В.А.Чудинов

В.Б. А вам не кажется, что беда наших историков — в излишней европоцентричности? Но ведь нельзя в центр мировой истории ставить лишь одну из цивилизаций. Скажем, Китай развивался задолго до всех европейских цивилизаций. Конфуций и Лао Цзы писали свои великие книги задолго до европейских мыслителей. И с точки зрения Поднебесной история Европы смотрится совсем по-другому. А кельтская цивилизация? Она тоже не вписывается в узкие европоцентричные рамки. Вот и нашей России в этой евроистории места не находится. А как понять особый путь России, особенности русской цивилизации без погружения в наше древнее языческое прошлое? Всё равно окраиной Европы мы никогда не будем. Это удел Польши. Наши западники столетиями — допускаю, что искренне — хотят сотворить из России какую-то иную Германию или Францию. Каждый раз — что в 1917 году, что в 1991 году — это заканчивается крахом. Может быть, оставим Европе — европово, а сами займемся привычным русским имперским делом?
Ю.П. Я на эти вопросы отвечаю всеми своими книгами: "История русов", "Суперэтнос", "Дорогами богов", "Четвертая мировая", "Геноцид" и другими. Европоцентризм — явление давнее и понятное. Это болезнь нашей исторической науки и в царское время, и в советское, и в нынешнее время. Еще Шпенглер об этом писал. Мы идем этим путём, потому, что нас тянут за уши этим путём. Я знаю хорошо Европу. Ценю её, люблю многих немецких писателей и историков. Но надо с этого пути сходить. Мы и страну свою погубим, и народ русский. Мы будем ценить их священные европейские камни. Но у нас-то даже камни другие. И священные знаки другие. Из нас упорно делают нечто межеумочное между Европой и Азией. А мы — Россия, Русь! Обратившись к нашей антропологии, археологии и лингвистике, мы видим, что наш народ — носитель иного генетического кода, нежели европейцы. Заинтересовавшиеся прочтут мои книги. Русские — это начало человека нового типа. Стволовое направление. Центральное его звено. И потому история мира в случае гибели России, думаю, будет печальной. Когда мы удаляемся на Запад, мы все больше видим людей иного антропологического, неандертальского типа. Мы идем на восток, и видим там синантропический тип. Тут ни возмущаться, ни удивляться нечему. У неандертальцев было очень развито абстрактное мышление. У синантропов более развито образное мышление. У русских не должно быть комплекса неполноценности перед европейцами. Мы вполне самодостаточная цивилизация. С очень большим, глубоким прошлым. Нам есть, что о себе сказать.
В.Б. Как вы относитесь к концепции Льва Николевича Гумилева?
Ю.П. Очень ценю. Но не всё принимаю. Симбиоз Руси и Степи не во всем мной воспринимается. Он более тюрколог, и это сказывается. В Древней Руси не обнаружено монголоидов в большом количестве. Значит, не было и симбиоза.
В.Б. Расскажите немного о себе. Откуда вы родом. Как пришли в литературу?
Ю.П. Родился я в Москве, на Чистых прудах, в мае 1951 года. Отец — военный. Родом из-под Воронежа. Дед — герой Первой мировой войны. К сожалению, погиб в трудовых лагерях. Отец — сирота. Но вырос, получил образование, стал полковником. Прошел финскую войну, Великую Отечественную войну. Работал в военных журналах. Член Союза журналистов. Мама из-под Ленинграда. Работала библиотекарем. Когда в школе нам задавали сочинение, я стал писать вольные рассказы. Уже с какими-то элементами фантастики. Учительница по литературе, Клара Васильевна, где-то в пятом классе так и сказала: Петухов, ты у нас писателем станешь. У меня были целые тетради с сочинениями. Потом они затерялись. После школы попал в армию. Затем институт связи. Сказалась, наверное, специальность отца, он был военный связист. Но литература владела мной постоянно. Очень трудно мне было с идеями сверхреализма где-то напечататься. Это и не фантастика была, и не реализм. Никто своим считать не хотел. Поэтому первыми публикациями стали литературные рецензии. Так сказать, вошёл в литературу через черный ход критики. Уже было статей двадцать опубликовано в газетах и журналах, когда вышла небольшая книжечка моих армейских впечатлений. Я служил в Венгрии, еще когда Советский Союз был могучей державой и мы контролировали пол-мира, даже больше. Дай Бог вернуться когда-нибудь к тем временам. Я это и описал в пределах возможного. Потом в издательстве "Современник" вышел в 1983 году сборник повестей и рассказов "День вчерашний, день завтрашний". Затем в "Молодой гвардии" издали книгу. Я стал писателем. Но всё сверхреалистическое собиралось в письменном столе. И только с началом перестройки сразу всё и прорвалось. Книги раскупались мгновенно.
