В.А.Чудинов

Результат его публикаций оказался тоже двояким. С одной стороны, когда появилась возможность разобраться в его реальных резкльтатах, те люди, которые когда-то приветствовали его достижения, почувствовали себя неловко: они приподняли весьма слабого эпиграфиста. Но с другой стороны, профессионалы, гораздо более объемно и быстро воспринявшие просчеты Гриневича, содрогнулись и пришли в ужас. Так, один из специалистов по Фестскому диску назвал "дешифровку" Гриневича и его предположение о праславянах на Крите «наивной и совершенно фантастической гипотезой» (ОТК, с. 3). «Стремление объявить, не считаясь ни с временем, ни с расстоянием, ни с элементарным здравым смыслом, все нерасшифрованные письменности славянскими лишь дискредитируют проблему славянской письменности и мешают ее правильному решению», - полагает другой петербургский эпиграфист (СЕР, с. 12). Даже мне, при всем желании увидеть определенное продвижение вперед в результате деятельности этого эпиграфиста, пришлось написать: «Мыльный пузырь его славы как дешифровщика, я надеюсь, лопнул. Человек, не различающий славянских, германских, тюркских знаков и элементарных рисунков и не отличающий их от кириллицы (чтение кирилловской надписи "КНЯЖЕН" слоговым способом), не знакомый с жаргоном археологов (по поводу "грузиков"), не знающий старинных мер веса, не знающий иностранных языков и не знакомый с историей дешифровок славянского письма, не умеющий разлагать лигатуры на отдельные знаки, игнорирующий словоразделители, читающий ряд надписей задом наперед, применяющий неверные методики выявления звукового значения знаков, наконец, постоянно производящий массу небрежностей в каждом тексте В ПРИНЦИПЕ НЕ МОГ дешифровать славянское слоговое письмо. Он тратил ГОДЫ на то, на что профессионалу требуются недели; его интервью, статья и монография оперируют примерно одними и теми же примерами, а расширение идет за счет распространения славянского чтения на все новые неславянские письменности» (ЧУЗ, с. 368).

Таким образом, истина лежит посередине. Если бы Г.С. Гриневичу удалось получить не видимость правильного результата, а по-настоящему правильный результат, я бы целиком присоединился к тому хвалебному хору в его адрес, который сегодня принял эту видимость за сущность. Если бы, с другой стороны, у него не было бы несколько десятков правильных чтений слоговых знаков в силлабарии (48 форм знаков из 91, но в этих правильных внешних формах еще даны неверные значения типа БИЕ, ВУО, ВИЕ, ЖЪ, ЗЕН, КУН, НУО, ПИЕ, РИЕ, СУН, ТИЕ, ШИЕ, что снижает число верно определенных слоговых знаков до 36, то есть, примерно до 1/3), то вообще говорить было бы не о чем, и я присоединился бы к точке зрения академической науки. Однако действительность такова, что Г.С. Гриневич уже в его первой статье продемонстрировал максимальные свои достижения, причем в первой же части, в разделе восточнославянских чтений. Всё остальное - «западнославянские» чтения, а также чтения письменности других народов, представляет собой сплошной блеф. Не прочитана, на мой взгляд, ни «тайнопись двакраты» Барятинских (ГРТ), ни ряд тюркских рун во втором томе его книги «Праславянская письменность» (ГРП). Не прочитана им и ни одна этрусская надпись, несмотря на то что этруски, как я выяснил в процессе дешифровки, были восточными славянами, то есть, предположение Г.С. Гриневича об их славянском характере я полностью подтверждаю. Но они писали буквами (очень редко и руницей, но ни одну подобную надпись Г.С. Гриневич не обнаружил), которые этот исследователь пытался читать как слоговые знаки, и в результате получил псевдодешифровки.

