В.А.Чудинов

В.А. Чудинов (в книге ВИН)

Этот раздел (в основной своей части) по нашей просьбе согласился написать доктор философских наук, профессор В. А. Чудинов (ВИН, с. 157-166). Его мысли на этот счет - взгляд философа с выс­шим физическим образованием, к тому же активно работающего в области биоэнергоинформатики, представляется заслуживаю­щим внимания. Свой вывод об уровне психотронного потенциала СССР профессор В. А. Чудинов сделал независимо от нас.

Выше была рассмотрена непростая история становле­ния и развития отечественных биоэнергоинформационных исследований. Возникает вопрос: позволяет ли сумма накопленных в этой области знаний создать психотронное оружие? Иными словами, речь идет о психотронном потенциале нашей страны.

Конечно, секретность в СССР пустила глубокие корни в силу ряда причин, и порой бывало легче узнать характер научных разработок за океаном, чем за дверью в соседней лаборатории. Однако по ряду косвенных показателей можно составить некоторое представление об уровне психотронного потенциала СССР.

Любое оружие характеризуется надежностью, эф­фективностью, относительной легкостью производства, возможностью массового изготовления. Вопросы стои­мости производства обычно не очень существенны.

Насколько приемлемы эти критерии в приложе­нии к психотронному оружию? Например, возмож­ность массового изготовления? Этот критерий непри­меним к психотронному оружию в силу его уникаль­ных возможностей. Ведь в каких-то особо важных, крайних, исключительных («судьбоносных») случаях даже один единственный экземпляр психотронного оружия способен коренным образом изменить ход со­бытий! То есть необычная эффективность психотрон­ного оружия делает бессмысленным его поточное про­изводство. Здесь проглядывает аналогия с парадок­сом роста мировых запасов ядерного оружия. Если ихдостаточно для однократного уничтожения жизни на Земле, то есть ли смысл в многократном накоплении?

В силу той же уникальности психотронного ору­жия критерии легкости и стоимости его производства отступают на задний план. Как это было, например, при реализации Манхэттенского проекта и отечествен­ного Уранового, «подаривших» миру атомную бомбу.

Что же касается надежности, то еще во времена Б. Б. Кажинского было осознано, что естественные пси-способности, если их использовать в военных це­лях, страдают рядом недостатков. Самый главный из них - они не всегда проявляются по желанию. Поэто­му еще в самом начале 20-х годов Б. Б. Кажинский задумался над тем, чтобы научиться «технически из­лучать мощные мысли». Но подчеркивал: «...исклю­чительно на пользу человечеству»!

О последнем позже забыли, а интерес к сформули­рованной им задаче остался и со временем вырос в проблему создания психотронного оружия. Но ее ре­шение наталкивалось на множество трудностей. По­скольку в СССР «идеализм» преследовался по всему фронту, существованию, развитию и становлению па­рапсихологии чинились всяческие препятствия. Идео­логизированное население относилось (в большинстве своем) ко всему, связанному с экстрасенсорикой, враждебно. Не было подготовки кадров для работы в этой области, но были систематические гонения на любителей и энтузиастов. Тоталитарная система гу­била на корню таланты, в том числе и парапсихологи-ческие.

Предубеждение против парапсихологии разделяли и военные, воспитанные в том же духе диалектическо­го материализма. Предполагать, что советские воен­ные по собственному почину стали бы проводить па-рапсихологические исследования - значит очень льстить их свободомыслию.

Единственное, что могло подтолкнуть их к развер­тыванию соответствующих исследований - это инфор­мация об успешных разработках за рубежом. В свое время из-за этого пришлось пересмотреть отрицатель­ное отношение к кибернетике, и развитию' направле­ния был дан зеленый свет, но одновременно произо­шла и переориентация общественного мнения. Конеч­но, два-три года средства массовой информации по инерции все еще писали о кибернетике как 6 «про­дажной девке империализма» и «буржуазной лженау­ке, призванной оглуплять трудящихся», однако парал­лельно стала появляться информация о создании и ус­пехах вычислительных машин, а со временем все идеологические клише по этому поводу исчезли и только в курсе марксистской философии осталась не­большая проблема - «может ли машина мыслить». Разумеется, утверждала самая прогрессивная из всех когда либо созданных философий, машина мыслить не может. Тем самым задним числом как бы оправ­дывались наскоки на кибернетику.

