В.А.Чудинов

Арабские источники. «Вместе с тем, арабы хорошо знали купцов из племени русь, однако всегда относили их к славянам. И еще мусульманские авторы говорили о том, что «руссы состоят из трёх родов: 1) руссов... 2) славян... 3) артанцев...». Под славянами следует понимать словен - жителей новгородской земли». - Понятно, что руссы и славяне ему понятны, но кто такие артанцы, он далее не рассматривает.

«И если западноевропейские источники, и скандинавские саги тоже, ничего  не говорят о германском или шведском (норвежском) племени русь, то они прекрасно знают славянское племя русь! Оно издревле располагалось на юго-западном побережье Балтийского моря и было завоёвано германцами только в 1168 году! Античные и средневековые  хроники называли этих людей ругами (иначе - ругенами, русенами, россами)». Опять-таки, журналист передаёт названия острова Руяна в разных его искаженных разными языками фонетических вариантах, не зная, что это название - просто сложносокращенное: РУ(СЬ) ЯНА. Иначе говоря, он, как и всё академическое направление исследование, привык только переписывать строго определенные источники.

Но об арабских источниках у него более речь не идёт.

О славянах. «Современный немецкий остров Рюген тогла назывался «Ругин» и был населен ругами, то есть, руссами».  Это - еще одна фантазия Михаила Пазина. Остров Руяна всегда был населен не руссами а чистыми русскими людьми, которых соседи называли разным способом. Ведь и сейчас нас называют «рашен», «рюс», «вене» и т.д.

«Существует множество свидетельств, что ругов (русов) всегда причисляли к славянам. Так, например, княгиню Ольгу сами же немцы называли «регина ругорум», то есть, «княгиня ругов», добавляя при этом,  что она происходит из славянского племени кривичей». Тут журналист забыл пометить, что это следует из немецких сочинений на латинском языке, на котором немцы писали, но не говорили, ибо слова «княгиня ругов» по-немецки должны были бы произноситься как «Rügene Fürstin».

«В целом же, помимо поляков, чехов, сербов, хорват и болгар, славянские племена в первом тысячелетии нашей эры широко населяли Европу - от Балтики до Средиземного моря, лишь позже были ассимилированы германцами. От них остались только древние наименования городов. Так, Лейпциг тогда назывался Липском, Дрезден был Дроздянами,  Ростов стал Ростоком, Мишны - Мейсеном, Межибор - Мерзебургом, а Бранибор - Бранденбургом. Это в границах Германии. А в Австрии (Острии) стояли славянские города Виндебож (современная Вена), Светла (Цвель), Ракоусы (Кремс) и другие. На берегу Дуная вплоть до XV века существовали славянские города Вышгород и Новгород» [1].  С этим можно согласиться с двумя оговорками: это были русские города, но постепенно диалекты русского языка данной местности удалялись от великорусского языка и становились славянскими языками. Что же касается названия некоторых городов на Дунае,  то в Венгрии до сих пор сохранились аналогичные русские названия, например, город Вышгород.

«Названия Женева, Генуя происходят от славянского слова «жена», а Венеция и Венсссен - от слова «венок». - Здесь у меня в этимологии этих названий полной уверенности нет, нужно проверять.

«Таким образом, становится понятным, почему ильменские словене, а вместе с ними их соседи - меря, чудь, и весь, обратились именно к руссам, а не к шведам или англам с просьбой прислать им князя. Племя русов было родственным им славянским образованием». - Русские Руси Яра были не «племенем», а народом великой страны, а Русь Славян, которая позже стала Россией, в рейтинге наиболее значительных стран стояла на третьем месте после Руси Яра и Руси Мары. Что же касается шведов, то у них на тот момент у самих государственности еще не было.

«И в том, что он обратились за помощью «к варягам, к руси», нет ничего парадоксального. Сами же русы, втянутые в орбиту грабительских походов викингов, тоже, конечно, промышляли разбоями, поэтому их называли варягами. Средневековый хронист Саксон Грамматик прямо говорит, что на Англию нападали шайки, состоявшие из данов и славян». - Так ли это было в действительности, большой вопрос.

«Подведём итог: одно племя, попав в затруднительную ситуацию, когда «восстал род на род и была усобица», пригласило себе из родственного племени авторитетного человека, который бы «владел нами и судил по закону» Всё логично» [1]. - Да, рассматривая вопрос поверхностно, так и есть.

