В.А.Чудинов

В.А Чудинов, доктор философских наук, академик.

Комментарий. В МЭГУ я работал с 1991 по 1996 год на разных должностях, от профессора кафедры философии, затем заведующего этой кафедрой, далее - декана философского факультета, и, наконец, до ректора академии философии и богословия. В тот момент у меня одним из почасовиков на факультете богословия работал дьякон отец Андрей Кураев, с которым мы неоднократно общались. Тогда он молча, без комментариев, выслушивал мои доклады на научных конференциях МЭГУ, однако после ухода из МЭГУ стал устно и письменно противоречить положениям о древности славянской письменности, отстаивая христианскую точку зрения о том, что вся славянская письменность пошла от Кирилла и Мефодия, а до нее славяне якобы не имели никакого другого письма. Приводимые мною примеры более ранних надписей он игнорировал и никак не комментировал. А на телевизионном шоу «Гордон-Кихот против Задорнова» основным аргументом против моих доказательств древности русской письменности выдвинул тезис о том, что публикации моих монографий были выполнен «не в тех издательствах», в каких хотелось бы ему, на что Джигурда громко заметил, что Христос вообще нигде не публиковался. Эта реплика вызвала горячее одобрение у присутствующих в зале.

Понятно, что на конференциях в МЭГУ, где специально отводилось время для дискуссий, он противоречить не хотел, поскольку там он был бы побит с помощью массы доказательств, а предпочёл бросать реплики на программе первого канала ТВ России, поскольку Гордон специально собрал весьма разношёрстных противников. Понятно, что РПЦ заинтересована считать родоначальником славянской письменности святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, и ей совершенно не нужны исследования о более ранних образцах славянского письма; не нужны они и Институту языкознания РАН, ибо тогда получится, что русская письменность опережала письменность Западной Европы, а это внесло бы определенные разногласия с западной лингвистической парадигмой.

Именно поэтому изложение моих взглядов даже в вузовской многотиражке я счёл вкладом в распространение истины о древней письменной культуры древних русичей.

Разделяю ли я изложенные в этой статье взгляды сегодня? - В целом, несомненно, да, хотя продолжение исследований внесло коррективы по некоторым частностям. - Так, вся совокупность собранных мною примеров ала возможность издать спустя 11 лет книгу «Русские руны» тиражом 3000 экземпляров [1]. Она выдержала несколько переизданий, но в этом году можно отметить ее десятилетний юбилей. На сегодня это - наиболее раскупаемая моя книга. Там руница представлена и в многочисленных документах, и как слоговая письменность, пережившая несколько этапов своего развития.

Понятно, что статья дана в редакции газеты «Интеллигент». Часть материала опущена, мои фразы изменены, фамилии исследователей почему-то выделены полужирным шрифтом, хотя и не везде. Все рисунки выполнены мною от руки, поскольку ксерокопирование книг из Исторической библиотеки было делом долгим и дорогим. В подписи после моей фамилии опущено звание «профессор» и не пояснено звание «академик» - какой академии наук? - В момент создания МЭГУ ее президент Николай Николаевич Халаджан, будучи кандидатом философских наук и доцентом, посчитал такое положение несправедливом, и ввел степени и звания МЭГУ: доцент МЭГУ, профессор МЭГУ и академик МЭГУ. Естественно, что он тут же стал профессором МЭГУ и академиком МЭГУ. А звание «профессор», присвоенное в ВАК, не употреблялось. Зато все ректоры академий МЭГУ автоматически стали академиками, в их числе и я. Так что я перестал быть «профессором», но стал «академиком». Но позже, с 27 января 1997 года я стал академиком МАНПО (международной академии наук о природе и обществе), рис. 8, чему помогло звание академика МЭГУ. А еще позже, в 1999 году звание академика МАНПО помогло моему избранию в академики РАЕН (российской академии естественных наук), поскольку МАНПО являлось неким прототипом последней.

Рис. 8. Внутренняя сторона моего Удостоверения академика МАНПО

Мотивировка моего избрания всегда была одной и той же: за исследования в истории русской письменности.

После работы в МЭГУ я пересмотрел соотношение понятий «славянская» и «русская» письменность. Обычно в лингвистике считается, что русская письменность является частным случаем славянской (типологически так удобнее), однако я доказал на массе фактов, что славянская письменность есть поздний вариант русской, ибо сами славяне - это русичи, расселившиеся на большой территории, где образовались новые диалекты русского языка, позже названные славянскими языками.

