В.А.Чудинов

Меня удивило в этом примере то, что аспирантка не стала рассматривать лики и надписи на столбе, ибо они относились не к геоглифам, где пока ещё не было прецедента чтения со стороы академической археологии, а к петроглифам, где надписи давно выявлялись и успешно читались.

Рис. 22. Моё чтение надписей на втором мегалите горы Пидан

На этом демонстрация мегалитов не заканчивается и показаны ещё столбы покороче, а то и вовсе небольшие фрагменты, однако из всех, примерно 4 картинок мне понравилась одна, на которой изображён угол какого-то строения. На мой взгляд, это уже не отдельный мегалит, а фрагмент здания.

Разумеется, меня заинтересовало, как оно подписано. А потому я читаю надпись на верхних кирпичах: МАРЫ ВОИНОВ ВИМАН МАРЫ МАСКА,  что означает: КЛАДБИЩЕ ПОГИБШИХ ВОИНОВ ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ ВКС. Иначе говоря, показан или склеп, или стена воинского кладбища.

Обсуждение. Мен заинтересовало обращение официальной археологической науке к исследованию геоглифов как памятников древней русской истории. В этом я вижу определённый перелом в отношениях археологии к геоглифам. Если раньше они не вызывали ни малейшего интереса, то теперь он проявился.

Рис. 23. Моё чтение надписей на углу стены здания горы Пидан

Вместе с тем, радость моя была несколько преждевременна. Исследование провёл не академик, и даже не доктор исторических наук, на худой конец - доцент или м.н.с, кандидат наук, а аспирантка, с которой, как говорится, взятки гладки. Являлось ли это исследование  частью будущей кандидатской диссертации? - Я специально поинтересовался текстом самой Светланы Николаевны Шаповаловой, где никаких намёков на это не содержалось. Более того, неясно, был ли выбор темы сделан самой аспиранткой, или её научным руководителем? По сложившейся в науке традиции, выбор темы диктуется научным руководителем, для которого аспиранты являются бесплатной рабочей силой для разработки интересующих его проблем, не только основной, но и ряда побочных. А то, что  научный руководитель не назван, свидетельствует о том, что он шифруется, боится за свою научную репутацию, которую аспирантка ещё не наработала. Так что её за такой поворот интереса к геоглифам особо наказать не смогут. К тому же такого рода исследование проведено  не в Москве или в Питере, а на востоке, к тому же Дальнем. Брошен пробный шар, и если за него критики не будет, то постепенно можно будет рассматривать и этот вид древностей.

Но на каком уровне было проведено исследование? - Только на уровне сбора материала раздела «обзор литературы». Выяснилось, что сама аспирантка не умеет пользоваться программой Гугла «Планета Земля», а заимствовала материал у других исследователей. Но в первую очередь её интересовали такие особенности геоглифа, как размеры, материал, вид местности вблизи. Однако ни одной атрибуции геоглифа как храма или кладбища она не сделала, равно как и датировки. То есть, с чисто  археологическими задачами она не справилась. Однако, если рассматривать накопленный ею материал, как раздел «обзор литературы» для  кандидатской диссертации, не исключено, что в  самой диссертации она бы эти вопросы решила, сопоставляя данные геоглифы с другими, зарубежными. Разумеется, это были бы очень приблизительные выводы, но в духе современной археологии.

Одновременно она показала в видеофильме мегалиты горы Пидан, но как бы мельком, заодно. А потому они тоже не были атрибутированы, к каким объектам они принадлежат. А я вспомнил, что одну из статей посвятил артефактам этой горы, только она тогда называлась Педан. Вот то я писал в статье [22]: «25 августа 2008 года я получил посылку из Владивостока со следующим письмом: «Уважаемый Валерий Алексеевич! Когда мы больше узнали о Вашей деятельности, прочитали некоторые статьи, посмотрели фильмы с семинаров, где Вы читаете надписи на камнях, то решили обратиться именно к Вам.