В.А.Чудинов

С 1965 г. кафедру философии возглавил доктор философских наук, профессор Шептулин Александр Петрович, являвшийся одновременно начальником Управления общественных наук Минвуза СССР и заведующим сектором логики Института философии АН СССР. Большой заслугой А.П. Шептулина явилось создание при кафедре философской аспирантуры. Ввиду большой занятости А.П. Шептулина вне вуза основное руководство кафедрой осуществлял заместитель заведующего кафедрой Агат Андреевич Бутаков. В этот период возникли широкие международные контакты кафедры, которая тесно сотрудничала с Высшей технической школой им. Отто фон Герике, Дрезденским университетом, Варшавской Политехникой.          

С 1983 года кафедрой руководила доцент Тер-Григорьян Евгения Оганесовна. В связи с перестройкой в стране и системе образования на кафедре был разработан новый курс, включающий историко-философское введение и современную философскую проблематику, а также спецкурсы по выбору, учитывающие индивидуальные интересы студентов. Реализации новых задач способствовала организация научно-теоретических и методических семинаров для преподавателей кафедры с приглашением ведущих специалистов из МГУ им. Ломоносова, Института философии РАН и др. 

С 1993 г. заведующим кафедрой стал доктор философских наук, профессор Виктор Васильевич Ильин. Под руководством и редакцией В.В. Ильина подготовлен и опубликован ряд трудов по актуальной философской проблематике с участием большинства преподавателей кафедры, в том числе «Философия в системе культуры. Исторические типы философии». Ч.1. Вып. 1 и 2. Изд-во МГТУ, 1998, «Философия в системе культуры. Современная научно-философская картина мира». Ч.2. Изд-во МГТУ, 2001 (два издания), «Философия науки» и др.          

 С 2005 г. кафедрой заведовал доцент, кандидат философских наук Сергей Александрович Власов, являющийся одновременно ученым секретарем двух диссертационных советов (по философии и по политологии). В этот период в связи с переходом на двухуровневую систему высшего образования кафедра разрабатывает курс по Методологии научного познания для магистров. Кафедра успешно осваивает модульно-рейтинговую систему оценки знаний студентов.     В разные годы кафедру возглавляли Шептулин А.П., Бутаков А.А., Тер-Григорян Е.О., Ильин В.В., Власов С.А.  С июля 2015 г. по настоящее время кафедру возглавляет доктор философских наук, профессор Ивлев В.Ю».

Обсуждение. Хотелось бы сказать еще несколько добрых слов в адрес кафедры философии МВТУ. Заседания кафедры происходили не реже одного раза в месяц, но часто 2 раза, а иногда даже 3 раза в месяц. Мы собирались в соседней студенческой аудитории, поскольку вместе с аспирантами и почасовиками набиралось от 35 до примерно 42 человек - помещение самой кафедры такого количества людей просто не вмещало. Причём заедания старались делать в те дни, когда спрос на аудитории минимален - во второй половине дня в пятницу или около полудня в субботу. Меня удивляло, что вместо столов в аудитории стояли школьные парты советского времени, с откидывающимися черными планками; видеть за ними солидных мужчин и женщин было несколько комическим зрелищем.

Хотя посещение заседаний для аспирантов было добровольным, я старался не пропустить ни одного, поскольку мне было интересно. Я там учился всему: умению выслушать собеседника, умению отстоять свою точку зрения, умению кратко сформулировать свою мысль. Особенно меня восхищали выступления А.П. Шептулина, говорившего страстно, убедительно, и обладавшего гениальной способностью увязывать деятельность кафедры с задачами Минвуза и ЦК КПСС. Вот кто был великолепным оратором! Сожалею, что административная деятельность в Минвузе и Институте философии АН ССР не позволяла ему часто читать лекции. Но тогда его замещала очаровательная женщина, умница и весьма начитанная Лия Петровна Довженко. Она тоже говорила весьма страстно и убедительно.

Замечу, что лет 10 спустя, когда я прирабатывал как почасовик на кафедре философии АН СССР (тогда ею заведовал профессор Иван Дмитриевич Андреев), мне приходилось иногда входить в состав экзаменационных комиссий по приёму кандидатских экзаменов по философии у аспирантов системы АН СССР. Пару раз экзаменатором в них являлся А.П. Шептулин. Он задавал вопросы всегда по делу, не придирался к не вполне точным формулировкам, не требовал знания работ классиков марксизма-ленинизма наизусть, как некоторые ретивые экзаменаторы, и был, на мой взгляд, образцом объективности, замечая как реальные знания студента по предмету, так и его недоработки. Я не знаю ни одного случая, когда бы экзаменуемый обиделся на несправедливость отметки.

Правда, с точки зрения руководства МВТУ у А.П. Шептулина был один серьёзный недостаток: в этом вузе он работал совместителем (хотя и занимал важный пост на основной работе). Так что, если бы на кафедре появился штатный профессор, доктор философских наук, по формальной логике чиновников из Минвуза он стал бы более предпочтительной кандидатурой на заведование кафедрой философии (замечу, что А.П. Шептулин в Институте философии возглавлял отдел как раз диалектической логики, которая так и не стала руководством к действию у советских чиновников. Те же недостатки присущи и современной бюрократии). А это означало, что любой кандидат наук, желавший стать доктором, должен был, чтобы не пересекать дорогу А.П. Шептулину, для защиты докторской диссертации переходить в иной вуз, где помимо профессора - заведующего кафедрой, находилось немалое число профессоров. Так поступила, например, доцент нашей кафедры А.И. Бурдина, которая сказала о том, что она в Харькове защитила докторскую диссертацию только после того, как диссертация была утверждена в Высшей аттестационной комиссии. Чтобы не «подставлять» любимого заведующего, она согласилась возглавить в МВТУ кафедру научного коммунизма.  В конце концов так пришлось поступить и мне - по приглашению моего научного руководителя, тогда доцента кафедры философии АН СССР, я перешел в 1975 году в УДН им. П. Лумумбы.

