В.А.Чудинов

Ответы на вопросы во время дежурства по гостиной

В.А. Чудинов

В октябре-ноябре 2002 года я дежурил в гостиной информационно-образовательного портала AUDITORIUM.RU, о чем есть соответствующий отчет в выпуске вестника портала [1, с. 165-185]. В данном обзоре привожу заставку, основной текст статьи, вопросы читателей и мои ответы, которые я давал во время дежурства по гостиной в пределах 1-2 дней после получения вопроса. Полагаю, что часть из этих вопросов и ответов остается актуальной и сегодня.

Авторское чтение надписи на палеолитическом изображении кита

Краткая аннотация деятельности. Чудинов Валерий Алексеевич, д. филос. наук, проф., акад. РАЕН, автор 280 трудов [2], 1942 г. рождения. В 1967 г. окончил физич. ф-тет МГУ, владеет немецким и английским. Область научных исследований - славянские мифология и палеография. Дешифровал славянское слоговое письмо - руницу и прочитал более 2 000 надписей. По надписям разных эпох (от палеолита до средних вв.) 4 года читает публичные лекции в Центральном лектории Политехнического музея и имеет порядка 120 публикаций [3]. Основная книга данной проблемы - "Загадки славянской письменности" (Москва, "Вече", 2002 г., 528 с.). (После моего дежурства в гостиной к моменту написания данного обзора были изданы еще три книги [4-6], а к настоящему времени - еще 6).

Русская письменность руница - древнейшая в мире

Свое исследование я начал 10 лет назад, отнюдь не ожидая получить какой-либо сенсационный материал. Первые сведения о рунице я получил из работы Г.С. Гриневича, геолога по образованию, который, собирая некоторые надписи средневековой, преимущественно домонгольской Руси, смог, как ему казалось, верно их прочитать и понять. Это было в 1992 году; в конце 1991 года был издан первый номер журнала "Русская мысль" воссозданного русского физического общества с его статьей "Сколько тысячелетий славянской письменности (о результатах дешифровки праславянских рун)". Вообще говоря, в этой статье смущало всё: и то, что за эпиграфику взялся геолог, и то, что публикация прошла в журнале по физике, и, наконец, то, что оказывается, почти все виды пока еще непрочитанных письменностей являлись разновидностями славянского слогового письма. С другой стороны, в статье была продемонстрирована удивительная, сверхестественная легкость чтения незнакомой графики; получалось, что стоило только захотеть любому желающему, как без особых усилий читался и понимался любой средневековый текст. И в этом смысле статья излучала такой оптимизм, что хотелось прыгать от радости: смотрите, наконец-то нашелся исследователь, который смог прочитать то, что другие отечественные эпиграфисты не читали.

Разумеется, я тут же захотел попробовать применить его методику на каком-то новом примере, благо у меня дома было несколько археологических сборников, ибо работами по археологии я тоже интересовался. Результат был скорее отрицательным, чем положительным: масса знаков не читалась, или их чтения отличались от того, что предлагал Г.С. Гриневич. Примерно через полгода мне стало ясно, что так читать нельзя, о чем я и сообщил издателю журнала "Русская мысль" Владимиру Геннадиевичу Родионову. Тот собрал несколько моих статей, но публиковать их не стал, а сказал, что если я желаю критиковать "основателя" нового направления, то чтобы иметь на то моральное право, я должен предложить свою методику дешифровки. Я и предложил. Вместо публикации моих статей, В.Г. Родионов обрушил на меня град печатных упреков, и после этого последнего номера журнала со статьями по эпиграфике переключился на иную проблематику: ему очень захотелось стать сиятельным графом, а потому два номера журнала стали исключительно монархическими. А затем деньги кончились, и публикация журнала прекратилась. Из этого я извлек только один вывод: дело было совершенно несерьезным, ибо основатель нового Русского Физического общества вдруг "заболел" эпиграфикой, а затем - идеей монархизма. На человека, который меняет свои взгляды как перчатки, положиться невозможно.

Худшего начала для идеи возрождения русской докирилловской письменности себе представить нельзя. К сожалению, и Г.С. Гриневич занял странную позицию. С одной стороны, он считал себя основоположником дешифровки данной письменности, с другой - полагал, что на основе руницы читается любая письменность: германские руны, тюркские надписи на баклажках, балто-финские рисунки дьковской культуры, критские письмена линейное А и Б, рисунчатое письмо Фестского диска, этрусские надписи, печати протоиндийской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы, с третьей стороны, получал какие-то фантасмагорические результаты, вроде таких строк: А ВЕТИ ЕНИ / ЯСИНИ ЖЕГА / Е ГАРЯ ЯКЫ / И ЕЕЕСИ / И ЕСИ БАИ / И ТОИ ТЕЗЪИ... Эту тарабарщину он считал "славянскими текстами". При этом, перейдя от статьи к монографии (1993, издана тем же Родионовым), он практически не изменил самой тарабарщины, но попытался отыскать хоть какие-то древние русские слова, которые были бы близки его чтениям. Находились люди, которые полагали, что он совершил "переворот в науке", хотя академических эпиграфистов от таких "открытий" бросало в дрожь. Вероятно, надо было очень постараться, чтобы до такой степени дискредитировать, в общем-то, здравую идею.

