В.А.Чудинов

Предположение А.Т. Фоменко. Отождествляя по смыслу реки Непрядву и Яузу, он пишет: «Возможно, московская река Яуза = Непрядва получила своё название потому, что не разливалась (или мало разливалась), НЕ ПРЯДАЛА из-за высоких или специально укреплённых берегов, которыми она была заУЖЕНА). Конечно, мы не настаиваем в точности на таком объяснении. Важно лишь, что ЯУЗА и НЕПРЯДВА - два названия, ОБОЗНАЧАЮЩИЕ ОДНО И ТО ЖЕ» (ФОМ, с. 302). Итак, Яуза - то, что заужено.

На наш взгляд, это весьма интересное предположение, хотя и не очень точное. Если бы она была заужена, она бы так и называлась: ЗАУЗА. Или ВЗАУЗА. Впрочем, не так далеко от Москвы известна река ВАЗУЗА. Полагаю, что первоначально она как раз и называлась ВЗАУЗА (то есть, взауженная), а потом, для лёгкости произношения, стала называться ВАЗУЗОЙ. Иными словами, вторая приставка ЗА- поменяла чередование звуков.

Но в таком случае, как я полагаю, первоначально Яуза называлась НЕУЗОЙ, то есть, НЕ УЗКОЙ РЕКОЙ. Ударение падало на слог У. Позже, однако, ударение переместилось на отрицание, которое под действием этого изменилось с НЕ на НЯ, и река стала называться НЯУЗА. Сходные процессы мы наблюдаем в родственном славянском языке - в болгарском, где слово НЕ ИМА (не имеет) стало произноситься НЯМА, с ударением на Я. Еще позже слово НЯУЗА стало произноситься как ЯУЗА.

У Фасмера читаем: Яуза... вероятно, сложение с приставкой ja- от *vonz- (см. узел, вязать), то есть, «связывающая река» (ФАС, т. 4, с. 570). Против данной этимологии говорит то, что приставка Я- в русском языке не прослеживается.

Кстати, у Фоменко мы встречаем название еще нескольких речушек Москвы: Моча, Чура, Сосна. Все они имеют русские названия, пополняя число рек, вместе с Яузой, до 39.

Река Москва. Итак, получается, что все притоки реки Москвы названы по-русски. Но это означает, что и сама Москва-река должна быть названа по-русски.

Прежде, чем я перейду к этимологизации этого имени, я хочу показать, какого мнения придерживаются лингвисты относительно уже произведенных этимологий. Процитирую Ю.В. Откупщикова: «Уже давно ономастическая этимология находится в глубоком кризисе. Крайне отрицательно об этимологизации ономастики отзывался А. Мейе. Он писал, что "этимологии собственных имен, как правило, недостоверны вследствие того, что из двух решающих факторов - звуковых и смысловых соответствий с фактами других языков - можно использовать только один - звуковой" (Мейе, 1954, 40). А это обстоятельство еще задолго до А. Мейе отразилось на методике этимологического анализа ономастики. Так В. К. Тредиаковский считал, что объяснять происхождение имен собственных следует, сопоставляя их «по сходству звона». Против подобной методики исследования почти 200 лет тому назад возражал П. И. Кеппен. Но и в наши дни отправным пунктом ономастической этимологии в большинстве случаев является отыскание более или менее сходных слов (или даже только корней) в самых различных языках. Например, гидроним Москва сопоставляли с фин. musta ‘черный', с кавказским этнонимом Μόσχοι, марийск. moskà ‘медведь', коми mösk ‘корова' или мос ‘корова' + кын ‘язык', русск. мостки, мордовск. мушка ‘конопля' и мн. др. Трудности с этимологией гидронима Москва привели к появлению идеи о множественности этимонов у этого названия, например: моск-, мозг-, мож-, мощ-, мост- (слав.) или mask-, mazg-, mak- , mast- (балт.). Это делает подобную гипотезу весьма расплывчатой (МЕЙ, с. 437)» (ОТК).

Замечу, что моя методика совершенно иная. Прежде всего, меня интересует не одно имя как таковое, а вся совокупность имен, то есть я исследую не единичное явление, а систему. И если вся система кроме данного имени показывает русское происхождение гидронимов, то и данный гидроним должен иметь русское происхождение. Второе отличие состоит в том, что я не считаю гидроним в его современном виде полностью совпадающим с начальным видом. С моей точки зрения все слова развиваются, как я показал на примере слова Яуза: НЕУЗА - НЯУЗА - ЯУЗА. Поэтому сравнивать с другими словами следует не позднюю, а раннюю форму данного слова.

Теперь можно, отбросив все остальные этимологии, остановиться на чисто славянской. Но вначале я процитирую статью Добродомова:

«История показывает, что конечная часть топонима Москва по происхождению идентична конечной части слов буква, брюква, смоква, ботва и т. п., а также в областных формах церква, морква и т. п., где никто никогда никакого топоформанта -ва и не думал выделять. В связи с этим по-прежнему остается наиболее правдоподобной гипотеза об исконно славянском происхождении топонима Москва (из Московь - Москы), с которой три четверти века назад выступил наш известный славист Григорий Андреевич Ильинский (1876-1937): ?Москва есть не сложное слово, а простое, образованное от чисто славянского корня *mosk-. И весь вопрос заключается в том, чтобы 1) выяснить его первоначальное значение и 2) объяснить его происхождение. Но прежде, чем это сделать, мы должны заметить, что существуют веские данные полагать, что корень *mosk- не представляет собой формы первичной; по-видимому, его -k- представляет задненебное расширение, или детерминатив, более древней морфемы *mos-. Так заставляет нас думать наличность в индоевропейском языке параллельного расширения того же корня детерминативом -g-, то есть корня *mozg-, сохранившегося, например, в лит. mazgoti «мыть, полоскать» ... и др.; основное значение этих слов было бы «погружаться в нечто жидкое, в частности, в воду». Следы этого корня *mozg- уцелели и в славянских языках. Именно я вижу его в названиях малопольской р. Mozgava, протекающей близ г. Андреева и прославленной в польской истории битвой 1196 г. Мешка Старого с Лешком Белым; первоначальное значение этого слова было, вероятно, «река, протекающая в болотистой местности». Эта догадка до известной степени подтверждается тем, что параллельный корень *mosk- также небезызвестен польскому языку, - именно, в лице moszcz «сок, выжатый из плодов». С польск. moszcz, в свою очередь, тесно связано по значению и происхождению русск. москоть (откуда москотильный), которое обозначает всякие «влажные липкие вещества: краски, клей, масло», добывающиеся обыкновенно выжиманием известного рода продуктов» (ДОБ)