С парапсихологией дело обстояло значительно ху­же. Признавая кибернетику, мы скатывались в объ­ятия «механицизма» и «вульгарного материализма» и тем самым недооценивали человеческое сознание, что хотя и было грехом с позиций марксизма, но не очень большим. Парапсихология же предполагала признание приоритета мысли над материей, скатыва­ние в болото чистого идеализма, то есть впадение в са­мый большой марксистский грех. Поэтому позволить себе подобное грехопадение можно было только под влиянием уж очень сильных аргументов.

Вероятно, таким аргументом стали зарубежные публикации об успешных испытаниях телепатической связи с подводной лодкой «Наутилус» на рубеже 50-х и 60-х годов. Ибо чуть позже, в начале 60-х, советские издательства опубликовали первые работы в этой об­ласти, проводившиеся советскими исследователями. Чтобы оценить необычность такой позиции издателей, достаточно вспомнить, что в 50-е годы парапсихология не только не считалась наукой, но и отождествлялась с чародейством, шаманством, знахарством и просто с мракобесием. За склонность к парапсихологии уче­ный мог поплатиться научной карьерой, а то и вообще прослыть неблагонадежным. Трудно отказать себе в удовольствии процитировать определение понятия те­лепатия, данное в сорок втором томе Большой Совет­ской Энциклопедии 1956 года издания: «Телепатия- антинаучный, идеалистический вымысел о сверхъес­тественной способности человека воспринимать явле­ния, по месту и времени недоступные для восприятия, и о возможности передачи мыслей на расстоянии без посредства органов чувств и физической среды». Не говоря уже о 50-60-х годах, можно вспомнить совсем еще недавние публикации советских филосо­фов. Так, в 1986 году, в статье «Новые плоды просве­щения» Ю. А. Жданов писал: «Если отсутствует не­обходимая культура мышления, то сохранившаяся способность суждения уже не может иметь научного характера. Чудесная власть над другими людьми, над явлениями природы, над собою с помощью мистиче­ских биополей - лишь наивная, примитивная форма сознания, ветряная оспа духа. Исторически эти подхо­ды к действительности изживаются, когда сознание переходит в стадию рационального, разумного мыш­ления. На этом пути развивается объективный метод исследования внешнего мира. Любые другие дороги ведут к субъективизму, к фантастическому восприя­тию мира, к непониманию его закономерностей. Здесь расцветают пышные, но бесплодные цветы квазинау­ки». Кто же захочет быть признан квазиученым, боль­ным «ветряной оспой духа»?

Фактически широкая научная общественность уз­нала об отечественных исследованиях в области па­рапсихологии в период «хрущевской оттепели», в 1962 году, когда, с одной стороны, центральная пресса за­говорила о феномене кожного зрения Розы Кулешо­вой; с другой - в Киеве вышла из печати книга Б. Б. Кажинского «Биологическая радиосвязь». Конеч­но, выходили и другие публикации, например, книги = Л. Л. Васильева, в частности, «Экспериментальные исследования мысленного внушения» (1962), однако первые два события, как представляется, смогли пре-одолеть традиционное отрицание парапсихологии, ибо шли с позиций новых фактов (кожно-оптического зре<- \ч ния) или новых объяснений (не телепатия, а биоло­гическая радиосвязь), и у большинства читателей ас-^ социировались просто с исследованиями на переднем крае науки, а не с «квазинаукой». Очевидно, что та­кая форма компромисса между официальной пара­дигмой и «лженаукой» только и возможна на первых порах, когда серьезные ученые еще и слышать не хо­тят об изучении всей этой «мистики». Однако в под­растающем научном поколении пробуждался интерес к некоему, прежде запретному, кругу явлений, и зерг на, посеянные в 60-е годы, дали всходы в 80-е.

