В.А.Чудинов

Грамота славянам. Дал Александр грамоту и славянам, но на латинском языке. В переводе А.А. Бычкова она звучит так: «Мы, Александр, Филиппа короля Македонского, монарх, в образе козла изображаемый, сын Юпитера, чрез Нектанаба предзнаменованный, собеседник брахманов и деревьев, Солнца и Луны, покоритель королевств Персов и Мидян, повелитель мира от восхода и до захода Солнца, от юга и до севера. Просвещенному роду славян и их языку от нас и наследников наших, которые после нас будут править миром, милость, мир и приветствие. За то, что вы нам всегда надежно помогали, искренни в верности и в бою решительны были, помощники наши, воинственные и крепкие, мы даем и жалуем вам свободно и на вечные времена всё пространство земли от севера до пределов Италии на юге, чтобы никто не смел здесь пребывать, поселяться или оседать, кроме ваших родичей. И если кто-нибудь другой будет здесь обнаружен, то будет вашим рабом и потомки его рабами ваших потомков.

Дано во вновь основанном нами городе, основанном на Великом Ниле, реке Египта, в 12-й год правления нашего, с согласия наших богов Юпитера, Марса и Плутона и великой богини Минервы. Свидетелем чего был наш знаменитый Аналектус, наш локотер, и другие 11 князей, которые, если мы умрем без потомства, будут наследовать нам и повелевать всем миром» (БМЛ, с. 30-31). Как видим, в данной грамоте приведены только римские названия богов. Вероятно, те славянские страны, которым было адресовано обращение Александра, входили в зону юрисдикции Рима, а не Греции.

Из грамоты явствует, что во времена Александра Македонского ни в Скандинавии, ни в Британии, ни в Галлии у славян не было проблем с кельтами или германцами. Первых было мало, вторых вообще не было. Следовательно, преобладающим по численности народом Европы были славяне. Более того, Александр предписывал более не пропускать в Европу и никаких других пришельцев. Так что всю Западную Европу с севера вплоть до Италии на юге занимали славяне.

И опять-таки подобный вывод шокирует нынешнюю историографию. С ее точки зрения славяне появляются в Европе лишь 9 веков спустя.

Мнение Екатерины Великой. В своих «Записках касательно Российской истории», она пишет: «16. Сказывают, будто русы Филиппу Македонскому, еще за триста десять лет до Рождества Христова, в войне помогали, також и сыну его Александру, и за храбрость от сего грамоту, золотыми словами писанную, достали, которая будто в архиве султана Турецкого лежит. Но понеже архивными бумагами бани султанские топят, то вероятно, что и сия  грамота к тому же давно употреблена, буде тамо лежала» (ИМП, с. 168). Как видим, Екатерина знала о существовании подобной грамоты, и считалась с нею как с подлинным историческим документом.

Достоверность сведений. Любой исторический документ обладает чертами, как подлинности, так и недостоверности. Отдать ему предпочтение перед всеми, поставить в один ряд с другими, или отбросить – дело историка. А историки при этом в гораздо большей степени руководствуются не научными, а всякими иными соображениями, например, политическими. Тот же Нестор, проживая в Киеве, выполнял политический заказ своего князя, упоминая лишь те события, которые касались киевлян, и замалчивал гораздо более древнюю (на десять поколений!) историю новгородцев. Но и Иоаким новгородский, создавая свою историографию, не принимал в расчет интересы киевлян и других русичей, так что и его версия не вполне достоверна. Дипломатическая переписка Александра и русских, а также славянских князей на русском и латинском языках гораздо более достоверна, отражая факт участия русских войск в походах Александра Македонского, но она совершенно игнорируется современной историографией.

Почему? Да потому, что западная историография создала свою картину античного мира, куда эти факты не вписываются. Казалось бы, что Россия вполне способна создать собственную историографию без оглядки на Запад, и доказать, что западная версия истории неверна. Однако такой подход не устраивает не только западных историков, которых по численности больше отечественных. Парадокс заключается в том, что историческая истина не устраивает, прежде всего, отечественных историков. Поэтому для нынешней русской историографии Нестор – авторитет, а Иоаким – нет; летописи (кроме Иоакимовской) – исторический источник, а «Велесова книга» – фальшивка, недавно умерший Аполлон Григорьевич Кузьмин – историк, а Стефан Ляшевский – нет, грамота «царя царей» Александра Македонского и свидетельства в ее пользу Екатерины Великой – чепуха, а невежественные взгляды какого-нибудь современного Вениамина Пупкина или Алексея Гайдукова – историческая истина.

