В.А.Чудинов

Этрускология XVIII века. «Перелом наступил только в XVIII веке, который сыграл для изучения истории этрусков такую же роль, с. 23 какую сыграл XVI век для истории Рима и XIX век для истории Греции.

Новые находки вызывали восхищение и заставляли задуматься над эпохой, в которую они были созданы. Если удавалось доказать, что эти памятники были созданы этрусками, они пополняли наши познания об этом народе и в то же время выдвигали новые проблемы, которые влекли за собой возникшие давно, но нерешенные вопросы. Ибо при изучении античных произведений об этрусках создается схематичное, неполное, а порой и противоречивое представление. Оно напоминает большую мозаику, в которой во многих местах зияют пустоты. Но еще не наступило время для того, чтобы критически осмыслить это представление, еще все принимается за чистую монету.

В XVIII веке начали производить первые раскопки этрусских некрополей вблизи города Волатерры, нынешней Вольтерры. В 1739 году там был обнаружен богатый склеп влиятельной семьи Цецинов, по-этрусски - Цецнов, которая долгое время правила в Волатеррах. Авла Цецину, представителя этого известного рода, мы уже знаем - Цицерон считал его одним из самых образованных этрусков своего времени. В могиле большой семьи Цецинов было найдено сорок алебастровых урн. Спустя пятьдесят лет было раскопано еще одно захоронение Цецинов - также с сорока урнами, третий склеп ожидал своего открытия до 1810 года. Потомки этого почти бессмертного рода жили еще в XVIII веке. Последний из них - епископ Цецина - умер в 1765 году.

Находки из могилы Цецинов были переданы в волатеррский городской музей, один из лучших музеев Тосканы. Они побудили флорентийца Франческо Гори написать трактат, который вошел в его обширный труд о произведениях этрусского искусства, снабженный многочисленными иллюстрациями. Однако Гори отнес к ним слишком широкий круг произведений древнего искусства и включил в их число многие памятники греческой и римской культуры. В его оправдание следует сказать, что творения этрусков не всегда можно было отличить от римских и особенно греческих шедевров. Эта задача стала легче лишь много времени спустя, когда были изучены специфические особенности работ греческих и римских мастеров, с одной стороны, и этрусских - с другой.

Гори жил в то время, когда внезапно вспыхнувшее чувство восхищения этрусками достигло апогея. Поклонники их культуры добывали все новые и новые сведения, нередко переоценивая ее роль. Первоначальное безразличие и последующий интерес к этрускам, хотя и восторженный, но, тем не менее, вполне оправданный, сменился настоящей этрускоманией. Типичным ее представителем был Марио Гварначчи (1701-1785). Его трехтомный труд прославлял этрусков, выдвигал их на первое место среди народов Италии и даже ставил на некоторых этапах исторического развития выше «варварской» Греции. Среди его ошибочных выводов есть и тезис о родстве этрусского и еврейского языков. Взгляды Гварначчи встретили резкую критику, но он настаивал на них и даже потребовал наказать одного из своих оппонентов» (с. 23-24).

И это еще не наука. Это - становление эмпирического уровня, пополнение коллекций, создание описаний.

Этрусская академия. «В XVIII веке начало свою деятельность первое научное этрускологическое общество - Этрусская академия, основанная в 1726 году к Кортоне. Ее членами было около 140 человек, в том числе около сорока граждан Кортоны. Академия проводила регулярные заседания, на которых зачитывались сообщения о новых открытиях этрусских памятников, проводились научные дискуссии по вопросам этрусского алфавита, этрусской религии, истории и т. д. Особенно большой заслугой Академии явилось создание коллекций этрусских находок и обширной библиотеки. О деятельности Академии свидетельствует также несколько томов сообщений, которые выходили в течение более чем полустолетия.

