В.А.Чудинов

Моя статья 1996 года в журнале МЭГУ об архетипах русской культуры

Чудинов В.А.

Я продолжаю публикацию результатов своей научной деятельности 20-летней давности, продолжая ту линию, которую я наметил в статье [1].

Рис. 1. Обложка журнала «Вестник МЭГУ»

Московский гуманитарный экстерный университет (МЭГУ), как и любой вуз, издавал с августа 1996 года свой научный журнал, «Вестник МЭГУ». Естественно, что я в нём публиковал свои статьи. Их обзор я хотел бы начать с конца к началу, то есть, двигаясь с последних номеров, в которых появлялись мои статьи, к начальным номерам. Предлагаемую статью я заимствую из № 1 (5) за 1996 год. Журнал выходил в среднем раз в полгода, я писал статьи чаще, но был благодарен за то, что всё-таки имел возможность познакомить своих коллег и студентов с направлениями моих исследований. Замечу, что хотя я был заместителем главного редактора, публиковать свои статьи без их коллективного обсуждения я не мог, как и любой другой автор.

Научная сторона моих работ сомнений не вызывала, однако существовал иной барьер, поскольку мои коллеги, склонные более к преподавательской, чем к научной работе, ревниво следили за тем, чтобы другие авторы их не слишком опережали по числу публикаций. Так что какие-то номера журнала приходилось пропускать с подачей статей, чтобы не раздражать коллег.

Рис. 2. Шмуцтитул журнала «Вестник МЭГУ»

Архетипы русской культуры. Проблема выделения архетипов культуры весьма непроста. Действительно, на сегодня трудно говорить о каких-либо четких критериях, по которым можно отличить один архетип от другого. И всё-таки, применительно к русской культуре такие архетипы выделить можно.

Мне кажется, что одним из таких критериев является предшествующая идеология, и в зависимости от нее в русской культуре можно выделить несколько архетипов.

Советская культура. Сейчас, когда мы из нее вышли и стремительно удаляемся куда-то в непонятном пока направлении, мы можем дать более точную ее характеристику.

Массовая культура. Доминантой идеологии было желание построить новое общество, какого еще не видела история, - общество наиболее полной социальной справедливости. Причастность к этой величайшей исторической задаче скрашивало существование основной массы населения в течение многих поколений. Отклонение от этого курса в силу тех или иных объективных причин людьми воспринималось весьма болезненно.

Основными итогами на этом пути было, с одной стороны, создание мощной милитаризованной экономики, а с другой стороны - весьма сильный подъём культуры уровня всех жителей России, а тем более СССР. Сбылась вековая мечта народа: за годы Советской власти не только была ликвидирована безграмотность, но и сам уровень образования поднялся с начального до обязательного среднего. Огромное количество людей получило высшее образование: каждый крупный город обзавёлся своим вузом, а подчас - не одним.

Этот период характеризуется мощным подъёмом культуры широких слоёв населения. Театры, концертные залы, картинные галереи, цирк, кино, стали доступны массам, а библиотеки, в том числе и национальные, вообще были освобождены от входной платы. Развернулась мощная сеть домов культуры, клубов, дворцов пионеров, спортивных секций, существовавших либо полностью, либо частично за государственный счёт. Самые дорогие книги стоили порядка 1/70 минимальной зарплаты. Государство предоставляло своему населению и бесплатное жильё, хотя этот процесс затягивался на долгие годы, и в ряде случаев получения городской квартиры приходилось ждать четверть века - но и тут государство предоставляло ссуду с минимальным процентом для строительства кооперативного дома. Тем самым обеспечивался гарантированный минимум жизненных условий при котором было возможно усвоение национальной культуры. При этом крупные предприятия предоставляли своим сотрудникам дополнительные льготы не только по части обеспечения жилой площадью, летним отдыхом в ведомственном пансионате или снабжения продовольственными и промышленными товарами, в том числе и импортными, но и в отношении обеспечения их культурным досугом, существовали ведомственные дома культуры, клубы, спортивные сооружения.

Рис. 3. Состав редколлегии журнала

За годы советской власти получила развитие массовая песня: прекрасные мелодии с понятным патриотическим или лирическим текстом широко транслировались по радио, разучивались, звучали на праздничных концертах. Немногочисленные кинофильмы считались событиями в культурной жизни страны, и люди стояли в очередях, чтобы лишний раз посмотреть полюбившуюся картину. Советская художественная литература считалась продолжением великой русской литературы XIX века и изучалась в выпускном классе средней школы. Предполагалось существование особого художественного метода страны победившего социализма: «социалистический реализм», который сочетал в себе черты как реализма, так и революционного романтизма. Было создано немало интересных произведений и в области изобразительного искусства. Балет советского периода на фоне упадка мирового хореографического искусства считался лучшим в мире. Имелись попытки, правда не очень успешные, создать и собственный тип архитектуры, скажем, в виде «высотных домов» в Москве.

Иными словами, массовая культура за годы Советской власти дошла до максимально возможного за такой короткий исторический срок уровня, и, вероятно, стояла очень высоко даже по международным меркам.

