почти целиком. По краям - отверстия для сшивки. На стенку нанесен зигзаг и под ним надпись - ЛУШЕВАН... ЛУШЕВАН - вероятно, имя или прозвище владельца туеса» [8, с. 49, № 116], рис. 6-4. Правда, эпиграфист не отметил С-образный знак перед этим именем, который, на мой взгляд, является слоговым с чтением СЕ, так что полная надпись оказывается смешанной, СЕ - ЛУШЕВАН. Кроме того, эта надпись оказывается кирилловской транслитерацией слоговой надписи, принятой эпиграфистом за зигзаг: там явно различим знак в виде С, за которым следует зигзагообразная часть слоговой надписи, которую я обрываю на том участке зигзага, который напоминает букву N. ЭА: за знаком в виде С из зигзага явно выделяются два знака, в виде Л с весьма удлиненной левой перекладиной и в виде W. Если справа выделить знак в виде N, то остается знак в виде V. Таким образом, надпись внизу СЕ ЛУШЕВАН из 5 слогов, соответствует 5 знаков верхней надписи. ФА: часть знаков уже известна, это СЕ, ВА и буква Н. Следовательно, новыми являются знаки ЛУ с вертикальной левой мачтой, крышей и удлиненной наклонной правой мачтой, и ШЕ в виде W.

Рис. 3. Новгородские грамоты № 522, 460, 485 и 591

Новгородская грамота № 522. На этой грамоте XII в., представляющей поминальный список из нескольких столбцов имен, упоминается и имя, которое В.Л. Янин считает именем Семиона, рис. 3-1 [4:48]. Следовательно, то, что напоминает букву М в этом слове, есть лигатура из наклонного штриха и буквы N, рис. 3-2. Тем самым наклонный штрих есть слоговой знак О, причем в данном случае чтение предложено не мной. Новгородская грамота № 460. Эта грамота XII в. представляет собой азбуку, фрагмент которой представлен на рис. 3-3 [5:56]. К сожалению, знаки нижней строки после ЮСА МАЛОГО в описании грамоты не упоминаются. На мой взгляд, они являются «списком замечанных опечаток» и изображают правильное начертание ИЖИЦЫ (предпоследней буквы азбуки), а также диграфа ОУ прямо под ним, ибо он изображен в обратном порядке как УО. Так что слоговой текст можно понять, как О ВЪ ОУ, то есть «начертание О в диграфе ОУ». Тем самым двойное употребление слогового знака О подтверждает предыдущее чтение слоговых знаков О и ВЪ, рис. 3-4. Новгородская грамота № 485. Этот документ середины XIII в. содержит конец азбуки и три лигатуры, который А.В. Арциховский принял за «не вполне удавшийся результат попытки написать ЕРЬ, ЕР и ЯТЬ» [16, с. 78], рис. 3-6. Мне представляется, что ЕРЬ и ЕР были начертаны в верхней строке, наложенными на " и Ю. Кроме того, перед Ч изображена в половину размера буква Ц, не отмеченная Арциховским. Между верхней и нижней строкой расположена средняя строка из слоговой надписи, которую можно прочитать как СОИТО, рис. 3-7, что можно понять, как СЛИТО, то есть представляет собой лигатуру. Очевидно, этот комментарий относится к двум последним лигатурам верхней строки. На нижней строке находится на мой взгляд слово НЕТЪ и ЮС МАЛЫЙ, причем ЮС МАЛЫЙ слит с буквой Е, а Ъ слит с Т. Иными словами, комментарий указывает на отсутствие на письме последней буквы ЮС МАЛЫЙ. Однако, можно понять и иначе, а именно: на нижней строке находится ИЖИЦА, которая понималась пишущим как слово НЕТ, а за ней следовала буква ЮС МАЛЫЙ. Для выбора из двух возможностей необходимо обратиться к другим ранним русским азбукам Новгородская грамота № 591. На ней изображена древнейшая азбука XI века; я привожу лишь заключительный фрагмент, рис. 3-8 [2, с. 53]. Под диграфом ОУ на второй строке находится ИЖИЦА, выполненная неверно, как У в обратную сторону и с хвостом от ОУ, который касается мачты ИЖИЦЫ. Зато эта ИЖИЦА вполне может быть прочитана как НЕ перед знаком ЮС МАЛЫЙ, что и дает значение развилки с отрогом вправо, рис. 3-9. В качестве другой проверки можно обратить внимание на начертание ИЖИЦЫ в грамоте № 460, которое можно посчитать лигатурой слоговых знаков НЕ и ТЪ и прочитать как НЕТЪ перед ЮСОМ МАЛЫМ, рис. 3-5. Слова НЕ или НЕТЪ можно понимать не как отсутствие ЮСА МАЛОГО, а как отсутствие некоторой буквы, которая должна стоять на данном месте, например, ЙОТОВАННОГО ЮСА МАЛОГО. Новгородская грамота № 591. Вновь возращаюсь к ней, чтобы обратить внимание на начертание ЗЕЛО (крайне правый знак в верхней строке), рис. 3-8, который можно себе представить не как S, а как некоторый гибрид из плоской крыши, заимствованной от З, самого тела S, расположенного ниже в виде зигзага, и перечеркивания, заимствованного от слогового пояснения в виде косого креста Х. Иными словами, помимо слогового пояснения на этой букве видны следы и буквенного пояснения, что подтверждает высказанное выше предположение о том, что слоговой знак Х имел чтение ЗЪ. - Так я определял значения слоговых знаков. Иначе говоря, новгородские берестяные грамоты помогли мне понять значения силлабографов.

