В.А.Чудинов

С каждым разом обзор комментариев доставляет мне всё больше радости. Даже лингофрики, которые после моей тёплой статьи о них, признались мне в том, что тоже любят меня, хотя и «странною любовью», поспешили уверить меня не словами, но делами.

Первый в моей жизни дружеский шарж на меня. Некий Yaranga написал 31 Октября 2008 года на сайте Коллекция лингвофриков: «Я вот намалевал только что картиночку...» И привел рис. 1.

Рис. 1. Дружеский шарж на меня Яранги

Заметим, что к карикатуре эту картинку отнести нельзя. Голова у меня не вытянутая и не огромная, черты лица не преувеличены, имеется даже портретное сходство. И я ногами не бос, как Петр Первый на знаменитом конном памятнике, а обут во что-то типа лаптей. И не франт, а в скромной монашеской рясе. Даже с медальоном в виде древнего кольца. Так что вполне пристойный вид. А то, что я оседлал кентавра с конскими тонкими ногами и туловищем крокодила, даже забавно; бедное гибридное животное ошарашенно смотрит на меня выкатившимися от удивления очами и мчит вперед галопом. А у меня в правой руке - гетманская булава с надписью на ее головке руницей РУССКИЕ РУНЫ. Впрочем, надписи я рассматриваю отдельно на рис. 2, иначе они будут непонятны.

Рис. 2. Мои чтения неявных и неясных надписей

Прежде всего, я читаю слова на сгибе правого рукава. Складки тут неправдоподобны (обычно они идут змейкой), но карикатурист делает ими надпись впервые, и поэтому его очень угловатые буквы вполне можно извинить. Тут написано в два столбца: КТО ТУТ ЕДЕТ? Ответ дан на сгибе левого рукава: Я, КОРКОДИЛ ЧУ! А не вполне ясная надпись вдоль посоха поясняет: ПОСОХ С РУССКИМИ РУНАМИ. Ну, и, наконец, явная надпись: ЧУДО КОРКОДИЛ.

Что ж, мне эта изошутка весьма понравилась. Я еду на коркодиле мимо египетских пирамид, внизу даны мои дешифровки их названий. Таким образом, карикатурист меня изобразил в социальном статусе не ниже украинского гетмана, далее - монахом, наконец, укротителем КОРКОДИЛА. Похвально! При этом автор рисунка умеет уже не только читать надписи на деталях одежды, но и сам их создает. Теперь осталось сделать последний шаг, или даже полшага - написать буквы более толстыми, не столь похожими на китайские иероглифы, как они выглядят у него сейчас - и тогда Яранга сам сможет вычитывать на древних сюжетах те слова, который сейчас вызывают у него отторжение. Впрочем, вызывают ли? Шутка-то получилась не язвительной, а очень милой...

Замечу, что дружеских шаржей в советское время  удостаивались только известные писатели, композиторы, артисты эстрады и только в дни юбилеев. Это - знак особого внимания и уважения к жаржируемой личности. Так что я приношу Яранге (независимо от его намерений) искреннюю благодарность.

Другой противник лингвофриков со странной аббревиатурой ЮРИЙ Б (зачем так откровенно признаваться в своих пороках?) процитировал мой вывод о Гриневиче, правда, только в отрицательной части, не процитировав положительной. На что тотчас отозвался Искандар: «Они еще и между собой грызутся и в невежестве уличают... "Славянское слоговое письмо"... Напоминает речь пациента психиатрической лечебницы, убежденно доказывающего невменяемость своих соседей по палате...». Тоже по-своему чудесно. Я-то в психиатрической палате никогда не был, так что с обычаями ее пациентов незнаком. А у Искандара, видимо, большой опыт, поскольку он не может отличить научной критики от грызни именно таких несчастных. И потому словосочетание «славянское слоговое письмо» навевает на него мрачные мысли.

Забавный Вашкевич. Тот же Юрий Б во вторник, 28 октября, привел мнение обо мне Николая Николаевича Вашкевича: «Что касается Чудинова, то ведь вопрос закрыт. С Чудиновым мы тоже нигде не пересекаемся и потому сотрудничество тоже не возможно. К тому же из него ученый как из моей письки пряник. Подаю пример научной критики. Прежде чем критиковать, надо ознакомится с работами критикуемого. Это вам, #####, не пряники жевать. Чудинов занимается расшифровкой древних славянских надписей, которые он видит на археологических предметах. Для успешной работы в этой области надо знать, что расшифровке не поддается то, что слишком кратко, т. е. не имеет контекста. И то, что потеряло исторический реальный контекст. Это напрямую относится к чудиновским якобы надписям. А самое главное - материал вначале должен быть правильно опознан. Но смотрите, что пишет Чудинов. Цитирую: "мое чтение....". Такая оценка чтения присутствует почти при каждом рисунке. Все другие чтения без всякой аргументации оцениваются как бесполезная трата времени. А мое чтение такое: многие из чудиновских царапин вообще чтению не подлежат, поскольку это просто царапины, или случайно возникшая игра фактуры, следы воздействия вековой эрозии материала. Небольшая часть действительно надписей (например на монетах) тоже не читаема, частью из-за затертости букв, частью в силу скудости контекста. Такие "чтения" не соответствуют научному принципу проверяемости. Получается так: чтобы проверить правильность прочтения, надо обращаться исключительно к Чудинову. К сведению филологов: Индивидуальные особенности восприятия изучает не филология, а психиатрия. И каждый раз, когда Чудинов констатирует "это мое чтение", понимать надо так "пришлите, наконец, ко мне психиатра».