Элитарная культура. Здесь достижение не столь заметны, хотя ряд областей превышал мировой уровень. Прежде всего, речь идёт о науках, а среди них о тех, которые были связаны с обслуживанием оборонных отраслей. Наиболее впечатляющими были успехи в освоении космоса. Когда был запущен в 1957 года первый советский искусственный спутник Земли, большинство западных государств совершенно не были готовы к признанию лидерства России в области целого комплекса наук и промышленных технологий, связанных с системотехникой, средствами обработки информации, химией топлива, баллистикой и небесной механикой, производством новых конструкционных материалов, например, титановых сплавов, и с другими, не менее впечатляющими достижениями. Но к этому времени Советский Союз был второй страной в мире по созданию атомной бомбы (после США), первой - по созданию водородной бомбы, и первой - по созданию атомной электростанции. Подводные корабли страны Советов бороздили воды всех морей и океанов планеты, а по количеству танков СССР превышал все страны мира, вместе взятые. Когда американские конгрессмены попытались разобраться в причинах такого удивительного скачка в области науки, они пришли к выводу о превосходстве системы школьного и вузовского образования русских относительно других мировых систем. Тем самым было официально подтверждено лидерство России и ещё в одной области культуры. К великому сожалению, переход к демократии в политической области оказался связанным с утратой завоеваний прежде всего, в этих ведущих отраслях.

Лично на меня произвело огромное впечатление одно не очень заметное обстоятельство: в 1966 году был признан лучшим в своём классе советский самолёт ТУ-144, созданный более 15 лет назад. Этот пассажирский лайнер по многим параметрам превзошел более позднюю коллективную европейскую разработку - сверхзвуковой самолёт того же класса Concorde. До сих пор являются выдающимися истребители Су-27 и Миг -29. Советская школа авиастроения до сих пор не утратила своего лидирующего положения, о чём свидетельствуют нынешние совместные российско-американские проекты.

Рис. 4. Разворот журнала с моей статьёй

К большому сожалению, многие великолепные советские разработки не смогли найти применения в нашей стране по чисто политическим или бюрократическим причинам. Так, непрерывная разливка стали, получение отличной шерстяной ткани из обрывков шерстяных волокон за счёт приклеивания их к полиацетатной растворимой основе, создание кровезаменителей из кремнийорганических соединений и многие другие были успешно реализованы за рубежом, и в раде случаев нам приходится платить немалые средства за покупку изделий, созданных по нашим технологиям. Но это уже свидетельство отставания элитарной культуры в другой области, социальной, где вместо явно провозглашенного принципа социализма был реализован негласный и прямо противоположный принцип полного подчинения личности государственному или партийному чиновнику. У подлинного творца культуры - учёного, технолога, автора, разработчика - в советский период не было никаких прав на отстаивание собственных разработок, поскольку средствами производства распоряжались совсем другие люди. Да и стимулирование деятелей культуры носило преимущественно моральный характер.

Пр большому счёту эти недостатки моли быть легко устранены введением частной собственности на средства производства для наиболее талантливой части российского населения, для тех же разработчиков. Однако в силу логики развития партийно-государственной бюрократии, монополия на власть привела эту группу населения к монополии и экономической, так что министерский или райкомовский чиновник обладал правами распоряжения собственностью того или иного предприятия гораздо в большей степени, чем его творческие работники. Партийная частная собственность на государственную власть, подавление любых политических конкурентов и вытравление даже намеков на политическую оппозицию привели постепенно к застою во всех областях, в том числе и в культуре. Теперь талантливый учёный, изобретатель, художник тратил весь свой талант не на создание нового, не на продвижение вперед мировой культуры, а на преодоление сопротивления чиновника, самим социальным строем СССР поставленного над творцом в качестве начальника или контролёра. И постепенно, по мере укрепления и консолидации партийно-государственного аппарата, такая борьба всё чаще заканчивалась в пользу чиновника. И тем самым самоутверждение чиновничества означало нанесение всё большего ущерба интеллектуальной элите нации.

Подобный процесс чем-то напоминает «борьбу с природой» - за каждую свою «победу» человечество расплачивается очередной потерей. Превращение национального достояния в частную собственность бюрократии позволило чиновничеству сформироваться в самостоятельный класс, который уже тяготился господствовавшей социальной доктриной, ставящей некоторые ограничения как на политическое, так и на экономическое влияние. Воспользовавшись периодом очередного социального экспериментирования во времена Горбачева, чиновничество сбросило верховное руководство ЦК КПСС, а позже распустило и КПСС, превратив своё косвенное экономическое владение в прямое. При этом только ничтожная часть подлинных представителей творческой интеллигенции, вроде офтальмолога Святослава Фёдорова, смогла получить средства производства в свои руки - в подавляющем большинстве случаев остальные производства были сняты с государственного финансирования и по бросовым ценам приобретены теми же бывшими чиновниками, ставшими теперь руководителями вновь возникших банков или коммерческих предприятий. Чиновники обогатились, творцы культуры стали едва сводить концы с концами.  Культурный потенциал нации оказался подорванным. Вместе с импортным продовольствием и продукцией лёгкой промышленности в Россию хлынул поток западной культуры. Постсоветский период стал тем, чем он и должен был оказаться по всем законам социальной и политической логики: не государством идеализированных «рабочих и крестьян», а государством обогатившихся партийно-государственных чиновников и подкармливающих их прежде криминальных структур, теперь полностью легализованных, со всеми их нереализованными прежде идеалами «сладкой жизни»: западными товарами, всеми этими «Марсами», «Баунти», «Тампаксами» и отдыхами на Канарах. Мечта для отечественной культуры тут практически не осталось, разве что в рамках культурных подачек со стороны фонда Сореса, платящего от сотой до тысячной доли мировых расценок отечественным талантам для поддержания их физического существования и получающего возможность иметь полную информацию обо всё, что может представлять конкуренцию западной культуре. Победившее чиновничество не испытывает особого беспокойства по поводу того, что масса отечественных деятелей культуры вынуждены эмигрировать в Европу и США во поисках сносных условий для существования или видами деятельности в России. Ведь произведенные изменения, хотя они и производились якобы в интересах интеллигенции, были направлены прежде всего на легализацию собственности «новых русских» - бывшей партийно-хозяйственной и государственной номенклатуры.