Меня заинтересовало, у кого Г.С. Гриневич заимствовал его подход к дешифровке. Оказалось, прежде всего, это был ленинградец Н.А. Константинов, но, кроме того, филолог из Ельца И.А. Фигуровский и москвич Н.В. Энговатов. А когда я размотал цепочку до конца, выяснилось, что "основатель" направления занимает где-то 13-14-е место в ряду лиц, пытавшихся дешифровать эту неизвестную письменность, а первым надо поставить петербургского академика Х. Френа, опубликовавшего первый источник с руницей в 1836 году и пытавшегося его прочитать. Затем надпись, извлеченную Х Френом из книги араба Якуба эль-Недима (IX век) пытались прочитать датчанин Финн Магнусен и его сподвижник, датчанин на русской службе А. Шёгрен. И даже предположение о слоговом характере письменности выдвинул не москвич Г.С. Гриневич, а ленинградец Е.М. Эпштейн в 1948 году. Этот исторический экскурс привел меня не только к тому, что фигура Г.С. Гриневича совершенно померкла в данном ряду исследователей, но и к тому, что я понял логику развития исследовательского процесса и характер допущенного этими эпиграфистами ошибок, которые я постарался не повторять в своих дешифровках. И это принесло успех.

Прежде всего, следовало брать заведомо русские надписи, но лучше те, которые имели соответствующие кирилловские эквиваленты. Далее, было желательно, чтобы надписи наносились на предметы очень широкого потребления и имевшие публичный характер. Такого рода предельно жесткие требования выполнялись для русских монет. Так, на тверских монетах было начертано ТВЕРСКОЙ ПУЛЪ, и другие надписи там не могли встретиться в принципе. Точно так же, на московских монетах было написано ГОСУДАРЬ ВСЕЯ РУСИ. Осталось только найти такие монеты, где соответствующие слоги были начертаны руницей. Из этих, а также других примеров, удалось определить значение большинства знаков руницы; остальные значения были определены из контекста весьма понятных текстов. Так был готов не только репертуар знаков, но и силлабарий (список слоговых знаков) руницы.

Позже мне следовало ответить еще на один вопрос: как могло так случиться, что знаки руницы не удивляли археологов своей непонятностью, своим призывом их прочитать? Оказывается, у археологов сложился целый набор приемов, позволявший им не выдвигать гипотез о существовании неизвестной докирилловской письменности: либо предполагалось, что перед археологами находится одна из рунических письменностей, например, германская, или тюркская, или сирийско-несторианское письмо, даже если ни на одном из названных языков надпись не читалась, либо это вообще не надпись, а так называемые "знаки собственности", в принципе не предназначенные для чтения, либо просто случайные царапины на предмете.

Только решив эти проблемы, для чего мне потребовалось прочтение примерно 500 надписей разной длины (от одного слова до 40-50), я смог приступить к решению основной задачи, то есть к исследованию времени их бытования. Выяснилось, что эти надписи существовали не только в Х веке, как предполагал Г.С. Гриневич, но и значительно позже; они стали забываться уже в XVII веке, а окончательно забылись в XVIII веке. Иными словами, руница долгое время существовала параллельно кириллице, а часто объединялась с ней в смешанное письмо. Но, с другой стороны, руница существовала и ранее этого срока, когда по официальной точке зрения кириллица еще не была изобретена.

И вот когда я начал осторожно зондировать периоды ее существования, тут и пошли сенсационные находки. Сначала стало ясно, что руница существовала до Киевской Руси, то есть с VI по IX века н.э. Затем стало очевидным, что надписи на изделиях Черняховской культуры, которые принимали за готские, но не могли прочитать, на самом деле являются славянскими. Потом стали читаться надписи "сарматского времени" на Дону. Потом выяснилось, что древние греки были прекрасно осведомлены о рунице. Далее я дошел до неолитической Трипольской культуры, а затем и до ранненеолитической культуры Винча, и надписи все еще читались по-русски. С некоторым трепетом я перешел к надписям мезолита, поскольку официально считалось, что по существу наши предки стали писать только в эпоху бронзы, а в неолите лишь создавались предпосылки для письма. Но самые продвинутые археологи выдвинули гипотезу о том, что зачатки письма могли сложиться еще в мезолите. А когда я в 1996 году отважился заявить на конференции в Институте археологии РАН, что читаются надписи и палеолитического возраста, археологи многозначительно промолчали, а востоковеды мне торжественно заявили о том, что человек палеолита в принципе не мог писать, поскольку его мозги были устроены иначе. Это мне показалось довольно забавным: с одной стороны, все специалисты по палеолиту в один голос утверждали, что кроманьонец был человеком современного физического облика и, следовательно, его мозги ничем не отличались от наших. С другой стороны, этот наш далекий предок великолепно рисовал, то есть у него было прекрасно развито то полушарие, которое отвечало за рисунки. И если он не был уродом, то есть если одно его полушарие не было раздутым, а другое усохшим, а был нормальным, с равномерно развитыми обоими полушариями, то он должен был уметь столь же чудесно и писать. Так что никаких принципиальных трудностей против письменности человека палеолита я не вижу.

И вот теперь, когда я прочитал около 2 000 средневековых надписей и более сотни палеолитических, и все прочитанные тексты представляли собой русскую речь, я могу достаточно уверенно сказать, что и русские, и слово РУСЬ уже существовали в палеолите, а также во все последующие эпохи. А сами надписи представляли собой рисунки, из которых их вполне можно вычленить благодаря определенной методике. Пока я сознательно не привожу никаких изображений, хотя они очень наглядны, поскольку каждый такой рисунок занимает относительно много места, а просто сообщаю логику и историю дешифровки славяно-русской слоговой письменности. Однако если читатели этого сайта заинтересуются определенными сторонами данной проблемы и зададут соответствующие вопросы, я готов предоставить нужные ответы, в том числе и графические. Охотно я сообщу и список своих работ или работ предшественников, относящихся к данной тематике.

Так что все, кто хочет побольше узнать о древнейшей системе письменности и ее трансформации во времени, пусть зададут конкретные вопросы, на которые я постараюсь ответить с исчерпывающей полнотой