Мы очень часто говорим о том, что новые отраслизнания необходимо пропагандировать, чтобы об их существовании знало как можно больше людей. Но пропаганда нового, как выясняется, уже второй шаг, ибо первым оказывается простое знакомство широких слоев населения с той или иной проблемой. Пожалуй, тут роль главного тарана взяла на себя книга Б. Б. Кажинского, выпущенная издательством АН УССР, пробившая стену молчания об исследованиях, проводившихся в СССР. Тем самым Украинская Академия наук взяла на себя смелость считать проблему передачи мысли на расстояние вполне достойной на­учного исследования. Более того, в предисловии к кни­ге, написанном кандидатом медицинских наук В. А. Козаком, отмечается, что кандидат физико-ма­тематических наук Бернард Бернардович Кажинский - «человек большой эрудиции и огромного же­лания все понять, все объяснить», подчеркивается, что «в своей большой, полной творческих дерзаний жизни он встречался со многими выдающимися людьми нау­ки и часто находил с их стороны взаимопонимание и поддержку своим идеям». В. А. Козак расходится с Б. Б. Кажинским по поводу трактовок некоторых яв­лений в частностях. Он, например, полагает, что био­логическая связь по отношению к человеку - анахро­низм, реликт, выплывающий из-под спуда эволюци­онных наслоений. Вместе с тем В. А. Козак не считает, что такая форма связи не представляет интереса для науки: «Глубокое изучение этого явления поможет выяснить его физическую сущность и поставить на службу человеку».

Такой подход к проблеме телепатии в те дни ка­зался и очень новым, и весьма многообещающим. Ведь Б. Б. Кажинский высказал свою версию передачи мысли на расстоянии за счет материального, физиче­ского носителя.

Удалось пробиться на страницы академического журнала авторам статьи об эффекте Р. Кулешовой - М. М: Бонгарду и М. С. Смирнову, но несколько поз­же, в 1965 году; это был журнал АН СССР «Биофи­зика». В статье сообщалось об исследованиях лабо­ратории зрения Института биофизики АН СССР и делался весьма значительный вывод: «До настоящего времени нам не встретился ни один человек, кроме Р. Кулешовой, который при аккуратной постановке опытов смог бы продемонстрировать зрение без по­мощи глаз».

К сожалению, вскоре наступили новые «холода». К концу 60-х годов обращение к парапсихологической проблематике вновь стало опасным. В 1973 году в статье «Парапсихология: фикция или реальность?» четыре ведущих советских психолога писали: «Ника­кие разоблачения не действуют на верующих парапси­хологов. Как и в религии, в парапсихологии вера аг­рессивнее фактов». (Эта статья весьма противоречива. В ней наряду с негатив­ными оценками высказаны и позитивные). Годом позже профессор А. Ки­тайгородский в иронически названной статье «Опыты с тараканами» обвинял журналистов, пропагандиру­ющих парапсихологические эксперименты, в том, что они, «не обременив себя знанием школьного курса фи­зики... выдают самые простые опыты за сенсацию». Еще через год в журнале «Геология рудных место­рождений» три автора пришли к такому выводу: «Ра­боты по применению биофизического метода в геоло­гии являются вредным заблуждением и ничего общего с научными методами поисков не имеют». Наступле­ние на парапсихологию велось по многим направле­ниям.

Однако исследования, обнародованные в начале 60-х годов, сделали свое дело: кроме Розы Кулешовой появились и другие люди с удивительными способно­стями. К ним относилась и Нинель Сергеевна Кула­гина, о возможностях которой газеты высказывали противоположные суждения. В 1968 году журналист Л. Е. Колодный заинтересовался этими публикациями и поехал в Ленинград, где проживала Н. С. Кулагина и где во Всесоюзном НИИ метрологии им. Д. И. Мен­делеева проводились эксперименты с ее участием. От­сняв кинофильм с опытами, Л. Е. Колодный показал его на физическом факультете МГУ, где возбудил ин­терес академика Р. В. Хохлова, Н. С. Кулагину вы­звали в Москву, она провела несколько сеансов.

