В.А.Чудинов

Греческие мифы в Этрурии (о понимании этрусками греческих изображений). «Этрусская проблема" уже давно находится в центре внимания отечественного антиковедения. Не только происхождение народа, его социально-экономическая и политическая жизнь, но и своеобразие духовной культуры привлекает к себе все большее число специалистов[1]. Однако все эти вопросы пока еще не получили достаточно полного освещения, что во многом связано с невозможностью опереться в полной мере на данные этрусского языка, до сих пор окончательно не дешифрованного. Особенно решительно мы вынуждены вступить в область гипотез при попытках восстановить картину духовной культуры этрусков, поскольку она воссоздается главным образом благодаря толкованиям изображений на памятниках искусства. В связи с этим особую значимость получает вопрос о бытовании в Этрурии греческих мифов, картины которых часто возникают на произведениях местных мастеров».

Понятно, что в 1979 году было еще невозможно опереться в полной мере на данные этрусского языка, до тех пор окончательно не дешифрованного. Однако в наши дни, по крайней мер, для меня, ситуация кардинально изменилась. Большинство слов этрусского языка оказались совершенно понятными.   

«Нередко также местные изображения сопровождаются именами иноземных богов и мифологических героев. Казалось бы, все это предоставляет исследователям редкую возможность, анализируя этрусские картины с греческими мифами, определить уровень знакомства италиков с эллинской культурой, как бы обойдя языковую проблему. Такое соблазнительно легкое решение задачи оказалось, однако, чревато опасными моментами, способными привести к неправильным ответа».

Все так называемые имена  иноземных богов и мифологических героев при ближайшем рассмотрении оказались фантомами, составной частью придуманного этрускологами этрускоида. Отсюда и опасные моменты, способные привести к неправильным ответам.

«В 1964 г. появилась совместная работа Э. Симон и Р. Хампе "Греческие сказания в раннем этрусском искусстве", где утверждалось, что жители Этрурии хорошо знали эллинские сказания, знакомые им благодаря широкому распространению на севере Италии греческого языка и литературы. Существенные отклонения этрусских изображений от греческих оригиналов (очень частых в архаический и эллинистический периоды) объяснялись сознательным стремлением местных мастеров следовать не широкораспространенной версии сказания (дошедшей до нас), а малоизвестной (до нас не дошедшей), но якобы более отвечавшей мироощущению древних тосканцев[2]».

Меня удивило то, что точка зрения на этрусские изображения как на малоизвестные варианты греческих мифов появилась так недавно, всего в 1964 году. Но она стала спасательным кругом, не позволившим этрускоиду захлебнуться и утонуть.

Данная точка зрения подверглась резкой критике со стороны большинства этрускологов[3]. Дж. Кампореале и Л. Банти в качестве противовеса формулируют собственную систему толкования этрусских изображений - так называемую теорию "банализации", согласно которой греческие мифы в местной среде низводились до уровня жанровой сцены. По мнению этих авторов, в конце VII в. -VI в. до н. э. главным источником познаний об иноземных сказаниях для этрусков оставались импортируемые в большом количестве из Греции ремесленные изделия, часто украшенные мифологическими сценами. Не понимая значения последних, не зная ни греческого языка, ни тем более литературы эллинов, этруски воспринимали эти сцены как жанровые сценки и копировали их именно в таком плане. При этом допускались значительные отклонения от изложенного греками в сказаниях религиозно-мифологического содержания [4].

Полагаю, что это - еще одна гипотеза ad hoc. С какой стати этрускам следовать незнакомой им греческой мифологии, если у них была собственная религия - религия русских богов? - Просто без понимания сюжетов этрусских зеркал можно было строить любые фантастические предположения.

«Годы, прошедшие со времени выхода в свет книги Р. Хампе и Э. Симон, характеризуются рождением ряда новых точек зрения, "вращающихся", однако, вокруг уже отмеченных мнений. Например, Т. Дорн, в целом высказываясь в духе теории "банализации", вводит в нее некоторые уточнения, отчасти близкие положениям Э. Симон и Р. Хампе. Так, процесс знакомства этрусков с греческой культурой расчленяется исследователем на три периода: 1) до V в. до н. э., когда основным источником служат малопонятные греческие изображения; 2) V в. до н. э., прошедший под знаком быстрого усвоения греческих сказаний благодаря контактам с ремесленниками из городов Великой Греции; 3) IV и следующие века до н. э., когда происходит сознательное углубление этрусками знаний о мифологии эллинов [5]. Точка зрения такого специалиста, как К. Шауенбург, во многом совпадает с концепцией Э. Симон - Р. Хампе, причем первый как бы обосновывает фактологически идею последних о том, что этруски - в силу своеобразия собственного мироощущения - отбирают только некоторые, близкие им по духу греческие сказания, порою усиливая в них отдельные моменты и таким образом значительно их изменяя [6].

