В.А.Чудинов

В аудитории я насчитал порядка 30 участников. На всякий случай я сделал фотографию части зала; на первом плане оказался Анатолий Анатольевич Поликарпов, с которым мы потом пообщались. Он является профессором кафедры русского языка филологического факультета МГУ и заведующим лабораторией компьютерной лексикологии и лексикографии. Мой доклад ему весьма понравился, более того, он весьма положительно относится к идее дешифровки надписей древнейшего прошлого русского языка. Ну, а я с удовольствием отметил, что нашел хотя бы одного единомышленника среди учёных МГУ.

Рис. 5. Участники конференции

Мне дали на сообщение столько же, сколько и другим участникам, 15 минут; за это время я успел написать на доске первое предложение руницей и дать его транслитерацию, а также прочитать весь текст своего выступления, а также пригласить участников на Второй конгресс по докирилловской письменности в ЛГУ. На слушателей моё выступление никакого впечатления не произвело, по крайней мере, внешне - как я понял, историей языка там никто не занимался. Разве что председательствующий М.Ю. Федосюк меня спросил, каким способом я дешифровывал руницу; меня этот вопрос удивил - он показал, что лингвисты о ней не имеют ни малейшего понятия, и когда я ответил, что за оставшуюся минуту я вряд ли это успею рассказать - можно почитать мою монографию «Русские руны», а вообще-то эта тема была для меня актуальной лет 18 назад, то он остался весьма недоволен. Однако убеждать его после конференции не было никакого смысла - лингвистика велика, и тратить время на человека, который может заниматься разработкой информационно-поискового языка, или автоматизацией составлений словарей, или поиском метафор в произведениях писателей, мне было жалко.

Рис. 6. Моё выступление перед аудиторией

Однако само выступление слушали со вниманием, я хотел бы обратить внимание на даму во втором ряду, Улдонай Максутовну Бахтикирееву, сотрудника этой кафедры русского языка РУДН. Она казашка, и несколько лет назад по моей просьбе способствовала моей встрече с Олжасом Сулейменовым, известным казахским писателем, который хотел создать кафедру тюркославистики. Однако как я ни старался несколько раз повернуть разговор в это русло, мой собеседник постоянно от этой темы уходил. Так ничего и не получилось. А в этот раз после конференции Улдонай Максутовна сказала, что мои книги следует изучать, и что она была бы рада, если бы у ее кафедры и у меня завязались дружеские отношения. Что ж, я этому тоже был бы очень рад.

Рис. 7. Аудитория слушает

После окончания конференции мы прошли в помещение кафедры, и попили чаю. Говорили о разных вещах, два-три человека спрашивали у меня о каких-то частностях моего выступления, хотя, как я понял, это была совсем не их тема. Так, в частности, Т.Л. Ляхнович не могла понять, почему в древности повелительной формой от глагола БРАТЬ была БЕРОЙ, а не БЕРИ. Я ей привел ряд аналогичных примеров: МОЙ, ПОЙ, РОЙ, и даже СТРОЙ, но в ее ряды степеней действия что-то при этом не укладывалось. Честно говоря, меня это мало волновало.

Заключение. Меня искренне порадовало то, что уже какая-то малая часть филологов начинает относиться к моей историографии письменности и русского языка с серьёзом.