С этого момента можно говорить о новом всплеске интереса к парапсихологии, на сей раз у ряда ведущих физиков СССР. Правда, интерес вскоре прошел, по­скольку явление не укладывалось в известные физиче­ские концепции, однако оставил за собой «вяло текущий» процесс исследования, заключавшийся в варь­ировании опытов и добросовестном описании их результатов. Круг опытов с Н. С. Кулагиной расши­рялся; помимо того, что она двигала мелкие предметы по столу, не прикасаясь к ним, она засвечивала за­вернутую в темную бумагу фотопленку, изменяла кис­лотность воды, без прикосновения заставляла вра­щаться стрелку компаса, отклоняла лазерный луч. Так прошло 10 лет. На совещании в Институте физи­ческих проблем АН СССР в 1978 году было решено исследовать феномен Кулагиной более глубоко, может быть, даже создать специальную лабораторию. Такая лаборатория возникла в 1982 году в Институте радио­техники и электроники (ИРЭ) АН СССР, и основным методом исследования стало пассивное радиофизиче­ское дистанционное зондирование тела человека. Од­нако к этому времени интерес к Н. С. Кулагиной про­пал. Когда позже у директора ИРЭ академика Ю. В. Гуляева, которому во многом обязано появле­ние этой лаборатории, спросили, почему он прекратил работу с Н. С. Кулагиной, он ответил, что в науке есть очень много интересных проблем, и никто не мо­жет объять необъятного. Можно высказать иное пред­положение: в «поединке» с Н. С. Кулагиной современ­ная наука оказалась бессильной - природа дара ее воздействия физике не открылась.

Любопытно, что когда в конце 80-х годов акаде­мика Ю. Б. Кобзарева спросили, имелись ли в 60-е го­ды приборы, которые могли бы регистрировать раз­личные излучения человека, он ответил, что имелись, однако потенциальные исследователи либо отнеслись к уникальным человеческим способностям легкомыс­ленно, либо просто растерялись.

Это подтверждает мысль о том, что пси-исследо­вания в СССР даже при наличии технических средств не проводились из-за «растерянности» - они не впи­сывались в общепринятые взгляды! И ученые, описав феномены, теряли к ним интерес, ибо не могли объ­яснить их в рамках физической картины мира. Так что, хотя наука в 70-е годы стала терпимее к парапсихологическим явлениям, все же требовался какой-то особый прорыв, который смог бы изменить ситуацию коренным образом. Этот прорыв произошел только в 80-е годы.

Поэтому о проведении каких-либо масштабных секретных парапсихологических исследований в СССР в 60-е-70-е годы вряд ли можно говорить. Однако по­следовавшее несколько позже изменение отношения к экстрасенсам в общественном мнении стало благо­приятствовать проведению серьезных пси-исследова­ний.

После создания в ИРЭ АН СССР лаборатории ра­диоэлектронных методов исследования биологических объектов ее сотрудницей вскоре стала Евгения (Джуна) Ювашевна Давиташвили, которая демонстриро­вала экстрасенсорные способности иного плана: целительство и, прежде всего, бесконтактный массаж. Лаборатория и Джуна нашли друг друга: Джуна дала лаборатории возможность применить физические методы исследования разогрева поверхности рук целительницы и ответного нагревания кожи пациентов, то есть изучить вполне привычное тепловое поле; ла­боратория позволила снять с представительницы ас­сирийского народа ореол «знахарки» и «ведьмы» и освятить ее деятельность именем современной науки.

Конечно, и то, и другое весьма условно: разогрев рук целительницы и ответная реакция пациента еще ничего не говорят о механизмах такого явления; зато физическая регистрация этих параметров, во-первых, показывает некие новые, дотоле неизвестные свойст­ва экстрасенсорного воздействия и, во-вторых, эти па­раметры могут оказаться полезными как некоторые признаки самого воздействия. Так что в этом можно усмотреть определенный шаг вперед в исследовании парапсихологических явлений и в тестировании экст­расенсов. С другой стороны, приобщение целительни­цы к науке в качестве научного сотрудника одного из ведущих институтов АН СССР, нисколько не меняя ритуал и методику народного целительства позволило Джуне приступить к широкой лечебной практике, не боясь обвинений в шарлатанстве и ведьмовстве. По­кровительство ученых позволило распространить целительскую практику на правительственные круги, что сказалось не только на изменении ее статуса, но и общего отношения верхов к экстрасенсорике.