Последним в плеяде этрускологов XVIII века был Луиджи Ланци (1732-1810), археолог и филолог, поднимавший в своих работах вопросы, связанные с новыми археологическими открытиями и сообщениями античных авторов об Этрурии и ее истории. Он также затрагивал проблему этрусского языка. Результаты его исследований характерны для общего состояния этрускологии конца XVIII века: она пополнилась новыми сведениями о цивилизации этрусков, но научные выводы находились на грани между истиной и фантазией».

Здесь авторы делают совершенно справедливый вывод.

Этрускология XIX века. «XIX век, когда было осознано значение науки, принес с собой и более трезвый взгляд на этрускологию - исследователи начали проявлять более критическое отношение. Эта тенденция ясно выражена в обобщающем труде Карла Готфрида Мюллера «История этрусков», опубликованном в 1828 году. Мы к нему еще вернемся. Несколько позднее, в 1848 году, Георг Деннис издал в Лондоне путевые заметки, в которых он так ярко и увлекательно описал памятники этрусских городов и этрусские некрополи, что ученые до сих пор обращаются к его работе. Ж. Марти сделал первую попытку обобщить данные об этрусском искусстве. Проблемы этрусского языка привлекали внимание филологов различных национальностей.

Но что особенно важно, с начала XIX века предпринимались более широкие археологические исследования в этрусских некрополях. Толчком к более интенсивным, хотя и ненаучным, несистематическим, раскопкам послужил случай. В 1828 году некий крестьянин в окрестностях древнего города Вульчи вспахивал поле, принадлежавшее Луи Бонапарту. Неожиданно вол, который тянул плуг, вместе с плугом провалился под землю. Потрясенный крестьянин увидел, что животное упало в глубокую просторную яму, полную различных предметов. Как потом выяснилось, это была богатая этрусская могила. Находка принесла крестьянину вознаграждение, а Луи Бонапарту огромное состояние. Лишь тот, кому, по сути дела, принадлежала заслуга открытия, - несчастный вол - остался в проигрыше: он заплатил за археологическую сенсацию своей жизнью. Богатство этой могилы возбудило необычайный интерес к этрусским захоронениям. За короткий период времени были раскопаны и даже ограблены многочисленные этрусские склепы в окрестностях Тарквиний, Цере, Кьюзи и других городов. Но открытия эти не всегда были столь сенсационными, как неожиданная находка в Вульчи. Больше всего повезло патеру Реголини и генералу Галасси: в 1836 году им удалось найти вблизи Цере вход в могилу, богатство которой превзошло все ожидания. Но о ней мы еще будем говорить дальше.

Большинство раскопок, однако, было предпринято в силу причин, не имевших отношения к научным исследованиям. Их проводили аристократы-землевладельцы, которых, за небольшими исключениями, привлекали драгоценности. Вместе с ними «открывателями» этрусков в этот период становились люди самых различных профессий - рядом с каноником работал офицер, рядом с патером - трактирщик Пипарелло, который в 1850-1860 годах вел раскопки в Кьюзи».

И опять мы видим, что науки - с ее теориями, предположениями и проверкой гипотез - пока еще нет.

«Когда золотая лихорадка спала, слово получили те, кто проявлял к творениям этрусков подлинный интерес. Среди них был и тосканец Франсуа. Он обнаружил в Вульчи захоронение, которое в его честь теперь называется «Могилой Франсуа». Этот склеп, сооруженный после 150 года до н. э., оживил интерес к легенде о владычестве этрусских царей в Риме. Как мы еще будем говорить ниже, римляне отождествляли полулегендарного этрусского царя Сервия Туллия с Мастарной, не менее легендарным героем этрусского города Вульчи. Согласно преданию, Мастарна - Сервий Туллий стал царем Рима после сражения с предшествующим римским царем - Тарквинием Приском.

Одна из фресок «Могилы Франсуа» изображает борьбу римлян с этрусками, среди которых находится и Мастарна: его имя написано рядом с одной из фигур. Это открытие подтвердило предположение, что предание об этрусских царях, в древности правивших Римом, было распространено в течение длительного времени и среди этрусков. Поэтому фреска из «Могилы Франсуа» обязательно фигурирует в качестве иллюстрации во всех работах и исследованиях, посвященных основанию Рима» (с. 25-26).

