В.А.Чудинов

О смене парадигмы. «Как следствие, историческая наука в настоящее время переживает кризис, смену парадигм - как на постсоветском пространстве, так и на Западе. В частности, заведующий отделом Азии и Африки ИНИОН РАН, заместитель главного редактора журнала «Востоковедение и африканистика (зарубежная литература)», завкафедрой общественных наук Высшей школы телевидения МГУ Андрей Фурсов, говоря о современной мировой науке и её перспективах, отмечает, что она - прежде всего теория и прогнозирование - превращается в кастовое занятие части верхов; «внизу» же остаются эмпирические штудии, «игра в бисер» с сильным иррациональным оттенком, фолк-наука, - и особенно всё это касается истории.

Происходит постепенный постмодернистский переворот в иерархии между литературным и нелитературным: беллетризация знания иррационализирует научно-исторический анализ. Большая часть системы исторического знания постепенно погружается в среду массовой культуры - и явление фолк-хистори отражает этот процесс. Порой осведомлённые о наличии термина русскоязычные полемисты причисляют к жанру фолк-хистори и произведения некоторых западных авторов - например, «Код да Винчи» Дэна Брауна, «Утро магов» о «копье Лонгина» Жака Бержье и Луи Повеля или «Народное государство Гитлера: грабёж, расовая война и национальный социализм», журналиста Али Гётца (нем. Aly Götz), как пример «игры в бисер» приводится «Маятник Фуко» Умберто Эко.

О причинах фолк-хистори как явления один из ведущих специалистов России по истории древних славян, доктор исторических наук Сергей Алексеев (Московский гуманитарный университет) делится таким мнением: Беда не в отсутствии научных трудов, беда - в их непопулярности. Перечислит ли обыватель навскидку академиков, занимающихся древней и средневековой историей славян? Зато не сомневаюсь, что любой завсегдатай книжных магазинов навскидку назовет с десяток творцов «фолк-хистори» на ту же тему. Потому важнейшая задача науки - научиться писать человеческим языком, быть понятной и доступной. Не просто превосходить мошенников интеллектуально (умный читатель, замечу, это уважает), а «забивать» их при необходимости на их же территории. Иначе мы потеряем здравое историческое сознание напрочь».

Затронута весьма важная проблема. В естествознании с этим давно смирились, ибо читатель не стремится своими силами разбираться в физических формулах и подсчетах с их применением. Но проблемы отечественной истории его всегда волновали и волнуют. И как только с работ историков было снято клеймо «одобрено идеологической комиссией ЦК КПСС», выяснилось, что популяризаторов истории отечественные исторические факультеты университетов не готовят, а мыслить без указующего перста ЦК КПСС историки разучились. Именно так и мыслит П.М. Золин.

«С одной стороны, мы плотнее вошли в мировой научный контекст, избавились от «единственно верного» учения, стали писать свободнее, а иногда даже честнее. Честнее, по крайней мере, с точки зрения собственных выводов и воззрений. Я принадлежу к первому поколению историков, вообще не знавших идеологической цензуры... О наших «фолк-хисториках» я уже сказал, и повторяться не хочется. У научного сообщества, да и у общества вообще, нет лекарства от «альтернативщиков». Более того, имею основания считать, что и не будет. Источник спекуляций - подрыв доверия к учёным («Вы нас столько лет обманывали!»). А много и других бед - низкие заработные платы, отсюда же падение престижа науки и уровня высшего образования».

Здесь, насколько я понимаю, кончается обзор Золиным работ по западной фолк-хистори и по смене парадигмы. Хотя последний сюжет только намечен, но не проработан.        Цитаты фолк-хисториков. «Любопытен подбор цитат фолк-хисториков. Александр Бушков, «Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы»: «Те, кто привык механически принимать на веру всё, о чём гласят толстые, умные, написанные учёным языком книги, могут сразу же выбросить сей труд в мусорное ведро. «Россия, которой не было» рассчитана на другую породу людей - тех, кто не чурается дерзкого полёта фантазии, тех, кто старается доискаться до всего своим умом и рабскому следованию авторитетам предпочтёт здравый смысл и логику». - Автор все четко сказал, а его личиком об стол официоза. За что ?!».