В.Б. Что считаете наиболее удачным в своем творчестве? Пятитомник "Звездная месть", романы-антиутопии "Бойню" или "Громовержец", историческую прозу? Ведь по судьбе вы оказались тотальным одиночкой. Ваша сверхреалистическая проза была чужда почвенническим журналам "Наш современник" и "Москва", ваши позиции русского националиста и империалиста оказались чужды и враждебны либеральным сверхреалистам. Но вы оказались стойким бойцом. Основали сверхреалистическую газету "Голос Вселенной" с огромным тиражом, издавали свои журналы и антологии. Основали издательство. И всё оказывалось удачным. Всё окупалось. Вы не замечались критиками, но замечались читателями, стали популярны в кругу любителей и фантастики, и русской истории. Впрочем, помню, еще в начале перестройки, в период "Голоса Вселенной", я обратил на вас внимание в газете "День". Но, не скрываю, это был единичный случай, вы оставались вне любой критики. И продолжали делать свое дело. Продолжали служить России. За это служение Родине и завели нынче на вас уголовное дело. Впрочем, в чем-то мы схожи. На меня тоже в 1992 году завели уголовное дело по тем же трем статьям, до 5 лет тюрьмы за мои публицистические статьи в защиту России. И дело длилось два года, пока его, к счастью, не закрыли. Также нелепо придирались даже к переделанным фамилиям героев. Я не понимаю, как могли ваши лживые псевдоэксперты обвинить вас в нападках на президента, если у вас нет Путина, а есть Капутин. Так и меня трепали за вымышленного героя Иудовского. И я точно так же работал, выпускал газету, выпускал книги. И тоже никакая демократическая общественность не собиралась меня защищать. Поэтому мне давно плевать на все выдуманные права человека, которые вспоминаются только тогда, если задевается какой-нибудь либерал. Уверен, и у вас всё закончится хорошо, об этом деле вы напишете еще одну книгу. Есть еще силы, есть планы у издателя, писателя и журналиста Юрия Петухова?
Ю.П. Планов много. И сделано немало. Дороги мне и пять томов "Звездной мести", которые уже вышли миллионами экземпляров. Дорог роман "Бойня", где я предвидел всё, с нами произошедшее. С "Бойни", несомненно, пошла вся обойма антиутопий в русской литературе. От "Кыси" Толстой до "Дня опричника" Сорокина. На "Бойню" написали даже пародию. Потом внезапно замолчали. Абсолютно все. Обидно, что царит заговор молчания. Не ругают, не хвалят — не замечают. Но есть читатели. Рад встрече с вами. С газетами "Завтра" и "День литературы". Рад нашему сотрудничеству. Рад, что в серии "Библиотека сверхреализма" первым выйдет роман Александра Проханова "Крейсерова соната", что к книжной ярмарке успеет выйти ваша книга "Трудно быть русским". Мы — из партии победителей, и другими уже не будем.
В.Б. Думаю, в этой серии мы дадим и вашу "Бойню". А что сейчас пишете?
