В.А.Чудинов

Предисловие и заключение ко второму тому книг об этрусках

Чудинов В.А.

Со дня написания поисковой работы «Вернём этрусков Руси.  Расшифровка надписей древней цивилизации» (М.: Поколение, 2006 год. - 664 с., ил.) прошло около десяти лет. За это время многое изменилось. Прежде всего, прибавился мой личный опыт в разложении сплошного текста на отдельные слова, а также в понимании этрусской орфографии. Поэтому некоторые тексты я читаю несколько иначе.

Изменилось понимание места истории Этрурии в римском и славянском обществе. Увеличилось количество прочитанных текстов. Появилась критика моих дешифровок, где-то дающая направление для улучшения качества дешифровки, но в целом - крайне негативная. Всё это привело меня к необходимости создать не одну, а целую серию книг из многих томов, посвященную более глубокому пониманию языка и культуры этого народа. В 2010 году я написал, а в 2012 году опубликовал первый том серии под названием «Что мы знаем об этрусках» (М.: Традиция, 2012. - 544 с.). Тогда же начерно был написан и данный, второй том, который я в этом году кардинально переделал.

Предисловие. В исходной монографии 2006 года меня интересовала проблема, возможно ли доказательное и стабильное чтение этрусских надписей по-русски, понимая, что этруски представляли собой некий диалект русского языка. При этом меня интересовали не звучащие по-русски отдельные слова, как моих предшественников, а понимание ВСЕХ слов текста. Иными словами, предстояло усовершенствовать алфавит, а также разбиение текста на отдельные слова и установление смысла наиболее часто встречавшихся слов. Это мне удалось. Вместе с тем, я не слишком вникал во все тонкости этрусской орфографии, не придавал значения некоторым словам, которые вроде бы оказывались неуместными в данном жанре надписей, а также не слишком придирался к качеству тех изображений, которые я заимствовал из работ моих предшественников. Всё это было бы дополнительным препятствием к решению весьма непростой основной задачи.

В предлагаемой монографии, опираясь на доказанное родство этрусского и русского языков, я уже глубже вникаю в особенности написания, чтения и толкования надписей. Собственно говоря, меня интересуют две вещи: стиль написания надгробий и стиль надписей на геоглифах. Иными словами, типология этих стилей, где я допускаю не совсем точное разбиение всего текста на отдельные слова и не совсем точную трактовку этих слов (не потому, что не хочу выявить точнее, а потому, что имеются объективные препятствия для этого). Однако могу заметить, что теперь только надгробных текстов я анализирую более сотни, а текстов геоглифов - более десятка. Теперь точность выявления, чтения и понимания, как отдельных слов, так и целых текстов  стала существенно выше, чем в первой поисковой работе. И книга приближена к восприятию обычного образованного человека, не специалиста. Именно поэтому я удовольствовался сравнением своего чтения того или иного текста с чтением его же ТОЛЬКО ОДНИМ моим предшественником, тогда как реально этот текст читало несколько лиц с разными результатами. Но упоминание даже не всех, но большинства предшественников сделало бы книгу во много раз толще, не дав ответа на поставленные вопросы. (На мой взгляд большинство этрускологов шло по неверному пути, поэтому добавление еще одного примера неверного чтения и понимания никак не улучшит мой результат).

Точно так же я не считаю себя дилетантом, когда привожу тексты именно в том виде, в каком они были опубликованы тем предшественником, чьё чтение я анализирую (хотя именно в этом меня упрекают мои критики). Разумеется, существует много прекрасных цветных фотографий этих надписей, однако их поиск требует огромной затраты времени. Если бы я задумал академическое издание, я бы привел ссылки на большинство своих предшественников и на максимум имеющихся в интернете и в книгах цветных фотографий высокого разрешения. Но в случае академического издания, как правило, проблему решает целый коллектив, где кто-то отвечает за качество иллюстраций, кто-то - за подборку и анализ литературы, кто-то за историю вопроса на других языках.  Во всяком случае, я нашел часть прекрасных фотографий, что-то сфотографировал сам, что-то перевел из иностранных книг или статей на сайтах. Иначе говоря, я сделал максимум того, что может сделать исследователь, не имеющий под руками инфраструктуры специализированного НИИ РАН и адресующего результаты своего исследования не узким специалистам, а широкому слою читателей без специальной подготовки.