Да именно за то, что советским историком было невозможно сделать шаг влево, шаг вправо - иначе репрессии. Им, мэтрам, это было не дозволено, а ему, нуворишу, можно!

«Игорь Бунич, «Хроника Чеченской бойни и шесть дней в Будёновске» (по поводу своих предыдущих историко-публицистических работ): «Меня часто упрекают в том, что в своих книгах я ни на кого не ссылаюсь. Видимо, критикующие не понимают, что я пишу для массового читателя, а не докторскую диссертацию». - И этот автор все четко сказал, а его личиком об стол официоза. За что ?!!» - Да за то же самое! Тема чеченской войны - весьма сложная, а потому не всем дозволенная.

«Бочаров Л., Ефимов Н., Чачух И., Чернышёв И., «Заговор против русской истории (факты, загадки, версии)»: «В традиционной исторической науке преобладает строго определённый, заранее заданный и, можно сказать, субъективный подход к осмыслению событий прошлого». - Какие здесь к авторам претензии ?!» - Да как авторы смеют упрекать академическую историографию в субъективизме?

«Андрей Балабуха, «Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было»: «Забудьте, чему вас учили в школе. Не верьте «профессиональным» историкам. Не считайте учебники истиной в последней инстанции. История никогда не была точной наукой - она перенасыщена мифами... Все было совсем иначе». - Так  не говорят ли подобное многие профессионалы ?!» - Говорят. Но им это дозволено в силу их профессии. А другие - только объекты результатов деятельности профессиональных историков, а не субъекты написания историографии. Они не имеют права ни критиковать ихпрофессионалов, ни добывать собственные исторические факты. Это было запрещено во времена советской власти. А теперь, когда власть из историографии ушла, и профессионалы должны были возрадоваться, что они могут только восхищаться трудами друг друга, выяснилось, что помимо власти еще существует размышляющая интеллигенция, слой образованных специалистов в других областях науки. И они, оказываются, могут вполне обойтись без трудов профессионалов и даже показать их слепоту, как например, я показал, что скандинавистка Елена Мельникова читала по-скандинавски русские надписи руницей. Разумеется, ничего осмысленного у нее не получилось, однако монография в издательстве «Наука» с этой развесистой клюквой всё-таки вышла. И снискала одобрение у коллег. И получилось, что  на территории Белоруссии «проживали участники крестовых походов». И, кроме меня, никто на эту ложь внимания не обратил.

«Сергей Переслегин: Как должен поступить в этой ситуации честный историк-исследователь? Очень просто - заменить привычную концепцию единственной истории и однозначного прошлого моделью, в которой рассматривается совокупность альтернативных историй, а затем перейти к совместному описанию всех таких историй. И не надо бояться, что в каких-то из них не было монголо-татарского ига, а в других день 25 октября 1917 года будет значиться днём начала атомной войны. - Так  мы, к примеру, отмечаем 23 февраля как праздник. А в честь реально чего ?!».

Хотя в естествознании тоже не во всех областях дела обстоят гладко, однако там всё-таки конкурирующие теории обсуждаются, и иногда их включают в основную концепцию. Что же касается праздников, даже военных, то следует смотреть на календарь религиозных праздников, и не только христианских. Там и находится ответ на этот вопрос.

«Мурад Аджи, «Моя горькая-горькая „фолк-хистори"»: «Могу утверждать, поле для «неполноценных», или «фолк-хистори», распахали функционеры ЦК КПСС, они подготовили наш успех. Ведь главным их продуктом были остепенённые историки, которые сегодня называют себя «специалистами», я имею в виду в первую очередь историков партии, этих недоучек, никогда не рисковавших карьерой ради науки, не стремившихся открыть её неизвестные страницы, людей, которых устраивала официально дозволенная информация, другой они чурались... Мои книги появились потому, что их появления потребовало общество». - Так и востребовало же...».