Николая Николаевича я знаю с 1993 года, когда я выступал на конференции в здании Дома советской армии наряду с другими участниками. Вашкевич подошел к нам, представился, высоко оценил наши выступления, по своему обыкновению сделал ряд замечаний, а потом рассказал о своем увлечении арабистикой. Через 11 лет, когда он выступал в зале перед редакцией издательства «Белые Альвы», я задал ему вопрос - он меня не узнал, и остался страшно недоволен тем, что я высказал предположение о широком родстве семитских языков с другими европейскими только потому, что там, в ряде случаев написанного слова, неизвестно произношение гласных, что всегда можно трактовать в пользу сближения с искомым словом европейского языка. Однако по мере издания мною книг я показывал древность именно русского языка, тогда как по Вашкевичу всё произошло из арабского. Что ж, он арабист, и его позиция понятна, хотя я ее не приемлю. С моей точки зрения все языки, включая арабский, вышли из русского.

Читать такой текст - одно удовольствие. Во-первых, свой орган он ласково называет как ребенок (а, может быть, имеет на то основание?), и сравнивает его с пряником. А в другом месте, поучая своего оппонента, говорит, что это вам, не пряники жевать. Имеет ли он в виду то же самое, то есть, детские органы? Почему они ему столь сладки? И почему он подозревает в подобном занятии, то есть в любви пожевать, своего визави?

Далее, ОН ПОДАЁТ ПРИМЕР НАУЧНОЙ КРИТИКИ! Сколько пафоса! У меня, например, в плане научной критики написано несколько десятков статей, но ни одного ученого или просто графомана, которого я критикую, я никогда не сравнивал ни с одним своим органом. Поскольку именно это как раз и является ПРИМЕРОМ НЕНАУЧНОЙ критики. Вашкевич, увы, этого не знает!

Еще одно милое открытие: Прежде чем критиковать, надо ознакомится с работами критикуемого. Какая глубина! Разве кто-нибудь до Вашкевича знал подобную истину? Сразу чувствует почерк гения: пришел - и тут же всё объяснил. Дальше еще интереснее: Чудинов занимается расшифровкой древних славянских надписей, которые он видит на археологических предметах. Для успешной работы в этой области надо знать, что расшифровке не поддается то, что слишком кратко, т. е. не имеет контекста. И то, что потеряло исторический реальный контекст. Это просто замечательно: для того, чтобы дешифровать, надо знать, что текст дешифрован быть не может! Потрясающая логика! Только откуда АРАБИСТ Вашкевич знает минимальную значимую длину СЛАВЯНСКОГО текста, и какой текст ПОТЕРЯЛ связь с исторической реальностью? Он что, в этом деле собаку съел? А он славистикой никогда не занимался, и приводит эти слова только из общих соображений. Он не знает, что обычно перед чтением основной надписи я тщательно изучаю ее фон. Просто он не знаком с моими работами.

А самое главное - материал вначале должен быть правильно опознан. Вот тут я могу со своим оппонентом согласиться. Правильное чтение и есть доказательство того, что материал правильно опознан. Но ни одного моего чтения он не приводит, а судит заглазно. Но смотрите, что пишет Чудинов. Цитирую: "мое чтение....". Такая оценка чтения присутствует почти при каждом рисунке. Все другие чтения без всякой аргументации оцениваются как бесполезная трата времени. Последняя фраза - домыслы самого Вашкевича. Всякий раз, когда мне известны чьи-то другие чтения, я привожу и их. Например, в книге «Вернем этрусков Руси» я сначала приводил чтения Тадеуша Воланского, затем Петра Петровича Орешкина, а затем мои, где так и подписывал: Мои чтения. Но Вашкевич моих книг не читает, опровергая своё мнение о том, что  прежде чем критиковать, надо ознакомится с работами критикуемого. Чему верить?

А мое чтение такое: многие из чудиновских царапин вообще чтению не подлежат, поскольку это просто царапины, или случайно возникшая игра фактуры, следы воздействия вековой эрозии материала. Но это не чтение, а мнение, причем тоже заглазное. Мне эта фраза очень напоминает чеховскую: на Солнце пятен не может быть, потому что их не может быть никогда! Откуда Вашкевич знает, что это царапина, а не тело буквы? И как из случайных царапин может возникнуть осмысленный текст?

Такие "чтения" не соответствуют научному принципу проверяемости. Тоже интересно: на дружеском шарже воспроизведен, причем верно, мой метод чтения. То есть, читатель Яранга его применил, и убедился в том, что он работает. Причем такой читатель, который мне явно не симпатизирует, и который хотел меня этим шаржем как-то вышутить (хотя реально шутка получилась довольно милой - но только потому, что он очень постарался изобразить как можно точнее и моё лицо, и мои дешифровки, и мой метод).

Получается так: чтобы проверить правильность прочтения, надо обращаться исключительно к Чудинову. Вашкевич уже опоздал, имеется, по крайней мере, три человека, которые читают по этому принципу надписи самостоятельно. А надписи на геоглифах за границей читают миллионы людей, причем уже где-то десятки, а где-то и сотни лет. Да только Николай Николаевич этого не знает. Он жуёт пряники!