В.А.Чудинов

Могут ли работать в РАН нетрадиционно мыслящие физики? «Но, конечно же, передовым краем борьбы с «лженаукой» является проблема «торсионных полей». И нельзя не согласиться с тем, что критические высказывания Э. П. Круглякова по этому поводу далеко не беспочвенны. Но. быть может, комиссии но борьбе с «лженаукой» в этом вопросе стоит изменить тактику и дать возможность А. Е. Акимову, в порядке дискуссии, опубликовать результаты его экспериментов в научном журнале. И, наверное, тогда научное сообщество само составит мнение о проблеме. А то получается так. что критических замечаний много, а что именно критикуется понять невозможно, т.к. А. Акимов ничего не может опубликовать в доступном научном журнале. Попутно хочу отметить, что практика реферирования научных статей сейчас достигла такой высоты виртуозности, что можно смело утверждать, что ни И. Ньютон, ни Д. К. Максвелл, ни тем более А. Эйнштейн не смогли бы сейчас опубликовать ни одной своей работы. Нам представляется, что совсем другой вопрос - это работы Г. И. Шипова. Понятно, что если ученый по тем или иным причинам неудачно назвал выведенное им уравнение, то этот факт никак не может влиять на правильность и неправильность самого уравнения. Поэтому хотелось бы понять, что так не нравится комиссии по борьбе с «лженаукой» в работах Г. И. Шипова: постановка задачи, ошибка в вычислениях или трактовка результатов?

Ознакомившись с научными трудами Э. П. Круглякова и понимая сколь далека область его научных интересов от проблем общей теории относительности, мы прекрасно осознаем, что для него весьма затруднительно дать аргументированный критический анализ работ Г. И. Шипова. Быть может, другие члены комиссии возьмут на себя этот труд и опубликуют его результаты в научном журнале. Первая попытка такой публикации в журнале «Успехи физических наук» выглядит весьма неубедительно и больше похоже на разбор сочинения школьника, допустившего стилистические огрехи и неточность в высказываниях».

Очень точно подмечено. Монополия в науке приводит к тому, что изложить свою точку зрения в научном журнале «альтернативщик не может», поскольку сама публикация в журнале уже означает научное признание.

От научных проблем - к личностным разборкам. «Нам вообще не очень понятно, почему дискуссия на страницах научного журнала воспринимается научным обществом исключительно как выяснение личных отношений? Нам представляется, что квалифицированная, но доброжелательная критика совершенно нормальное явление в научном мире, более того, просто необходимая составляющая процесса познания. Исходя из собственного опыта, можем сказать, что достаточно жаркая, но уважительная дискуссия с Ж. Лошаком (учеником де Бройля) очень многому научила нас, позволив уяснить достаточно тонкие места квантовой механики и электродинамики. А ему, в свою очередь, она позволила намного лучше понять тонкости экспериментов одного из нас (Л. Уруцкоева). Так что, от нормальной дискуссии выигрывают все. Относительно экспериментальных работ по преобразованию «титана в золото», хотели бы заметить, что их результаты опубликованы в научной печати. И будем весьма признательны комиссии по борьбе с «лженаукой», если она опубликует свои критические замечания в научном журнале.

Пользуясь случаем, хотим публично задать два вопроса академику Э. П. Круглякову как председателю комиссии по борьбе с «лженаукой» и как бывшему секретарю парторганизации. 1. Эдуард Павлович, ответьте, пожалуйста, как, по вашему мнению, научный коммунизм - это наука или «лженаука»? Ответ не очевиден. Если да, то тогда получается, что Академия Наук 70 лет «пригревала» лженауку. Если наука, то тогда почему мы не пользуемся ее достижениями? 2. В своих выступлениях вы так часто подчеркиваете свое бескорыстие и корыстолюбие всех остальных, что невольно напрашивается нескромный вопрос. А не объясняется ли вся эта шумиха по борьбе непонятно с чем простой попыткой создания очередной бюрократической структуры в рамках Академии Наук с целью возглавить ее?»

Вот именно. Однако это - только ближайшее прагматическое следствие, вполне явное и очевидное. Само явление, однако, намного масштабнее и требует более пристального внимания.

