В.А.Чудинов

Мне еще после рассмотрения взглядов Е. Копарева на дешифровку Фестского диска стало понятно, с кем я имею дело - с эпигоном Г.С. Гриневича. А книга Г.С. Гриневича является рассадником легкомысленного отношения к эпиграфике, и имеет скорее отрицательное, чем положительное значение в качестве пропаганды научных знаний. Этот исследователь в своей книге пытается убедить читателя, что достаточно иметь только горячее желание прочитать какие-то тексты, и его вполне достаточно, тогда как ни лингвистического образования, ни сведений по истории вопроса иметь совершенно не требуется. В списке литературы (который появился только во втором заводе книге) идут ссылки на справочные и общие работы, но не цитируется ни одна книга подлинных дешифровщиков. Да и сами ссылки на иностранную литературу идут с орфографическими ошибками, показывающими, что автор не знаком ни с польским, ни с немецким языками. Иными словами, автор продемонстрировал в ней некоторые общеизвестные сведения, расписался в незнании иностранных языков, но нигде не продемонстрировал своих профессиональных знаний и навыков. Это - книга дилетанта в прямом смысле слова. Правда, дилетанта увлеченного и патриотичного.

А для Е. Копарёва этот пример Гриневича, - человека не из филологии, геолога, который волей судьбы опубликовался в переломный для истории постсоветской России момент, когда читатель жадно искал негосударственное слово, и потому был замечен, - оказывается единственным светом в окошке. Копарёв, например, совершенно не знает книг А.А. Молчанова «Таинственные письмена первых европейцев» (М., «Наука», 1980, 119 с.) и «Посланцы погибших цивилизаций (Письмена древней Эгеиды)» (М., Наука», 1992, 192 с.) и Ю.В. Откупщикова «Фестский диск. Проблемы дешифровки» (СПбГУ, 2000, 40 с.), которые следовало не просто пересказать, но и прокомментировать. Это - общая история вопроса в трудах эпиграфистов классического направления. Тут следовало объяснить, в чем они неправы, и почему необходимо переходить к славянскому чтению. 

Незнаком он и с работами дешифровщиков - своих предшественников по славянскому и русскому чтению критских текстов помимо Гриневича: Петра Орешкина «Вавилонский феномен. Русский язык из глубины веков» (СПб, ЛИО «Редактор», 2002, 175 с.), А. Дмитриенко «Памятники слогового письма древних славян (Этрусские надписи. Фестский диск. Линейное А и Б)» (М., «Белые альвы» 2001, 224 с.), А.В. Козельского «Письмена античных славян. Крит. Линейное А. Сборник текстов» (М., «Компания спутник», 2003, 146 с.), Ю.Г. Янкина «Завещание и наследство праславян-рысичей (русичей), рысичей (ручией)-ариев и индоариев» (М., журнал «Национальная безопасность и геополитика России», 2003),  В.В. Гладышева. «Наследство атлантов. Русь изначальная» (М., ЛКИ, 2007, 136 с.). Эти работы нужно было отрецензировать предельно точно, внимательно и в самом широком объёме, чтобы выявить их положительные и отрицательные стороны. Только после этого, зная силу и слабость предшественников, можно приступать к самостоятельной дешифровке.

Тяжелое впечатление на читателя производит перерисовка изображений первоисточников. Так, Е. Копарев заимствует изображение табличек из книги Г.С. Гриневича, а тот, в свою очередь - из книги Артура Эванса. Это - случайные примеры. Основным источником критских надписей является книга: J. Chadwick, L. Godart, J.T.Killen, J.P. Oliver, A. Sacconi, I.A.Sakellarakis. Corpus of Mycenaean inscriptions from Knossos. Cambridge, L., N.Y., New Rachell, Melbourne, Sidney, Roma, 1986, 433 pp. Это издание содержит 1063 иллюстрации. Понятное дело, что такую книгу можно достать только Российской национальной библиотеке (бывшей Ленинке), да и то в ее филиале в Химках (точнее, на Левобрежной), куда трудно добираться на автобусе, а потом нужно правильно оформить заказ на нее со всеми индексами, что требует времени порыться в каталоге, а затем еще нужно часа 2-3 подождать, пока ее принесут. И хотя я непосредственно именно критскими дешифровками не занимался, но специально потратил целый день 23 февраля 2003 года на знакомство с этим источником, и даже зарисовал часть надписей. Но зато при копировании отсюда никаких недоуменных вопросов у читателя никогда  не возникнет.  

То, что я здесь излагаю, вещи настолько ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ, что никто из профессионалов о них никогда не пишет. Это как при поездке на автомобиле - необходимо включить зажигание, закрыть двери и пристегнуться ремнем безопасности. Но в любой книге обычно пишут, что человек сел в автомобиль и поехал.