Этот период понижения как массовой, так и элитарной культуры продлится еще некоторое время.

Христианская культура. Советской культуре, как мне кажется, предшествовала культура христианская, бытовавшая на Руси в течение почти тысячи лет. Что же касается светской культуры XVII-XIX веков, то она, на мой взгляд, явилась логическим продолжением христианской, ее мирской версией.

Можно провести множество параллелей между процессом христианизации русичей и процессом вовлечения России в учение Маркса. И та, и другая идеология были созданы вне Руси: первая - в античном Риме (и пришла на Русь в ее византийском облике), вторая - в охваченной буржуазной революцией республиканской Франции (и пришла в Россию после философского осмысления Гегелем, Фейербахом и Марксом в Германии). По большому счёту, обе идеологии являлись для русской цивилизации типичным западничеством и означали довольно большой разрыв с исконно русскими традициями. Спустя некоторое время после насильственного насаждения привнесенные извне духовные новации пропитывались остатками наиболее важных черт русских традиций, и в этом сплаве иноземного и отечественного постепенно формировалась новая собственная культура. А чуть позже Русь или Советская Россия претендовали на лидерство, обосновывая свои притязания как бы возвратом к «подлинным» истокам. Русь считала Москву третьим Римом, более близкой к учению раннего христианства, чем Константинополь, а советские марксисты полагали себя более верными последователями Маркса, чем своих европейских коллег. Но почве христианства на Руси появляется и институт старчества, как бы христианский вариант деятельности языческих волхвов, на почве марксизма - институт чиновничества, воскресивший худшие черты государственной власти периода русского абсолютизма. Эти новые социальные институты, такие русские по своим духовным истокам и такие чуждые породившим их идеологиям, внесли свою лепту в разрушение этих самых идеологий, ибо с позиций старчества как церковная, так и тем более светская иерархия перед лицом Бога - не более, чем политическая надстройка над удовлетворением личностью своих религиозных или гражданских потребностей, и мысль об отказе от власти чиновников от бога или от государства вовсе не казалась кощунственной. Тем более не казалась чуждой и антимарксистской идея об отказе от всесилия партийно-государственной машины: в марксизме говорится прямым текстом о том, что в условиях победившего социализма должно постепенно происходить отмирание государственного аппарата, что вовсе е предполагало замену его на аппарат партийный. Тем самым пережиточные черты более ранней культуры, которые в новых культурно-исторических условиях стали пониматься как чисто национальные отличия соответствующих идеологий, приводили постепенно общественное сознание к пониманию недостатков реально построенного общества и к необходимости его реформирования.

Массовая культура. На западе, в Западной Европе принятие христианства в массовом масштабе последовало за эпохой великого переселения народов, то есть за эпохой нашествия германских племен на Западную Римскую империю и ее завоевание варварами. По сравнению с образованными римлянами германские завоеватели выглядели весьма примитивно, и этот эталон отношений был ошибочно перенесен на сопоставление культуры древних славян Руси с культурой Византии. Между тем, древние русы не уничтожили Константинополь и не привели к падению Византии, а на территории «Великой Скифии» е возникло несколко русских королевств, различающихся языком и и византизированных на юге вплоть до перехода на вульгарный греческий. Иными словами, русичи не враждовали друг с другом до такой степени, чтобы создавать самостоятельные государства с другими языками, их языки не разошлись дальше некоторых местных диалектов общеславянского, а чуть позже - восточнославянского, а воздействие Византии не простиралось дальше принятия кирилловской, греческой в своей основе, письменности, никакого воздействия на живую разговорную речь русов Византия не оказала. Но и стремления подавить, а тем более, уничтожить Византию у Руси не было. Не было и стремления полностью истребить своих соседей и в ходе дальнейшей экспансии на восток, на Волгу и за Уральский хребет. Уже из этого видно, что германцы и русичи были весьма различны по своему мировоззрению, то есть, по одной из важнейших духовных черт культуры. Однако были и другие духовные отличия, которые будут подробно рассмотрены ниже.