Обсуждение. Как-то я посмотрел современную передачу о Нью-Йорке из серии «Города мира». Оказывается, там, как и у нас, имеется этническое распределение профессий. Так, китайцы содержат сеть прачечных и торгуют овощами. А вот выгул собак за деньги осуществляют только бразильцы, которые никого на пушечный выстрел не подпускают к этому роду деятельности. В Москве, насколько я знаю, азербайджанцы контролируют рынки, армяне - мелкий опт, чеченцы контролируют гостиничный бизнес. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Возможно, что хорошо. Помню, что когда торговали украинки, они постоянно обсчитывали и обвешивали покупателей, тогда как азербайджанцы в первом приближении торгуют честно, еще и улыбаются, и предлагают заходить снова. Словом, возможно, что какая-то нация больше приспособлена к ведению каких-то дел. Так же было и при советской власти. Основная часть дворников почему-то оказались приезжими из Татарстана, а чистильщики обуви - «ассирийцами». Ну, а гадалки, как все знают - это цыганки.

Что же касается науки, особенно физики, то, насколько я помню, еще в советское время тон в ней задавали евреи. Еще на заре советской власти, когда старая профессура, судя по учебникам, оказалась «белой» и противоречила советской власти, необходимо было срочно создавать профессуру новую, советскую, «красную». Понятно, что если основной костяк революционеров составляли представители библейской нации, то они же и стали первыми «красными» профессорами. Ничего особенного в этом нет - перед нами находится совершенно естественная причинно-следственная связь. Поэтому нет ничего удивительного, что на смену таким дореволюционным фамилиям, как Столетов, Лебедев, Попов, Зворыкин приходят фамилии другого вида: Иоффе, Тамм, Ландау, Минц, Гольданский, Зельдович, Гинзбург, Кругляков.

И опять - если этот клан хорошо делает своё дело, то его остаётся только поблагодарить. Наука, как известно, заключается в исследованиях и преподавании. В школе № 100 города Москвы я изучал, в том числе, и физику, причем на хорошем уровне. Но для поступления в вуз этого уровня было уже маловато. Пришлось обратиться к «Элементарному учебнику физики» Ландсберга. С самого начала я понял, что название обманывает читателя - это был совсем не «элементарный» учебник, но он относился к «элементарной» физике. До этого я был склонен доверять книгам с нерусскими фамилиями авторов, поскольку взахлёб читал «Занимательную физику» и «Занимательную астрономию» Перельмана. Учебник Ландсберга так читать было нельзя. Понятно, что далеко не каждый человек обладает даром популяризации. Почему же толстая и не очень понятная книга Ландсберга пользовалась большим спросом среди школьников? По двум причинам. Первая состояла в том, что там давался дополнительный материал, который изучается в вузе, но теперь он адресовался средней школе. Вторая заключалась в том, что аналогичного учебника другого автора в природе не было. Иными словами, Ландсберг оказался монополистом.

Когда я учился на физфаке МГУ, то на младших курсах лекции читал академик Лев Давыдович Ландау. Читал плохо. Еще хуже читался его учебник. Чтобы пояснить, в чём дело, я перескажу анекдот о нём того времени. Как-то он изобразил на лекции интеграл, и спросил студентов-первокурсников о том, знают ли они, что это такое. Они ответили, что знают. Тогда он изобразил какой-то такой интеграл (кажется, с переменными пределами), который в общем виде математикой не решается, и с этого момента студенты уже ничего не понимали. Другой анекдот утверждает, что он на лекции перед первокурсниками стал излагать материал для третьего курса. Всё это в книге «шутят» подавалось как милые причуды гения. Но когда на физфак МГУ приехал Нильс Бор, и Ландау перевел его фразу: «Я никогда не боялся своим подчинённым показаться дураком» как «Я никогда не боялся показать своим подчинённым, что они дураки», то многие физики заметили эту оплошность. А один из них глубокомысленно заметил, что дело тут не в неточности перевода, а в разных жизненных позициях Бора и Ландау.

