В.А.Чудинов

Понятно, что если бы этрускологи хотя бы приблизительно смогли определить характер этрусского языка, такого разнобоя в его отнесении к той или иной языковой семье не было бы. Но чудес на свете не бывает. Если с самого начала было принято неверное понимание алфавита, то никакими последующими ухищрениями эту исходную ошибку было исправить уже невозможно.

Но в таком случае невольно напрашивается вопрос о том, как вообще может существовать такая, с позволения сказать, «наука»? Почему никто из этрускологов не скажет честно: «что-то в наших исследованиях не так, если мы пришли к выводу, что этрусский язык нельзя отнести ни к одной из известных на Земле языковых семей»? - И  тут можно найти ряд причин. Причина первая - как в любой корпорации, в научном сообществе о собственных провалах ни в коем случае нельзя информировать общественность, чтобы не подорвать престиж науки вообще и того раздела лингвистики, который занимается дешифровкой неизвестных письменностей, в частности. Причина вторая - при принятом уровне фантазирования (уловить хотя бы общий смысл этрусских текстов) всегда можно вырулить на какой-либо известный греческий мифологический сюжет или образ (БЛЕСК ДНЯ = АВРОРА), что и оправдает любую совершенно фантастическую дешифровку. И тем самым косвенно подтвердит другие фантастические чтения и переводы. Причина третья - полная субъективизация науки. Если в изобразительном искусстве в наши дни можно представить общественности любую мазню со словами: А Я ТАК ВИЖУ, то и в науке теперь можно сказать: А Я ТАК ПОНИМАЮ. В частности, в этрускологии: А Я ТАК ЧИТАЮ и Я ТАК ПЕРЕВОЖУ. К тому же уже имеются традиции неверного чтения. Причина четвертая: в науке появились некоторые области, вроде физики тахионов, где заведомо отрицается соответствие природе. Началось это с мнимых чисел и с неевклидовой геометрии. Просто априори задаются некоторые исходные положения (аксиоматика) и правила действий, а дальше возможны любые новые построения. Получается своеобразная интеллектуальная игра, ничуть не менее азартная, чем игра в карты. Здесь имеется возможность блеснуть своей эрудицией и своим интеллектом. Поэтому некоторые желающие с упоением играют в такие игры.

Достоинством дешифровщиков из славянских стран и России стало то, что они показали принципиальную возможность славянского и русского чтения и прочитали некоторые слова совершенно верно. Например, П.П. Орешкин правильно прочитал слово ЗВДАН, но вместо ЖЕНДЧА прочитал МЕНЕОКА, а вместо ШЕДЧЛЕ - ВЕДМЕ.

Особенности моего подхода. Так обстояло дело до моих дешифровок. Поэтому возникает и другой вопрос: чем мои результаты лучше? Почему меня следует считать не одним из представителей длинного списка неудачников, а человеком, которому, наконец-то посчастливилось найти правильный подход? Ведь если я скажу, что внимательно изучил деятельность своих предшественников, то это прозвучит не слишком убедительно, поскольку всякий приверженец классического направления делал то же самое - но вовсе не продвигался дальше. И даже если я добавлю, что перед этим я дешифровал руницу, весьма сложный для чтения тип русской слоговой письменности, я всё еще останусь не понятым до конца - ведь среди дешифровщиков этрусских текстов также имелись заслуженные исследователи с большим опытом. Так что хотя все эти качества весьма полезны, но они не образуют какого-то решающего преимущества.

Но всё-таки такое преимущество существует. Прежде всего, я  исследовал тексты с позиции микроэпиграфики, то есть, полагал, что явные и крупные тексты составляют меньшую часть надписей, тогда как основной их костяк написан мелко и стилизован под рисунки. Следовательно, смысл заключён не в этих явных надписях, а в различных мелких пояснениях. Далее, знание графики руницы помогло мне понять правильное чтение отдельных этрусских букв. Дело в том, что некоторые явные надписи на этрусских изображениях дублировались неявными, и это мне дало бискрипты - тексты одинакового буквенного состава, но написанные разными шрифтами. Поэтому я расшифровывал буквы и слова не наугад, как мои предшественники, а осмысленно. И вполне сознательно я применял к дешифровкам моё знание родного мне русского языка, но не по наитию, а в силу того, что по своим предыдущим исследованиям я убедился, что в палеолите вообще все народы говорили по-русски (он был единственным языком Земли), а в античности на нём говорили многие народы, и, главное, он был тогда основным международным языком. Так что в отличие от моих предшественников, Я ЗНАЛ базовый язык, из которого вырос этрусский, а не выстраивал цепочку правдоподобных рассуждений, отталкиваясь от нескольких этрусских слов. Таким образом, суммируя, я отличался по трём параметрам: ЗНАЛ ЯЗЫК (на основе предшествующего эпиграфического опыта), ЗНАЛ АЛФАВИТ (благодаря знанию руницы как первичному шрифту всех систем письма) и ИМЕЛ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОВЕРКИ, сравнивая явные надписи с неявными. Ничего этого не было у моих коллег. Поэтому дело заключается не в моём везении и в их невезении, а в совершенно различных подходах, где мой подход является НАУЧНЫМ, а их (как ни печально мне это констатировать) - ФАНТАСТИЧЕСКИМ.

