В.А.Чудинов

Пятое особо лестное замечание. 5. Соответственно, этот «метод» приводит самого Чудинова к не менее потрясающим открытиям. Примером тому может быть «расшифровка» Валаамского камня (стр. 30). Разумеется, самого камня Чудинов в глаза не видел, а в своей работе он опирается на РИСУНОК этого объекта, выполненный Е.С. Лазаревым. Причем сам Лазарев уверяет Чудинова, что рисунок этот сделан »...в спешке и почти по наитию» (то есть представляет собой не КОПИЮ камня, а всего лишь его лазаревское ВИДИНИЕ объекта в данный конкретный момент). Но Чудинов непреклонен - на рисунке есть «руница», которую он «успешно дешифровывает». С таким же успехом он «расшифровывает», например, современные рисунки (вообще не с натуры написанные) известной художницы Н. Антиповой. Вообще, подобным маразмом пронизана вся книга.

Поскольку, судя по четвертому от конца слова, я маразматик, а мне это очень лестно, поскольку меня награждали разными эпитетами, но этим впервые, я хотел бы задать своему оппоненту пустяковый вопрос: что такое ВИДИНИЕ? Женское имя ВИДИНЕЯ я слышал, но не часто, а вот ВИДИНИЮ вижу в первый раз. Уж не жена ли она Евгения Сергеевича Лазарева? Не скульптурную ли копию собственной супруги он скопировал впопыхах? Так что, к перлу ИМХО мы добавим и ВИДИНИЮ.

Мне всегда безумно смешно читать неграмотные опусы моих оппонентов, которые становятся в позу и пишут, пытаясь меня уесть, «дешифровывает» вместо «дешифрует». Это звучит примерно так же, как «ездиит» вместо «ездит». Говоря лингвистическими терминами, это просторечие, показатель низкой бытовой культуры носителя данных выражений. Но даже если бы слово было написано правильно, ВИДЕНИЕ, я бы, как истинный маразматик, продолжал бы спрашивать: ВИДЕНИЕ или ВИДЕНИЕ? Если первый вариант, то даже и он достоин дешифровки, если же второй, то Лазарев просто не стал бы публиковать свои галлюцинации в журнале «Наука и религия». Но по логике моего оппонента, читать данную надпись, сделанную мимолетно, с позиции скандинавских рун правильно и нормально, а с позиции русской руницы - полный маразм! Иными словами, небольшие погрешности в размерах и наклонах букв при зарисовках от руки с позиции скандинавских рун особой роли не играют, но зато с позиции руницы совершенно недопустимы! От кого я слышу такое замечание? Кто рядится в тогу знатока русских рун? Ну, конечно же, Дэ Би!

Ну, а насчет художницы Антиповой - вот, казалось бы, где Дэ Би стопроцентно прав! - Увы! Художники, особенно профессионалы никогда не возражали, да и не могли бы возражать против врисовывания надписей в свои рисунки, ибо сами это неоднократно практиковали. Таким был Васнецов, таим оказался и Жан Кокто, вписавший в свой рисунок 1937 года слова, посвященные А.С. Пушкину, таковой, как выяснилось, оказалась и художница Антипова. Причем Жан Кокто при всём желании не мог бы нарисовать с натуры Пушкина, лежавшего в гробу - рисунок был приурочен к столетию со дня гибели русского поэта и нарисован в Париже, а не в Петербурге!

Последнее и самое ценное замечание. 6. Под конец приведу еще один из множества примеров «логики» г-на Чудинова. На стр. 448-451 в параграфе «Тверской дольмен?» он описывает по работе «молодого краеведа В.А. Ратова» (хотя самому Ратову под 70 лет - просто Чудинов с ним не знаком), древности реки Мологи и тамошние камни. Один из камней, фотографию которого Чудинов позаимствовал в ратовской книжке, он объявляет «дольменом». Просто объявляет, по ому что ему так хочется (ему, ни разу камня этого в живую не видевшего, кажется, что он в точности напоминает описанные им ранее дольмены, при этом мнение самого краеведа Ратова отвергается). Разумеется, он «находит» на этом камне слова «Мара» и «Храм», которые в его сознании с дольменами и ассоциируются. Сделав это «открытие», Чудинов безаппеляционно заявляет: «Тем самым версию о наличии дольменов в Тверской области я считаю подтвержденной». Приехали. Ныне я держу перед собой пять фотографий указанного камня, сделанные мной во время археологических разведок на Мологе в мае 2003 года. Тогда, помнится, я излазил сей «дольмен» вдоль и поперек, а также прочесал всю округу. О Ратовском «Граде Китеже» - это отдельная тема. Но, могу С УВЕРЕННОСТЬЮ ЗАЯВИТЬ, что там, где Чудинов используя сканер (и прочую древнеславянскую технику), читает свои «письмена», на реальном камне - гладкая поверхность с двумя естественными трещинами, затянутыми мхом. Не о какой надписи там РЕЧИ ИДТИ НЕ МОЖЕТ. Да и на дольмен он совершенно не похож.

Ну, просто сразил наповал, и прежде всего тем, что Дэ Би оказался еще и ясновидящим. Ему померещилось, что я с Ратовым не знаком. - Знаком, но как краевед он всё-таки молод, занимается этим не так давно, как он мне сам сказал в нашем разговоре. Возможно, что я что-то не так понял. И пишет он не книги, а брошюры. Могу также сказать, что я объявляю не по Ому (фамилия «Ом» пишется с большой буквы, а перед словом «что» полагается запятая), не по Кирхгоффу, а по аналогии, и даже не объявляю, а предполагаю, почему и появился знак вопроса в названии данного параграфа. Более того, я пишу, что считаю версию подтвержденной - именно версию. Выдвигать предположения не является признаком ненаучности. Возможно, на взгляд Дэ Би я привел мало аргументов; из этого, однако не следует, что я заявляю безапелляционно (кстати, последнее слово пишется с двумя буквами Л, а не с двумя П, от слова apell).

