В.А.Чудинов

Сакральное и учение о нем

В.А. Чудинов

Наука постоянно расширяет свои горизонты, как естествознание, так и гуманитарная сфера. Давно ли Фалес Милетский утверждал, что магнит «имеет душу», а ныне электромагнитное поле в нашем мобильном телефоне позволяет связываться с абонентом, расположенном за много километров. И хотя вопрос о природе поля все еще тревожит физиков, поскольку считается недостаточно решенным, практически мы используем это поле с большой выгодой для себя в очень многих случаях. Давно ли медики изумлялись тому, как точно новый организм копирует внешность и свойства родителей, а в нашем веке уже существует генная инженерия, способность несколько изменить геном.

XIX век весьма сильно изменил наши представления и в гуманитарной сфере. Например, начали изучаться не только легенды, передающие факты далекого прошлого, но и сказки, где животные ведут себя как люди, а основными слушателями выступают дети. Наука изучает милые фантазии для простодушных детей? Возможно ли это? Да и наука ли это? Да, наука! Разумеется, представитель фольклористики не считает, что содержимое любой сказки передает истину или вообще хотя бы когда-то ее передавало, однако более чем столетнее развитие этой научной дисциплины привело к выводу, что так называемые волшебные сказки имеют в свое основы мифы очень древнего состояния общества. А это уже далеко не очевидно.

Еще более странной дисциплиной является религиоведение, наука о религии и в каком-то смысле о боге. Самое любопытное состоит в том, что наука вовсе не разделяет веру в бога, и смотрит на религию как бы со стороны. Вместе с тем, поскольку существует такая сфера общественного сознания, то почему бы ни изучить и ее? Иными словами, религиоведение изучает не бога, а человеческие взгляды на бога.

Приведенная книга также связана с религией, но с особыми ее разделами, с учением о том, что у человека существует не только генетическая память, не только предрасположенность к собственному языку и культуре, также наследуемая, но и более сложный вид психической памяти – память о прошлых жизнях. С точки зрения нынешних представлений о нашей технике связи проблемы тут особой нет: если существует какой-то банк данных, куда прижизненно заносятся все особенности жизни каждого человека, и этот банк действует в течение тысячелетий, то при возможности войти в него и получить информацию о прошлой жизни он выдает нужные сведения. Чтобы получить только «свои» сведения, нужно иметь некий персональный идентифицирующий код, ПИН-код, как в сберкассе.  При такой модели сразу возникает чисто научный круг проблем: где находится банк данных, как и в каком объеме туда поступает прижизненная информация, можно ли скачать данные не только о себе, но и о других людях и т.д.

Существование такого банка данных подтверждается фактом одновременных открытий. Казалось бы, подобно бегунам, осуществившим забег на длинные дистанции, разница в получении одного и того же результата должна измеряться годами, в очень редких случаях месяцами. Реально же она составляет недели, а иногда даже дни! Получается, что один человек сделал открытие, и его сильнейшее эмоциональное состояние в этот момент не только тут же открыло банк данных, но и подействовало на ряд людей, которые были в состоянии понять и оценить данное открытие. Не исключено, что именно в данный момент и их посетило озарение; состоялось нечто вроде телепатического обмена информацией. Более того, особо чувствительные люди (или экстрасенсы) так же могут получить данную информацию, хотя ничего в этой проблеме не смыслят. Описан такой случай, когда одной женщине пришла в голову навязчивая идея записать какие-то странные математические формулы, что она, в конце концов и осуществила, не понимая в этом совершенно ничего. Когда записанный так под неведомую диктовку «свыше» математический трактат дали почитать знающему математику, он пришел в страшное возбуждение, поскольку текст содержал новейшие математические сведения. Казалось бы, таким образом можно не только воспроизвести передний край науки, но и обогнать его. Однако нет – всегда записывается экстрасенсами только то, что уже кем-то было фактически высказано, устно или письменно. Таким  образом, фиксируется не намерение, а уже свершившийся, материализованный факт.

