В.А.Чудинов

По многочисленным просьбам читателей я готовил новое, расширенное и дополненное издание книги «Вернём этрусков Руси». Были добавлены новые дешифровки этрусских надписей на различных артефактах, так что пришлось увеличить объём книги до двух томов, где первый том был посвящен русским надписям на этрусских изделиях, начальным исследованиям языка венетов и ретов, а также письменности периода Виллановы. Были дополнены разделы по дешифровкам западных исследователей, славянских учёных и русских новаторов.

Во второй том вошли дешифровки только явных этрусских и неявных этрусско-русских надписей на 307 этрусских артефактах, в том числе на 101 этрусском зеркале (в первом издании книги было проанализировано 162 текста, из них 66 - на этрусских зеркалах, а также около 2 десятков - с чисто русскими надписями). Тем самым, объём только этрусских текстов, подлежащих анализу, во втором издании практически удвоился. Кроме того, были внесены изменения в чтения отдельных слов.

В данной статье приводится заключение из второго тома исследования.

Заключение. Чтение этрусских текстов, проведенное в двух книгах, выявило очень много интереснейших особенностей не только этрусского языка, но и языкознания вообще, что, безусловно, следует обсудить.

Этрусская орфография. Этрусский язык, как и всякий язык, оказался очень трудным, но не в области грамматики, а в области орфографии. Вообще говоря, можно заметить, что чем проще грамматика, под которой я имею в виду словоизменение, тем сложнее правописание, и наоборот. Китайский язык имеет неизменные слова, многие из которых являются (в силу бедности фонетики) омофонами (имеют одинаковое звучание, но разный смысл), но взамен графика иероглифов чрезвычайно сложна, и потому написание каждого слова приходится изучать отдельно. По сути дела китайское правописание - это самостоятельный и наиболее трудный раздел китайского языка. Английский язык обладает почти неизменными словами, но зато их написание традиционно, а потому с точки зрения современного устного языка немотивированно. Больше половины слов пишется так, как слышится, то есть в закрытых слогах преобладает латинское чтение, в открытых - английское, например, буква I в слове tip читается как И (тип), а в слове tipe (type) - как АЙ, ТАЙП. Но в ряде слов написание и произношение отличаются друг от друга довольно сильно, и эти слова приходится заучивать отдельно. Конечно, это не китайские иероглифы, но сложная английская орфография даётся не всем.

Славянские языки обладают более простой орфографией. Для самих славян очень удобен принцип фонетического написания, который характерен, например, для сербского или белорусского языков. Но он очень неудобен для иностранцев, поскольку внешний облик слова меняется в разных фонетических позициях. Приведу пример на основе русского языка, в котором, к счастью, такого принципа нет. Так, слово ЛЁД в родительном падеже имеет «беглый» звук О (после мягкого согласногоЛЬ), и в родительном падеже звучит как ЛЬДА. Однако, по крайней мере, костяк согласных Л и Д тут сохраняется. Но в именительном падеже русские произносят ЛЁТ, и если бы мы писали фонетически, то слова ЛЁТ и ЛЬДА отличались бы уже на три буквы из 4! Кроме того, слово ЛЁТ в смысле ЛЁД графически совпало бы с корнем ЛЁТ у слов, производных от глагола ЛЕТАТЬ, например, ПОЛЁТ, УЛЁТ, ПРИЛЁТ и т.д. Так что наш фонематический принцип орфографии помогает избавиться от позиционной замены звука.