В результате выяснилось, что надписи надгробий в явной этрусской части упоминали, главным образом, социальную принадлежность умершего: был ли он (она) простолюдином (мужиком), простолюдинкой (бабой), или господином (госпожой), а также, были ли у него дети, и составлял ли умерший единство (АДНО) с господами. Иногда сообщаются и некоторые подробности о возрасте умершего (в случае юношей и девушек).

Это даёт определенный ключ к пониманию того, что может быть написано на камнях, урнах и саркофагах, а чего - не может. При этом скупые и стандартизированные слова ЯВНЫХ этрусских надписей обычно пояснялись несколькими русскими текстами НЕЯВНЫХ надписей, из которых можно было узнать фамилию и имя, иногда род занятий, а также происхождение некоторых умерших (султан, мим, мима, аравитянин, киевлянка, смолянка, славянка, еврейка и т.д.). Примечательно, что большинство фамилий и имён умерших на неявных надписях вполне соответствует современным фамилиям и именам русских людей. Это является  доказательством русского происхождения этрусков и этрусского языка, дополнительным по сравнению с русскими названиями богов и их храмов и жрецов.

Достаточно полную информацию дают доски братских могил, например, Лемносская стела, или саркофаги исторических лиц. Среди интересных саркофагов - возможный саркофаг гунна Аттилы, саркофаг Генриха Птицелова, саркофаг жрицы Рюрика Марии и, разумеется, саркофаг брата Рюрика Трувора (анализу последнего посвящена отдельная глава). Некоторые предложения текстов, начертанных на них или вписанных в изображения персонажей, сообщают ранее неизвестные исторические сведения.  Особенно большой интерес представляет, разумеется, анализ саркофага Трувора, из которого выясняются не только родственные связи между Трувором, Рюриком и Синеусом, но и титулы этих исторических лиц. Замечу, что некоторые историки подвергают сомнению само существование этих исторических лиц. Надписи на этом саркофаге, а также на саркофаге мимы Рюрика позволяют подтвердить их реальное существование.

С другой стороны, надписи на саркофагах исторических деятелей IX-X веков опровергают устоявшиеся представления о том, будто бы этруски сошли с исторической арены в первом веке до н.э. Правда, отдельно эта проблема не исследуется, однако она обозначается.

Другой немаловажной проблемой является понимание названия этрусских городов. Анализ геоглифов (среди которых я различаю геоглифы местности - топоглифы и геоглифы города - урбаноглифы), то есть, вида того или иного географического объекта, преобразованного человеком, из космоса, показывает, что ранние названия этрусских городов были целиком русские. Например, город ЧЕРВЕТЕРИ являлся сложносокращенным словом, ЧЕРВОНА ЭТРУЗИЯ. А это является еще одним доказательством русского происхождения Этрурии и ее народа.

Таким образом, в данном томе монографии приводится исследование этрусского языка как по надписям на надгробиях (как бы из подземелья), так и из космоса (вид с небес). В результате получается комплексное исследование независимых друг от друга источников (надписей на камнях и саркофагах и надписей огромными буквами, сделанными за счет рытья канав, подсыпки графия и строительства жилых кварталов, где одна буква как раз и являлась таким кварталом). И те, и другие надписи невозможно понять, не зная русского языка, русской грамматики, и русской семантики.

Что же касается этрусской орфографии, то тут, напротив, отмечается отсутствие какой-либо строгости, присущей русскому языку. Италийские буквы в общем употреблении давали возможность каждому автору надписи использовать их несколько в своем понимании, так что авторы текстов стремились к оригинальным лигатурам, реверсам и смежным чтениям. Но это возможно понять только путем анализа многочисленных этрусских текстов.