В этом Мурад Аджи прав, хотя и не вполне. Историки партии специализировались только на новейшей истории. Но деление на формации настолько глубоко проникло в души нынешних историков древности, что они всерьёз полагают (вслед за Энгельсом), что письменности в «первобытном обществе» быть не могло, поскольку не было государственности. Как если бы письменность была нужна только для издания государственных указов и для подсчёта товаров и финансов. - Много ли мы в своей частной переписке уделяем внимания  толкованию государственных законов и перечислением своих доходов и расходов? Это, как выясняется, наименьшая часть нашего обмена письменной информацией!

И когда я показываю наличие письменности на палеолитических артефактах, надписи на которых вполне понятны современному читателю и опровергают атрибуции археологов, археологи во всех СМИ фигурируют при этом как «специалисты» (хотя они неграмотны по отношению к древним текстам), а я, человек, который может их читать, как «дилетант» или как представитель «фолк-хистори». То есть, на реальную историю археологи до сих пор глядят через марксистские очки.

«Пётр Золин, «Историология (историософия, историоведение...)»: Каждый человек вправе иметь, и имеет свои представления о прошлом, вправе доказательно защищать их. Хотя специалисты об этом прошлом могут приводить очень убедительные группы доказательных фактов. Но чего греха таить?! Многие люди не верят и не будут верить специалистам, если доказательные факты затрагивают какие-то очень важные для этих людей ценности. http://ru.wikipedia.org/wiki/Фолк-хистори».

Подобно тому, как имеется право людей на собственное жильё, на личную собственность, у него имеется неотъемлемое естественное право на собственное понимание истории.

Мнение П.М. Золина о его якобы «крамольности». «Хотя я и доктор наук, и профессор, но никак не могу сообразить, что же крамольного здесь «анти-фолькисты» нашли. Если кто-то свято верует в постулаты своей религии (от обычных религий вплоть до марксизма-ленинизма и догматики профессиональных кланов историков), то они под напором любых трудов (профессионалов и непрофессионалов)  изменят свои мировоззренческие позиции ?! Очень сомнительно.

Суть проблемы, думается, вот в чем. Всех людей в России и на планете не хватит, чтобы знать бесконечное пространство реальной истории в полном ее объеме. Профессионалы и непрофессионалы неизбежно используют ограниченные массивы фактов (как бы не расширяли их), за пределами которых оказываются еще большие массивы, резко меняющие привычные по учебникам и академическим трудам картины прошлого. Реальное познание неизбежно уходит за границы известного и общепринятого, хотя власти и религии заинтересованы в мировоззренческой стабильности (а она нередко и достигается постулатами тотальной лжи). Например, тем же историкам-политологам было известно, что из 36 тысяч связанных с В.И.Лениным документов обнародовано не более трети. Остальные опасны для святости вождя Октября. И публикация всего десятков и сотен из ранее неопубликованных, сразу же сняла все вопросы о святости.  Да и не только Ильич предупреждал: «Политика - дело гьязное». http://www.aphorism.ru /424_5.shtml, http://referats4.narod.ru/032.htm.

Политика официозной науки в тотально коррумпированном обществе - чище, особенно по отношению к внеклановому простолюдью ?!».

Ответ очевиден: разумеется, нет. Официозная наука тоже обладает политикой, и, к сожалению, не чистой.