Новейшее исследование о греческих мифах в Этрурии, выполненное ученицей Э. Симон - И. Краускопф, подводит в некотором роде итог многолетним спорам сторонников двух указанных теорий [7]. В самом деле, в настоящее время близится к завершению громадный труд по проверке старых атрибуций этрусских изображений, определению новых, их датировке и классификации по группам. Эта работа позволяет делать выводы о популярности в Этрурии того или иного греческого мифа или отдельного героя в различные исторические периоды. Перед нами открывается следующая картина. Совершенно несомненно, что этруски отбирают греческие сюжеты осознанно. Более того, можно говорить о специфичном "вкусе" местных ремесленников к иноземным темам. Так, их явно привлекает, например, "Фиванский цикл". Доказанная таким образом специфичная избирательность этрусков по отношению к греческим мифам, по мнению И. Краускопф, опровергает теорию "банализации", ибо определенная классификация этрусками греческих сюжетов свидетельствует об интересе местных мастеров не только к внешней, эстетически-художественной форме копируемых произведений, но и к их тематически-идейному содержанию. И. Краускопф, солидаризируясь таким образом с Р. Хампе и Э. Симон, приходит к выводу, что уже в VII-VI вв. до н. э. этрусков интересует не греческое изображение мифа, но главным образом сам греческий миф. Источниками же информации об иноземных сказаниях могли служить и греческие эпические поэмы, и устные предания, приносимые в Италию торговцами и переселяющимися сюда ремесленниками. Иначе говоря, школой Э. Симон выдвигается тезис о стремлении этрусков понять греческий миф с точки зрения грека, что прямо противоположно сущности теории "банализации" с ее утверждением пассивного и неосознанного втягивания этрусской культурой отдельных элементов греческой.

Между тем "стержни" двух теорий представляют собой явно априорные посылки, которые невозможно проверить с помощью метода, используемого представителями обеих концепций, в чем, в частности, убеждает десятилетнее существование двух фактически взаимоисключающих друг друга теорий. Суть этого метода сводится к следующему. Давно установлено, что этрусские ремесленники, как правило, используют композиционные схемы и иконографические типы, разработанные греческими мастерами. Считая, что в аналогичных (или подобных друг другу) греческих и этрусских картинах выражен один и тот же сюжет, можно (в целом ряде случаев успешно) атрибутировать и классифицировать этрусские изображения. Но необходимо иметь в виду, что эта операция производится с точки зрения мифов. Поэтому обращаясь к такому "методу аналогий", нельзя глубоко раскрыть вопрос о понимании и восприятии этрусками мифологии эллинов» [8].

С тем, что стержни двух изложенных теорий представляют собой явно априорные посылки, которые невозможно проверить с помощью метода, используемого представителями обеих концепций, полностью согласен. Ибо, по мере того, как удаётся прочитать неявные пояснения к сюжетам на русском языке, становится ясно, что речь идёт о сиюминутной ситуации в этрусском обществе или во внешней политике, а вовсе не об интерпретации малоизвестных вариантов греческих мифов.

Эт-руски: загадка, которую не хотят разгадать. «В скалигеровской версии истории итальянский Рим возникает очень давно - якобы еще в VIII веке до н.э. Соответственно, историки датируют итальянских этрусков, предшественников Рима, весьма и весьма отдалёнными временами. По их мнению, обычаи и язык этрусков сегодня полностью забыты. Прочитать оставленные этрусками надписи якобы «совершенно невозможно». А потому и узнать о них что-либо определенное тоже нельзя. Кроме одного лишь имени этого загадочного и весьма знаменитого в истории народа - ЭТРУСКИ.

Таково мнение историков. Однако в Новой хронологии многое начинает представать перед нами совсем в другом свете. Итальянский Рим, согласно Новой хронологии, возник лишь в XIV веке н.э. - более, чем на 2 тысячи лет позже, чем думают историки. А история итальянского папского Ритма начинается еще позже. Она восходит к середине XV века, см нашу книгу «Ватикан» (в печати). Поэтому, согласно Новой хронологии, эпоха этрусков сильно сдвигается вперед, к нашему времени. Она попадает в XIV-XV века н.э.» [9].

Этрусские надписи и варианты их дешифровки. [10]. «По словам Владимира Щербакова, "этрусские надписи до сих пор не поняты исследователями. Можно говорить лишь об отдельных удачах в их переводе. Однако на многие вопросы можно получить ответы, ... открыв тайны этрусских зеркал. Бронзовые зеркала клали в могилы, они сопровождали покойника в дальний путь».

Бронзовые зеркала клали в могилы не обычным покойникам, а жрицам.

«Особенность этрусских надписей состоит вот в чем: текст может читаться справа налево, слева направо, сверху вниз и снизу вверх, буквы оказываются повернутыми, вместо одних букв иногда пишутся другие. Таковы надписи на полированных бронзовых зеркалах. Эта особенность, кажущаяся странной, объясняется тем, что художники и мастера, исполнявшие надписи на бронзовых зеркалах, были зачастую неграмотными. Копируя слова и буквы с других зеркал, они прибегали к зеркальному отражению. Но при отражении, тем более многократном, буквы поворачивались, слова искажались - так появились все особенности и головоломки этрусского письма. После тщательного изучения этрусских надписей мне (Владимиру Щербакову) удалось парные зеркала, доказывающие зеркальный метод копирования.