Задача учебника - вводить в курс науки постепенно, переходя от одной трудности к другой. Так, при изучении иностранного языка сначала приводятся совершенно простенькие тексты, искусственно придуманные, затем пишутся так называемые «адаптированные» книги, и лишь много позже студенты приступают к чтению иностранных авторов в подлиннике. Если же дать студентам оригинальную литературу сразу же, они увянут уже на первой странице: на них обрушится огромная масса трудностей. Но именно таким был очень тонкий учебник Ландау: там буквально «с неба» падали необъяснённые положения и формулы, которые соответствовали последним достижениям физики, но были совершенно неизвестны бывшим школьникам. Иными словами, это был прекрасный конспект по современной теоретической физике для докторов наук, но не учебник в принципе. - Но ведь рецензентами на него были именно доктора наук, а не студенты! - Каково же было моё удивление, когда именно за него Льву Ландау присудили Нобелевскую премию!

Любой учебник - это не оригинальное исследование, а компиляция, то есть, сводка чужих мнений и положений. Учебник тем лучше, чем он понятнее для студента. Если он студенту непонятен, то это - не учебник вообще. Но Ландау остался тут верен себе: после чтения его непонятного учебника у студента развивался комплекс неполноценности, ибо студент понимал, насколько он дурак. К счастью, в то время среди учебников для первых курсов вузов имелся достаточно большой выбор, так что никакого монополизма тут не было. Но зато прослеживался стиль учебников библейского клана: собрать сведения, добытые другими людьми и принадлежащие более высокому уровню образования, и выплеснуть на голову неподготовленного читателя, чтобы тот ужаснулся бездне своего невежества. Для создания такого рода чтива не требуется ни больших знаний, ни глубокой проработки каждого раздела. А если присутствует монополизм, то есть, кроме такого глубоко непрофессионального учебника нет никакого другого, то данный учебник, естественно, будет претендовать на разного рода награды.

Позже, когда я был аспирантом в МВТУ, меня как физика привлекли к обсуждению учебника еще одного представителя библейской нации, академика Кикоина, страдавшего помимо указанных недостатков, еще и непониманием отличия между определениями и законами. И второй закон механики у него выглядел просто как определение силы. Так что вся кафедра физики МВТУ решительно высказалась против подобного сочинения. Правда, после этого заведующий кафедрой физики Денисов постепенно потерял доступ к научным журналам.

Известно, что ряд академиков с библейскими фамилиями становились научными сотрудниками даже при отсутствии высшего образования, или  при защите кандидатской диссертации им присуждали степень доктора наук. Однако я присутствовал в Радиотехническом институте АН СССР на защите одной диссертации, где учёный совет единогласно предложил присудить диссертанту степень доктора технических наук. Но фамилия у диссертанта оказалась русской. Председатель совета Александр Львович Минц категорически возразил, но не потому, что диссертация этого не заслуживала, а потому, что он «не хотел создавать прецедента». Или, короче, ОН НЕ ХОТЕЛ. Если бы он не был директором института, возобладало бы мнение большинства. Но у него имелось «административное право» уволить любого из членов Совета в случае ослушания. И присуждения степени доктора не состоялось. Ибо то, что можно народу богоизбранному, не распространяется на гоев. Замечу, что в НИИ кандидаты наук - рабочие лошадки, занимающие должности не выше начальника лаборатории. Их требуется много.

А вот доктора наук - это начальники отделов. С ними уже необходимо считаться. А если доктор наук «на пороге открытия» или, еще хуже, «автор открытия» (типа Петрика), то он представляет потенциальную угрозу даже академику. Ведь при неудачном (для академика) раскладе автор открытия может быть назначен или директором конкурирующего НИИ, или даже директором его собственного НИИ - как более молодой и перспективный. И тогда, задним числом, все успехи данного НИИ могут попасть под критическое рассмотрение нового руководства, где могут быть выявлены неоправданные выдвижения одних сотрудников и замалчивание работ других сотрудников  в ущерб науке. Может подвергнуться ревизии вообще вся стратегия предыдущего руководства.

Так постепенно некая естественно сложившаяся ситуация стала превращаться в искусственную: теперь целые НИИ АН СССР, а затем и РАН стали комплектовать своё руководство по клановому признаку. И даже внутри клана произошло разделение на «своих» и «чужих». Ведь далеко не каждый представитель библейской нации разделяет взгляды своего руководства - среди них имеется немало честных и принципиальных людей, болеющих душой за науку!