И результат не заставил себя ждать. Где-то за полгода мне удалось написать книгу, которая после ее издания разошлась необычайно быстро. Более того, косвенным эффектом именно этой работы стало создание моими противниками (о существовании которых я не только не подозревал, но даже не мог подумать, что найдутся такие ретрограды) специального сайта «чудинологов», где ежедневно публикуется несколько критических заметок против меня. Но ими детально исследуется только моя дешифровка этрусского языка, что и выдаёт ту область моей деятельности, которая не устраивает моих оппонентов в первую очередь. Правда, эта детализация направлена на то, чтобы заменить чёткие прориси этрусских артефактов на размытые фотографии, поскольку они выглядят более эстетично. Дальше этого компетенция моих критиков не простирается. Но уже это дало им повод заявлять, что они «пригвоздили меня к позорному столбу», «выявили все мои мошенничества» и выдавать прочие порочащие меня измышления как результат якобы научной критики. Сами же дешифровки их не волнуют, и к ним у них нет претензий, поскольку любые сравнения с итогами работы других этрускологов были бы явно в мою пользу. Так что задача таких сайтов (а их на платной основе расплодилось уже несколько) состоит в том, чтобы ошельмовать мои методы, ничего не говоря о существе проблемы. Зато они очень хорошо выявляют западную точку зрения, которая состоит в том, чтобы этрусский язык, боже упаси, нельзя было бы освоить. Иначе он даёт совершенно убийственные для современной историографии новые исторические сведения. Таким образом, охранная деятельность платных сотрудников западных идеологических центров показала, насколько сильно моя работа уязвила именно их.

Новые моменты при подготовке второго издания. При подготовке второго издания выяснилось, что некоторые слова прочитаны мною не совсем точно, или не выявлены некоторые второстепенные вспомогательные надписи. Но я стал лучше понимать этрусскую орфографию, и если вершиной моего умения в первом издании книги стало выявление и разложение лигатур, то во втором издании я уже смог найти виртуальные буквы - то есть, буквы, которые образуются от сочетания других букв. Например, сочетании Г и И, то есть,    I образует N, а наоборот, то есть, I  образует И. Сочетание SI может заменить русскую букву Я и т.д. Иными словами, виртуальная буква выглядит обычной, но разорванной, или состоящей из двух других, и читать следует не реальные две буквы, а одну виртуальную. Разумеется, это создаёт впечатление об этрусской орфографии как о самой изысканной в мире.

В силу сказанного пришлось усовершенствовать методику работы над каждым сложным этрусским источником (в первую очередь, над этрусскими зеркалами), где чтение и перевод разбиваются на два этапа. Вообще говоря, эта методика известна дешифровщикам надписей, однако мне не попадалось ее описания в явном виде. А она состоит в следующем: вначале читаются буквы так, как они написаны и в той последовательности, в какой они написаны. Это - первичное чтение. Его задача - определить направление чтения (слева направо, справа налево, бустрофедон) и значение каждой буквы. С этим классическая этрускология справлялась неплохо. Второй этап - вторичное чтение или приведение к нормальному виду (нормализация). Здесь разлагаются лигатуры, учитываются виртуальные буквы, переставляются буквы и даже целые слова, которые сознательно были переставлены при написании. Именно этот этап был пропущен классической этрускологией и потому она не смогла продвинуться дальше.

