В.А.Чудинов

Обзор статей о ситуации в Бирюлёве

Чудинов В.А.

Ситуация, когда кавказец в Москве зарезал москвича, а правоохранительные органы бездействовали вплоть до начала митинга в Москве возмущенных жителей, не осталась незамеченной обозревателями. К моему удивлению, высказался Альфред Кох, предприниматель, в прошлом вице-премьер правительства РФ.

Его статья от размещена на http://www.forbes.ru/ekonomika-column/lyudi/61358-verhi-eshche-mogut-vot-nizy-uzhe-ne-hotyat?fb_action_ids=1214046485401730&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map={. Статья была написана почти три года назад, 21.12.2010, и  называется «Верхи-то еще могут, а вот низы уже не хотят». Подзаголовок: «Поколение 20-летних глазами Альфреда Коха: смелость, невежество, человеческая протоплазма, нацизм и настоящая свобода». Однако сегодня она весьма злободневна.

Введение. «...Я не ворон, я - вороненок. Ворон еще летает».  Емельян Пугачев, из ответа графу Панину на допросе.  - Что, страшно? То-то же и оно-то же. Да ладно вам хорохориться, сам вижу, что страшно. Так в этом и есть весь трюк: лишь только покажется русский бунт на одну осьмушку его реальной силы - и уже вот вам и готово: толстый пингвин робко прячет тело жирное под мышкой у «Кровавого Режима». «Все что угодно! - кричит наделавший от страха в штаны фрондирующий тандему обыватель. - Зачеркните все, что я говорил до этого. Правьте нами, сколько угодно. Только защитите нас от этих погромщиков. Это же ужОс какой-то. Откуда только они взялись, эти фанаты, нацисты, скинхеды?»

«Ну что? - говорит «Кровавый Режим». - Страшно, сволочи? Вольно ж вам, свиньи, ругать нас, пока все хорошо. А как страшно, так сразу к нам? Ну ладно, на этот раз прощаю. А погромщиков так уж и быть - накажу». Что ж это за бунтовщики? Что ж это за карбонарии такие, что наш всегда находчивый премьер аж два дня думал, как комментировать их выходки, пока не придумал ничего лучше, чем обвинить в этом Немцова с Алексеевой».

Статья А. Коха является попыткой дать ответ на этот вопрос, хотя писалась по другому поводу.

Характеристика современной молодёжи. «Средний возраст молодежи, которая вот уже вторую неделю пугает обывателей своим радикализмом, составляет примерно 20 лет. То есть это первое поколение россиян, которое не знало совка. В отличие от своих родителей, эти мальчики выросли в относительной информационной свободе и при отсутствии серьезного идеологического пресса. Первые 10 лет жизни они вообще ничего не понимали, а вторые 10 лет государство лишь имитировало молодежную политику. Как, впрочем, оно вообще имитирует сейчас все - образование, здравоохранение, оборону, правоохранительную деятельность, политическую борьбу, напряженный труд вождей и т. д. Интересно посмотреть, что же такое мы вырастили, а еще вернее - что же само выросло на наших необъятных просторах? Это тем более важно, что идущие за ними поколения скорее будут похожи на них, чем на нас, а значит, вскоре их мировоззрение и способ его практического использования станет характерной чертой большинства нации. Я далек от претензий на полноту и глубину анализа, но какие-то очевидные выводы сделать можно уже сейчас».

Полагаю, что только теперь было замечено, что при отсутствии государственной идеологии в права вступает в полной мере общественная психология, которая уже не затуманена ни идеями пролетарского интернационализма, ни лозунгом о братстве всего человечества, но еще помнит о несправедливом разделении доходов в классовом обществе. Философам эта противоестественная ситуация была видна гораздо раньше. Правительство Ельцина, заменившее советников из России сотрудниками Госдепа США, пожинает теперь плоды этого шага. В США, где представители разных народов какое-то время были довольны ситуацией мультикультурализма, распространили эту модель и на Россию, о которой они не знали (и не хотели знать) ничего или почти ничего. Неверно выбранная модель межэтнических отношений в отсутствии мощной государственной идеологии даёт сбои уже не первый год, причём с каждым случаем всё сильнее. Однако никаких решений к исправлению ситуации не последовало.