Цитирование статьи Алексеева.   «Ладно, познакомимся со статьей одного из видных «анти-фольков»,  «Эра честности» (неплохая заявка). Сергей Алексеев - один из ведущих специалистов России по истории древних славян, доктор исторических наук, кавалер Карамзинского креста. В течение многих лет он преподает в Московском гуманитарном университете. Сергей Викторович издает научный журнал «Историческое обозрение». Он также получил известность как литературный критик и один из главных деятелей литературно-философской группы «Бастион». Интервью ведет еще один апологет и даже автор термина Дмитрий Михайлович Володихин
http://ru.wikipedia.org/wiki/Володихин, Дмитрий Михайлович, тоже, однако писатель-фантаст. В 2007 году награжден премией имени Тита Ливия (учрежденной Форумом альтернативной истории) за роман «Доброволец».http://www.fantlab.ru/autor1326. (А Сергею Викторовичу - в "эру честности" - стоило бы сразу сказать, что он уже не язычник, как в юности, а набожный христианин. И тогда все вопросы с его объективностью при изучении истории сразу отпадают, так как какой христианин что объективное против апологетики Христа скажет? -  П.З.)».

Замечу, что статья выходит недоработанной, как бы накидано несколько цитат из разных источников. Каждый из разделов мог бы составить отдельную статью, если бы вместо недоуменных реплик можно было бы прочитать взвешенное мнение самого П.М. Золина.

«- Сергей Викторович, вы автор единственного в своем роде труда, в котором воссоздается история древнего славянства на протяжении нескольких столетий (Помилуйте... Изучайте славяноведение...) . В каком состоянии, по вашему мнению, находится сейчас изучение истории древних славян в целом и восточных славян I тысячелетия в частности?

- Спасибо за высокую оценку. Но хотел бы сказать, что труд все-таки не единственный в своем роде. Уже были удачные опыты по воссозданию славянской истории V-VIII веков на всем доступном источниковом материале. Карамзин и Шафарик в XIX веке, Нидерле в начале ХХ века, некоторые другие не менее уважаемые авторы. (а где Б.А.Рыбаков, В.В.Седов, О.Н.Трубачев и иные фундаментальные славяноведы, хотя бы последних десятилетий ?!) Я лишь попытался сделать то же самое на уровне наших нынешних познаний, причем идти непосредственно от источников, от всей их доступной полноты. О том, насколько получилось, чем именно отличается в лучшую или худшую сторону моя «Славянская Европа», судить определенно не мне. Что касается общего состояния изучения древнего славянства, то здесь за последние десятилетия было немало успехов. Выходили солидные монографии, энциклопедические труды. Мы не только стоим на плечах предшественников и патриархов нашей науки, но и делаем кое-что свое. Беда, однако, в том, что наряду с серьезными научными работами на голову простого русского человека обрушиваются горы публицистической, а то и политизированной макулатуры. Поскольку излагает она свои «достижения» хлестко, звучно, а подчас и художественно - ей доверия больше. Неважно, что автор когда-то учил в вузе, если вообще что-то учил, не источниковедение с археологией, а, допустим, сопромат - и то без особого усердия. Главное, что он «правду-матку режет» и открывает «сокрытые глубины». Как и в любую переломную эпоху, тут отвратительно много политики. Одни с пеной у рта готовы доказывать, что славяне «вылезли из полесских болот только в VI веке», другие - что «великая русская цивилизация» создала шумерские города и письменность майя. Беда не в отсутствии научных трудов, беда - в их непопулярности. Перечислит ли обыватель навскидку академиков, занимающихся древней и средневековой историей славян? Зато не сомневаюсь, что любой завсегдатай книжных магазинов навскидку назовет с десяток творцов «фолк-хистори» на ту же тему. Потому важнейшая задача науки - научиться писать человеческим языком, быть понятной и доступной. Не просто превосходить мошенников интеллектуально (умный читатель, замечу, это уважает), а «забивать» их при необходимости на их же территории. Иначе мы потеряем здравое историческое сознание напрочь».

Полагаю, что С. Алексеев требует невозможного. Это в XIX веке существовали историко-филологические факультеты университетов, где историки могли писать литературным языком, а писатели знали историческую канву выбранной ими эпохи. Сейчас новые задачи можно ставить только перед молодым поколением, но одновременно следует менять и программу подготовки будущих историков в университетах.