К этому исследователю у меня возникло двойственное отношение. Конечно, он и жуликоват, и небрежен, и невежествен, и проявляет «комплекс новичка», и не знаком не только с традицией эпиграфики, но и с правилами оформления научных публикаций. Однако всё это, вместе взятое, все-таки не слишком отличает его от массы других средних работников академической науки. Отличие его состоит в другом. Я бы сказал, что он талантлив, и продвинулся в дешифровке настолько, что уже смог составить некий силлабарий, где хотя бы на 1/3 существовали правильные значения. Однако его небрежность сыграла с ним злую шутку. Он не смог отличить русских рун от тюркских и германских, а также от примитивных пиктограмм или рисунков дьяковской культуры. В дальнейшем эта неразборчивость привела его к ложной идее о том, что почти все недешифрованные письмена мира представляют собой руницу. И опять-таки, плоха не сама идея (в каком-то очень далеком прошлом все алфавиты мира, возможно, действительно восходили к рунице и протокириллице), а ее конкретное воплощение: будто бы все слоговые знаки других письменностей и по форме, и по числу должны соответствовать рунице. Неряшливо составленный силлабарий русских рун стал подгоняться под знаки чужих систем письма. Отсутствие строгости внутри русского силлабария было еще усугублено при сопоставлении с силлабариями других народов, в результате чего стали отождествляться очень непохожие друг на друга знаки.

Но самым основным фактором, разрушившим неплохо начатую постройку, явилось некритическое отношение к своей деятельности. Формула «пришел - увидел - победил» не допускает полутонов; здесь не предполагается, что какие-то части дешифрованного текста могли быть определены изначально неверно, так что со временем их следовало бы улучшить. Поэтому однажды сделанная дешифровка (заведомо плохая благодаря стечению множества факторов и, прежде всего, в силу отсутствия опыта) обожествляется, фетишизируется, и даже когда имеется возможность ее улучшения (например, при написании монографии через какое-то время после публикации статьи), предпринимаются попытки не уточнить, а оправдать полученный результат ссылками на самые экзотические значения из словаря Срезневского. Самые ранние и наиболее важные этапы чтения любой надписи оказываются совершенно непонятными читателю; многие лигатуры этим автором остаются неопознанными именно как лигатуры и часто принимаются за самостоятельный знак; наконец, упорное нежелание читать текст статей с атрибуцией этнической принадлежности памятников, из которых заимствуется дешифруемая надпись, приводит к неразличению этим эпиграфистом разных видов слогового письма. Как обычно для среднего работника науки, Г.С. Гриневич не владеет иностранными языками, и, что особенно печально, славянскими. Окруженный хором некритически настроенных почитателей, этот исследователь возомнил себя корифеем русской науки. А это привело к разительному контрасту с его оценкой с точки зрения науки академической. Вместо тяжелой повседневной работы по доказательству правильности своих дешифровок, Гриневич ушел в «свободный полет» чтения совершенно неславянских видов письма как якобы славянского. В результате единственное жизнеспособное направление дешифровок, а именно дешифровки надписей на русских по происхождению предметах, было заслонено подлинной химерой - чтениями чуть ли не десятка не относящихся к делу видов письма и даже не письма (якобы дьяковская письменность, символика княжеских знаков, тайнописные знаки князя Барятинского, тюркские и германские руны, алфавитное этрусское письмо, критское линейное А и Б, письмо Фестского диска, протоиндийское письмо на печатях). Так что вместо очищения силлабария русских рун от засорения чуждыми ему знаками, Гриневич стал фонтанировать, генерируя фантастические тексты типа АВЕТИ ЕНИ, упиваясь возможностью выудить из полученной им абракадабры нечто, во-первых, русское и, во-вторых, осмысленное. А сам процесс чтения, то есть, опознавания в чуждых знаках привычных для русского силлабария, при этом отошел на второй план. Так что, заканчивая данную рецензию, хочу резюмировать: основной задачей Г.С. Гриневича как эпиграфиста было извлечение из совершенно непонятного (порой невозможного ни на каком языке) текста (неважно как полученного) неких слов, отдаленно напоминающих русские, и попытка слепить из этого набора какого-то подобия осмысленных фраз с якобы глубоким содержанием. Всё остальное в его деятельности - некий флёр, камуфляж, оправдывающий получение данного исходного невразумительного набора букв. Можно считать, что цель такой деятельности, не эпиграфика, а разновидность графомании - сочинение якобы древних фраз путем перевода якобы прочитанных надписей.