Таким образом, новизна данного тома состоит в привлечении новых текстов, выявлении типологии надгробных надписей и геоглифов, более точном чтении и переводе текстов и в выявлении новых моментов близости этрусского и русского языков.

Заключение книги. Рассмотрев порядка сотни надгробных надписей и порядка десятка геоглифов и топоглифов этрусских городов, можно придти к некоторым выводам, часть которых можно было предвидеть заранее, а другая часть возникла в результате данного исследования.

Первое, с чем я столкнулся - так это с тем, что этрусское общество было неоднородным. Во-первых - в том, что можно считать этническим составом, ибо здесь проживали не только те, о которых можно сказать, что они были потомственными этрусками, но и выходцы из разных городов, например, Киева или Смоленска, горцы (видимо, с Кавказа), арабы из Аравии, иудеи и другие. Уже это предполагает, что такие люди воспринимали сложившуюся культуру этрусков несколько по-своему, что нашло своё отражение в характере надгробных надписей. Так, например, слово ЧЕЛ (человек) не всегда писалось как FEL, но часто как СЕЛ. Заметим, что и в современном итальянском языке сочетание букв СЕ читается как ЧЕ. Полагаю, что такая орфография сложилась еще во времена этрусков.

Появилась и другая особенность, которая, скорее, характерна вообще для южных славян. Первая из них заключалась в выбрасывании некоторых гласных звуков, что мы наблюдаем в современном сербохорватском языке, где произносится СРЦЕ, ЦРКВА, СРБ вместо привычных нам слов СЕРДЦЕ, ЦЕРКОВЬ, СЕРБ. В этрусском языке слово ЧЕЛ, уже сокращенное (против русского слова ЧЕЛОВЕК), иногда пишется как ЧЛ. Вторая особенность, больше присущая болгарскому языку, состоит в постепенной ликвидации склонений слов и унификации множественного числа за счет окончаний И или Е. Кроме того, в области личных местоимений мы видим смешанное употребление как северного местоимения ЙА (Я), так и южнославянского АЗ.

Параллельное пользование разными направлениями письма (раннегреческим, раннелатинским, семитскими, этрусским - справа налево и греческим, латинским, русским слева направо) привело к тому, что в этрусских текстах были весьма часты реверсы - смена направлений внутри слова, так что слово ЧЕЛ могли написать и ЕЛЧ, и ЛЕЧ, а слово АЛ (БЫЛ) как ЛА. Если учесть, что в то время пробелы между словами не ставились, словосочетание ЧЕЛ АЛ (ЧЕЛОВЕК БЫЛ) могло быть написано по-разному: и ЛЕЧАЛ, и АЛЧЕЛ, и АЛЕЧЛ, и ЧЛЕЛА и т.п. А вспомнив, что часто применялись лигатуры, а также виртуальные знаки типа Il (в смысле И) или Ill (в смысле Ж), то можно согласиться с классической этрускологией в том, что читать этрусские тексты весьма сложно. Но по сравнению с классической этрускологией я различаю больше графем в этрусском алфавите, а с другой стороны, выделяю больше тождественных вариантов орфографии (например, FEL = СЕL). Это мне позволило продвинуться в чтении дальше.

Осмысление причин сложной этрусской орфографии. Правда, после написания данной монографии я стал больше склоняться к тому, что таковы были не столько особенности именно этрусского письма, сколько ряд тенденций многих народов, населявших северную Италию в этрусский период. То есть, каждый народ привносил что-то своё: кто - чтение точек как букв (с этой позиции  латинская графема «i» может быть объяснена как вертикальное троеточие, где две нижних точки соединились в вертикальный столбик), кто - чтение С перед Е как Ч, кто - употребление графемы S вместо С, кто - чтение Ф как Ш, и т.д. По особенностям письма лингвисты выделяют письмо этрусков, осков, умбров, ретов, венетов, иллирийцев, латинян и других народов того времени, в частности, письмо Виллановы и Лемносской стелы, но были ли это разные народы, или речь шла о немного разной орфографии той или иной местности, пока в деталях неясно. Выявить диалектные особенности орфографии и словоупотребления можно будет только после выявления общеэтрусских норм.