Карл Густав Юнг стал изучать это коллективное бессознательное, которое он назвал архетипом. Напомню некоторые его высказывания. «Наше время забыло древние истины, гласившие о смерти ветхого человека и творении нового, о духовном возрождении и прочем старомодном «мистическом абсурде». Моего пациента – современного ученого – не раз охватывала паника, когда он понимал, какую власть над ним обрели подобные мысли. Он опасался безумия, а между тем две тысячи лет назад человек приветствовал бы такие сновидения  в радостной надежде на магическое возрождение и обновление жизни. Однако современная установка – это горделивый взгляд на прошлое как на тьму предрассудков, средневекового и первобытного легковерия, это забвение того, что сама эта установка опирается на всю прошлую жизнь – нижние этажи, на которых покоится небоскреб рационального сознания. Без этих нижних этажей наш ум повис бы в воздухе. Не удивительно, что это нервирует. Подлинная история развития человеческого сознания хранится не в ученых книгах, она хранится в психической организации каждого из нас» (К. Г. Юнг. Архетип и символ. М., Renaissance, 1991, с. 153).

В другом месте он пишет: «Фактически, понятие «бессознательного ума» является просто удобным предположением. На деле я совершенно бессознателен, иначе говоря, совсем не знаю, откуда доносится этот голос. Я не только не могу воспроизвести этот феномен по своей воле, но я не в силах предугадать и содержание того, что он может до меня донести. Поэтому было бы самонадеянно считать, будто голос мой принадлежит моему уму. Это было бы не совсем точно. Тот факт, что голос воспринимается вами в вашем сновидении, ничего не доказывает, ибо вы можете слышать и шум на улице, который никак своим не назовете» (там же, с. 156). Иными словами, информацию, которую сообщает внутренний голос, субъект никак не контролирует, и поэтому она должна быть названа объективной. Но объективность ее другого рода, не сиюминутная объективность. Она сродни объективности археологических находок, которые можно потрогать руками – изломанные и проржавевшие железяки, полусгнившие деревяшки; но помимо этой, первичной реальности, за ними стоит и вторичная реальность – они представители давно минувшего прошлого. Тогда они были доспехами и иконами, во всей их красе и обладали гораздо более полной конкретикой. И мы их ценим именно за эту вторичную объективность, иначе мы бы давно выбросили эту груду ни на что не годного хлама. Так и информация голоса, идущего из подсознания; она передает некие обрывки картин, искаженные и деформированные условиями хранения фрагменты бывшей первичной реальности, которые некоторые люди и при некоторых условиях способны воспринимать как некие фрагменты их бывшей много лет назад жизни. Но их ли? Дмитрий Логинов показывает, что как свое порой воспринимается жизнь представителя другой социальной среды, другого этноса и даже другого пола. Возникает впечатление, что в этом банке данных иногда попадаются нерадивые служители, которые могут перепутать ПИН-код и выдать чужую информацию другому клиенту.

Однако данная книга посвящена не только и не столько трансперсональной психологии, сколько великой Северной традиции, доносящей до нас представления наших древних предков. Многое здесь необычно, что-то заставляет задуматься, а постепенное постижение открывает картину огромного духовного богатства людей, когда-то населявших наши края, а еще ранее – Арктиду. Изложение той картины мира – несомненная заслуга одного из входящих в другой «банк данных» – посвященных в Северную традицию, Дмитрия Логинова. Мне ее некоторые идеи стали особенно близки с того момента, когда выяснилось, что дешифрованная мною руница, особый вид слогового сакрального письма, был известен Традиции, так что первыми людьми, которые поняли важность научной дешифровки этой письменности и поздравили меня с ней, были как раз представители Северной традиции. И это в то время как представители академической науки не только не поняли, что произошел прорыв в изучении древнего славянского письма, и что открываются весьма интересные горизонты понимания древних сакральных текстов, но и вообще отказались принять уже готовый результат. И это понятно, поскольку так называемые «древнейшие кирилловские тексты», обязательно содержат несколько знаков руницы, которые, естественно, современные академические эпиграфисты прочитать не могут. Но свою беспомощность они называют «наукой», тогда как умение читать руницу  они принимают не за грамотность, а за «мои фантазии».

Вместе с тем, за последние 10-15 лет сложился круг читателей, которых весьма интересует русская история, русская самобытная письменность и русские традиции, в том числе и сакральные. Именно они раскупают книги, которые в период государственной монополии на науку в бывшем СССР никогда бы не напечатали. И дело тут не в безудержном полете фантазии у их авторов, а, напротив, в демонстрации той картины мира нашего недавнего и далекого прошлого, которая совершенно не совпадает с официальной точкой зрения. Ибо последняя явилась к нам в виде, получившем окончательную отделку в Германии, согласно которой история Германии в истории мира – превыше всего (как поется в их гимне, Deutschland,  Deutschland über alles). А Россия, Русь – это как бы задворки мировой истории. И нам постоянно напоминают, что все славяне, в том числе и русские, появляются на исторической арене где-то в V-VI веках, то есть, после великого переселения народов. А до этого, дескать, никакой Руси и ее истории не было. Некоторые историки доходят даже до парадоксальных утверждений о том, что русский язык оказывается смесью иранских языков с балтскими. И подобная чепуха выдается за историческую науку.