«- Широко известно увлечение историей древних славян в молодежной среде. Появилось немало реконструкторских команд, ориентированных на этот материал. Возникла целая субкультура, и ею продуцируется обширная собственная литература. Насколько связано это поветрие со строгой наукой в академическом понимании? Каковы его перспективы в общественном и культурном плане?     

- Естественно, само по себе реконструкторство с академической наукой почти никак изначально не связано. Хотя выросло, в том числе, и из чтения лучших научных работ прежних десятилетий. Это, конечно, увлечение энтузиастов. И увлечение лично мне близкое и понятное. Совершенно очевидно, что реконструкторство - способ, вернее, один из способов побега от современной реальности, в которой безраздельно властвуют Деньги, Машина и Политика. Побега в мир, который из нашего настоящего выглядит гораздо проще, чище и романтичнее. Притом побег реконструктора далеко не настолько эскапичен, как побег «ролевика», увлеченного фэнтези. Реконструктор остается, как он убежден, на почве реального мира - и гордится этим. Посему, думается, перспективы у реконструкторства совсем неплохие. Будет оно развиваться и процветать. Другое дело, что реконструкторство само очень неоднородно. Есть команды, которые работают с участием профессиональных ученых, внимательно следят за научными новинками, нередко и сами причастны к научным работам. Есть те, кто просто «играет в войну», черпая утилитарно нужную информацию, откуда можно. Наконец, есть те, кто хочет дойти до всего сам - скажем, самостоятельно (часто без всякой подготовки и критического навыка) изучая источники или то, что считает источником. Результатом таких штудий могут стать самые причудливые представления».

Очень обтекаемый ответ без должной конкретизации.

«- Как вы относитесь к популярному в наши дни культу «древнеславянского» язычества?

- Вот-вот, в том числе и такие представления. Давайте определимся сразу: я православный христианин. Я могу понимать тех людей, особенно молодых, которые увлекаются «преданьями минувших дней», но разделять и поощрять их воззрения не намерен (СУТЬ - а если эти воззрения все же ближе к корням славянства ?!). Сам я подобными увлечениями переболел лет в двадцать, вынеся стойкую уверенность, что из них вырастают. К сожалению, далеко не все занимаются вопросом профессионально и оказываются в состоянии узнать больше о предмете своих грез. Многие продолжают тешить себя красивыми сказками, а то и прямыми подлогами. Что до меня, то мое мнение следующее. Можно восхищаться буйными и красивыми образами древних мифов, простыми и прямыми нравами далеких предков, но звать туда наше общество, в котором и так основания цивилизации расшатаны, - неправильно. Даже с чисто рациональной точки зрения. Не стану привлекать никакой религиозной аргументации, потому что очень мало встречал людей, которые действительно верят в Перуна и Даждьбога. Более того, доходит до прямого цинизма: «Язычество - наша национальная вера». Те, кто так говорит, ни во что не верят. Потому что верить можно не в «национальное», а в истинное. А вообще, иногда это просто смешно. Люди, которые уверены, что древние славяне в конце июля «призывали животворящие грозы» на свои поля, - за пределами здравого смысла. Городские дети, даже на дачном огороде, судя по всему, в жизни не работавшие, берутся воссоздавать древнюю аграрную религию. И получается у них - «древнеславянское» в кавычках, плод собственных рафинированных представлений, понахватанных из научных и околонаучных познаний, а также литературных опусов».

Здесь я с мнением  С.В. Алексеева согласен.

«- Какое время переживает отечественная научная история в наши дни? Взлет или деградацию? Древнеславянские  мотивы обрели вторую жизнь в современной культуре?