Затем следует два этапа перевода: первичный или подстрочный, а затем литературный. Подстрочник заменяет слова этрусского языка на слова русского, однако само предложение при этом получает не вполне точное соответствие современному русскому языку. Например, мы не употребляем слов ЕСМЬ, ЕСИ, ЕСВЕ, редко употребляем слово СУТЬ, но зато вполне можем употребить слово ЕСТЬ, так что в подстрочнике эти древнерусские слова возможны, а в литературном переводе от них следует отказаться. Точно то же самое можно сказать о порядке слов, об употреблении предлогов, о согласовании слов между собой и т.д. При этом точность перевода именно при переводе на русский язык выявляется в полной мере. Например, этрусское слово ЧЕЛ соответствует русскому слову ЧЕЛОВЕК, что вовсе незаметно при переводе на английский в виде слова MAN. Поэтому русскоязычный читатель видит наглядно все особенности чтения и перевода с этрусского на русский, тогда как любому западному исследователю эта наглядность недоступна.

В период между двумя изданиями я занимался исследованиями родственных языков. Стало очевидным, что, с одной стороны, этрусский язык весьма близок венетскому и ретийскому, которые так же являлись «акающими». Таким образом, далеко не все черты этрусского можно было объяснить присутствием среди них полочан. С другой стороны, к числу этрусских надписей некоторые исследователи отнесли и надписи скифские, поскольку до сих пор скифский язык не исследовался. Во втором издании данной монографии я изъял скифские надписи из числа этрусских. Таким образом, вместо одного этрусского выявилось существование целой группы античных южнославянских языков. А тем самым, этрусский перестал существовать как непонятный язык-одиночка, как некоторое не поддающееся объяснению лингвистическое чудо. Тогда как с точки зрения классической этрускологии и ретийский, и венетский не имеют ничего общего со славянскими языками. Получается, что по каким-то причинам этим лингвистам выгодно считать этрусский язык особенным, не поддающимся никакой разумной дешифровке.

Результат дешифровок. То, что выглядит крайне странной лингвистической ситуацией (казалось бы, в Европе никаких лингвистических казусов быть не должно), находит своё объяснение тогда, когда этрусский язык начинает спокойно читаться как один из славянских, более того, как диалект русского языка. Тогда становится ясно, что с грамматической точки зрения этрусский язык оказывается много проще русского, и никаких недопониманий за счёт грамматики от него ожидать не приходится. Зато этрусские надписи, особенно на бронзовых зеркалах, начинают выдавать такие сведения, которые во многом дезавуируют сложившуюся историографию. Этруски вместе с другими народами античности оказываются современниками арабов, полян, кривичей, готов и других этносов Средних веков. А поскольку этрусские зеркала по всем признакам входят в группу ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ, а никак не исторических интерпретаций, то доверие к ним должно быть существенно выше, чем к умозрительным построениям историков. И потому существующее до моих работ современное молчание этрусского языка оказывается весьма важным для господствующей классической историографии.

Остановлюсь на этом чуть подробнее. То, что на этрусских зеркалах изображены не мифологические сцены, заимствованные из Греции, как полагала классическая этрускология, а представлена политическая аллегория, персонифицированная в легко узнаваемых персонажах, явилось моим весьма перспективным историографическим ОТКРЫТИЕМ, которое произошло, однако, не одномоментно. Вначале (уже при чтении подписи под признанныем изображение гаруспика Калхаса) я понял, что не только реальная этрусская надпись (САКЛАУ) не соответствует общепринятому чтению, но и содержание изображения совершенно иное (не гадание на печени, а попытка вложить стельку-Этрурию в деревянный башмак-Рим), имеющее некоторое отношение к политической ситуации в Этрурии. Далее, по мере исследования наиболее часто цитируемых изображений на зеркалах, я решил, что речь идёт о политической карикатуре, то есть, о высмеивании Рима с позиции этрусков. Еще позже, по мере чтения всё большего массива надписей на зеркалах, я пришел к выводу, что элемента насмешки или искажения черт описываемых персонажей на зеркалах нет. А раз отсутствует гиперболизация, то нет и карикатуры как таковой, поэтому речь должна идти только об аллегории. И круг упоминаемых на зеркалах стран неуклонно расширялся.

