В.А.Чудинов

Славянский тотем найден

В.А. Чудинов

В свое время меня весьма заинтересовала проблема славянского имени. Мне было непонятно, почему славяне называются славянами, и я предпринял специальное исследование, посвященное данной проблеме, которое опубликовал в 1997 году, восемь лет назад [1]. Суть его состояла в следующем: многие полагают, что слово СЛАВЯНЕ происходит от существительного СЛАВА. Иными словами, СЛАВЯНЕ – это СЛАВНЫЕ. Однако это положение, которое можно назвать первым, является всего лишь ложной, так называемой «народной этимологией». Славных людей вокруг много и помимо славян.

Тысячу лет назад новгородские славяне назывались СЛОВЕНЕ. Сейчас сходным словом называются словенцы из Словении и таково самоназвание словаков из Словакии. Здесь можно думать, что данное слово произошло от слова СЛОВО, и что так называли только говорящих на славянских языках, тогда как не говорящих, «немующих», называли НЕМЦЫ. Однако и это, второе положение есть лишь «народная этимология».

Редко кто из исследователей доходил до третьего названия, СКЛАВИНЫ. То есть доходили как раз немецкие исследователи, которые выводили это слово из существительного SCLAVI, то есть «рабы». Славянские же ученые с порога отвергали подобные неприятные предположения и предпочитали не исследовать это наиболее древнее из засвидетельствованных слов. С позиций моих нынешних знаний подобная связь не лишена оснований, только причина и следствие здесь поменялись местами. А именно: не слово СКЛАВИНЫ произошло от слова SCLAVI, а как раз наоборот. Здесь мы имеем косвенное подтверждение того, что славяне как раз и были коренным населением Евразии, так что взятый в плен СКЛАВИН становился рабом. Так что здесь нет никакой народной этимологии, а налицо прямая связь.

Такова наибольшая глубина исследования, которая была достигнута до меня. Я же стартовал с этого третьего уровня, и обнаружил, что чуткие на фонетику греки иногда писали слово СКЛАВИНЫ именно так, а иногда через Т^Х (ТЕТУ) – СТ^ХЛАВИНЫ. Иными словами, они словно бы слышали какой-то призвук у согласного К, который они передавали через звук с придыханием, Т^Х (они бы охотнее передали его через К^Х, однако такой буквы в их алфавите не было). А поскольку русский язык придыханиями не отличается, я предположил, что этим едва уловимым звуком был именно тот, которым отличается русский язык – редуцированный звук Ъ. И перешел к четвертой стадии существования данного слова, которую уже надо писать со звездочкой (как предполагаемое, а не вычитанное из каких-то текстов) – *СКЪЛАВИНЫ. В этом заключалась моя основная гипотеза. Впрочем, если на третьей ступени употреблялось более короткое слово СКЛАВЫ, то на четвертой ему могло соответствовать слово *СКЪЛАВЫ. Правда, любой читатель скажет, что введение Ъ ничего не дает, ибо смысл это совершенно не проясняет. Согласен, что тут это именно так.

Но из процесса падения редуцированных, происходившего в русском языке в Средние века, мы знаем, что редуцированный звук Ъ появился на месте звука полного образования О (иногда А), так что следующее, пятое состояние слова – это *СКОЛАВЫ или *СКОЛОВЫ. Я допустил, что падение редуцированных – более или менее постоянный процесс, идущий в каждом тысячелетии, то есть, что он мог идти и в античности. Казалось бы, я зашел в совершеннейшие дебри, откуда невозможно выбраться. Однако неожиданную поддержку мне оказала статья Б.А. Рыбакова «Новое прочтение Геродота» («Природа», 1977), из которой следовало, что примерно в четвертом веке до н.э. существовало славянское племя с название СКОЛОТЫ. Отличие от моего гипотетического слова *СКОЛОВЫ состояло всего в одну букву. Эта буква легко заменялась, поскольку притяжательному суффиксу славян –ОВ соответствовал притяжательный суффикс греков –ОТ (например, киприОТЫ, патриОТЫ и т.д.). Тем самым слово *СКОЛОВЫ греки понимали, как СКОЛОТЫ. Таков пятый уровень.

А шестой уровень вычислялся уже без особого труда: достаточно было предположить, что в самом начале исчез, став редуцированным, звук С в первом слоге. Отсюда я предположил начальное слово *СОКОЛОВЫ. Следовательно, исходным словом был СОКОЛ, а слова СКЛАВЫ, СЛОВО и СЛАВА оказались в родстве с ним много позже, по мере фонетического развития слова *СОКОЛОВЫ.

Поддержку я получил из обращения к князю, которого всегда называли «СОКОЛ ты мой ясный» и никогда никаким иным словом. Именно тогда я понял, что славянским тотемом был именно сокол, а не орел или лев.

Конечно, в статье [1] я исследовал и ряд других проблем, связанных, например, не с этнонимами, а с антропонимами, а также этимологию слов СЕРБЫ и ХОРВАТЫ, но это уже не относится к проблеме настоящей статьи. Мне важно лишь то, что я понял, кем являлся славянский тотем, и что если мне попадется камень или скульптура с изображением сокола, надо будет попытаться прочитать соответствующие надписи.