Северная традиция утверждает, что Русь существует не менее 30 тысяч лет, и я как эпиграфист давно нашел этому подтверждение, еще до знакомства с Традицией. Поэтому сведения, сбереженные Традицией, воспринимаются мною как необычайно интересные и ценные. Получается, что мои результаты по дешифровке руницы нашли подтверждение в Традиции, а сохраненные ею предания были подтверждены прочитанными мною надписями на камнях того времени. Такая взаимная проверка очень важна для доказательства подлинности существования как русских рун, так и сохраненных Традицией событий. Разумеется, они представляют огромный интерес и для всякого патриотически мыслящего читателя.

Сейчас, когда подлинная наука вышла за пределы РАН, а внутри этой государственной монополии соблюдаются в основном корпоративные интересы, кажется странным чудачеством слышать утверждения ученых этой АН о том, что нынешняя Русь существует около тысячи лет. Уже в XVII веке знали, что русские помогали Александру Македонскому в его походах, в этрусских надписях Русь упоминается довольно часто, по-русски читаются надписи и Триполья, и Винчи, и более древних палеолитических культур. Ученые РАН прилагают немалые усилия, чтобы в упор не видеть надписи старше эпохи бронзы, а уж очень очевидные тексты называть «некими буквообразными знаками, возможно, тамгами» (то есть, знаками собственности, не требующими чтения). На таких позициях можно было стоять десятка два лет назад, когда любого желающего прочитать древние надписи можно было поднять на смех, даже лет десять назад, когда дешифровки стали постепенно развертываться во всё больших масштабах, но еще можно было укусить энтузиастов за некие не вполне удачные результаты. Но не сейчас, когда чтение руницы и протокириллицы стало обыденным делом, и когда каждый месяц приносит десятки прочитанных текстов. Либо необходимо признать существование древнейшей письменности и срочно наверстывать упущенное, осваивая сведения, полученные из прочитанных текстов, либо отставать всё больше и больше от новой историографии.

Но подобной зашоренности нет у уже сформировавшегося большого коллектива читателей, которые хотят знать историю своей страны глубже, чем им позволяют академические ученые. Именно поэтому откровения Северной традиции, которые теперь выходят из тайн узкого круга посвященных, появляются удивительно вовремя.

Еще недавно Велесова книга была объявлена ученым миром фальшивкой в основном из-за того, что ее данные сильно расходятся с нынешней исторической наукой. Результаты чтения моих текстов на камнях объявить фальшивкой весьма сложно – существуют и камни, и надписи на них. Но вот теперь подключается еще один источник, Северная Традиция. Конечно же, не сразу, но постепенно мы узнаем интереснейшие подробности нашей собственной истории. Объединение трех совершенно независимых друг от друга источников в своеобразную троицу позволяет вести взаимные проверки, добиваясь предельно объективных результатов.

Замечу, что хотя публикует сведения Дмитрий Логинов, но он, так сказать, только аранжировщик. Подлинным композитором, автором Традиции являются многочисленные поколения древних Учителей, отбиравших для передачи потомкам наиболее ценные данные нашей истории, мировоззрения, веры. Поэтому проникнемся благоговением и попытаемся вникнуть в дошедший до нас голос предков. Еще вчера эти семена упали бы на неподготовленную почву, тогда как сейчас время пришло. Минула ночь Сварога, наша отечественная (неакадемическая) наука постепенно начинает осознавать, что история Руси столь же необъятна, сколь велика Россия и на сегодня в географическом масштабе. Большому кораблю – большое плаванье. Поэтому постараемся прислушаться к голосу предков, к великой мудрости, которая тысячелетиями передавалась от Учителя к Ученику.

Август 2006 года, Москва.

Приводится без сокращений.

Опубликовано в качестве предисловия к книге

Дмитрий Логинов. Русская тайна. Перерождение. М., «Альва первая», 2006