В.А.Чудинов

В пунктах 3-5 Фехер приводит мелкие подробности, которые, по его мнению, свидетельствуют о тюркском происхождении данного памятника: чаша в левой руке, как принято у тюрков, опахало на копье из конского хвоста, длинные волосы всадника [1, с. 56-60]. Я могу поверить, что объектом изображения были тюрки, но из этого не следует, что рельеф делали они же; ведь и на греческих скульптурах мы видим представителей других этносов, например, галлов, из чего, однако, не следует, что вместо греческого мы должны говорить о галльском происхождении изваяний. Так что данный памятник для меня остается византийским и к тому же единственным; хан Крум вполне мог призвать специалистов из Византии. Так что в данном случае речь идет тоже не о тюрках, хотя и не о славянах.

Наконец, к тюркским изделиям Фехер относит и более позднюю плиту с изображением льва-грифона из Преслава; фрагмент верхней части я помещаю на рис.11-3. И лев, и грифон относятся к весьма почитаемым у славян изображениям, но о них ничего не известно у тюркских народов. К тому же наверху плиты есть узор, рис. 11-4, который я читаю РУСЬ, КОЦЕЛА или КОЦЕЛЪ, рис. 11-5. Имя Коцела хорошо известно — так звали князя Паннонского княжества словаков со столицей в Блатнограде; в IX веке оно было северным соседом Болгарии, так что князь Коцел вполне мог в качестве подарка болгарскому хану послать своих мастеров отделать ряд помещений дворца. Здесь уже не только видно славянское присутствие, но оно доведено до имени отдельного лица, по поручению которого велось строительство. Как видим, и здесь ничего тюркского нет.

Следующий раздел посвящен ювелирному искусству. «Самой интересной находкой является Мадарский второй пояс, найденный в одной могиле Мадары в качестве украшения погребенного со своим конем болгарина. Он состоит из одного предмета, который имитирует край ремня, 5 малых ременчатых подвесок и 9 малых круглых вмонтированных бляшек... Самую ближайшую параллель этой находки представляет серебряное сокровище из Хацки Киевской губернии» [1, с. 69]. Так может быть речь и идет об изделии из Киева? Во всяком случае, на взгляд они действительно мало отличаются друг от друга. «В качестве подлинной днепровской кутригур-болгарской культуры мы считаем и части ремня из Садовеца» [1, с. 71], рис. 12-1, 12-2 и 12-3.

Рис. 12. Бляшки и наконечники поясов из разных мест, и мое чтение надписей на них

При ближайшем рассмотрении выясняется, что все три поясных накладки из Садовеца читаются одинаково: и вверху, и внизу на них написано КИЕВЪ, рис. 12-7. Тем самым на Днепре центром производства поясов для знатных людей, в том числе и для болгар-кутригуров был Киев, что вовсе не свидетельствует в пользу какой-то самобытности культуры болгар. Впрочем, на венгерской аналогии предмета из Преслава [1, с. 92, рис. 61], то есть на бляшке из Гестереда, рис. 12-4, я читаю КИЕВЪ тоже, рис. 12-8, вместе с надписью РУСЬ. Так что Киев снабжал галантерейными изделиями не только днепровских болгар, но и венгров. На бляшке из Херсона, рис. 12-6 [1, с. 87, рис. 54], я читаю РУСЬ ЛОЗОВА, то есть ВИНОГРАДНАЯ РУСЬ, рис. 12-9. Наконец, на бляшке из Плиски, рис. 12-6 [1, с. 87, рис. 54], я читаю ЖИВИНА РУСЬ, рис. 12-10. Таким образом, ни одной болгарской или венгерской бляшки среди рассмотренных я не вижу, они или конкретно из Киева, или из других славянских земель. Другие представленной Фехером бляшки часто не содержат читаемого орнамента, поэтому определить их подлинную этническую принадлежность затруднительно.