Тем самым определилась та линия парапсихоло­гических исследований, которой перестали чинить препятствия: целительство методами «коррекции «биополя». Кроме того, очень неплохие медицинские ре­зультаты по лечению ответственных лиц создали спрос на экстрасенсов, так что на повестку дня стал вопрос о создании курсов по обучению методам бесконтакт­ного массажа. И такие курсы стали появляться во многих крупных городах. Одной из преподавательниц явилась сама Джуна, разработавшая методику опре­деленных видов диагностики и лечения.

Со временем Джуне удалось сдвинуть с мертвой точки и еще один очень старый вопрос: получить ав­торское свидетельство на изобретение. До тех пор на­ше патентное ведомство, как и все государственные учреждения, совершенно не признавали экстрасенсо­рику.

Таким образом, во многом благодаря деятельности Джуны экстрасенсорика получила поддержку со сто­роны высокопоставленных пациентов, науки, патент­ных служб и в прессе. Возникла новая атмосфера от­ношения к парапсихологии больших масс населения - отношения симпатии и ожидания чуда. К тому же пропаганде экстрасенсорных методов лечения сильно способствовали телевизионные сеансы массового оздо­ровления, с которыми перед миллионной аудиторией стали выступать журналист Алан Чумак и врач-пси­хотерапевт Анатолий Кашпировский. Они еще боль­ше подняли спрос на экстрасенсов и со временем под­готовка таких целителей была поставлена на поток. Среди экстрасенсов можно было встретить лиц с ис­ключительно выраженными парапсихологическими способностями, с необычно развитым даром целительства. Но дар этот не всегда проявлялся «по заказу», по желанию - пациента или целителя. И вновь мысль пошла по уже проторенному пути: нельзя ли заменить целителя техническим устройством?

Такие устройства, вообще говоря, известны. О них уже говорилось во второй главе. Но некоторые из по­добных устройств отличаются одной -очень опасной особенностью: при соответствующем изменении режи­ма работы (или при неумелой работе с ними) они спо­собны и «залечить» пациента... А это уже основание для их использования в негуманных целях.

В вопросе о замене человека техническим устрой­ством в интересах создания, например, линии связи, возможно и такое решение: оставив человека-«индуктора» на передающем конце, заменить принимающего это воздействие экстрасенса («перципиента») техническим устройством, способным реагировать на воз­действие «индуктора». Немногочисленные работы в этом направлении были проведены - как за рубежом, так и у нас. Их результаты дают основание думать о принципиальной возможности создания подобной сис­темы связи.

Об определенном продвижении в этом направле­нии свидетельствуют эксперименты, проведенные Г. К. Гуртовым и А. Г. Пархомовым. Им удалось за­регистрировать дистанционное воздействие человека-оператора на специально сконструированные элек­тронные приборы; были установлены некоторые зако­номерности этого воздействия, что позволило продвинуться в понимании природы явления, о чем будет сказано несколько позже.

Резюмируя, можно сказать, что какую-то новую физическую реальность экстрасенс, несомненно, отра­жает. Однако пока она не сводится к известным по­лям, а потому не измеряется известными физически­ми приборами; те же установки и устройства, которые созданы к сегодняшнему дню, генерируют и регистри­руют нечто, идентичность чего мы не можем ни под­твердить, ни опровергнуть. Иными словами, прогрессу в области приборных методов исследования мешает непонимание природы явления, то есть отсутствие до­казательного научного объяснения.

В целом же можно с большой степенью уверенно­сти утверждать, что какие бы то ни было подозрения о наличии в СССР психотронного оружия представля­ются мало обоснованными.

* * *

Добавлениия Г.К. Гуртового. Выше профессор В. А. Чудинов обратил внимание на эксперименты, выполненные одним из авторов этой книги, Г. К. Гуртовым, совместно с А. Г. Пархомовым. Действительно, в комиссии экстрасенсорики и био­энергетики Комитета «Биоэнергоинформатика» авто­рами этой книги совместно с их коллегами была про­ведена серия экспериментальных и теоретических ис­следований. Их результаты могут, по нашему мнению, проиллюстрировать - на конкретном материале и с естественнонаучных позиций - возможные подходы к исследованию тех феноменов, которые в самом ши­роком плане определяют реалии психотропной войны.