Ю.П. Добиваю третий том "Истории русов". Вся трилогия выйдет в издательстве "Вече". До этого у них уже публиковался мой двухтомник о Скифии. Дописываю роман "Перейти на ту сторону". Там описывается будущий переворот в России. Если сочтут его пророчеством, тоже могут осудить. Много времени уходит и на судебные дела. Затаскали по всем прокуратурам и судам. В работе несколько рассказов, один из них принесу в "День литературы".
В.Б. Вы считаете себя государственником?
Ю.П. Всегда считал себя и державником, и государственником. И даже империалистом. В самом хорошем смысле — империи добра и справедливости, крепкого и могучего государства, которое служит своему народу. Мы сможем обустроиться только в процессе имперского строительства.
В.Б. Ваше отношение к современной русской литературе?
Ю.П. Отношение двоякое. Есть такое ощущение, что передо мной и рядом со мной были и есть великие предшественники и сверстники. Белов, Распутин, Проханов, Личутин… Чуть помоложе Сегень, Миша Попов, Юрий Поляков, ушедший раньше времени Петр Паламарчук. И дальше какая-то тьма наступает. Снижение всех критериев. Для меня это трагедия. Меня поразило, как Проханова могли сравнивать с Денежкиной. Это уже полная безвкусица. Конечно, среди молодых есть талантливые люди, но они выбирают коммерческий путь. Осознанно пишут то, что продается. Писатель — это жертвенность, осознанное безденежье.
В.Б. К тому же, нет никакой государственной политики в области литературы. Все брошено на рынок. Но никогда литература не определялась рынком. Это гибель для литературы. Если государство и дальше будет отстранятся от литературы, она погибнет. Выживут лишь одиночки. Такие как вы, или Проханов.
Ю.П. Это как с армией. Государство, не содержащее свою литературу, будет в плену чужой литературы и погибнет, как это и случилось с Советским Союзом. Если "День литературы" не поддерживается государством и гибнет — значит, у государства нет своей культуры, своей идеологии. Значит, это колония, а не государство. Власть всегда должна дружить с ведущими русскими писателями, какую бы горькую правду они порою ни говорили. Будет расцвет нашей национальной культуры — будет и национальный подъём. Писатель в лицо говорит правду — вот и вся наша задача. Наш национальный крест.
СКОНЧАЛСЯ ЮРИЙ ПЕТУХОВ. Вчера ни с того, ни с сего задымила печка в комнату через вьюшку, да так, что пришлось выкинуть головни на улицу в сугроб и проветривать. А сегодня узнал, что 5.02.09 на 58-ом году жизни внезапно скончался Юрий Сергеевич Криворожко, писательский псевдоним «Юрий Петухов».
Он со времён совецкой власти и до смерти был критиком и находился в оппозиции всем режимам в России. А так же был под наблюдением всех спецслужб, действующих на территории РФ, от Моссада до ЦРУ, настроенных антирусски. Полагаю, что для организованных евреев Берла Лазара и совистов А.Брода смерть Петухова не вызовет сожаления, так как писатель и их не жаловал. В последнее время писал в завуалированной форме, в жанре политической фантастики, но и тут прищучили его власти по наветам российских масонов-либералов с известной этнической подкладкой. Был ярым противником ельциноидов и их октябрьского мятежа в 1993 г. и, рискуя жизнью, был защитником Парламента, участвовал в защите парламентаризма в России против банд Моссада и российского Бейтара, либер-масонов Новодворской-Чубайса. Плоды деятельности этих неоконов пожинаем сегодня в кризисе всего, что есть в России, от морали до экономики, от стагнации предпринимательства до полного безверия.
Склонялся к Православию, но не нынешнему кирилловскому, смиренно-вырожденческому, а боевому. Так же изучал Древнюю Русь, восхвалял доправославный период Руси как здоровое, цельное, растущее общество. Не примыкал ни к какому политическому движению и не входил ни в какие партии. Порой заблуждался в событиях и в людях, но любил СВОЮ РОДИНУ – Россию.