Наиболее важным и НОВЫМ историческим свидетельством, проведенным через ряд зеркал, является упоминание Руси и Москвы в деле основания и существования Рима. В первом издании  меня несказанно удивило упоминание Москвы и Руси в античности, к которой относится история Этрурии. Сначала я подумал, что я допустил невольную ошибку, однако, когда на одном из зеркал я прочитал, что МОСКВА являлась не более и не менее как СТОЛИЦЕЙ МИРА, сомнения исчезли. Во втором издании я исследовал дополнительные бронзовые зеркала и обнаружил, что важная роль Москвы в мировой политике на них не просто подтвердилась, но даже усилилась. Так, в начале третьего века до н.э. Москва входила в четверку самых влиятельных держав мира, а в Европе - в тройку. Сильнее нее были только Скифия и Рим. А Москва была столицей не просто той Руси, которая ее окружала, но и всей Яровой Руси, то есть, всей Европы. Поэтому основным содержанием ситуаций на этрусских зеркалах явилось не просто выяснение отношений между Римом и Этрурией, но, прежде всего, отношений между Русью-Москвой и Русью Яра (то есть, Русью-Арконой). Это - новый и крайне непривычный вывод, хотя он вполне согласуется с первой главой первого тома, где я показал, что боги Этрурии были богами Руси, храмы Этрурии имели то же назначение, что и храмы Руси, а этруски прекрасно владели русским языком и подавляющая часть неявных надписей была написана на нем. Таким образом, основным содержанием античной истории было соотношение между отдельными провинциями Руси. А в число этих провинций входила и Греция, и Этрурия, и созданный по воле Москвы и Арконы Рим. Это - совершенно непривычное понимание античности.

Историография и реальная история. Отсюда становится понятным, почему Русь исключили из списка античных государств, а внимание историков приковала только римско-греческая периферия. История самой Руси была слишком велика и значительна, чтобы заниматься столь подробным исследованием ее окраин.

Вернувшись к античной истории, заметим, что поскольку усиливалась роль второй столицы Руси, Арконы (на острове Рюген), русскими было принято совместное решение об основании духовного центра Европы в новом городе под названием Мир. Его было решено сделать в наиболее устойчивой в политическом отношении провинции, в Этрурии, на крайнем ее юге. И действительно, после создания Мира, который при обратном чтении стал Римом, он обрёл статус духовной столицей не только Европы, но и всего мира. Позже, после христианизации, этот  высочайший духовный статус закрепился за частью города Рима, Ватиканом. Иными словами, замысел Москвы был полностью осуществлён. При этом, насколько можно понять, названием МИР было дано Риму и прежде, до 808 года по Яру. Только тогда оно было дано будущему целому городу, а в 808 году - лишь его центральной части. И, насколько можно судить по дальнейшей истории, это перенесение духовного центра в Рим оказалось для Руси гибельным.

Дальнейшие исторические события развивались уже не по московскому сценарию. «Вечный город» именно в силу своего высочайшего духовного авторитета стал привлекать выходцев из самых разных стран, в том числе и арабов. Причём вновь прибывшие, став римским плебсом, быстро плодились, и через какое-то время оказались подавляющей по численности частью населения. Сложный русский язык для них оказался неприемлемым, они перешли на его упрощенную версию, которой стал язык латинский, так называемая «вульгарная латынь». А вскоре неприемлемым для них стал и приютивший их этрусский этнос, так что они стали постепенно его завоёвывать, а затем и романизировать. А породившая Рим Ярова Русь постепенно превратилась для Рима во врага номер один. И когда Римская империя добилась господства в Западной Европе и очистила ее от Яровой Руси, а Ярова Русь на востоке сменила своё название на Россию, началась последняя фаза завоевания Западом мирового господства - стирание всякого упоминания о наличии Руси в античности. Это удалось завершить к XVIII-XIX векам, спалив все неугодные исторические монографии (Рим периодически издавал проскрипции - индекс запрещенных книг). Теперь стало не опасно принимать новые археологические находки - их умело относили к нужным эпохам, а письменные памятники якобы «не могли прочитать» в силу их сложности. Так вслед за горячей войной Рим одержал победу в войне холодной - информационной.

Что же касается проигравшей стороны, Руси, то ей не только заменили правящую династию (Рюриковичей на Романовых), религию (старую веру и старый обряд на новые) и попытались заменить язык (русский на французский), но и привили западную историографию, согласно которой первое славянское государство Само якобы появляется только в VI веке н.э., восточнославянские «племена» - в  IX, а Московия как государство - в XIII, причем каждый шаг русских якобы связан с заимствованием культуры у Запада. А чтение этрусских источников показывает прямо противоположную картину: именно Русь стояла у истоков государственности практически всех народов Европы. Исключить эти источники из употребления практически невозможно. Но, направив дешифровку этрусского языка по ложному пути, можно заменить все политические аллегории истории на этрусских зеркалах на совершенно безобидное «подражание греческой мифологии». То есть, заменить опять на «вторичную культуру», на «копирование западных образцов». Вот что хотят нам и всему миру привить идеологи Ватикана.