- Сложно ответить однозначно. С одной стороны, мы плотнее вошли в мировой научный контекст, избавились от «единственно верного» учения, стали писать свободнее, а иногда даже честнее. Честнее, по крайней мере, с точки зрения собственных выводов и воззрений. Я принадлежу к первому поколению историков, вообще не знавших идеологической цензуры. И скажу честно: за себя я рад и за своих сверстников в науке тоже. И все-таки, как и во всем остальном, досталось это нам дорого. Цензуры нет - пиши что хочешь. О наших «фолк-хисториках» я уже сказал, и повторяться не хочется. У научного сообщества, да и у общества вообще, нет лекарства от «альтернативщиков». Более того, имею основания считать, что и не будет. Источник спекуляций - подрыв доверия к ученым («Вы нас столько лет обманывали!»). А много и других бед - низкие заработные платы, отсюда же падение престижа науки и уровня высшего образования, отсюда же и скупка мозгов Западом. Дай Бог, чтобы что-то изменилось в лучшую сторону. Менять ситуацию надо».

В статье Золина это повтор.

«- Как вы относитесь к христианскому элементу в деятельности современного ученого, в частности, профессионального историка?

- Я не «отношусь», я сам действую. По крайней мере, стараюсь. А если серьезно, то быть историком-христианином - это огромная ответственность, и я не скажу с уверенностью, насколько достоин ее. Посудите сами - история уже написана. Написана Богом в добровольном соавторстве со всем человечеством. Ничто не свершается без Его воли или попущения. Историк-христианин - летописец исполненного в Промысле. Отсюда логичный вывод: он не имеет права врать, подтасовывать факты, играть во «множественность реальности». Даже во имя того, что считает правильным. Даже во имя того, что считает благочестивым. Если у меня при исследовании сложного вопроса получается заданный заранее результат, я исследую вопрос еще раз. Задача историка-христианина - воссоздать на страницах своего труда с наибольшим вероятием ту реальность, которую уже написал главный Автор истории. А не сочинить стройную наукообразную сказку со ссылками. Кроме того, историк-христианин не занимается реконструкцией каких бы то ни было исторических закономерностей. У истории одна закономерность, есть только один исторический закон - Промысел. Христианская история есть осознание и толкование Промысла. Историк-христианин - невольно «самозваный» (или призванный?) богослов, по крайней мере, в единственном аспекте толкования провиденциального. Рациональная историческая наука последних веков отвечает на вопрос: «Почему? В силу каких закономерностей произошло?» Совершенно иной вопрос ставит христианская историческая мысль. Она спрашивает: «Зачем? Для чего произошло?» И в меру своих ограниченных человеческих познаний и возможностей объясняет прошлое через последующее. В этом и очевидная сила, и не менее очевидная слабость любого философского построения христианского историка, тем более светского. Но ограниченность возможностей толкования на самом деле не означает его невозможность или заведомую греховность. Прецедентов, создаваемых отнюдь не всегда святыми, достаточно».

Увы, в ряде мест С.В. Алексеев сознательно путает историю и историографию. Что касается законов, то они имеются в любой науке; это - человеческий способ понимания причинно-следственных отношений. И занимается этим не «реконструктор», то есть не исследователь конкретных фактов, а теоретик. Тут видна слабина Алексеева в области методологии науки. Я раньше не предполагал, что С.В. Алексеев уйдёт в область христианской историографии.

«- Большие споры в среде научных работников вызвало введение специализации по богословию в российских государственных вузах. Поддерживаете ли вы это начинание?