Когда в руках клана был репрессивный аппарат, возглавляемый Иегудой (Ягодой), особых проблем не возникало - достаточно было просто вызвать человека «в органы» и намекнуть, что ночью за ним приедет «воронок»; этого было вполне достаточно. Позже появились проблемы, особенно когда была отменена цензура. Всем инакомыслящим было позволено писать то, что они хотят, в том числе и по научным вопросам. Этого как раз клан и добивался для усиления собственной диссидентской пропаганды. Но нигде не говорилось о том, что свобода публикаций должна быть предоставлена только членам клана. Термин «демократия», за которую они боролись, и которая во многих отношениях действительно является благом, предполагает свободу публикаций для всех этносов, в том числе и для русских. Многие научные редакторы так наивно и полагали.

А когда появился интернет, в нём могли публиковать не отдельные статьи, а целые научные направления все, кто пожелает. В том числе и по тем разделам, которые клан считал безусловно своими. Например, если мы возьмем статью «Этрускология» в Википедии, мы там встретим такие фамилии современных немецких исследователей: Корнелия Вебер-Леманн, Эрика Симон, Норберт Эттингер, фамилии отнюдь не немецкие. А вот перечень под названием Россия и Советский Союз: Альберт Бекштрем, А. И. Немировский, А. И. Харсекин, А. М. Кондратов; современные: Е. Д. Савенкова, С. А. Яцемирский. Творчество Савенковой я совсем не знаю, что касается творчества А.М. Кондратова, то он, насколько я с ним знаком, дешифровкой этрусских текстов совсем не занимался. Остальные фамилии «России и Советского Союза» совсем не русские. И пока я писал о рунице, на которую клан совсем не претендовал, он считал возможным покупать мелких сошек, вроде Алексея, который просто задавал глупые вопросы. Но позже он покаялся, поскольку был русским и имел русское понятие о чести.

Но говорить о еврейской чести в том же смысле не приходится. В их понятие чести входит только поддержание собственного этноса, даже если для этого потребуется обокрасть или убить гоя. Поэтому вполне понятна озабоченность Вирджинии (читатель знает хотя бы одну русскую девушку по имени Вирджиния?), которая, прочитав указ Президента РФ об учреждении нового праздника, Дня русского языка, и о выделении для этого соответствующих сумм, патетически воскликнула: «Прочитала я эту новость, и сразу вспомнился мне грант, который Чудинов получил мошенническим образом в прошлом году. И как-то тревожно стало. Я выделила жирным шрифтом фразу Медведева, которая кажется мне ключевой. Представляете, какие лакомые куски могут урвать такие ушлые "учёные-патриоты" как наш прохвессор?! А если ещё и соратнички подсуетятся... Задорнов, например, всегда умел держать нос по ветру...» (7 июня, 7:32). Слово «мошеннически» она вставила потому, что грант я выиграл честным образом, не прибегая к услугам клана. И она вдруг представила, какие суммы могут пройти мимо нее и ее соплеменников! Естественно, что те деньги, которые Кругляков выделяет ей и ее сотоварищам, ей кажутся крохотными. Она уже разинула рот на чужой каравай. Ей представляется, что «ушлые» патриоты купаются в золоте. Увы! Ей невдомёк, что многолетние исследования я, например, веду за собственный счёт, а из выигранного гранта мне достаются несколько процентов, остальное уходит вузу и коллегам, которым я обязан по условиям Минвуза платить за сам факт их существования. Заметим, что ее вовсе не радует то, что русские, наконец, смогут праздновать хотя бы один этнический праздник, связанный не с общероссийской, а именно с русской культурой, с русским языком, а растревожило то, какие лакомые куски могут урвать русские от русского же праздника! А какое ее дело? Это - этническое распределение финансовых потоков! Хотя я больше, чем уверен, что основная часть финансов достанется тому же клану и в качестве перераспределения, той же Вирджинии.