То же самое можно сказать и об ударении. В русском языке оно для большинства слов неизменно, например, полЯк, полЯка, полЯку, полЯками и т.д. Но в польском языке оно всегда должно падать на предпоследний слог, и поэтому надо говорить пОляк, полЯка, полякАми, что довольно сложно для иностранца. - В этрусском языке словоизменение в значительной степени потеряно - отсутствуют падежи, роды, лица глаголов, но сохраняется множественное число. Но взамен существует каверзная орфография. Такая еще ни разу не встречалась. Я бы назвал такой тип правописания вариативным. Это означает, что несколько слов в тексте нужно писать изменённо. Скажем, слово ЛЕШАК этруски записали как ЕЛАКШ. Для русского человека такое написание, особенно если он представляет, что оно изменено, не составляет большого труда для опознания исходной формы. Можно в другой раз написать ЕЛКАШ, в третий - ШЕЛАК, в четвертый - КЕЛАШ, в пятый - ЛЕАКШ. (Хотя, вообще говоря, этруски обычно переставляли две соседние буквы, ограничиваясь только одной перестановкой; две перестановки, как в последнем примере, это уже предел). Классическая этрускология, не готовая к таким метаморфозам, всякий раз будет регистрировать новое слово; а поскольку оно не соотносится с другими частями речи, примет его за имя собственное. И долго будет мучиться его семантической неразгаданностью.

На мой взгляд, именно это и является основной объективной трудностью классической этрускологии. Этрускологи пытались прочитать то, что написали этруски, а не то, что они бы сказали. Раньше я полагал, что это были описки писцов, позже я решил, что такая орфография защищала этрусские тексты от римского прочтения, а теперь я склонен считать, что такова была логика развития наиболее распространенного диалекта этрусского языка в качестве очень далеко зашедшей языковой игры. В русском языке языковая игра существует в виде замены правильного произношения на неправильное, например, нОлито вместо нАлито, или уплОчено вместо уплАчено. Такой тип языковой игры я у этрусков не обнаружил. Зато в русском языке, хотя и в очень неразвитом виде, существует желание воспроизвести опечатки в звуковом виде, например, в выражении - ЭТО ОЧЕПЯТКИ. Именно по этому пути и пошел этрусский язык. Так что их слово МОВА (язык) на письме вполне могло выглядеть как ОМВА или даже МОАВ.

Понятие языковой игры. Исследование языковой игры относится, собственно, к очень специфической лингвистической дисциплине, психолингвистике. Коверканье собственного языка ради забавы является своего рода лингвистической шуткой, выплёскиванием избытка психической энергии, вроде сильного похлопывания по плечу подростками друг друга при приветствии. Девушка сочла бы такой удар грубостью, но крепкие молодые мужчины просто демонстрируют своё прекрасное здоровье, и не более того. Люди, которые прекрасно знают, как произносится то или иное слово родного языка, нарочно составляют из него ребус - как знак того, что им под силу узнать его и в таком обличии. Более того, они иногда заменяют близкие по звучанию или написанию звуки, и пишут вместо С букву Ш, или вместо N букву И, и наоборот. Короче говоря, они «хохмят», подобно русским, которые, желая продемонстрировать заложенность носа при простуде, произносят У БЕДЯ ДАСБОРГ, и собеседник приходит в восторг, понимая, что на самом деле сказано: У МЕНЯ НАСМОРК. Только этруски шутили подобным образом не устно, а письменно.

В любом случае, с точки зрения психологии, юмор, шутки и метафоры относятся к высшим психическим свойствам этноса. Очень часто при переводе на другие языки они становятся непонятными другим народам. Поэтому, полагая в самом начале своего исследования, что это - элементарные описки, я очень принижал духовную компоненты наших южных родственников. И даже тогда, когда я чуть позже понял, что так они защищают собственную информацию от дешифровки, я перешел от мнения о них как о неумехах к чуть более высокому представлению о них как о прагматиках, коверкающих слова из печальной необходимости. Теперь, как я понимаю, я нашел истинное объяснение данному феномену - языковая игра как фонтанирование духовных сил этноса. И это понимание ставит этрусков на высшую ступень владения языков - в данном случае в отношении письменной речи. Этруски занимались языковой игрой на письме.

Википедия даёт такое понимание данного явления: «Языкова́я игра́ (нем. Sprachspiel) - термин Людвига Витгенштейна (которое он ввёл в "Философских исследованиях", 1953) для описания языка как системы конвенциональных правил, в которых участвует говорящий. Понятие языковой игры подразумевает плюрализм смыслов. Концепция языковой игры приходит на смену концепции метаязыка.

