В.А.Чудинов

Рис. 2. Мое чтение надписей на камне

Таким образом, перед нами ритуальный инструмент жреца (или жрицы) Мары – Макоши. Что им делали, сказать трудно. Во всяком случае, надписей здесь довольно много. Они позволяют также прокомментировать такие строки из монографии М. Кремо: «Тем не менее, как это произошло и с находками на стоянках Тексас-Стрит, большинство археологов отвергли найденные в Калико артефакты, охарактеризовав их как природные. Поэтому открытия в Калико даже не упоминаются в научных трактатах по археологии. Соня Коул (Sonia Cole), биограф Лики, писала: «Для многих ученых, питавших чувство уважения и восхищения к Луи и его семье, годы, проведенные на раскопках в Калико, были временем смущения и печали». Хотя у артефактов из Калико есть также и свои защитники, приводящие убедительные аргументы в пользу того, что они были сделаны человеком и не являются результатом воздействия естественных геологических явлений» (КРЕ, с. 110). Природа до сих пор не научилась писать, тем более протокириллицей и по-русски. Так что из всех аргументов в защиту неестественной природы артефактов мои чтения должны оказаться решающими.

Подошва башмака из Невады. Эта тема фигурировала уже только в книге, но не в интервью с журналом «Итоги». Об этой находке автор книги М. Кремо пишет следующее: «8 октября 1922 года журнал New-York Sunday опубликовал в рубрике «События недели в Америке» сенсационные материал д-ра Баллу (W.H. Ballou) под заголовком «Подошве башмака – 5 000 000 лет». Автор писал: «Некоторое время тому назад видный горный инженер и геолог Джон Рэйд (John T. Reid), занимаясь разведкой ископаемых в штате Невада, внезапно наткнулся на кусок камня, который привел исследователя в неописуемое изумление. И было от чего: на камне, валявшемся у ног Рэйда, отчетливо виднелся отпечаток человеческой подошвы, рис. 3. Как выяснилось при ближайшем рассмотрении, то был не просто след голой ноги, а по всей видимости, подошва башмака, которую время превратило в камень. И хотя передняя часть подошвы отсутствовала, сохранились, по меньшей мере, две трети ее площади, а по ее периметру шли ясно различимые нитяные стежки, очевидно, скреплявшие рант с подошвой. Затем следовал еще один ряд стежков, а по центру, где должна находиться нога, если бы речь действительно шла о подошве башмака, располагалось углубление, полностью соответствующее тому, какое обыкновенно образует кость человеческой пятки в каблучной части подошвы обуви при длительном ее ношении. Находка эта, по всей вероятности, представляет собой величайшую научную загадку, ибо возраст окаменелости – по меньшей мере, 5 миллионов лет». Рэйд привез находку в Нью-Йорк и попытался привлечь к ней внимание других ученых» (КРЕ, с. 227-228).

Меня весьма насторожил тот факт, что находка была извлечена не с какой-то глубины, а поднята с поверхности. Разумеется, она появилась в результате взятия проб из каких-то обнажений, но совсем не очевидно, что она имела возраст именно этих обнажений. С моей точки зрения, процесс превращения обуви в камень путем вовлечения ее в осадочную породу с последующим метаморфизмом (то есть, попаданием в вулканическую зону) невероятен. Гораздо проще представить себе иной процесс: минерализацию остатка обуви (помещение фрагмента в соответствующий насыщенный раствор минералов) и приклеивание его специальным клеем к камню. Иными словами, некое сакральное действо в рамках определенного ритуала.

Интересно, что мои предположения прямо противоположны тем, что услышал Рэйд. «Вот что он писал: «По прибытии в Нью-Йорк я показал окаменелость геологу из Колумбийского университета доктору Джеймсу Кемпу (James F. Kemp) и профессорам Осборну (H.F. Osborn), Мэттью (W.D. Matthew) и Хови (E.O. Hovey) из Американского музея естественной истории. Все они пришли к одному и тому же заключению, отметив, что «никогда не встречали столь великолепной натуральной имитации предмета искусственного происхождения». Все названные эксперты сошлись, однако, во мнении относительно возраста камня, отнеся его к триасовому периоду. С другой стороны, консультанты-обувщики отметили, что рант «подошвы» был изготовлен, несомненно, вручную. Доктор Мэттью составил краткое заключение по поводу находки, указав, что, несмотря на присутствие всех отличительных признаков башмака, включая нитяные стежки, характерные для обуви, речь может идти лишь о превосходной имитации, своего рода lusus naturae («игра природы»). Забавно, что, обратившись в Американский музей естественной истории, мы получили ответ об отсутствии заключения доктора Мэттью в архивах» (КРЕ, с. 228). Полагаю, что ничего забавного тут нет: с геологической точки зрения данный образец ничего интересного не представлял. Именно поэтому заключение о нем ценности для архива музея также не представляло, и оно было выброшено за ненадобностью.