На втором этапе обращения к Новгородским берестяным грамотам меня уже привлекали новые смыслы, которые возникали при чтении слоговых знаков на них, которые выпадали из поля зрения других эпиграфистов. На этом этапе я остановлюсь чуть подробнее.

Рис. 4. Моё чтение новгородских грамот № 734 396 и 255

Так, Новгородские грамоты я исследовал в работе [6]. Здесь я писал: «В грамоте ХII в. № 734 В.Л. Янин читал: ИИСУС ХРИСТОС, НИКА. СИХАИЛЪ, СИХАИЛЪ, СИХАИЛЪ. АНГЕЛЪ, АНГЕЛЪ, АНГЕЛЪ Г(ОСПО)ДЬНЬ Г....ИМА АНЬГЕЛА [7:13], рис. 4-1; СИХАИЛ - это имя ангела (подобно Гавриилу, Рафаилу, Уриилу). Янин счел текст заговором против болезни. После буквы Г в нижней строке идет неясный знак, который мы приняли за лигатуру, и прочитали ГТЕ ЯРИЛО, рис. 4-2. Получилось ...АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ, ГДЕ ЯРИЛО - ИМЯ АНГЕЛА. Удивительно, что зашифровано имя не СИХАИЛА, а языческого бога ЯРИЛЫ (но имя Сихаила идет открытым текстом, его незачем было бы шифровать), так что текст отражает двоеверие. В дохристианские времена на Ярилин день были возможны заговоры, но не против болезни, а любовные - на присуху, на зазнобу, да на разгару [8:457]. Нам странно, что по созвучию ЯРИЛО был передан не через УРИИЛА, ангела света, а через СИХАИЛА.

В грамоте ХIII века № 396, рис. 4-3, А.В. Арциховский видит «кусок бересты, на котором в беспорядке нанесены буквообразные значки... Надпись явно бесцельна» [9:98]. На наш взгляд, перед нами владельческая надпись, где кириллицей написано ИЛИОНУ, а слоговым способом - СЕ... ЧЕНЪСУ (ЧЕРНЦУ, ЧЕРНЕЦУ) ВЪЗЯТЬ. Полный текст получается: СЕ - ИЛИОНУ-ЧЕРНЦУ ВЗЯТЬ, то есть ЭТО ВЗЯТЬ ИЛИОНУ-МОНАХУ, рис. 4-4. Но тогда владельческой оказывается и первая грамота (№ 89), где можно предположить текст НАШЕЙ (ЦЕРКВИ). Вероятно, так могла выглядеть бирка на церковной выручке. Из данных примеров видно, что в домонгольской Руси слоговые знаки были в ходу и у клириков, ими подписывали (по крайней мере отчасти) «накладные» (бирки) и писали доносы. А прихожане ими писали имена осуждаемых церковью языческих богов в заговорах. Надписи были прочитаны в работе [10:42-44].

На грамоте № 255 середины ХIV века разбросаны буквы и слоговые знаки, рис. 4-5. А.В. Арциховский полагал, что «кто-то пробовал на этом куске бересты орудие письма перед тем, как начать писать на другом куске. Для каллиграфического упражнения буквы слишком небрежны» [11:82]. Чтения надписи он не дает. На наш взгляд, в опубликованном им положении правильно читается только надпись в овале (как смешанная), БЕСИАТА, тогда как для чтения основного текста грамоту надо перевернуть на 180⁰. Тогда можно прочитать смешанную надпись: ВЫЛАЗЯТЪ НЪ ВЛАСА, рис. 2-4. Окончательно можно понять текст так: БЕСЯТА ВЫЛАЗЯТ НА ВЛАСА (день св. Власия приходился на 6 января по старому стилю, на Богоявление). Эта надпись подтверждает интересное наблюдение Б.А. Рыбакова: «Случайно сохранившееся свидетельство о построении на месте идола Велеса церкви Богоявления позволило привлечь интереснейший этнографический материал, в свою очередь проливающий свет на культ Велеса. Теперь выяснился еще один день чествования «скотьего бога» (помимо знаменитого юрьего дня) - 6 января; велесов день завершал собою обширный цикл празднеств зимнего солнцестояния» [12:430]. Следовательно, текст грамоты свидетельствует о пережитках в ХIV в. культа Велеса; саму грамоту можно рассматривать как христианский донос, а применение слогового письма и разбросанность букв говорят о тайнописи.

Так я смог понять текст тех новгородских грамот, которые лингвисты относят к разряду «нечитаемых», и где они не могут понять смысла. Но иногда новый смысл оказывался совершенно неожиданным для благопристойных грамот.

Рис. 5. Моё чтение новгородской грамоты № 753