- Скажу прямо, предметов для споров я здесь не вижу. И мне неизвестен ни один крупный специалист по гуманитарным наукам, который придерживался бы иного мнения. Теология, богословие признается наукой во всем мире. Если где-то эта специализация в светском образовании исчезла, то под влиянием революционных треволнений XIX или начала ХХ века. Я с трудом представляю подобный многоголосый спор в Великобритании или в Германии. Вот в Италии дискуссии идут - как и у нас, о восстановлении предмета. Впрочем, те самые люди, которые уже два десятка лет указывают нам на Запад как на образец, теперь сделали замечательное открытие: оказывается, Запад-то у нас отсталый, в средневековье живет, зато мы «за 70 лет» достигли... Трогательно. Я вот не считаю и никогда не считал Запад образцом для всяческого подражания. Но полагаю, что в данном случае следует посмотреть на мировой опыт. Почему, собственно, теология не наука? Философия вот тоже многими считается не наукой, а «областью знаний» наравне с наукой. Это не мешает существованию философских факультетов и диссертационных советов. И не должно мешать. Но если философия, истины которой не доказываются опытным путем, признается со стороны государства наукой, то почему не признать теологию? Вообще выступающие против теологии - сколько прочли теологических трудов, чтобы убедиться в ее «ненаучности»? Я могу, как специалист по истории религии, и анализировать, и сравнивать. Уровень теологических работ не ниже, а зачастую и выше в сравнении со многими историческими и философскими. Уровень образования и эрудиции вполне «среднего» теолога должен быть очень высок. Те, кто называет теологию «собранием догм», с теологией незнакомы. Теология - не собрание, а разъяснение и обоснование догматики. Причем полемическая теология вообще не может исходить из догматики как данности, потому что ее цель - именно доказательство догматики неверующим. Если же само избрание религиозной веры в качестве методологической основы труда лишает его статуса научного... Что же, лишать степеней и званий всех, кто в качестве методологической базы безо всякого обоснования привлекал марксистское учение? За те самые 70 лет! Бред, скажете? На мой взгляд - да. Но, вероятно, у противников теологии иное мнение. Сдается мне, что в спорах этих сказывается подспудное непонимание некоторыми специалистами из других областей самой природы гуманитарного знания. А может, и распространенное, к сожалению, нежелание признавать гуманитарные науки науками вообще. Теология оказалась под ударом просто как самое уязвимое, с точки зрения материалиста (точнее, эмпирика), звено».

Итак, оказывается, мнение круга знакомых С.В. Алексеева - это критерий того, следует ли преподавать богословие в вузах. Однако он не продумывает естественных последствий такой реформы. Если богословие - научная дисциплина, то зачем нужны естественные основания всех наук? Тогда нужно вернуть Бога и в физику, и в химию, и в геологию, и в биологию. То есть, произвести ревизию всего Нового времени с его наукой.       «- Насколько адекватно задачам высшего образования в России введение Болонской системы?

- Еще один вопрос без однозначного ответа. Я далек от мысли объявлять советскую систему подготовки специалистов «традициями отечественного образования». Я знаю, как она рождалась - через разрушение подлинных традиций, а то и через физическое уничтожение их носителей. Многие ее элементы отражают утилитарные задачи времен индустриализации страны, и не грех, исходя из нынешних утилитарных задач, их подправить. Вообще образование - не священная корова. Оно должно реформироваться соответственно нашим нуждам. В советской системе наряду с полезными сторонами имелась и масса бюрократических рогаток, которые следует устранять. Но простым заимствованием западных рецептов можно выплеснуть с водой и ребенка. Болонская система была призвана одновременно приблизить западноевропейское образование к американскому, и сохранить тамошние, европейские традиции. Одновременно это элемент европейской интеграции. Все это отвечает сегодняшним задачам Евросоюза. А при чем тут Россия? В Евросоюз нас никто принимать не собирается, да и мы вроде не рвемся. Говорят, что это нужно для взаимного признания дипломов. Давайте разберемся. Признание наших дипломов на Западе нужно в первую очередь (пусть не исключительно) тем, кто едет на Запад из страны на постоянную работу. Наша ли это задача? К тому же эти вопросы уже сейчас регулируются двусторонними договорами (например, с Францией), и главную-то проблему представляют именно США, которые в Болонский процесс не вступят. Что же касается признания западных дипломов у нас, то это в интересах едущих работать сюда - и эту проблему вполне можно решить односторонне, в законодательном порядке. Итак, у меня нет аллергии на Болонский процесс, но я предпочел бы комплексную реформу, разработанную российскими властями самостоятельно. Как бы то ни было, процесс уже идет. От нашего отношения мало что зависит, и надо учиться жить в новых условиях».