«Однако Рэйд на этом не успокоился. «Я обратился к специалистам по микрофотографии и химическому анализу из Фонда Рокфеллера, которые в частном порядке сделали фотоснимки находки и подвергли ее анализам, результаты которых подтвердили (зачеркнуто) каких-либо сомнений в том, что речь идет о подошве обуви, подвергшейся окаменению во время триасового периода… Микрофотографии, сделанные с двадцатикратным увеличением, отчетливо показывают мельчайшие детали перекрученных нитей стежков, их деформации и перекосы, тем самым убедительно подтверждая, что это именно ручная работа человека, а не ее природная имитация. Все особенности нитей можно без труда рассмотреть даже невооруженным глазом, да и сами контуры подошвы определены симметрично. Внутри них, строго параллельно, проходит линия, состоящая из мелких отверстий, проделанных, очевидно, для пропускания стежков. К этому могу добавить, что по меньшей мере двое видных геологов, чьи имена еще не пришло время предать гласности, определили находку именно как подошву обуви, подвергшуюся природному процессу окаменения в триасовый период». Со своей стороны добавим, что, как считается теперь, возраст триасовых горных пород намного превышает 5 миллионов лет. Триасовый период лежит в границах от 248 до 213 миллионов лет назад» (КРЕ, с. 228-229). Из этого следует, что возраст камня и возраст приклеенной к нему подошвы различен. Впрочем, дополнительные сведения может дать эпиграфический анализ изображения, к которому мы и приступаем, рис. 3.

Рис. 3. Подошва башмака из Невады и мое чтение надписей

Чтение надписей на подошве. Прежде всего, следует обратить внимание на то, что подошва показана не с внешней, а с внутренней стороны, причем вокруг нее имеются остатки кожи от задника башмака. Кроме того, чуть раньше задника имеется ремешок, который, однако, направлен назад. Возможно, он фиксировал обувь немного выше пятки. И, как и в наши дни, и стелька, и кожа задника, и ремешок имеет массу надписей.

Рассмотрим вначале фрагмент нижней части стельки, расположенный чуть ниже центральной трещины. Этот фрагмент я вынес на поле в самый верх, и при этом обратил в цвете. Здесь можно прочитать два интересных слова: МУЖСКАЯ и МАРОВА. Не хватает лишь завершения, слова ОБУВЬ. Таким образом, перед нами правая сандалия с задником и ремешком мужской обуви, вероятно, жреца Мары. В прямом цвете на том же фрагменте читаются слова МАКАЖИ ХРАМ. Полагаю, что, как и любые другие произведения искусства, ритуальная обувь изготавливалась в мастерской храма Макоши, что и удостоверяется упоминанием имени этой богини. Не исключено, что данная сандалия имела тонкую выделку и даже позолоту, однако во время операции минерализации вся информация по цвету и отделке исчезла.

Внизу имеются и прямые надписи, выполненные, возможно, тиснением. На сером фоне они выглядят черным. Тут читаются слова ХРАМ МАКОЖИ, МАРЫ ТАПОЧКИ. Они означают, что мастерскими храма Макоши были пошиты тапочки для храма Мары. Замечу, что слова МУЖСКАЯ и ТАПОЧКИ читаются впервые, раньше на изделиях палеолита такие слова не встречались.

От каблучной части вперед можно прочитать слово МАКАЖИ, которое я вынес на левое поле изображения. А на материале задника, фрагмент которого в обращенном цвете я вынес на поле под изображением подошвы, можно прочитать удивительные слова: КОЖА ВЫХУХОЛЯ. Вот, оказывается, из чего были пошиты тапочки жреца Мары.