Опять авторы говорят об увеличении числа археологических находок.

Этрускология начала ХХ века. «Ощутимым рубежом в истории этрускологии стал конец XIX и главным образом начало XX века. Усовершенствовались методы наук, которые занимаются изучением различных сторон этрусской культуры, увеличилось число районов, где археологи вели систематические раскопки остатков цивилизации древних этрусков. Наряду с некрополями начали изучать, хотя вначале довольно робко, города, например Марцаботто и Тарквинии. Благодаря этому появились работы, посвященные либо отдельным открытиям, либо всей истории этрусков в связи с развитием остальной территории Италии, Греции и стран Востока.

Новые открытия оказывали непосредственное влияние и на изучение этрусского языка, ибо все письменные памятники этрусков, за исключением одной рукописи - Льняной книги, или Книги мумии, обнаруженной во второй половине прошлого века, представляли собой надписи на различных предметах, надгробиях, зеркалах, найденных случайно или при археологических раскопках. Для того чтобы к работе могли приступить филологи, необходимо было прочитать, описать и опубликовать эти надписи. В конце XIX и начале XX века за решение этой задачи взялась группа ученых, начавших последовательно издавать все этрусские надписи. Таким образом, они положили начало труду, который полностью удовлетворяет каждого специалиста в этой области.

Достижения этрускологических исследований в этот период нельзя обозначить одной восходящей линией, ибо они - заслуга целой плеяды этрускологов, каждый из которых работал в определенной области этой науки. Трудно определить, чей вклад больше. Но о всех них можно сказать одно - их труд по сей день служит фундаментом этрускологии».

И опять речь идёт только лишь об описаниях, но не о реконструкции причинно-следственных отношений в истории Этрурии, и не о верной дешифровке этрусского языка.

Две проблемы ХХ века. «В настоящее время над разрешением загадок погибшего мира этрусков работают многие выдающиеся исследователи из различных университетов. Важными Центрами этрускологии являются и музеи - Археологический музей во Флоренции, Грегорианский этрусский музей в Ватикане, музей в Вилла Джулия в Риме. В них сосредоточены самые известные коллекции этрусских находок. Этрускология стала научной дисциплиной и уже не может пожаловаться на с. 28 недостаток внимания. С 1927 года во Флоренции выходит журнал «Стади Этруски», который рассказывает обо всех ее успехах и трудностях. Этрускологи теперь проводят более широкие и глубокие исследования, старые методы исследования стали точнее и тоньше, им на помощь пришли новые, и все же нельзя избавиться от впечатления, что неимоверные усилия целых поколений талантливых и трудолюбивых ученых лишь совсем ненамного продвинули вперед наши познания, да и то лишь в том смысле, что перед нами теперь яснее вырисовывается этрусская проблема, но отнюдь не сам мир этрусков.

Из множества неразрешенных проблем, которые накопились во всех ответвлениях этрускологии, особенно остро стоят две - происхождение этрусков и их язык. Если предположить, что мы положили на одну чашу весов всю литературу по этим двум проблемам, а на другую - перечень результатов, которых удалось добиться после длительных и сложных исследований, то мы бы оказались свидетелями довольно своеобразного соотношения. На чаше «язык» против высоких стопок книг, брошюр и бесчисленных статей лежало бы несколько страничек с твердо установленными правилами этрусского правописания и перечень этрусских слов, значение которых известно точно или по крайней мере с большой степенью вероятности. Что же касается вопроса происхождения этрусков, то результат был бы еще более плачевным!»

Итак, несколько страничек с якобы «твёрдо установленными» правилами этрусского правописания и полная неясность происхождения этрусков констатируется как результат всего развития этрускологии. Гора родила мышь! Ничего похожего нельзя сказать ни о египтологии, ни о шумерологи, хотя там речь идёт о гораздо более древних народах. Не возникает ли впечатления о том, что либо этрускология развивалась по неверному пути, либо кому-то потребовалось сознательно загнать ее в тупик?