В отечественном языкознании термин вошел в широкий научный обиход после публикации одноимённой работы Е. А. Земской, М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой, хотя сами лингвистические явления, обозначаемые данным термином, имеют достаточно длительную историю изучения. Как указывается в данной работе, это «те явления, когда говорящий „играет" с формой речи, когда свободное отношение к форме речи получает эстетическое задание, пусть даже самое скромное. Это может быть и незатейливая шутка, и более или менее удачная острота, и каламбур, и разные виды тропов (сравнения, метафоры, перифразы и т. д.)». Исследователи изучают факты языковой игры в разговорной речи и считают, что языковую игру следует рассматривать как реализацию поэтической функции языка.

Согласно позднему Витгенштейну, речевой оборот «Солнце восходит» в рамках современной астрономической теории является не ложным, а бессмысленным; в контексте же языковой игры крестьян или туристов он, напротив того, осмыслен».

Здесь мы видим хотя и несколько иное, но близкое понимание языковой игры - как реализацию поэтической функции языка. И опять - это высшее проявление этнической психологии.

Замечу,  что в основном Википедия рассматривает языковую игру в фонетике, морфологии, синтаксисе и стилистике, однако имеется небольшой пример и в графике: «Комическое впечатление производит шутливо-надрывное обращение А.Чехова в письме к брату Александру: «Братт!» Любопытны также шутливые подписи, например подпись одного из Полторацких, совмещающая буквы и цифры: 1,5цкий, или подпись переводчика Федора Федоровича Фидлера - Ф.Ф.Ф. либо: Ф3 (эф в кубе)».  Можно также добавить название музыкального ансамбля УМА ТУРМАН, которое графически пишется как УМА 2-РМАН, поскольку по-английски слово ДВА (TWO) читается как ТУ.

Весьма распространена именно графическая разновидность языковой игры на американских автомобильных номерных знаках. Вот как удачно передала это на русских примерах переводчица с английского Александра Глебовская: «Распространению лозунгов на колёсах способствуют власти каждого штата, которые, за несколько долларов доплаты, предлагают специальные номерные знаки. Такие «персональные номера» позволяют водителям украсить свои авто краткими посланиями по собственному выбору. Краткость вызвала к жизни сложную систему шифровки, и теперь водители стараются перещеголять друг друга в остроумии. На щегольской красной двухместке может стоять оскорбительное ВЫ3 НОС, на машине хирурга-косметолога СВЕДУ Р1КИ ИЛИ КРАСОДЕЛ, на автомобиле любительницы кошек - КОТОМАМА, на машине адвоката - А2КАТ. Драненький «шевроле-пикап» может вопиять «СОВ7 ДО100ЛИ», а строгого вида черные седаны с клерикальными медальонами напоминать ИСХ или III XIV - отсылка к соответствующему стиху из Евангелия от Иоанна. Встречаются и политические лозунги, вроде ДМКРАТ или СЛОН» (ФОЛ:26-27).

На примере СОВ7 ДО100ЛИ можно понять, что правильное чтение такого номера возможно только на базе русского языка. Немец прочитал бы СОВЗИБЕН ДОХУНДЕРТЛИ, англичанин СОВСЕВЕН ДОХАНДРИДЛИ, испанец - СОВСИЕТЕ ДОСИЕНТОСЛИ. Ни одно из этих слов не имеет смысла. И только по-русски СОВСЕМ (фактически СОВСЕМЬ) ДОСТАЛИ (фактически ДОСТОЛИ) можно понять как вполне осмысленное выражение. Однако для этого необходимо знать, что текст написан по-русски. Точно то же самое мы имеем и в этрусском языке: для того, чтобы уверенно читать на нем, необходимо его знать. Ситуация, парадоксальная для дешифровщика.

