В.А.Чудинов

Рис. 3. Первый дом, в котором нас ждал обед и тёплый приём

Недалеко от дома находился сарай, рис. 4. Никакой ограды участка мы не заметили, и спросили, сколькими сотками земли владеет данная семья. Мне ответили, что не только эта, но и каждая семья владеет не сотками, а гектарами, а точнее - пятью гектарами, так что граница участка данной семьи проходит по кромке дальнего леса. Вообще-то изначально было закуплено 500 га мелколесья, но в настоящее время уже порядка 60 участков выкуплено, а порядка 40 - вакантны. Многие москвичи, действительно, продают свои московские квартиры, чтобы переселиться сюда, в родовую общину, причем переселиться навсегда. Навечно! Чтобы пустить здесь свои корни.

Рис. 4. Сарай рядом с домом

В доме нас сначала посадили на диван и рассказали о своём быте. Хотя я предположил, что им из-за их обширного хозяйства не остаётся времени на общение с соседями, они меня заверили, что дела обстоят как раз наоборот: общение между собой у них столь интенсивное и столь интересное, что как раз на хозяйство времени едва хватает. Ещё никогда они не жили столь интересной интеллектуальной жизнью. В то же время их поначалу местные власти в лице сельсовета приняли за сектантов и начали чинить всяческие препятствия при выделении земли. Пришлось судиться, причем все без исключения суда они выиграли. Дело дошло даже до криминала: сельсовет задним числом оформил проданное мелколесье как земли сельскохозяйственного назначения и даже пригнал бульдозер для снесения уже возведенных построек. Пришлось вызывать милицию и всем миром отстаивать своё право на жизнь.

Рис. 5. Нам предложили обед из собственных овощей и грибов

Для сельсовета они весьма неудобные поселенцы: не пьют, не дебоширят, не сквернословят, так что компромат на них заводить не на что. И потому в одном из постановлений сельсовет записал: «анастасийцы хотят легальным путём пролезть во власть»! Оказывается, легальный путь криминален, поскольку более привычным является путь нелегальный, через подкуп. А если они «пролезут во власть», то коррупция прекратится. А это пострашнее любых взяток. - Так нам объяснили, а потом посадили за стол, где я первым делом обратил внимание на стоящую в сметане ложку; сметана оказалась очень вкусной и густой. Оказывается, коров держит несколько поселян, у которых остальные берут молокопродукты. За столом справа сидят хозяева данного дома (бывший полковник милиции и его жена), тогда как слева - их соседи, к которым мы попали после моей лекции.

Рис. 6. Застольное пение

После сытного и вкусного обеда и чая с мёдом поселенцы спели несколько песен собственного сочинения. Это было весьма необычно. Пели выразительно и чистенько. Подпевали и детишки. Первый этаж представлял собой большую горницу, или гостиную, центр которой заполняла печь, за которой располагалась обеденная часть, тогда как спальня находилась на втором этаже. Туда можно было подняться по достаточно просторной лестнице с точеными балясинами. Под лестницей располагался аудиоцентр и компьютер, что в моём представлении пока еще мало вяжется с сельским жилищем.

Рис. 7. Аудиоцентр и компьютер

Печь делила большую комнату в поперечном измерении на столовую и кухню. На кухне можно видеть холодильник, кухонный столик, плиту и мойку, словом, все городские удобства. А на печи стояли красивые канделябры со свечками. Свечи здесь в большом ходу: хотя половина поселян подключена к государственной электросети, но само подключение стоит дорого и производится крайне медленно, так что другая половина предпочитает покупать или ветряки, или солнечные батареи (естественно, с аккумуляторами), которых вполне хватает на бытовые электроприборы (но по очереди, а не на все сразу).

Рис. 8. Интерьер с печью посередине

Затем меня повезли еще за 4 км в избу-читальню, духовный центр поселения, где уже собралось человек 40 людей (некоторые с детьми) и где я прочитал лекцию об истории русской письменности. Слушали с большим интересом, задавали массу вопросов. Параллельно шла торговля книгами и дисками издательства «Альва первая». Расстались с поселенцами очень дружно, меня приглашали приехать еще раз. На обратном пути объехали несколько поместий, находящихся на расстоянии примерно в сто метров друг от друга, причём поселенцы считали себя именно новыми русскими помещиками. А затем мы посетили домик соседа первого хозяина, рис. 9. Каждый из поселенцев строит домик таким и из тех материалов, какие ему подсказывает фантазия и материальное положение.