Соображения разумные, но пессимистические. От общественного мнения зависит многое.

«- Вы являетесь одним из авторов известного учебника «История России, 1945-2007 гг.» для 11-го класса средней школы. На него обрушилась волна критики, исходящая в основном из либерального лагеря. Насколько эта критика заслуженна, по вашему мнению?

- Да, действительно, я член авторского коллектива и написал параграфы, посвященные сталинской эпохе. Именно они вызвали еще до выхода учебника (!) шквал эмоций, мне непонятных. Приписываются какие-то странные слова о Сталине - «эффективный управленец», «вертикаль власти»... Да где они в книге? - покажите. Прямо как у Бомарше - «они там были»! Скажешь, что не было, - уже не поверят. Теперь серьезно. ХХ век России - для меня тема не случайная. Первая моя печатная работа в 1992-м была по советской политической системе. Да и потом я писал немало по вопросам советской идеологии, культуры, внешней политики. Никогда советский строй не идеализировал. Да и как мог бы, с моими-то взглядами? Но доказывать, что «не верблюд», не собираюсь. Пусть каждый, кому интересно, прочтет книгу и составит собственное мнение. На мой взгляд, текст получился не «патриотический» и не «западнический», не «прокоммунистический» и не «антикоммунистический». Он получился честный. Как и положено серьезному и объективному историческому тексту. Все вещи названы своими собственными именами, без идеологических мифов. Может, именно это и раздражает? Может, кому-то обидно, что текст не вписался в его простые и понятные идейные стереотипы? Но я хотел бы стать свидетелем времени, когда такой незашоренный подход станет в науке господствующим. Когда от историка будут ждать не утехи национальному или идеологическому нежному чувству, а изложения и анализа реальных исторических фактов. То есть того, чем историк и должен заниматься. Когда сами историки поймут, что это их долг не только перед собой и даже не только перед обществом. Дай Бог, такая эра честности наконец настанет».

Да кто же возражает против честности в историографии?

«Беседовал Дмитрий ВОЛОДИХИН http://www.politjournal.ru/index.php?Action =Articles&dirid=166&tek=7853&issue=212. - То есть, Сергей Викторович Алексеев вправе бегать по отечественной истории от раннесредневековых славян до советских времен (он с ними научно знаком с 1992 г.), а - к примеру - П.М.Золин изучать реальные корни славянства никак не может (хотя и занимался археологией), тем более советской историей в трудах с 1972 г. ?!

Вот такая у «анти-фолькизма» позиция. Что не знаем - не знаем и знать не хотим (и другим не дадим). Поэтому и посвятим данный цикл ликбезу для «антифолькистов».
Этому спесивому братству стоит обратить внимание и на факты http://www. proza.ru/avtor/zolinpm1. Да и ряд материалов той же Википедии будет полезен.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Этногенез_славян. К примеру. Основная статья: «Генофонд славян».

Эту статью Википедии я цитировать не хочу (желающие могут прочитать ее самостоятельно), а сразу перехожу к выводу  П.М. Золина: «ТАК ЧТО КОРНИ СЛАВЯНСТВА ЯВНО НЕ СВОДИМЫ ЛИШЬ К ПОЗДНЕЙ АНТИЧНОСТИ,
ВРЕМЕНАМ ПРИБАЛТИЙСКИХ ВЕНЕДОВ (Тацита и других авторов).

Анти-фолк-хистори, по сути - одно из проявлений анти-фолка в различных сферах жизни, разновидность андеграунда (правда, андеграунда со стороны официоза). Если в музыке панковский анти-фолк выступает как протест против фолк-рока, то в истории анти-фолки выступают против придуманного ими направления "фолк-хистори", не имея способностей понять всю сложность оскорбляемого ими в угоду академическому официозу разнообразного явления».