Пост скриптум. Рецензия, к сожалению, получилась очень большой. Но короче я ее сделать не мог, чтобы мне никто не смог предъявить претензию в том, что труды именно данного исследователя я рассмотрел поверхностно.

Литература

АВД: Авдусин Д.А. Основы археологии. М., 1989, 335 с.

АСГ: Асов А.И. Руны славян и Боянов гимн. 2-е издание, исправленное и дополненное. М., «Гранд - Фаир», 2006, 480 с.

ГОР: Городцов В.А. Заметки о глиняном сосуде с загадочными знаками // Археологические известия и заметки. СПб., 1897, год V, № 12, с. 385, рис. 59

ГРК: Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. Том 1. М., «Общественная польза», 1993, 323 с.

ГРП: Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровок. Том 2. М., "Летопись", 1999, 168 с.

ГРС: Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности (о результатах дешифровки праславянских рун) // Русская мысль, № 1. Реутов, 1991, с. 3-28

ГРТ: Гриневич Г.С. Тайнопись двакраты (Тайнопись князей Барятинских) // "Русская мысль" 1994, № 1-4

ГУА: Гусева Л. Авторитетное мнение // Советская Россия № 100 от 29. 04. 1984

ГУР: Гуров Н.В. Дравидийские языки // Лингвистический энциклопедический словарь. М. 1990

ДАН: Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.): Курс лекций: Учеб. пособие для студентов вузов / Ин-т "Открытое о-во". - М.: Аспект-Пресс, 1998. - 399 с.: ил. - (Программа "Высшее образование").

ДУО: Дубынин А.Ф. Об орнаменте грузиков Троицкого городища // Советская археология, 1966, №1

ДУТ: Дубынин А.Ф. Троицкое городище Подмосковья // Советская археология, 1964, №1

ИПС: Ипсен Г. Фестский диск (опыт дешифровки) // Тайны древних письмен. Проблемы дешифровки. Сб. статей. Пер с англ, нем, франц. и итал. М. 1976, с. 32-66

КНП: Кнорозов Ю, Альбедиль М. Протоиндийские надписи // Занимательные истории и памятные события по рассказам очевидцев. М., 1997, 240 с., с. 3-15

ОРЕ: Орешкин П.П. Вавилонский феномен. Русский язык из глубины веков. Рим, 1984; репринт СПб "ЛИО Редактор", 2002, 174 с.

ОТК: Откупщиков Ю.В. Фестский диск. Проблемы дешифровки. Издательство СПбГУ, 2000, 40 с.

ПЕР: Перлов Б. Живые слова Тэртерии // «Техника - молодежи», № 12, 1975

ПЛП: Плахотная О. Праславяне на Крите? (Поиски и гипотезы) // "Советская Россия", М., № 100 за 29 апреля, с. 4

РОД: Родионов В.Г. Об отношении В.А. Чудинова к славянской слоговой (докириллической) письменности. Тайная надпись на стене Ипатьевского дома // "Русская мысль", М.,"Общественная польза", 1995 № 1-6, с. 104-105

РОП: Родионов В.Г. Предисловие редактора к статье Опарина Е.Г. "К.Э. Циолковский о втором начале термодинамики" // "Русская мысль", г. Реутов, "Общественная польза", 1991, № 1

СЕР: Серяков М.Л. Русская дохристианская письменность. СПб, 1997

СТО: Сторожевы Анатолий Николаевич и Владимир Николаевич. Россия во времени. История России с древнейших времен до наших дней. Книга 1. Древняя история сибирских и славянских народов. Сургут-Москва, "Народная школа"-"Вече", 1997

СЫМ: Сымонович Э.А. Памятники черняховской культуры степного Приднепровья // Советская археология, т. XXIV, М. 1955

ЧСК: Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. Часть 2. Серия: «Славяне: письмо и имя». М., 2000, 92 с.

ЧУЗ: Чудинов В.А. Загадки славянской письменности. М., «Вече», 2002, 528 с.

ЯГВ: Ягич И.В. Вопрос о рунах у славян // Энциклопедия славянской филологии. Вып. 3. Графика у славян. СПб, 1911

PEV: Реsić R. Vinčansko pismo i drugi gramatološki ogledi. Beograd, 1995