Нельзя сказать, что этрускологи-дешифровщики не обратили на это внимания. Вот что отметил, например, З. Майяни: «Вместо tisa мы видим tes. Это еще раз доказывает, что в области орфографии этруски были дикими индивидуалистами и делали с ней, что хотели» (МАЙ:191). Однако кроме подобных бурных всплесков эмоций я не заметил, чтобы кто-то занялся бы изучением этой орфографии всерьёз. А ведь подобное исследование показало бы, что исходные позиции этрускологов в отношении алфавита были абсолютно неверными. Но этого не случилось.

Именно потому, что у этрусского языка сложилась одна из сложнейших для индоевропейских языков орфография, и возникло латинское изречение «этрусское не читается». Римляне были правы. Эти инородцы, перейдя на чуждый им и исковерканный ими русский язык с иной фонетикой, обзавелись сложной системой грамматических правил, которые неукоснительно выполняли. Языковая игра как высшее проявление этнической психологии была им чужда по простой причине: будучи молодым этносом, они до нее еще не доросли. И, разумеется, не могли ее понять у другого народа.

Неверная научная ориентация классической этрускологии. Поэтому становится понятным, почему так медленно продвигалась дешифровка этрусского языка у последующих европейских этрускологов. Однако, если бы исследователи знали направление продвижения, они бы не топтались на месте. К сожалению, направление также было задано неверно. Этим направлением стала античность, греко-римская культурная основа.

На первый взгляд, этрусский алфавит мало чем отличается от общеиталийского. А самым известным из италийских является алфавит латинский, который, как полагают, произошел из западногреческого. Кроме того, часть этрусских надписей была сделана греческим письмом, хотя читалась по-этрусски. Наконец, в произведениях изобразительного искусства, скульптурах и гравировках на бронзовых зеркалах, на первый взгляд угадывались древнегреческие мифологические сюжеты. Все это вызвало вполне естественное и закономерное предположение о том, что этрусский алфавит должен был походить не только на латинский, но и на греческий. Равно как и вся история Этрурии - нечто в духе древнегреческой, но доримской.

Подобная трактовка сыграла с этрускологами злую шутку. Графема получила истолкование как греческая дигамма и обрела фонетическое значение В, хотя ее этрусское чтение - Ч иногда Ц. Графема  стала пониматься как звук h (которого в этрусском как одном из славянских не было и не могло быть) вместо реального чтения Ш. Графему  этрускологи отождествили с графемой  и стали понимать как З, иногда как М, хотя перед нами находится изображение звука Ж. Тем самым, были ликвидированы почти все шипящие звуки, характерные для славянских языков. Почему-то из этрусского языка убрали звук Б.  Однако какой-то умной голове пришло в голову, что О - это Д, а D это Р, так что этрусков лишили одного из самых распространенных гласных звуков. Если учесть, что этруски обозначали звук С как С и как S, а З - как Z и как М, иногда писали звук И буквой N, звук Н - как И, буква У обозначала и У, и В, а этрускологи, не зная этого, не вносили в чтение коррекцию, ситуация стала совершенно безнадежной. Чтобы понять это, попробуем написать предыдущую фразу, а именно, что СИТУАЦИЯ СТАЛА СОВЕРШЕННО БЕЗНАДЕЖНОЙ, произведя соответствующие замены букв. И тогда мы получим такой текст: ЗНТВАВНА ЗТАЛА ЗДВЕДХЕНИД ВЕСИАРЕМИДН. Если учесть, что и деление на слова этрускологи производили по своему вкусу, то вместо иходной фразы они смогли бы вычитать нечто такое: ЗНТВ АВНАЗТ АЛАЗД ХЕНИД ВЕСИ АРЕМИДН. А потом постарались бы уловить смысл. Понятно, что при таком чтении всякий смысл был утрачен, причем именно этрускологами.