У меня также появились сомнения в датировке времени жизни Кирилла и Мефодия, ибо, как я понял, исследуя времена жизни византийских императоров, сама Византия появилась после Рюрика, где-то в XI-XIII веках н.э. и, соответственно, Кирилл и Мефодий жили, скорее всего, где-то в XIII веке. Это был период возвышения Рима и Константинополя, когда римляне Западной и Восточной Римской империи хотели подчинить себе славян не только с помощью христианства, но и с помощью гибридной письменности, сочетающей в себе как русские буквенные руны Рода, так и буквы греческого письма, чем и стала кириллица.

В начале 90-х годов самым ярким исследователем руницы как слоговой письменности являлся Геннадий Станиславович Гриневич, издатель которого В.Г. Родионов создал ему хорошую рекламу. Именно поэтому я на него ссылался в статье, даже назвав его не просто энтузиастом, но «учёным-энтузиастом». Со временем я убедился, что, хотя он был кандидатом геолого-минералогических наук, в лингвистике, палеографии и эпиграфике он был явным новичком. Он не владел ни одним иностранным языком (что видно по орфографическим ошибкам в списках литературы его публикаций), не был знаком с историей письменности, не умел разлагать лигатуры (а потому и принимал их за особые слоговые знаки), а потому сажал ошибки на каждом шагу. Так что с одной стороны, он определил значение чуть менее одной трети реальных слоговых знаков (то есть 2/3 его знаков оказались ложными), а также популяризировал русскую слоговую письменность, чем оказал определенные услуги в ее дешифровки и принятию широкой русской общественностью, однако, с другой стороны, его ошибки вызвали возмущение лингвистов, так что становящееся направление русской исторической эпиграфики им было опорочено в глазах профессионалов, что сказалось не столько на нём самом (он спустя несколько лет охладел к исследованиям, а свои робкие и ученические дешифровки стал считать эталоном), сколько на всей русской исторической эпиграфике.

Но знакомство с трудами Г.С. Гриневича с одной стороны, помогло продолжить его положительные тенденции в дешифровке, а с другой стороны, выявить его методические и методологические недостатки.  К последним относятся неверное название письменности («письмо типа черт и резов»), поскольку она так никогда не называлась (ее самоназвание было «русские руны» или «руница»), неверное определение времени ее бытования (X-XII века н.э.), тогда как она существовала за тысячелетия до и столетия после указанного срока, и ложное сведение к ней многих видов западной и восточной письменности. Это позволило мне выступить как экспертом, так и историком данного направления, поскольку меня весьма интересовало то, что Г.С. Гриневич заимствовал явно (где он ссылался), а что тайно (нигде не упоминая) у своих предшественников.

Однако моя более поздняя эпиграфическая деятельность была связана с исследованием неявно (мелко, неконтрастно или еле уловимо, а также знаками, встроенными в узоры, символы или рисунки) написанными буквами, образующими надписи, длина которых с каждым годом всё возрастает (улучшается мой опыт). И, к сожалению, собственно руницей я занимаюсь всё реже. Так что данной статьёй 20-летней давности хочу до некоторой степени восполнить этот образующийся пробел.

Рис. 9. Поздравление от Госдумы в том же номере газеты «Ителлигент»

Поздравление меня от имени Госдумы. В том же номере газеты приводится и поздравление мена от лица Госдумы. Текст иллюстрации достаточно крупный, его вполне можно прочитать. Просто, когда мои критики начинают что-то фантазировать насчёт моих неумений и непризнания научным или политическим сообществам, меня это забавляет. Что же касается академической науки, то она законсервировалась в вопросах лингвистики и историографии на установках XVIII-XIX веков и сегодня только-только осваивает реалии энтузиастов начала ХХ века.

В этом поздравлении МЭГУ список начинает, в МГИМО завершает. Любопытно!

Обсуждение. Можно привести аналогию, когда наступающие отряды армии далеко отрываются от тыла - тогда противник может их подвергнуть атаке с флангов, отрезать от тылового обеспечения и обречь на поражение. Понятно, что читателю, который знакомится с моими последними работами, нелегко их принять именно в силу их весьма далёкого расстояния от того, чему его учили в школе, и потому время от времени необходимо публиковать популярное или раннее научное изложение тех положений, которые для меня давно стали историей, но которые еще написаны с академических позиций.

Заключение. Полагаю, что следует продолжить публикацию моих работ 90-х годов ХХ века.

Литература

1.      Чудинов В.А. Русские руны. - М.: Альва-Первая, 2006. - 336 с., ил. - ISBN 5-98668-009-Х. Тираж - 3000 экз.