Лев Толстой в надписях на портретах русских художников
Рис. 10. Моё чтение подписей Л.Н. Толстого к персонажам
Далее я приступаю к чтению. Правое ухо и скулу я читаю как буквы СЕ, правую бровь - как слово САМЪ, левую бровь - как слово МУЖЪ, волосы справа на уровне носа: буквы «КО», ложбинка под носом - буква «Р», левая линия верхней и нижней губы - буква «Е», права бакенбарда - буквы «НИНЪ». Вместе они образуют фамилию, КОРЕНИНЪ. Она, несомненно, говорящая, производная от слова КОРЕНЬ, что означает в метафорическом плане, что главный герой - это корень русской нации. Однако, поскольку фамилии, которые в истории часто записывались малограмотными писцами при записи искажались, в романе уже фигурирует как КАРЕНИН.
На фоне основной фигуры остальные персонажи смотрятся мелковато. Так, женщина, показанная анфас, слегка приподнимает руками пышную юбку - видимо, так Л.Н. Толстой передал ее кокетство. И она при этом улыбается. На ее пышной причёске можно прочитать слово АННА. Справа на нее уставился длинноносый мужчина со врезанным затылком. Хотя легко догадаться, кто это, тем не менее, можно прочитать: на хохолке - букву «В», чуть правее - букву «R», на шее - буквы «ОН», на задней стороне шеи - букву «С», на верхней части шарфа вокруг шеи - букву «К», правее - две буквы «И». Все вместе они образуют фамилию ВРОНСКИЙ.
Изображена и сцена бросания под поезд: женщина нарисована в правый профиль, руки облокотились об насыпь над рельсами, ноги подняты. Пересечение линий над её головой образует словосочетание НА МОРФИНЕ, которое объясняет нелепый поступок самоубийства этой вполне обеспеченной и состоявшейся женщины. На профиле ее головы, а также учитывая первую букву «В» ее волос и последнюю букву «А» над подбородком, можно прочитать слово ВИНА. А на голове в три строки подписано: ВРОНСКОГО.
Так что основной замысел очерчен. Далее следуют второстепенные персонажи. Из них я рассматриваю только танцующую пару, где на шее женщины я читаю подпись ДОЛЛИ (ОБЛОНСКАЯ), жены брата Анны - Стивы, а на голове мужчины - имя СТИВА (ОБЛОНСКИЙ), имя брата Анны. Остальных второстепенных персонажей нет смысле рассматривать.
Как видим, Лев Николаевич представил себе не только внешность, но и в определенной степени характер своих героев. Они подписаны не только поименно, но и по поступку - подпись ВИНА ВРОНСКОГО. НА МОРФИНЕ.
Можно также рассмотреть и план дома 1894 года, начертанный рукой Льва Николаевича на бумаге карандашом. Обращают на себя внимание прямые линии, начертанные не по линейки, а от руки. Как и у художников, линии слегка вогнуты, однако имеются и идеально прямые отрезки; поперечные линии строго перпендикулярны. Каждое помещение подписано. Здесь мы видим явные надписи, тогда как на предыдущих рисунках - неявные. Из рассмотрения рис. 11 понятно, что лев Толстой умел делать как явные чертежи с подписями, так и более сложные изображения людей, где внешность передавала их свойства, вписывая неявные (точнее, полуявные) буквы подписей в детали лица или одежды. Иначе говоря, Л.Н. Толстой не только умел рисовать, он умел создавать наглядный вид литературных героев, подписывая их.
Обсуждение. В моей книге [1] я показал, что рисунки с подписями делал не только А.С. Пушкин, но и писатели до него, например, Симеон Полоцкий (1675 год), Гаврила Романович Державин, Василий Андреевич Жуковский; соратник Пушкина - А.А. Дельвиг, Николай Васильевич Гоголь, младшие современники Михаил Юрьевич Лермонтов и И.С. Тургенев. В кратком резюме, посвященном рассмотрению их рисунков, я отметил: «Традиция вписывать славянские, а точнее, русские слова, организованные в законченные (простые нераспространенные) предложения, существовала, по крайней мере, в такой стране, как германия, по крайней мере с веков XII-XIII. Причиной этого, как представляется, было то, что первоначально эти земли заселяли славяне, селившиеся вокруг Руси и называвшие свои земли Порусьем. Процесс лингвистического развития у этих славянских племен (склавинов, поморов, лужичан) зашел столь далеко, что они были вынуждены использовать язык и графику древнейшего славянского народа, русских. Для того, чтобы вести диалог со славянами, в этот процесс были включены и германские племена, которые позже объединились в государства как собственно Германии, так и Скандинавии, Англии и Франции. Так можно объяснить длительный период существования русской тайнописи у германских народов, пронизывающий самый разный вид их надписей, начиная от эпитафий и научных сочинений и кончая литературными памфлетами» [1:457].
Что же касается творчества русских писателей, то о нём я высказался так: «Из данного исследования сало ясно, что Пушкин был не только не родоначальником, но даже не одним из ранних последователей сложившейся за много веков до нег графической тенденции в основном обличительного направления. Более того, выяснилось, что он стоял скорее в самом ее конце, ярко вспыхнув в течение двух десятилетий 20-х и 30-х годах XIX века, тогда как в 40-х годах эта традиция исчезла как в Западной Европе, так и в России» [1:464]. Однако тут я несколько ошибся: эта традиция не исчезла вовсе, а сошла к некоторому минимуму. Так, в творчестве Льва Николаевича Толстого мне удалось обнаружить всего два листа черновиков с рисунками. Возможно, многие фонды писателей не стремятся сделать популярными рисунки тех авторов, в честь которых они были созданы.