Далее должна следовать целая глава с подробным рассмотрением алфавита и его различных вариантов: какие знаки считаются самостоятельными, какие - их графическими вариантами, какие можно принять за лигатуры. Отсюда - определение точного количество букв в алфавите, а как следствие - определение характера письма (буквенное, или слоговое, или буквенно-слоговое), а из него - предположительный характер языка надписей (индоевропейское письмо или нет, а если индоевропейское, то по количеству звуков к какому языку ближе всего). И как естественный вывод - собственный алфавит. А если в нем нет хотя бы одного из часто встречающихся в надписях знаков - следовательно, работа эпиграфиста проведена небрежно. А если в текстах встречается 3-4 знака, которые отсутствуют в алфавите, то, следовательно, такую работу эпиграфиста вообще нельзя считать завершенной и достойной публикации. Между тем, эта глава - САМАЯ ВАЖНАЯ в любой публикации дешифровщика.

Еще раз подчеркну: различие между дешифровщиком и обычным эпиграфистом состоит в том, что результатом деятельности эпиграфиста является чтение конкретного текста. А результатом деятельности дешифровщика является создание работоспособного алфавита, с помощью которого можно читать тексты. У Е. Копарева и создание алфавита, и чтение текста объединены, и то и другое происходит без каких-либо объяснений, «с потолка», и потому не выдерживает никакой критики.

Опять-таки, перед чтение текста необходимо разработать знаки транскрипции данного критского текста, то есть, придумать самый красивый и самый различимый по знакам шрифт, выбрав из всех начертаний букв наиболее совершенные. А далее пояснить каждый знак русскими или латинскими буквами, создав соответствующую транслитерацию. И любое слово из конкретного критского текста пояснять строкой ниже как знаками транскрипции, так и буквами транслитерации.

Работоспособный алфавит - это, так сказать, станок для эпиграфиста, его рабочий инструмент. А без инструментов работать невозможно. Но выявлять знаки иконографическим или акрофоническим методами неправомерно, ибо оба эти метода имеют крайне узкую применимость и в общем случае не работают. И даже если они могут дать какой-то результат, это нужно особо оговаривать.

Ну, а при использовании алфавита нужно также соблюдать максимум внимания. Часто новички читают только наиболее крупные буквы, тогда как тексты, написанные средним и мелким шрифтом, они игнорируют. А ведь существуют еще и мельчайшие буквы. Имеются также затертые, неясные и стертые буквы, имеются различные точки, галочки, черточки, которые могут читаться, а могут быть словоразделителями или другими служебными пометами.

Особой и весьма сложной проблемой является разбиение текста на слова. ТУТ НУЖНО УБЕДИТЬ ЧИТАТЕЛЯ, ЧТО ВЫДЕЛЕННЫЕ ТАКИМ ОБРАЗОМ СЛОВА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЮТ В ЯЗЫКЕ. А если этого нет, то написанный заглавными буквами текст может получить совершенно противоестественное разбиение, например, ТУ ТНУ Ж, НО У БЕДИ ТЬЧИТА ТЕЛЯЧ, ТО ВЫ-ДЕ ЛЕННЫ Е ТАКИ, МОБРА ЗОМСЛО ВАДЕ Й С ТВИТ Е ЛЬНОСУ, ЩЕ С ТВУЮ ТВЯ ЗЫКЕ. Иначе говоря, нужно показать возможность существования данного или похожего слова именно в данном языке.

А далее в силу вступает самый жесткий критерий: слова одного значения независимо от текста должны СОВПАДАТЬ. А в приведенных примерах мы имеем разночтения:  ШКАЧЬ и СЬСКЧКА,  БЬЮШЧЕ и БИЕЦЧАЦЬАЯ. И каждое новое слово должно быть атрибутировано определенной частью речи, соответствующей формой этой части речи, а затем занесено в словарь с его переводом на современный русский язык.

Наконец, всё выражение должно быть ОСМЫСЛЕНО в реалиях той эпохи. И если не было ипподромов и их тотализаторов, то не могло быть и никаких счетов (кстати, ставки на выигрыш по-русски счетами не называются). И не может существовать «вина ДЛЯ ПИТЬЯ», поскольку никакого иного применения вино не имеет.

То, что нам предложил Е. Копарев - это первая проба пера. Это как первая, очень неумелая парковка автолюбителя, за которые он сразу попросил выдать ему права. А он их еще не заслужил ни своими только формирующимися навыками, ни своим совершенно ничтожным опытом вождения автомобиля. Однако если этот автор хочет иметь славу новичка и дилетанта, причем славу публичную - это его право.

Заключение. Почему-то многим кажется, что прочитать неизвестную письменность - это исключительно простое дело. Как говорил Г.С. Гриневич - пришел, увидел, прочитал. Но сам-то он дальше начальной стадии так и не продвинулся.