Рис. 9. Еще один домик

Обсуждение. Декларации Мегре в книгах об Анастасии, реакция на них в прессе и реальная жизнь анастасийцев образовали для меня три совершенно различных области реальности, которые если и соприкасаются друг с другом, то только в некоторых точках. Если труд Мегре скорее напоминает философско-социологическую утопию не очень высокого полёта, то заложенные в нём идеи отражают народные представления об общинном укладе, родовом строе и «правильном» образе жизни в общении с природой. Именно последнее, а вовсе не собственные литературно-философские изыскания Пузакова обусловили и высокую раскупаемость его книг и, главное, стремление реализовать данные идеи на практике.

Пресса встретила русское движение «назад к природе» (звучавшее еще в работах Жана-Жака Руссо) в штыки. Здесь соединились весьма различные общественные интересы. Наиболее последовательным критиком анастасийцев оказалась РПЦ, что вполне понятно. Поклонение природе означает для нее возврат к язычеству (хотя на деле это может вести к очень широкому спектру мировоззрений - от атеизма или почитания культа предков  до неоязычества или подлинного ведизма), а это, в свою очередь, означает отпадение определенной части паствы от христианства. Разумеется, такое для РПЦ недопустимо, а потому, не вдаваясь в обсуждение собственной мировоззренческой платформы анастасийцев, критики от РПЦ заостряют внимание читателя на неточности или неверность трактовки христианства в работах Пузакова и на особенностях его личности, и делают вывод из собственного арсенала страшилок: это секта. Ибо ничего более сильного или адекватного с позиций христианства в этом арсенале нет. И если бы на Руси объявились последователи Руссо, призывавшие удалиться из городов на берега озер, то со стороны РПЦ они также были бы объявлены сектантами, только не кедрозвонами, а озеристами, и точно также развенчивалась бы личность автора данной социальной утопии, а заодно и неточности в его понимании христианства. Так что позиция РПЦ в этом вопросе вполне понятна и предсказуема.

Другие идейные позиции были озвучены в трудах Зильбертруда. В соответствии с идейными устремлениями этой части населения России гои, коими являются все русские и вообще не избранная нация, вовсе не предназначены для проживания в экологически чистых условиях вне влияния наркотиков, алкоголя, растлевающего влияния Запада и вне медленного вымирания. Последователи Анастасии тем самым стремятся вырваться из объятий спрута, который из века в век медленно, но плотно обволакивает Россию для того, чтобы эту последнюю оставшуюся на плаву часть древней Руси отправить в небытие вслед за Яровой Русью.

Самое удивительное в моих контактах с представителями данной владимирской общины явилось то, что они в разговорах со мной вообще ни разу не сослались ни на Мегре, ни на книги об Анастасии, но только на то, как они ведут строительство, занимаются собственным сельским хозяйством, выпекают хлеб (на прощание мне дали с собой хлеб домашней выпечки - весь автомобиль наполнился запахом детства; мы уже забыли этот щемящий дурман свежеиспеченного зерна), занимаются обустройством территории и ведут борьбу с продажными чиновниками, насаждая подлинно человеческие отношения друг с другом и создавая коллектив единомышленников. Иными словами, возрождается русская сельская община, а уже под какими лозунгами - это не столь существенно. И эти люди чувствуют себя новыми помещиками не в смысле владения крепостными крестьянами, которых у них нет и быть не может, а в смысле размещения на своей земле, где они воссоздают свои родовые обычаи и, пользуясь современной интернациональной техникой (в том числе и персональными компьютерами, и мобильными телефонами), тем не менее, насаждают  чисто русскую культуру. 

В такой общине со временем, как я полагаю, будут выработаны уже подлинные, а не переходные (как в книге Мегре) идейно-философские ценности, и на первом плане в них будут стоять не «звенящие кедры», а древнейшие устои Руси - прародины всего человечества.

Заключение. К сожалению, пресса современной России, вероятно, находящаяся не всегда в руках русских по духу или происхождению людей, иногда порочит весьма интересные социальные движения, встречая их «по одёжке», а не «по уму». Однако необходимо отличать зерна от плевел.

Литература

1. Мегре, Владимир. Анастасия. Существую для тех, для кого существую (включает "Звенящие кедры России"). В 2-х книгах. Изд-во "Проф-Пресс": Ростов-на-Дону, 1998.
2. Мегре, Владимир. Пространство любви. Московская тип. № 11. М., 1998.
3. Мегре, Владимир. Сотворение. Изд-во "Проф-Пресс": Ростов-на-Дону, 1999.