В рисунках Льва Николаевича Толстого можно видеть стремление не столько к точной характеристике внешности персонажей, сколько к передаче их внутренней сути. Это, так сказать, психологические портреты, которые одновременно передают и точные имена, и фамилии, а иногда и основные поступки с подписью их сути.
В этом смысле Лев Николаевич в отношении своей творческой лаборатории сближается с Александром Сергеевичем, который делал рисунки не после, а до написания поэтических строк, получая в изобразительном наброске первую проработку сюжета.
Тем самым моё исследование изобразительного творчества Л.Н. Толстого явилось продолжением аналогичного исследования творчества А.С. Пушкина. Но параллельно я занимался и исследованием изобразительного творчества различных европейских художников, более всего - Альбрехта Дюрера [5]. О нём я написал: «Самый главный вывод, который можно сделать о жизни это человека, чей век ограничился всего 57 годами, - это был не просто живописец и гравер, а настоящий мыслитель, мим Яра, человек, который мог передавать свои мысли не только метафорически живописными средствами, но и великолепно вписывать свои суждения в изобразительные сюжеты. Он жил в одной из вторичных Аркон, в Нюрнберге, и был типичным деятелем именно эпохи вторичных Аркон». В то время я еще не занимался выявлением номера вторичной Арконы
Рис. 12. Выявление номера вторичной Арконы и датировки Нюрнберга
Номер вторичной Арконы можно выявить на том же изображении Нюрнберга, который был представлен в моей статье [5]. Это - 09 АРКОНА ЯРА. А здания в самом центре города предлагают и датировку: 09 ГОД ЯРА.
При пересчёте в привычное для нас летоисчисление это образует дату 865 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. Правда, датировка городов художников не интересовала - только номер Арконы, что мы отмечаем и у Крамского, и у Репина, и даже у Нерадовского. Однако у всех них фигурирует только одна Аркона - № 35, то есть, ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД как культурная столица Руси. Упоминание этого города на изображении Льва Николаевича - это свидетельство причисления этими художниками великого русского писателя к числу наиболее уважаемых русских граждан со времен Древней Руси.
Вообще говоря, название городов не по имени, а по номеру Арконы - это дань уважения Святой Руси Рюрика. Мне пока не удалось связать нумерацию со всеми 35 вторичными Арконами Яра, но большинство названий я смог понять, как те или иные номера. Этот расшифрованный перечень я привожу на рис. 13, где кроме этого указано, в какой год Яра данный город был основан и какого числа я смог это установить.
Рис. 13. Перечень вторичных Аркон Яра
Интересно, а какие слова вписывал по-русски в свои картины Альбрехт Дюрер? - Так, в автопортрет 13-летего Дюрера он вписал слова: АЛЬБРЕХТ ДЮРЕР, ОТРОК ЯРА РУСИ ХРАМА 9 АРКОНЫ ЯРА. А в автопортрет 23-летнего Дюрера он вписал слова: ЯРА МИМ ХРАМА ЯРА ВСЕЯ РУСИ ЯРА. СКИФИЯ И 9 АРКОНА ЯРА. Гравюра «Святой Иероним в келье»: МИМ ЯРА ХРАМА В АРКОНЕ ЯРА, 535 ГОД ЯРА. Картина «Поклонение волхвов»; некоторые персонажи подписаны: СЕ СКОЛОТ ЯРА или ИСА КРЕСЕНЬ ЯРА.
Полагаю, что именно в таком ключе и подписывали портреты Льва Николаевича художники. Из этого наблюдения можно сделать вывод о том, что русские художники XIX века, вглядываясь в картины и гравюры своих западноевропейских предшественников, не только схватывали их композицию, колористику, типажи персонажей и т.д., но и замечали вписанные в картины русские слова, передающие место и время создания, наименование персонажей и некоторые личные пометы. Что мы и наблюдали на изображениях Льва Толстого, которого сравнивали со жрецом бога Рода в первую очередь.
Заключение. Исследование изображений писателей и художников с точки зрения эпиграфики весьма интересно и приводит к ряду неожиданных открытий. Разумеется, оно будет продолжено.
Литература
1. Чудинов В.А. Тайнопись в гениальных рисунках А.С. Пушкина. - М. «Традиция», 2015. - 608 с., ил.
2. И.Н. Крамской. Портрет Л.Н. Толстого, 1873 г. Источник: http://literatura5.narod.ru/kramskoy.html
3. О Репине. Репин и Толстой. Источник: http://satka.jprom.ru/o_repine/99.html
4. Нерадовский П.И. Встречи с Толстым. Воспоминания художника Петра Ивановича Нерадовского написаны в 1955-1956 гг. Печатаются с некоторыми сокращениями. Источник: http://feb-web.ru/feb/litnas/texts/l692/ln2-125-.htm
5. Чудинов В.А. Мим всея Руси Альбрехт Дюрер. - Сайт chudinov.ru от 6 апреля 2014 года