В.А.Чудинов

- Кто же научил Александра Сергеевича премудростям тайнописи?

- С одной стороны - научила эпоха. Традиция вписывать в рисунки некоторые надписи на русском языке как на кириллице, так и на рунице, существовала не только в России, но и в ряде других стран, например, в Германии, Англии и Франции. При этом данная традиция была широко представлена в Средневековье, в эпоху Возрождения, сохранилась в Новое время и даже в  XVIII веке и прекратилась лишь где-то во второй половине 40-х годов XIX века в преддверии буржуазной революции в Германии. Тогда обострились национальные чувства немцев и своими идейными и культурными врагами они стали считать славян вообще и русских в первую очередь. Так что Пушкин просто продолжил европейскую традицию, которую он мог почерпнуть из «Ландшафтного живописца» А. Леграна или из «Физиогномики» Ж.-Г. Лафатера, но еще раньше из книги Казота 1798 года издания.

- Кроме общеевропейской традиции была ли отечественная?

- И весьма сильная. Русские писатели XVII века, например, Симеон Полоцкий, и особенно писатели XVIII века, например, Гавриил Державин, широко пользовались изобразительной тайнописью, предоставляя Пушкину в этом смысле великолепные образцы для подражания. Например, на титульном листе к книге В.А. Жуковского «Двенадцать спящих дев» гравюра И. Ческого в качестве тайнописи публикует целый небольшой рассказ, что, разумеется, не могло пройти мимо наблюдательного поэта. Кроме того, существовал замечательные художественные альбомы, например, Жарова или Петрова. Пушкин также посещал мастерскую Михаила Сташевского, где мог усовершенствовать и своё тайнописное мастерство.

Наконец, существовали современники, способные читать и писать изобразительную тайнопись. Уже в лицейское время Пушкин показывал свои опыты некой Юле Озерковой или Макарке, рисунок с вписанной тайнописью подарила ему и Фаина Ушакова. Разумеется мог читать его надписи и А.А. Дельвиг, который сам обладал неплохим даром тайнописания. Таким образом, данный вид пушкинского творчества был предназначен не столько для самого Пушкина, сколько был востребован и мог быть оценен его окружением настолько же, насколько были востребованы и оценены его стихи.

- Какая доля изобразительного наследия поэта изучена на ваш взгляд?

- Исследование тайнописных строк и рисунков Пушкина лишь чуть-чуть приподняло завесу на этим доселе неизвестным видом русской национальной культуры, стоящей на стыке эпиграммы (в силу предельного лаконизма) и изобразительного искусства, где творчество А.С. Пушкина подарило нам яркие образцы. В силу большой трудности исследования, предполагающего наличие специальной подготовки (как при чтении  надписей на иностранных языках), я пока не могу ручаться за то, что на каждом рисунке прочитал все сто процентов написанных Пушкиным слов, и прочитал все их правильно. Напротив, я полагаю, что какие-то слова я не заметил, а какие-то прочитал неточно, но не по умыслу, а в силу еще пока не предельно отточенного умения. Тем не менее, даже в таком виде извлеченный массив текстов показывает их несомненное большое значение для понимания творчества как самого Пушкина, так и многих лиц из его окружения.

Беседовал Борис ПРИМОЧКИН