Но вернёмся к характеристике молодежи со стороны Альфреда Коха: «Первое. Эти люди намного смелее нас. Мы, запуганные совки, боимся всего на свете: царского гнева, милицейской дубинки, чеченского ножа, женской истерики. Они не такие. Они открыто выражают свои мысли, они не боятся ментов, они кавказской сплоченности готовы противопоставить свою сплоченность, они готовы в буквальном смысле слова драться за свои убеждения и интересы. Пусть даже эти интересы ими неправильно осознаны, а методы борьбы, на наш изнеженный вкус, слишком брутальны».

Действительно, славяне вообще и русские в особенности никогда не боялись драться даже без оружия, и даже в одиночку. Но когда гости позволяют себе убивать наших мальчиков в нашем собственном доме, они провоцируют нашу молодёжь заниматься самообороной. И русской молодёжи в Москве пока что больше, чем приезжей.

«Второе. Они действительно (не на словах) гордятся тем, что они русские. Они осознают тот очевидный факт, что это их земля и что это их право устанавливать здесь те порядки, которые они считают справедливыми. Они готовы драться за эти права и порядки и проявить в этой борьбе заметно большую самоотверженность, чем мы».

Быть русским - это большая честь, и принадлежность к этому великому этносу стоит того, чтобы ее доказывать в тех случаях, когда власть бездействует, или действует в чуждых русскому этносу интересах. Это Кох заметил правильно.

«Третье. Они невежественны, и поэтому для объяснения своих проблем хватаются за лежащие на поверхности лозунги, которые, как правило, страдают упрощенчеством. Но ведь и власть с завидной регулярностью подкидывает им все новые и новые аргументы, которые подталкивают не к самокопанию, а к тому, чтобы прийти к простому и вульгарному выводу: «Кремль продал Россию чеченам».

Постсоветская власть очень постаралась, чтобы нарушить все нормы пропорциональности между числом исконных жителей России, и числом иноязычных, иноконфессиональных и инокультурных гостей. Такого не позволяли себе даже служители лозунга пролетарского интернационализма. Они вводили лимиты на размещение представителей других национальностей во всех крупных городах.

Кроме того, нынешняя власть очень постаралась, чтобы удорожить даже расходы на среднее образование. И предприняла и предпринимает массу усилий для того, чтобы высшее образование было малодоступным и дорогим.

«Четвертое. Они не считают сегодняшнюю власть своей властью. Они никак себя с ней не корреспондируют и не видят в ней защитника своих интересов. Для них это какие-то дяди и тети, которые жульническим путем поставлены на свои должности лишь для собственного обогащения. И опять власть с ужасающей производительностью поставляет им все новые и новые доказательства этого».

Понятно, что если нет ни организации для младших школьников, организацией октябрят, ни организации для школьников типа пионерской, ни организации для  юношей старших классов школы и вузов типа комсомольской, где учат уважать власть и считаться с ее указаниями, так что если значительная часть чиновников предпочла вместо того, воспользовавшись ситуацией, набить себе карманы,  то она породила новое поколение постсоветских людей, которым эта власть совершенно не дорога.

«Пятое. В отличие от нас в них нет священного трепета перед сакральной силой государства. Они ничего хорошего от него не видели. Оно их не образовывало, не лечило и не защищало. Единственный раз, когда они с ним столкнулись, - это когда их старших братьев забирали на две кавказские войны. Можно себе представить, что им рассказывали те, кто с этой войны вернулся. А за тех, кто не вернулся, говорили их могилы».

Можно согласиться с Кохом, что это поколение наше государство упустило.