Причину этого печального состояния дел в современной исторической науке я рассмотрю в другой работе, а пока лишь подытожу выводы данной статьи. Я не изобретаю новые исторические мифы, я лишь продолжаю исследования в том русле, в каком действует ряд историков. Так, А.П. Богданов показал, что уже в XI веке русская историография, считавшая началом Руси правление Ольги, стало пополняться данными относительно ее предшественников. Можно ли сказать, что на основании этого научный сотрудник Института Российской истории РАН создает «исторический миф»? Вероятно, что нет. Почему? Да потому, что он вписывается в господствующую традицию рассматривать Русь со времен призвания варяга Рюрика. Но точно такой же научный сотрудник того же самого Института Российской истории РАН, доктор исторических наук Алексей Александрович Бычков публикует подлинный текст грамоты Александра Македонского на русском языке и свой перевод его же грамоты на латинском языке. Какие у нас основания считать и этот факт подлинным? Да те же самые. Однако в данном случае получается, что Русь как государство с великим князем во главе, который обладал всеми полномочиями царя (Его Величество вместо Его Высочества) существовала во времена Александра Македонского, что подтверждается и мнением Екатерины Великой. А это уже не соответствует сложившейся исторической концепции, или, если применить термин современной методологии науки, не соответствует господствующей парадигме. И потому взгляды А.П. Богданова публикуются в изданиях Института российской истории издательством «Наука», а грамоты Александра Македонского издает совершенно не научное издательство АСТ, да и А.А. Бычков вынужден был уйти из Института в «свободный полет».

Я привел эти примеры лишь для того, чтобы показать, что проблема существует и без меня; я лишь подключился к уже существующей в исторической науке полемике. Если одна из версий нашего исторического прошлого считается верной, а другая – мифологической, то каковы критерии отличия одного от другого?

В свое время А.С. Пушкин писал: «Тьмы горьких истин нам дороже  нас возвышающий обман».  Здесь же мы видим обратную картину: тьмы сладких истин нам дороже нас принижающий обман. Как же так получилось? – Это отдельная проблема, которая требует специального рассмотрения в рамках другой работы.

А в данной работе я лишь напомнил читателям, что в XVII веке, то есть, еще в Новое время, российская историография отводила Руси значительно большее время  существования в мировой истории, чем нынешняя. И не надо полагать, будто наши предки стояли на менее научных позициях. Просто те позиции были связаны с династией Рюриковичей, которые были заинтересованы в достаточно подробном изложении пришествия Рюрика, но не возражали против общей картины более древнего исторического фона, хотя и не хотели детализации предшествующих роксоланских династий. А позиция Нового времени уже отражала взгляды Романовых, которые хотели бы дать некий общий исторический фон правления Рюриковичей, но без детализации, то есть без подробного изучения деятельности каждого из князей, уделив гораздо большее внимание русским царям. Советская историография уже была заинтересована только в общем историческом фоне от Рюрика до Николая II, без детализации эпох, но с подробнейшим изучением событий 1905, 1912, 1914-1917 годов, а затем с детализацией каждой пятилетки. И лишь сейчас появилась возможность без окриков и оргвыводов заниматься исследованием более древней истории Руси. Правда, в силу сложившихся традиций академическую науку это не очень-то устраивает. Ибо тут необходимо ломать эти самые традиции, и в значительной степени перечеркивать достижения советской историографии, то есть периода наиболее активной творческой деятельности нынешних академиков, когда они были еще кандидатами и докторами наук. Естественно, что на такое перечеркивание собственной творческой деятельности ни один разумный человек не согласится. Поэтому генераторами новых историографических идей выступает либо русская эмиграция (так было в 90-е годы ХХ века), либо университетская профессура самой России, но не исторической специализации (так происходит в начале XXI века).

И это – объективный процесс. Научная общественность, не скованная ни роксоланскими догмами (а в те времена наверняка замалчивали деятельность более ранних династий), ни догмами Рюриковичей или Романовых, ни идеей «триумфального шествия советской власти» способна достаточно глубоко внедриться в историю собственной страны, вопреки давлению весьма авторитетной, но скованной традициями академической науки.

Литература

БМЛ: Бычков А.А. Московия. Легенды и мифы. «Нетрадиционная» история России. М., Олимп, АСТ, Астрель, 2005. 491 с.

БОГ: Богданов А.П. Кто построил Русское государство? // Труды Института Российской истории РАН, вып. 6. М., «Наука», 2006, 329 с.

ЛЯШ: Ляшевский Ст. Русь доисторическая. Историко-археологическое исследование. М., «Фаир-Пресс», 2003, 240 с. ил.

ИМП: Императрица Екатерина II. О величии России. М., ЭКСМО, 2003, 832 с.

ТАТ: Татищев Василий. История Российская. Т. 1. М., «Аст», 2003, 568 с.