Если бы у нас не было Октябрьской революции, а Чернобыль всё-таки случился бы по вине русских учёных, то те по понятиям чести тут же пустили бы себе пулю в лоб. И уж конечно, кодекс дворянской чести не позволил бы создавать хулиганские сайты против своих более талантливых коллег. Но сайт против моих работ был создан другим этносом именно тогда, когда я выпустил книгу об этрусках - получается, что я «забрёл в чужой садик». Простите, но кто и когда расписал отрасли знания по разным этносам? Каждый имеет право заниматься тем, чем считает нужным. Я не лезу в гебраистику, полагая, что еврейским исследователям она гораздо ближе. Но какое право имеет та же Вирджиния влезать в мои исследования русской народной этимологии? Не узрев никаких огрехов по сущности проблемы в моей статье, она 4 июня замечает: «Чудинов разразился очередной мегатонной статьёй под странным заголовком, что наводит на мысль о внесезонном обострении». В переводе с хулиганского языка слово «мегатонную» означает: Чудинов написал обширную, содержательную и доказательную статью, а слова о «внесезонном обострении» надо понимать так, что чудинологи в силу своей слабой филологической подготовки не могут осилить ее содержание. И все их возражения по поводу этой статьи уложились в единственную данную реплику.

Мда, мельчают чудинологи, мельчают...! Когда-то они сочиняли мои биографии, ставили мне заочно забавные диагнозы, изобретали несусветные должности, и половину своих дурацких метафор сами же и зачёркивали. А теперь им урезали финансирование. Своих задач они не выполнили. За 2,5 года они не смогли меня дискредитировать. Их диагнозы в отношении моего здоровья оказались такими же ложными, как и все их претензии ко мне, а когда они назначили на должность «учителя истории и обществоведения Московской школы № 9» некого С.В.Яковлева, оказалось, что там преподаёт означенную дисциплину  вовсе не мужчина, а Наталья Олеговна Мельникова. Никакого С.В Яковлева там нет. Так что со своей статьёй в Бюллетень РАН они осрамились. И сразу поджали хвост.

Напротив, за эти 2,5 года меня оценили разные общественные организации, которые меня наградили, как могли: кто дипломом, кто медалью, кто почётным званием, кто принятием в творческий союз. А чудиноманы не могут себе позволить упомянуть о себе ничем, даже если их похвалило начальство - конспирация не позволяет. Иными словами, всё, что они могут сказать, так это только грубости в мой адрес и в адрес моих коллег и последователей. Собачья жизнь - вечно кусать «прохвессора» за корку хлеба от «Де Мейкера»! Вот и получилось, что если когда-то за день помещалось несколько реплик на мою статью, причем часть из них откровенно злобных, то теперь одна строка в день напоминает ленивую отписку. И только запах чужих денег еще заставляет начертать пару строк о том, что им стало «тревожно». Интересно, а как они себя поведут, если их денежный ручеек иссякнет совсем? - Понятное дело, как - они исчезнут. Перейдут на более выгодную работу.

В этом и состоит наше коренное отличие. Я работаю в области эпиграфики не за деньги, не за награды, и не за звания. Поэтому меня абсолютно не волнует, какие деньги получат чиновники в День русского языка и как был вынужден назвать свой труд М.В. Ломоносов в период засилья немецких учёных в Российской Академии наук! А мои проплаченные оппоненты не на шутку встревожились. Для них деньги не пахнут, и пока их Комиссия по борьбе с «лженаукой» финансирует, они будут наводнять интернет своими нечистотами. Однако их противники могут платить больше!!! Разумеется, для чудиноманов это большая проблема. А вдруг их бывшие противники, если к ним переметнуться, не заплатят вовсе? С них, с этих «прохвессоров», станется... Хотя, если постараться, если пока зарекомендовать себя обтекаемыми фразами,  чтобы и нынешний работодатель не пожурил, и будущий не попрекнул - а вдруг?

Заключение. «Постскриптум» редакции Движения за возрождение отечественной науки меня не удивил. Он лишь конкретизировал то, о чём я догадывался. С единственной поправкой - я полагал, что финансированием занимаются неправительственные общественные фонды, а оказалось, что родная РАН. Так что я думал о чудиноманах несколько лучше, чем выяснилось на самом деле. И действительно полагал, что Бокр - это сотрудник ФИАНа. Теперь я вижу, что ошибся. Речь идёт всего-навсего о студентах и о лицах без определённых занятий. О литературных чернорабочих, которые  переквалифицировались в сетевых  хулиганов с подачи самой верхушки РАН.