Заметим, что ничего другого получиться и не могло. С точки зрения методологии науки, в основу теории была положена неверная гипотеза. В результате вместо полноценного естественного языка был создан язык искусственный, который я назвал этрускоидом. Замечу, что лингвисты часто потешаются над так называемой народной этимологией слов, то есть, над сближением иностранных слов с морфемами родного языка, например, когда слово СТУДЕНТ понимается как СКУДЕНТ (скудно живёт) или слово ПИДЖАК понимается как СПИНЖАК (то есть, греет спину). Но им никогда не приходило в голову, что столь же смешна кабинетная этимология некоторых учёных мужей, которые берутся решать сложные лингвистические проблемы, исходя из сближения неизвестного языка пусть не с родным, но со знакомым, например, с латынью или греческим. И потому этрусское слово ЗВДАН (свидание) оказалось якобы именем этрусской богини ТУРАН, слово ЖЕНДЧА (женщина) стало именем другой богини, МЕНРВА, а слово ШЕДЧЛЕ (шедший, прохожий) превратилось в ХЕРКЛЕ, Геркулеса.

Познакомившись с трудами этрускологов, я понял, что они проделали, действительно, огромную работу. Тут нет иронии, я лишь с одной стороны приношу дань уважения огромному интеллектуальному труду моих предшественников, которые  отыскали сами зеркала в процессе археологических раскопок, очистили их как смогли, сделали прориси и попытались прочитать явные надписи, исходя из (увы - неверного!) предположения о том, что надписи являются именами персонажей на сюжетах, а с другой стороны, скорблю о том, что многие из этих усилий пропали даром. Обычно говорят, что русские - это те люди, которые сначала сами создают себе трудности, а потом долго и успешно их преодолевают. Увы, теперь в такое же положение попали западные исследователи независимо от их этнического происхождения. Причем ни о каком успешном преодолении того препятствия, которое они себе создали сами, речь не может идти даже в принципе. Ибо отличие в 1-2 звука характеризуют диалекты, в 2-3 - языки, а большее число звуков - языковые семьи. Но когда отличия, как в случае с этрусским языком, достигают порядка 10 звуков, то уже априори можно сказать: такого языка на планете Земля не было и не могло быть. Например, по-русски слово «день» звучит как ДЕНЬ, по-сербски - ДАН, по-польски - ДЖЕНЬ. Отличие между русским и польским - в один звук, между русским и сербским - в два звука. По-английски это слово произносится как ДЭЙ, и отличие составляет уже три звука, по-немецки - как ТАГ, где отличие составляет уже все 4 звука, но Т является оглушенным вариантом звука Д и все-таки остаётся некоторая связь со словом ДЕНЬ. Но эту связь уже обычный человек не улавливает, хотя ее могут проследить лингвисты. А в случае этрускоида яма была вырыта такой глубины, что завалить ее отчаянными трудами в течение примерно трёхсот лет так и не удалось.

Прочитав работы нескольких этрускологов, я понял, что они все недовольны чтениями предшественников, однако им кажется, что дело не в алфавите, а в умении его применять для чтения конкретных текстов. Поэтому я в каждой своей дешифровке показываю, как поступали мои предшественники. Ни один из них не усомнился в отправной точке, а именно - в исходном этрусском алфавите. И потому каждый из них приумножал варианты этрускоида. В отличие от любого нормативного языка, который существует только в единственном варианте (диалекты и просторечие туда не входят), единого кодифицированного этрускоида нет, и не может быть. Просто одни исследователи читают буквы так, а другие иначе. И так же они чуть по-разному разбивают тексты на слова. И несколько по-иному понимают значения. Например, Р. Блок в своей книге «Этруски - предсказатели будущего» пишет: «В области морфологии наши знания также существенны. Благодаря работам таких исследователей, как Тромбетти и его учеников нам известно немало фактов. Судя по всему, структура этрусского языка сильно отличалась от структуры индоевропейских языков. Суффиксы, используемые при словообразовании взаимозаменяемы, а некоторые грамматические категории выражены слабо. Любопытный факт - суперпозиция различных суффиксов для выражения конкретной грамматической функции. Так, чрезвычайно распространенное имя Larth имеет два родительных падежа Larthal и Larthals - последняя форма представляет собой склонение уже измененной словоформы».