В отличие от Шептулина и Довженко, Агат Андреевич Бутаков, который фактически возглавлял кафедру, говорил негромко и неторопливо. Он завораживал не блеском речи, а глубиной содержания. Его можно было слушать часами без устали. В отличие от некоторых сотрудников кафедры, например, весьма придирчивой старшей лаборантки, он был всегда справедлив, старался до конца разобраться в сложных жизненных ситуациях своих сотрудников.

О том, на каком высоком счету была наша кафедра у руководства вуза, свидетельствует хотя бы такой пример: весной 1974 года на приём экзамена по философии у одной из моих групп, где я был экзаменатором, пришел тогдашний ректор МВТУ Николаев. Он посидел примерно полчаса, остался доволен и знаниями студентов, и моей манерой вести экзамен. Замечу, что позже я преподавал примерно в двух десятков вузов, но ничего подобного ни от кого я не слышал: ректоры, как правило, не приходят на экзамены даже к самым опытным профессорам.

По отзыву Генриэтты Леонидовны Волоховой, которая в те годы была деканом факультета общественных наук ФОН, а позже стала заведующей кафедрой истории (а наша кафедра философии входила в ФОН), Георгий Александрович Николаев, ректор МВТУ, академик, «был исключительной личностью: эрудированным, прекрасно знающим систему образования и любящим Училище, доброжелательным, честным и светлым человеком, объединявшим всех» [3:120].

Так что пятилетнее пребывание на кафедре философии МВТУ (декабрь 1970-сентябрь 1975 гг.) оставило в моей биографии не только яркий след, но и стало, по сути дела моим университетом по философии. Ибо, несмотря на то, что я до этого сдал кандидатский экзамен по философии на кафедре философии АН СССР, на кафедре философии МВТУ я отдельно сдавал и «диалектический материализм», и «исторический материализм», и «историю философии», а также в дополнение к сданному в РАТИАН английскому языку сдал кандидатский экзамен по немецкому языку, и даже участвовал в аспирантской конференции на немецком языке, где рассказал и о своём обучении в аспирантуре, и о теме своей кандидатской диссертации. Иначе говоря, это был как бы второй вуз по философии. Кроме того, в те времена было необходимо отработать 50 аудиторных часов в одной из групп по философии. Именно тут я приобрёл опыт в проведении семинарских занятий.

Конечно, как и в любом коллективе на кафедре имелись и оригинальные люди. Так, к нам поступил один доцент-армянин, блестящий знаток античной и западноевропейской философии, цитировавший наизусть некоторые философские работы классиков. Но его лекции было тяжело слушать. Кода я пришел к нему в один из лекционных залов, то после звонка некоторое время студенты, разговаривая друг с другом, создавали некоторый гул. Доцент их слушал-слушал, а потом как гаркнет во всё горло: «Закон!». - Некоторые студенты от страха даже подскочили на месте. - «Какой такой закон, - можно было прочитать на их лицах. - Неужели я нарушил какой-то закон?». - Но лектор сделал паузу, а потом обычным, но громким голосом произнёс: «единства». - Студенты несколько успокоились: Закон единства - это не закон из уголовного кодекса. - Далее лектор добавил уже немного тише: «и борьбы». Теперь студенты поняли, что преподаватель диктует им название лекции. Они уже давно молчали, но теперь уже и принялись записывать. И в наступившей тишине послышался театральный шёпот лектора: «противоположностей!»

Я не уверен, что из лекции следует делать театральное шоу, и потому для себя уяснил, что я так читать лекции никогда не буду. Еще один негативный пример мне подал еще один доцент, почасовик, который метался по аудитории из конца в конец, и что-то бубнил себе под нос, так что иногда из этой речи слышались отдельные реплики: ... диалектики ... Карл Маркс... Съезд КПСС...  Необходимо помнить, что... В этой работе...  Студентов это никак не отвлекало от их посторонних занятий: кто готовился к следующему семинару, кто читал увлекательную книжку, или писал записку девочке. На руководителя семинара они смотрели как на неизбежное зло, которое стоит потерпеть полтора часа.

Так что примеры были разными, но весьма поучительными.

Что же касается тематики приведенных методических советов, то я и сейчас не сомневаюсь в их правильности, только я бы, возможно сослался на другие источники. Сегодня мы живём в капиталистическом обществе периода первоначального накопления капитала, где мнение отдельных личностей (не столько богатых, сколько влиятельных) подчас перевешивает мнение некоторых этносов или даже всего народонаселения. В этой связи мне очень понравился плакат в Севастополе, на котором В.И. Ленин, хитро прищурившись, спрашивает: «Ну и как вам живётся при капитализме?» - Ответ понятен: неважно! Причём если до революции 1917 года, возможно, противоречия обострились между рабочими и буржуазией (хотя, скорее всего, между будущими «красными» и «белыми»), то сейчас противоречия обострились между патриотами России и чиновниками и некоторыми СМИ, проводящими точку зрения якобы «мирового сообщества», а на деле США. По этой теме можно было бы довольно долго высказываться, но цель данной моей заметки была иной: показать, что в советское время моя судьба складывалась весьма удачно, поскольку я стремился к познанию, хорошо преподавал сам и не плёл интриг. Впрочем, не только на нашей кафедре философии, но и на других знакомых мне кафедрах МВТУ никто на интриги не жаловался.

Этот мой опыт мне очень пригодился в моей последующей преподавательской и научной деятельности.