Весьма интересно сравнить эти надписи с теми, что Фехер привел на орнаментах, относящихся к Волжской Болгарии. На рис. 12-11 и 12-13 приведены изображения на бляшках из Болгар, а на рис. 12-12 — из Вереба [1, с. 98, рис. 70]. На рис. 12-11 и 12-12 можно прочитать надпись ВОЛЬГИ, рис. 12-14, а на рис. 12-13 — надпись РУСЬ, ВОЛЬГА, рис. 12-15. Представляется, что надпись РУСЬ, ВОЛЬГА можно понимать как географическую, тогда как ВОЛЬГИ — как этнографическую, то есть как название народа, ВОЛЬГИ (которые позже стали называться БОЛГИ, а еще позже — БОЛГАРЫ). Опять-таки, видно, что хотя орнамент относится к волжским тюркам, надпись сделана славянскими знаками и вполне понимаема по-русски.

Рис.13. Бляшки из Венгрии, Болгарии и Швеции и мое чтение их надписей

На бляшках из Секешфехервара (Венгрия), рис. 13-1 [1, с. 131, рис. 78], можно прочитать РУСЬ ХУНЬНОВА, то есть РУСЬ ГУННОВ (в державу гуннов входили и венгры). Весьма любопытно, что на бляшках из Софии, рис. 13-2 и 13-3 [1, с. 132, рис. 79], можно прочитать абсолютно те же слова, РУСЬ ХУНЬНОВА, рис. 13-4 и 13-5. Иными словами, какое-то время София принадлежала венграм.

Крайне любопытно, что Фехер сравнивал находки из Болгарии и Венгрии с находками из Швеции, пытаясь доказать влияние праболгар на Западную Европу. По моим данным, до заселения Швеции германскими племенами там существовали обширные славянские поселения. Это как раз и выявляется при анализе поясных украшений из Швеции, а именно из Готланда, рис. 13-6 [1, с. 98, рис. 70], и из Бьорко, рис. 13-7 [1, с. 131, рис. 78]. На первом из них читается РУСЬ, рис. 13-8, СЬВЕНЬНОВА, рис. 13-9, на втором — то же самое, но не через знак СЕ, а через знак СИ, рис. 13-8 и 13-10; кроме того, на рис. 13-7 я читаю надпись сбоку БЕРЬСЕРЪКИ, рис. 13-11 — название, видимо, племени (из истории известно, что берсерками назывались самые сильные воины, которые в любой мороз сражались обнаженными по пояс, поскольку употребляли наркотические вещества их мухоморов). Что касается слова СВЕННОВА, то оно вполне соответствует нынешнему названию Швеции, СВЕНСКА, представляя собой уже не притяжательное, а обычное прилагательное, вполне понятное славянину и очень похожее на название другой славянской страны по способу своего образования — Польска, то есть Польша.

Возникает вопрос, что в таком случае означает слово СВЕННОВА, если оно славянское? — На этот вопрос вполне можно ответить. Германское имя Гюнтер у шведов звучит как Гуннар, что означает, что сочетание НТ переходит в сочетание НН. В таком случае славянская основа слова СВЕННОВА должна звучать как СВЕНТОВА. С другой стороны, мы знаем, что греки транскрибировали имя СВЯТОСЛАВ как СФЕНДОСЛАВ или СВЕНТОСЛАВ. Так что СВЕНТОВА РУСЬ означает СВЯТОВА РУСЬ, то есть СВЯТАЯ РУСЬ. На первый взгляд кажется непонятным, каким образом святая Русь могла оказаться в Швеции. Однако ответ на этот вопрос можно вполне уловить в таких строках из книги В.Н. Демина: «Не приходится сомневаться, что древняя Гиперборея имеет непосредственное отношение к древнейшей истории России, а русский народ и его язык напрямую связаны с исчезнувшей гиперборейской цивилизацией» [25, с. 144]. В таком случаев в понятие Русского Севера могла входить и та часть Скандинавии, которая затем была занята северогерманскими племенами, позже образовавшими Свенску.