Думается, удалось обнаружить и второй главный ключ к этрусскому. Этруски писали, как слышали, как произносили (в отличии, скажем, от современного языка). "Рожь" мы произносим "рош". А этруски так и писали : "рош", "раш". Мягкого знака не было вообще, как не было букв "э", "ы", "щ", "ф", "ъ", "я", "ю". Некоторые звуки передавались в этрусских надписях двумя буквами. Вместо "ы" писалась "и", как в украинском».

Эта лёгкость чтения В. Щербаковым мне очень напоминает отчёт Г.С. Гриневича: «Пришел - увидел - прочитал». Его наполеоновская атака привела к пониманию этрусской письменности как слоговой, что совершенно неверно.

«Вот несколько этрусских слов: Ита - эта; али - или; ми - я; мини - меня, ен - он (как тут не вспомнить слова одного из отрицательного персонажей прославленного русского писателя-демократа Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (1826-1889) жестокого кулака Разуваева: "Ен достанет!" - В.П.); ени - они; араж - лев (созвучие русскому - орать); нама, ама - яма; тал - дело, делать; тес - лес, доска; мак - мак; пулу - поле; зар, жар - жар, заря; царес - царица; лар - ларь, гроб; лад - ладо, дорогой; спур - сбор, город; лаутни - люди (людни; ау - ю)».

Понимание совершенно неверное.

«"Когда заходит разговор о сходстве этрусского и русского, - писал Владимир Шербаков, - мне вспоминаются этрусские надписи на могильниках. Одну из таких надписей, пронизанную глубокой скорбью и человечностью, хочется здесь привести. Это надпись на могиле женщины. Писавший восклицает: "Лар ое целуа". "Лар" - это современное русское "ларь", "гроб". Надпись не требует перевода на русский, в ней все понятно. "Гроб твой целую" - вот что написано на могиле..."».

Никто не целовал гроб, тем более что саркофаги были чаще всего каменными. Просто надпись была прочитана неверно. Судя по чтению, там было написано: ЛАДО Е ЧЕЛ АЛ, то есть, ГОСПОДИН БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ (простолюдином). Чтение Щербакова повторяет слова этрускоида. Тот же самый вывод я делаю и при чтении статьи [11].

Рис. 14. Скульптура молодого человека

Изображение молодого человека. Оно взято из статьи «Этруски. Культура и история», раздел 2. http://moikompas.ru/compas/etrusski. На фото изображена скульптура молодого человека, рис. 14.

Текст не поясняет фотографию: «Как утверждал Геродот, этруски - это выходцы из Лидии, области в Малой Азии - тиррены или тирсены. По мнению других античных авторов, в формировании этрусского этноса также принимали участие пеласги. Сторонники автохтонной версии происхождения этрусков отождествляли их с обнаруженной в Италии культурой Вилланова. Вплоть до середины ХХ в. «лидийская версия» подвергалась серьёзной критике, особенно после дешифровки лидийских надписей - их язык не имел ничего общего с этрусским. Однако по современным представлениям, этрусков следует отождествлять не с лидийцами, а с более древним, доиндоевропейским населением запада Малой Азии, известным как «протолувийцы» или «народы моря».

Но скульптура показалась мне интересной, и я увеличил размер и усилии контраст изображения, а затем приступил к чтению надписей.

Рис. 15. Моё чтение надписей на скульптуре молодого человека

Сначала я читаю изображение на локонах волос причёски. Здесь читаются такие слова: РУСЬ ЯРА, ВАГРИЯ (буква В очень напоминает более поздний «готический шрифт» (Frakturschrift)  латинских букв Германии), СОКОЛОВ (нижние локоны прически содержат не все слово, а лишь СОКОЛ, тогда как слог ОВ написан выше и более тёмными буквами). Фамилия СОКОЛОВ весьма схожа с фамилией предков Рюрика по материнской линии. Выделение части фамилии, СОКОЛ (РЮРИК на южных славянских диалектах) еще больше демонстрирует это сходство. Лицо юноши - европейское и, несомненно, красивое. Так что не исключено, что изображен один из родственников Рюрика.

На самом низком локоне прически видны слова МИМА МАРЫ, которые означают, что данное посмертное изображение принадлежало жрице Мары. А на фрагменте в области ключицы я читаю слова ЯРА ХРАМ, АРКОНА, которые передают адрес храма-изготовителя. Таким образом, подобно зеркалам, которые на поверку оказались не этрусскими, а русскими, данная скульптура была изготовлена также в Арконе.

Имел ли данный молодой человек духовное звание? - Ответ на этот вопрос написан внутри фрагмента плеча. Там я читаю надпись: МИМ ЯРА, ЯРА РОДА. Таким образом, переде нами - особа высокого духовного сана. Обращаю внимание также на то, что скульптура не просто была раскрашена, но, главным образом, на то, что окраска содержала надписи. Не потому ли почти все скульптуры Древней Греции специально очищены от краски, чтобы не читать на них русские надписи?

Как видим, археологи, не умея читать неявные надписи, атрибутируют русские (Руси Яра) артефакты как этрусские.