На самом деле так этрускологи читают слова LADO, LADO AL и LADO AL S, то есть ГОСПОДИН, ГОСПОДИН БЫЛ  и ГОСПОДИН БЫЛ С. И два последних случая - не падежные формы, а существительное и глагол, а так называемые «второй родительный падеж» - это  уже существительное, глагол и предлог. Слово ЛАДАН - прилагательное, означает ГОСПОДСКИЙ. Но у Карла Отфрида Мюллер LARAN - это имя бога войны. Слово ЛАДИ является множественным числом от слова ЛАДО, то есть, ГОСПОДА. Но З. Майяни пишет: «LARI - это албанский глагол laroj - «сгладить, отшлифовать, отполировать»» (МАЙ:191). Итак, неверное прочтение тянет за собой неверное понимание слова как с точки зрения семантики (слово ЛАРТХ - чаще всего понимается как имя собственное), так и с точки зрения словообразования (поскольку неизвестен корень ЛАД, то производные слова ЛАДО и ЛАДИ воспринимаются как совершенно другие, а выражения ЛАДО БЫЛ - как словоизменение).

Наиболее продвинутым этрускологом на сегодня считается З. Майани. Однако его книга написана весьма странно: дешифровки не поясняются оригинальным видом текста, так что мы должны верить ему на слово, а иллюстрации просто поясняют, что у этрусков были и скульптуры, и надгробья, и настенные росписи. К анализируемым текстам они отношения не имеют. Например: на с. 145 своей книги он описывает надпись на цоколе статуэтки, а на рис. 21 на этой же странице речь идёт о ритуальной бронзовой колеснице, поскольку выше он рассуждал о кавалерии, но не в связи с дешифровками. Да и первый фрагмент надписи у него выглядит так: tinścvil mi..., что можно понять как ТИ НШЧУИЛ МИ, то есть, после приведения к нормальному виду, ТИ НАШУЧИЛ МИ, что означает:  ТЫ НАШУТИЛ МНЕ...Но Майяни разбивает иначе: «tinś - ДНЯ, cvil - БЛЕСК, СВЕТ, mi - ЭТО». (Вообще-то слово mi у этрускологов означает Я). Так что данный фрагмент он переводит так: «ЭТО - (СТАТУЭТКА) АВРОРЫ». Этрускологи - в восторге. Я могу лишь пожать плечами. БЛЕСК ДНЯ с моей точки зрения - это вовсе не  БЛЕСК ЗАРИ, и к Авроре не имеет отношения. Но если очень захотеть...

Показатели научной неудачи предшественников. Общий итог его деятельности и деятельности его коллег он выразил в такой фразе: «Совершенно очевидно, что в настоящий момент никто не может претендовать на расшифровку всех слов и всевозможных нюансов этрусских текстов. Мы были бы рады уловить хотя бы их общий смысл» (МАЙ:144). - Это - реквием классической этрускологии, отпевание ее многовековых трудов.  В самом деле: вот краткий итог того, как тот или иной лингвист понимал принадлежность этрускоида к реальному языку (и это далеко не полный перечень):

- В 16-м веке: еврейский,

- L. Lanzi (1789), E. Lattes (1869), W. Corssen (1874-75) u. W. Deecke (1882): итальянский,

- W. Deecke (1875): финно-угорский

- S. Bugge (1886): армянский

- A. Trombetti (1909): кавказские языки

- J. Martha (1913): финно-угорские языки

- P. Kretschmer (1925) обозначил этрусский как «индогерманоид»,

- E. Goldmann (1929/30) и (1936): индогерманские языки

- E. Vetter (1937): индоевропейские языки

- W. Brandenstein (1937): тюркские языки

- Z. Mayani (1956): албанский

- В. Георгиев (1962/63): хеттитский

- А.И. Харсекин (1963): греческий

- M. Copland (1981): латинский

- A. Horák (1991): праславянский

- M. Alinei (2003): венгерский

- S. Konow: дравидские языки

- V. Thomsen: кавказские языки и баскский

- V. Wanscher: египетский

- С.А. Старостин: чеченский