Так, например, Г. К. Гуртовым и А. Г. Пархомовым была в эксперименте показана возможность ди­станционного воздействия человека как на живые объ­екты (электрогенерирующая рыба - нильский сло­ник), так и на электронные физические системы (высокочувствительные микрокалориметры и источни­ки инфранизкочастотного электрического шума). Ре­зультаты этих многолетних исследований опублико­ваны,* здесь же мы коснемся лишь тех вопросов, что имеют самое непосредственное отношение к теме пси­хотронной войны.

В ходе этих работ были выявлены некоторые весь­ма необычные особенности дистанционного воздейст­вия человека. Оказалось, что результат такого воздей­ствия практически не зависит от расстояния (воздей­ствие регистрировалось в диапазоне от полуметра до четырех тысяч километров). Улучшение экранировки объекта воздействия от внешних электрических, маг­нитных, акустических, тепловых и прочих влияних не только не сказывается отрицательно на результатах воздействия человека, но и делает их еще более вы­раженными.

Некоторые эффекты проявления дистанционного воздействия человека не согласуются с тем, что можно было бы ожидать, если исходить из традиционных представлений о физике и физиологии феномена. Так, при воздействии оператора межимпульсные интерва­лы электроразрядов нильского слоника всегда только удлиняются, в то время как любые обычные физиче­ские раздражители (звук, свет и пр.) вызывают их укорочение. И еще: при воздействии оператора на микрокалориметр отмечается не только повышение, но и понижение температуры (См., например, (БЮЛ, АНО, ПАР), в то время как воздей­ствие обычных физических излучений (электромагнитных, акустических, ионизирующей радиации и пр.) вызовет только ее повышение.

Сигнал, записываемый с микрокалориметра при дистанционном воздействии человека, имеет весьма необычный характер: он меняется существенно круче, чем при обычном нагреве. А сама величина сигнала принимает не любые, а дискретные значения.

Системы, «воспринявшие» воздействие человека, возвращаются в исходное состояние не сразу после объявления оператором о прекращении своего воздей­ствия. Время «успокоения» достигает нескольких ча­сов.

Дистанционное воздействие человека обладает свойством целенаправленности. Последняя проявля­ется в том, что оператор способен сознательно направ­лять свое воздействие на конкретный объект из груп­пы однотипных объектов, а также в том, что оператор способен вызвать направленные изменения темпера­туры рабочего тела микрокалориметра (ее повышение или понижение) в соответствии с данным ему зада­нием.

Не все операторы и не всегда оказывались способ­ными воздействовать на объекты. В среднем такое воздействие проявлялось лишь у трети операторов. Особенно успешные воздействия отличались резким изменением формы регистрируемого сигнала. Наибо­лее часто эти изменения были связаны с воздействием таких известных операторов, как В. В. Авдеев, Е. А. Дубицкий, М. Д. Перепелицын и А. В. Чу­мак.

Стоит отметить, что описанный феномен дистанци­онного воздействия человека на живые объекты и электронные физические системы получил независи­мое подтверждение в работах других исследовате­лей - на таких же объектах и системах. Кстати ска­зать, эксперименты с воздействием оператора на ниль­ского слоника имели целью воспроизведение результатов аналогичного более раннего исследова­ния, проведенного под руководством доктора биологи­ческих наук В. Р. Протасова (ПРО).

Литература

АНО: сборник статей «Аномальные яв­ления. Факты. Исследования. Гипотезы». Вып. 1 (Аномальные явления, связанные с человеком). - М: Научный центр «Галс», 1991, стр. 6-11;

БЮЛ: «Бюллетень Сибирского отделения АМН СССР», 1988, № 4, стр. 40-43

ВИН: Винокуров Игорь, Гуртовой Георгий. Психотронная война. От мифов - к реалиям. Общество по изучению тайн и загадок Земли, «Мистерия», М., 1993, 366 с.

ПАР: журнал «Парапсихология и психофизика». - М,: Фонд парапсихологии им. Л. Л. Васильева, 1992, № 4 (6), стр. 31-51

ПРО: Протасов В.Р. «Доклады Академии наук СССР», 1981, т. 260, № 1, стр. 248-252