Рис. 14. Мое чтение надписи из Фенноскандии

Подозрения о том, что в Швеции есть очень древние образцы праславянской культуры, появились у меня давно. Возможно, что предки славян были здесь еще несколько тысяч лет назад. Так, В.А. Семенов [26, с. 5 рис.2] атрибутировал один из наскальных рисунков Фенноскандии периода бронзы из монографии М. Молмера [27] как «Тор и Хюмир ловят рыбу», рис. 14-1. На наш взгляд, однако, ряд деталей рисунка (а-е, кроме ж) не могут быть объяснены изображениями фрагментов снастей, а являются знаками слогового письма, которое мы читаем НА ЛОВЪ РЪБЪ. НЕРЕСЬТЪ, рис. 14-2. Мифологические персонажи тут не упомянуты, и судя по надписи, писали в этом регионе Фенноскандии праславяне, а не германцы.

Но и в более позднее время мы периодически сталкиваемся со славянскими надписями в Швеции, причем именно в районе Готланда. Я имею в виду рунные камни, где сами надписи написаны руническими германскими знаками, а узлы в соответствии с традициями русского узелкового письма передают информацию о племенах, воины которых тут похоронены: чехи, белорусы, киевляне. Так что речь идет не о влиянии тюркоболгар и венгров на культуру германцев, как полагает Фехер, а о различных областях славянской культуры, включающей в себя и области компактного проживания венгров (РУСЬ ХУНЬНОВА), болгар (РУСЬ ВОЛЬГИ) и шведов (РУСЬ СЬВЕНЬНОВА).

Так обстоит дело с наиболее существенными “доказательствами” Фехера. И потому как насмешка звучит его утверждение: «на основе вышесказанного ясно, что ювелирное дело у праболгар было сильно развито» [1, с. 102]. Ни одного праболгарского символа или знака письменности Фехер не продемонстрировал; напротив, там, где были хоть какие-то знаки, они оказывались славянскими.

Примеры из области керамики я рассматривать не стану, ибо они уже достаточно поздние — относятся к христианскому искусству и несут на себе черты несомненного византийского влияния.

Что же касается религии, то «в Мадаре найдена одна надпись, в которой прочитано слово ТАНГРА — праболгарская форма общетюркского слова ТЕНГРИ — Бог. Значит, болгары называли своего бога ТАНГРА» [1, с. 112]. Очень рад за тюркоболгар. В Москве сегодня тоже можно найти ряд вывесок, где написаны тюркские слова, например, ШАШЛЫК или БАЛЫК, что не означает, что мы утратили слово МЯСО или ОТБИВНАЯ. Так что из упоминания слова ТЕНГРА вовсе не следует, что основная славянская часть населения молилась ТЕНГРЕ.

Последняя глава монографии посвящена влиянию праболгарской культуры. Здесь Фехером опять проводятся старые мысли, но в ином контексте. «Идея, что... собранные на огромной территории серебряные сокровища являются праболгарскими, весьма плодовита. В отношении вопроса, как эти находки попали к славянам, имеем другое понимание его у Алфёлди, который утверждает, что кутригуры-болгары в первой половине VI века находились в сильной политической связи со славянами. Конечно же, эти болгары испытывали большое влияние со стороны соседних славян в отношении их организации и культуры, однако болгарское влияние, которое отражается в упомянутых серебряных находках, пошло совсем по другому пути» [1, с. 127]. Странно слышать, что после того, как была рассмотрена славянская принадлежность изделий ювелирного искусства, они все-таки считаются праболгарскими. Правда, теперь речь идет о хождении монеты. Однако сам Фехер приводит свидетельства ибн Руста о том, что волжские болгары пользовались арабскими серебряными дирхемами. Более того, «через викингов и славян огромное количество арабских монет попадали на Запад из Волжской Болгарии» [1, с. 128]. Стало быть, праболгары были такими же потребителями арабских монет, как славяне и шведы. Так что и здесь я не вижу какой-то особенной роли праболгар.