«Но вот почему ильменские словене оказались в такой ситуации,  в «Повести временных лет» не говорится. Со слов Нестора следует, что до Рюрика у них своих князей не было. «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами», - якобы заявили словене варягам-руси. Здесь мы сталкиваемся с некорректным переводом летописи. В подлиннике повести говорится:  «...а наряда в ней нет». Согласитесь, это не одно и то же - «порядка нет» и «наряда нет». Наряд в тогдашнем понимании - это приказ, власть, управление. Мало того, в других летописях сказано: «а нарядника в ней нет», то есть, нет управляющего, нет человека - главы государства, издающего приказы - наряды» [1]. Михаил Пазин об этом говорит так, словно это понимание - его находка. Ни на каких исследователей он не ссылается.

Вместе с тем, он покусился на точность перевода, который, как он до этого пояснил, был сделан Д.С. Лихачевым. Мне эта точность также кажется сомнительной, однако я не позиционирую себя последователем академической науки.

«Подавляющее большинство историков, как мы уже говорили, принимает на веру текст Нестора, сочинённый им в 1113 году в Киеве в угоду местной династии. В то же время существует более древнее, новгородское летописание. В нём довольно подробно объясняется ситуация, в которую попали ильменские словене, вынужденные призвать к себе князя со стороны». - Итак, Михаил Пазин встаёт на путь критики творчества Нестора. Я это приветствую, мне вообще представляется, что она описывает какие-то иные события, не относящиеся к нашей стране.

«Это, прежде всего, Иоакимовская летопись. Она до нас не дошла, но в своё время основная ее часть попала в руки русского историка XVII века Татищева, и была им освещена в труде «История Российская...». Древнейшие же новгородские летописи не опубликованы до сих пор. «Почему?»и - спросите вы. Да потому, что они противоречат официальной точке зрения на историю призвания варягов. Ко всему прочему Иоакимовская летопись объявлена «баснословной», тогда как сочинением басен, а вернее подтасовкой исторических фактов, как раз занимался Нестор летописец».

В этом месте уже совершенно отчётливо видно, что Михаил Пазин, начав с изложения академической точки зрения, постепенно перешел на позиции альтернативной историографии.

Князья до Рюрика. «И говорится в этой летописи о том, что у новгородских славян до Рюрика существовала целая династия князей из девяти поколений! Один из князей, по имени Буривой, вёл долгую борьбу с варягами - грабителями и рэкетирами, но однажды был разбит ими на реке Кюмени и бежал в глубь страны. В итоге новгородцы вынуждены были платить дань варягам (что и зафиксировал Нестор). Очевидно, вследствие поражений Буривой отошел от дел, и на княжеском столе воссел его сын Гостомысл. Во главе с новым предводителем новгородцы восстали и прогнали варягов. Гостомысл правил долго и мудро, однако в старости у него не оказалось наследника. В свой время у него было четверо сыновей и три дочери. Но сыновья или умерли от болезней, или же были убиты в сражениях еще молодыми, неженатыми. Дочери же, как повелось, были выданы замуж за заморских властелинов. Еще при жизни Гостомысл решил передать власть одному из внуков. По правилам, это должен был быть сын старшей дочери, однако новгородцы не согласились принять его. Очевидно, потому, что она была замужем за неславянином. А вот средняя дочь Гостомысла - Умила была как раз жената на вожде племени русов (или по-другому, ругов). Сначала новгородцы решили «володети сами по себе», а когда у них начались междоусобные распри, то послали к родственному им славянскому племени русь за внуком умершего князя.  Аргумент железный и начисто отвергает все умозаключения о призвании на княжение чужака-иностранца!»