«И как им теперь объяснить, почему чеченцев, убивавших русских солдат, амнистируют, а Буданова и Ульмана - нет? Почему чеченцы в начале 1990-х выгнали всех русских из Грозного (а неуехавших зарезали), а мы не можем их заставить хотя бы вести себя прилично в нашей Москве? Почему мы их так щедро кормим, если самим всего не хватает? Наверное, на эти и подобные им вопросы есть правильные и мудрые ответы. Но ведь власть не дает никаких! Она просто делает вид, что их нет. Чего же удивляться, что эти парубки ответили на эти вопросы сами? Уж как сумели, так и ответили. Как говорится, университетов не кончали. Да и какие нынче университеты... Улица их университет».

Если власть отодвигается от потребностей общества, то и общество отодвигается от такой власти.            Предыдущее поколение еще помнит и бесплатное образование, и бесплатную медицину. Сейчас стоимость высшего образования в Москве в ряде вузов намного выше, чем за границей, тогда как профессура работает за гроши по потогонной системе, где уже нет места воспитательной работе - успеть бы выполнить увеличившуюся в полтора раза нагрузку, да заполнить многочисленные анкеты (Минвуза, ВАКа, собственного университета) и электронные журналы. Это, естественно, намного хуже, чем было в советское время, и если в 90- годы ХХ века реформу образования где-то а 1993-1995 годах удалось предотвратить, то теперь она придавила и студентов, и преподавателей. После официального повышения зарплаты у врачей многие медики стали зарабатывать существенно меньше, а ряд видов медицинского обслуживания стал принудительно платным. Если дело пойдёт так и дальше, то политическая ситуация к 2017 году накалится до состояния вековой давности. Замечу, что слово «парубок» означает «спутник рубаки», «оруженосец». Как бы парубки к этой дате не созрели до уровня «рубак»!

«Вынужден констатировать: это было полбеды, когда чеченцы не хотели жить с русскими в одной стране. Настоящая беда начнется, когда русские не захотят жить вместе с чеченцами».

Боюсь, что дело не только в чеченцах, и даже не только в кавказцах. Русские вдруг в одночасье оказались как бы в центре аулов киргизов, таджиков, и прочих народов СССР. Никто из жителей крупных городов России этих людей к себе в гости не звал. В советское время в столицу приезжали лучшие представители этих народов и в небольшом количестве, и, главным образом, для получения образования или для знакомства русских людей с их национальной культурой, а теперь русские почувствовали себя загнанными в резервации в окружении толпы людей говорящих на непонятных языках и празднующих на глазах изумлённых горожан свои праздники. Это вызывает у горожан сначала справедливое недовольство, потом  возмущение, а когда приезжие начинают к тому же резать и стрелять представителей русской столицы - то полное отторжение.

«Можно еще долго перечислять и шестое, и двадцатое, но и сказанного достаточно, чтобы понять: они другие. Они совсем не мы. Когда власть, состоящая в основном из 40-60-летних бюрократов, «общается с народом», она разговаривает со своим поколением. С поколением, которое она хорошо понимает и чувствует. Но мы скоро перестанем быть большинством нации. Нам на смену идут вот эти люди. Бестолковые,  жестокие, искренние и активные. Власть, вместо честного диалога со своим будущим народом, придумала «объяснялку» про либералов-провокаторов, а взамен общения с молодежью - проплаченное шоу «Селигер».       

Наша сегодняшняя жизнь наполнена суррогатами реальности. Даже по телевизору вместо реального фигурного катания или бального танца идет суррогат в виде кривляющихся випов. Политическая борьба тоже превратилась в суррогат, когда за разрешением на оппозиционную деятельность идут к Суркову. Мой гневный протест согласован! - кричит нарицательный гозман, тыкая пальцем вверх и не понимая, что выглядит лишь карикатурой на самого себя десятилетней давности». - Сказано  и правильно, и довольно сильно!