Тем самым, русская история была обращена в греческую мифологию, а этрусский диалект русского языка - в некий загадочный этрусский язык неизвестной языковой семьи, причем явно не индоевропейской. Так был создан высокий забор вокруг нашего русского наследия. Что ж, нам к этому не привыкать. На Кольском полуострове всё наследие русской культуры было приписано народу, находящемуся на самом низком уровне развития: саамам. И хотя они кроме охоты и рыболовства ничем не отличались, им приписано существование таких памятников, которые современной техникой вряд ли удастся осуществить. А на Кавказе древняя русская культура приписана адыгам, все дольмены, на которых явно читаются надписи ХРАМ МАРЫ, считаются достоянием горцев, хотя выпиливание многотонных плит и доставка их в горы требует довольно прогрессивной техники. А на Британских островах Стоунхендж считается наследием кельтов, хотя на его колоннах ясно читаются слова ХРАМ МАКАЖИ и ХРАМ РОДА. И вот теперь наследие Руси Яра и Руси-Москвы приписывается греческому влиянию на этрусков, а вовсе не одному из проявлений русской культуры.

Придерживаюсь ли я «теории заговора». Мои оппоненты мне часто приписывают мнение, будто бы я придерживаюсь теории западного заговора против России. Нет, это не так. Как известно, в политике господствуют не симпатии или антипатии, а политическая целесообразность. Когда после Второй мировой войны русские войска почти десятилетие стояли в Австрии, откуда за пару часов они могли войти в Словению, Италию, Швейцарию, Германию, Венгрию и Чехию, не было никакого заговора у европейцев, чтобы всеми силами бороться против такого положения вещей. Каждая из названных стран чувствовала себя по-своему неуютно. Теперь маятник перешел в другое крайнее положение, и страны НАТО подошли к нашем границам на Западе, а американские военно-воздушные базы расположились в бывших Союзных республиках СССР в Азии, имеются военное присутствие США также на Кавказе (в Грузии). Неуютно теперь чувствует себя Россия. И какое бы правительство ни пришло у нас к власти, оно будет бороться против такого весьма опасного соседства с армиями иностранных военных блоков. И это тоже нельзя рассматривать как «заговор России против Запада».

Я не скажу чего-то очень оригинального, если выражу мнение, что в определенные исторические периоды Русь или Россия играла ключевую политическую роль не только в Европе, но и во всём мире. Например, так было после Второй мировой войны, когда будущее устройство Европы во многом определялось Москвой. Разгром Россией Турции в 70-х годах XIX века существенно изменил политическую карту Балкан. Война России с Наполеоном в 1812 году подорвала гегемонию Франции, и сделала Бонапарта из удачливого императора незадачливого узника. Это дало возможность усиленному политическому развитию Германии во второй половине того же века. Однако, судя по западной историографии, особенно американской, роль России во всех мировых делах была ничтожной, и даже Вторую мировую войну якобы выиграли бравые американские парни, а первым в истории космонавтом якобы был американец. Иными словами, умаление роли России в мировых событиях вплоть до полной утраты информации о ее существовании даже в недавнем прошлом - это традиционная позиция Запада. Такова ее политическая целесообразность. Чем меньше Запад будет знать об истории России - тем лучше. А еще лучше, если и русские будут считать, что Россия очень молода, тогда как Запад стар и умён. Иными словами, уважения достоин только Запад, тогда как Россию необходимо постоянно одёргивать как выскочку-малолетку.

Я не отрицаю большую роль Запада в истории Европы и мира. Но я полагаю, что история России также достойна изучения, а не забвения, запрещения и поругания. Именно цели реконструкции подлинной истории Руси античного периода и была посвящена эта книга. Впрочем, этрусские зеркала высветили не только вклад Руси в мировые дела, но и несоответствие историографии Греции и Рима реальной истории по части хронологии. Все события, изображенные на этрусских зеркалах, относились к гораздо более близкому к нам времени, чем первое тысячелетие до новой эры. Этот сдвиг в хронологии был сделан, возможно, по ошибке или по случайности, в эпоху Возрождения, и закреплен в XVII веке. Однако он прижился и оказался очень полезным для западной историографии в ущерб историографии русской. Так что речь идёт не о «заговоре Запада», а о его «удачном историографическом ходе» против историографии Руси-России. Только этот ход был ложным, и речь идёт лишь о восстановлении исторической истины.

Впрочем, вопросы лингвистики, географии, хронологии и культурологии Этрурии на основе проведенных исследований уже выходят за рамки данного тома. Им следует посвятить отдельный том.