Хочу заметить, что, согласно Википедии, «Начиная с М. М. Щербатова (1789 год) в науке утвердилось мысль о Иоакимовской летописи как о фальшивке. Историограф Карамзин считал её шуткой Татищева». Однако академическая наука постепенно склоняется в пользу ее подлинности. «Наиболее значимым шагом для дальнейшего изучении Иоакимовской летописи стали раскопки В. Л. Янина в Новгороде, которые велись по данным Иоакимовской летописи, относящимся к событиям крещения города. Раскопки вокруг церкви Преображения, упомянутой в тексте, показали, что в 989 году на месте сгоревших домов были построены новые, что подтверждает сведения о поджоге домов воеводой Добрыней. В пожарищах домов найдены клады серебряных монет не моложе 989 года, хозяева которых были, судя по всему, убиты, что подтверждает рассказ о подавлении восстания. В слоях 972-989 годов найден нательный крестик, что также подтверждает информацию летописи о христианской общине Новгорода. Янин отмечает «наличие в повести отдельных реалистических деталей, находящих археологическое подтверждение», это «позволяет считать, что её возникновение в середине XV века опиралось на какую-то достаточно устойчивую древнюю традицию». Ещё в 1988 году Янина поддержал О. М. Рапов, который сопоставил сведения Никоновской летописи под 6498 годом с данными дендрохронологии, - сведения Иоакимовской летописи не ставятся им под сомнение. А. В. Назаренко (2001) с оговорками привлекал в своих построениях данные Иоакимовской летописи о симпатиях к христианству Ярополка Святославича» (Википедия).

Был ли этот нательный крестик христианским или ведическим, для меня представляет интерес, но требует специального исследования, как и сама Иоакимовская летопись. Не исключено, что в реальности подлинные исторические свидетельства в ней перемежаются с вымыслами.

Цитата из летописи. «Избраша три брата с роды своими и пояша по собе всю русь, приидоша», - гласит летопись». Уже эта запись меня настораживает, ибо Рюрик и Трувор приходились Синеусу сыновьями.

«Сыновей-то у Умилы оказалось сразу трое: «И сел старший Рюрик в Новгороде , а другой - Синеус - на Белоозере, а третий, Трувор - в Изборске. И от тех варягов прозывались новгородцы - Русская земля. Новгородцы же... прежде были словене». Но это уже цитата из летописи Нестора, а не Иоакима. Так что идёт стыковка летописей; между тем, нет анализа, насколько такая стыковка допустима.

«Стало быть, по праву наследования, три внука Гостомысла разделили дедовы земли между собой, что вполне понятно. Поскольку они были из племени русь, да еще привели с собой многочисленных родичей «пояша по себе всю русь», то и подвластные им теперь новгородские словене стали называться русскими. Через два года после смерти братьев Рюрик унаследовал уже все земли и стал единовластным правителем, тогда как до того он владел лишь частью территории (судя по всему, с центром в Ладоге), что опаять же понятно и логично» [1].

По моим данным, Рюрик шёл в Русь Славян вовсе не для дележа русских земель, так что опять до нас дошла неполная информация.

«По Нестору, Рюрик умер в 879 году, ничем особым на унаследованных землях не прославившись. Очевидно, он был уже в преклонном, как и его братья, возрасте» [1]. По моим данным, он умер не в 20-м, а в 30м году Яра, то есть, в 889 году. А было ему порядка 60 лет, что нельзя считать преклонным возрастом. - Насколько я понимаю, имеет смысл собрать воедино все источники о Рюрике, чтобы создать его биографию.

Рюрик и Рёрик. «А что он делал в молодости? Раз он был призван в Новгород с Запада, то не осталось ли его имя в средневековых хрониках? Осталось, да еще какое! Наш Рюрик, оказывается, был страстным воителем! В Европе его хорошо знали под именем Рёрика Датского, или Фрисландского. Он был одним из сыновей ютландского конунга Хальвдана (за которым, очевидно, и была замужем дочь Гостомысла Умила). У Рёрика был два брата - Харальд и Хемминг, которым на Волхове дали прозвище Синеус (то есть, имевшего синие, а, скорее, седые усы), и Трувор (трубач). Около 782 года их отца Хальвдана почему-то выгнали из страны. Тот подался к императору франков Карлу Великому на службу и получил от него во владение страну фризов - Фрисландию. В 826 году Рёрик принимал участие в крещении своего брата - Харальда, происходившее в городе Ингельгейме на Рейне. Возможно, этот день был крещён и сам Рёрик. После смерти отца братья унаследовали от него округ Рустринген во Фризии и виноградники на Рейне. В 840 году Рёрик теряет свои владения во Фрисландии и предаётся грабежам и разбою»  [1].

Я уже писал в работе [4], что Рюрик и Рёрик никоим образом не являются одним и тем же человеком. Поэтому здесь я вижу, что Михаил Пазин поддался на мнение, которое намеренно очерняет Рюрика.