Имитация жизни. «Власть уже давно имитирует жизнь вокруг себя. Она лечит не болезнь, а симптомы. Люди вышли на улицы? Разогнать! Видите: разогнали, и все спокойно. Потому, что это не настоящие граждане, а так, экстремисты, проплаченные западными спецслужбами. А у тех понятно, какие задачи: развал России. Настоящие же россияне изнывают от любви к «Едру», а по вечерам выпивают «Путинку» за здоровье помазанников. Но ведь это ложь! И власть знает, что врет. И с кафкианской иррациональностью верит в собственноручно состряпанную дезу».

Как сейчас выясняется, охранка Российской империи работала куда лучше современной полиции, но и она проморгала революцию. Ибо боролась с экстремистами, а не с идеологией мирового коммунизма. Борьба с экстремизмом намного зрелищнее и не требует напрягать своё мозговое  вещество.

«Загоняя болезнь вглубь, делая вид, что ее нет, можно некоторое время продержаться на самообмане, воспринимая ремиссию как избавление от недуга. Но, вызревая в глубине организма, оглушенного болеутоляющим, болезнь вырвется наружу в самых грубых и неуправляемых формах бессмысленного и беспощадного бунта, индивидуального террора и презрения к любым властным институтам вообще. А вот это как раз и чревато полной анархией и развалом России. Таким образом, наша власть, искренне пытаясь избежать развала страны, наоборот, делает его неизбежным».

Это мне напоминает антиалкогольную кампанию М.С. Горбачёва. Видя подлинные трудности, связанные с алколизацией страны, вместо проведения каких-то замещающих опьянение общественно полезных дел, он предложил просто ограничить продажу алкогольных напитков. В результате население не стало пить алкогольной продукции меньше, но водку заменило самогоном, денатуратом и прочей отравой, а молодёжь начала нюхать клей. Так что алкоголизм вырос, но за счёт здоровья населения. Кроме того, исчезла весьма значительная статья дохода государства. Иначе говоря, кампания получилась хотя и с благими целями, но непродуманная. И Горбачёв лишился власти.

Наиболее важное в статье Коха. Автор выделил это жирным шрифтом: «Созданная Кремлем потемкинская деревня национальной политики представляет собой адскую смесь из опостылевшей политкорректности, тошнотворной сервильности и давно почившего в бозе пролетарского интернационализма. Это убогое вранье про добрый преданный народ и мудрых вождей невыносимо по своей вторичности».

Предполагаемый Альфредом Кохом возможный бунт русского населения против огромного количества эмигрантов (неважно: легальных, нелегальных, или даже успевших стать на законных основаниях москвичами, питерцами, нижегородцами и т.д.) может привести к тому, что то здесь, то там начнут возникать стихийные «партизанские отряды» против  любых инородцев, отличающихся от «лиц  славянской  внешности». Несомненно, должен быть принят закон о предельно допустимой концентрации инородцев на тысячу жителей любой местности, а также об их пропорции в органах власти, в учебных заведениях и в СМИ. Иначе может произойти новая гражданская война.

«И вот мы столкнулись с первыми сполохами бушующего в глубине народного пласта пожара. Да, реальность вот такая, не очень изящная и симпатичная. Да, эти волчата не очень похожи на сытых и ленивых обитателей якеменковского зоопарка. Но зато, в отличие от кремлевских комсомольцев, это свободные люди. Жестокие? Тупые? Злые? Может быть. Нацисты? Вряд ли. Это скорее человеческая протоплазма, из которой он может родиться, но это пока еще не нацизм. У них нет настоящих вождей, стройной теории, нет никакой организации. Но у этих мальчиков есть одно важное преимущество перед выдуманной страной, которую мы видим глазами Эрнста и Добродеева: они реальны, они существуют в действительности. И именно это нас всех и пугает».

И правильно пугает, ибо почти то же самое было и перед революцией 1917 года. Только там появилась со временем теория классовой борьбы, а сейчас может появиться теория межэтнической борьбы. Но хрен редьки не слаще.