Теперь о том, что касается читаемости букв на объекте. Это - наиболее сложная часть эпиграфической работы, и если бы она была легче, уверен, что до меня ее сделало бы уже очень много людей. Буквы на камне всегда малоконтрастны, и для их выделения требуется весьма большое зрительное напряжение. Очень многое зависит как от общей силы света, так и от конкретной освещенности, то есть, от угла падения света на поверхность камня. Дно любого скола отражает чуть меньше света, чем остальная поверхность, так что при падении света перпендикулярно к поверхности надпись почти не видна. Однако чем наклоннее падает свет, чем длиннее становится тень от боковых стенок выемки, тем более контрастной становится надпись. Иными словами, для выявления надписей (как и для многих других операций) необходим и опыт, и специальная методика. И эта УВЕРЕННОСТЬ НЕУМЕХИ для меня не стоит ровным образом ни гроша.

Могу ли я в данном конкретном случае ошибиться? Ну, конечно. Непогрешимых людей нет. Заметим, однако, что претензии мой оппонент предъявил к двум примерам из 356 иллюстраций. Иными словами, к 1/178 части моего исследования, что составляет менее половины процента. И тем самым, он подтвердил либо то, что на 99,5 % прав я, либо, что те же самые 99,5 % книги он не читал. В любом случае, его претензии ко мне выглядят очень бледно.

Необоснованный и грубый вывод. Вывод: херь суть еста указанное сочинение. Тут Дэ Би показал, что он не только прим, но также невеж, и скверносл. Ибо глагол «суть» им поставлен во множественном числе, а глагол «еста» - в двойственном, тогда как подлежащее (на грани дозволенного) стоит в единственном числе, а двух глаголов «быть» в настоящем времени при одном существительном в русском языке никогда не бывало. Желание выразиться витиевато привело Дэ Би к нелепице, демонстрирующей, как и вся его рецензия, разнузданный стиль повествования, попытку сделать из мухи слона (судить по половине процента обо всей работе) и полное непонимание метода Чудинова.

Таким образом, мы столкнулись с третьей попыткой стрельбы по мишени, в качестве которой выступила конкретная работа В.А. Чудинова. Первой попыткой был комментарий некоего умника, который меня упрекал в том, что вместо фотографий черепков острова Фасос я даю их прориси. Тем самым конкретно критиковалась одна моя статья, однако мой оппонент понял только то, что статья написана мною. В название статьи он не вчитался, и потому не понял, что я критикую позицию Гёзе Фехера, которую тот высказал к конце 30-х годов ХХ века, и, в частности, критикую за интерпретацию надписей на этих черепках, из которых следовало, что надписи были тюркскими, я же доказывал, что надписи эти славянские. Таким образом, его критика предпочтений Фехера только усиливала мою критику; однако, к сожалению, она была неуместной, поскольку относилась к другой эпохе, и пожелание моего оппонента обратиться за хорошими черепками в Московский исторический музей была совершенно бессмысленной, поскольку венгр Фехер работал в Болгарии, а не в России, и к моменту написания моей статьи давно почил в бозе. Просто болгары его переиздали еще раз, чтобы, опираясь на него, доказать болгарско-тюркское происхождение своей культуры. Так что, думая, что он критикует меня, мой оппонент критиковал Фехера, и, в общем, за то, что он жил не в ту эпоху и не в Москве. Но это не критика, а полное непонимание ситуации.

Второй попыткой была статья Льва Нецвтаева по поводу моей книги о Пушкине. Я поместил на моем сайте рецензию на нее, из чего выходило, что этот Лев Нецветаев много не понял, а то, что он понял, он проинтерпретировал неверно. Главным обвинением меня в произволе оказалось то, что ему Нецветаеву, вписывать буквы в рисунок с ходу не удается, а вот Пушкину это удавалось. Но ведь и писать пушкинские строки обычному человеку не удается - из этого не следует, что Пушкин не мог быть и поэтом. Пытаться, шутя, подражать гению вряд ли получится. Так что опять, я вижу полное непонимание ситуации. Нецветаев критиковал тем самым не меня, а свою графическую беспомощность.

Рис. 1. Иллюстрация к следующему материалу

И вот теперь идет критика в адрес «Священных камней». Подозреваю, что моего оппонента зовут всё-таки Драгослав, ибо дрягва - это по-белорусски «болото», а имени Болотослав у славян не было. Обвинения меня в путанице палеолита и неолита вообще не основаны ни на какой конкретике, а два выхваченных им наугад примера ни о чем не говорят, ибо камень, дешифрованный Лазаревым, я приводил как мотивацию своих занятий исследованием ритуальных камней, а вовсе не как вершину своих эпиграфических результатов, а камень, описанный Ратовым, я принял за дольмен пока чисто предположительно, и до собственной экспедиции на данное место от этого предположения еще не отказался. Что же касается материала именно по священным камням и по ведическим храмам древних славян, то есть об основной моей работе - об этом у Дэ Би молчок. Всё же остальное - просто эмоции невежественного читателя.

Итак, все три попытки стрельбы по моим работам из лёгкого стрелкового оружия оказались либо стрельбой не по мне, а по кому-то другому, либо стрельбой холостыми.