В.А.Чудинов

      Место письменности в истории русской культуры. Для понимания места письменности в историко-культурных процессах было проведено исследование исторической типологии, завершившееся публикацией статьи «Архетипы русской культуры» в журнале Московского экстерного гуманитарного университета [5, с. 54-60]. В этой публикации была предпринята попытка поделить историю культуры русских и их предков на 4 больших типа: советская культура, христианская культура, языческая культура и раннеязыческая культура. При  этом внимание обращалось не на конкретное наименование каждого типа, а на различие между самими типами. Внутри каждого типа производилось подробное рассмотрение как элитарной, так и массовой культуры, насколько это позволяла имеющаяся историческая информация и рамки журнальной статьи. В результате проступил определенный алгоритм смены одного типа культуры на другой.

      В заключении статьи говорилось: «Россия последних веков является наследницей культур по меньшей мере четырех исторических архетипов, где каждый из них формировал свои черты русского этноса. Каждый период был строго закономерен, ни один из них не может быть вычеркнут из нашей истории без существенного искажения ее характера. И в этом смысле каждый период важен, существенен, а главное – необходим, так что призыв полностью порвать с предшествующим типом духовности, предать его забвению и наказывать его приверженцев, как вероотступников, всегда исторически обречен и неглубок. Новый исторический период обязательно вбирает в себя какие-то черты изгоняемой культуры и воскрешает их в новом обличии»  [5, с. 59-69]. Тем самым обусловливалась закономерная включенность славянского слогового письма не только в два первых архетипа русской культуры, но и в качестве неявного субстрата в христианский и даже советский архетип. А это означало правомерность обращения к исследованию слоговой письменности в наши дни.

    В другой статье проблематика языка, в том числе и письменного как культурного явления обозначена гораздо полнее [6]. В разделе «культура и цивилизация» этой статьи, в частности, приводятся два критерия отличия цивилизации: «У народов цивильных существовала письменность и государственность. Вероятно, два эти критерия и являются основными для различения народов не просто культурных, но достигших уровня цивилизации» [6, с. 8]. И далее рассматривается полиграфичность многих стран, т.е. одновременно существование у них не только фонографии и пиктографии, но и разных систем самой фонографии – письма целыми словами, слогами или отдельными звуками.

      При этом, в частности, отмечалось: «Графика латинского и греческого письма в целом более сложная для начертания, чем графика письма «варварского», например, знаки S, Q, W, A выглядят сложнее, чем /, \, á, ñ, ­, ¯. Разумеется, чем сложнее начертание, тем специфичнее выглядит графема, тем однозначнее ее связь с конкретным национальным алфавитом и тем больше места она занимает в тексте. Поэтому в «варварских» алфавитах при малом числе знаков в надписи произносится много звуков (отсюда впечатление об «умных» или «волшебных» знаках), тогда как в алфавитах «цивилизованных» народов проявляется обратная закономерность: при обилии знаков в тексте они читаются скупо (так, слово «аоut» по-французски читается просто «u»). Если сопоставить буквенное написание с иероглифическим, то его непомерная растянутость будет просто бить в глаза. Так что на наш взгляд, «варварским» следует признать как раз уходящие вдаль как железнодорожные пути линии строк буквенного письма, тогда как краткие, поистине скупые знаки иероглифов действительно можно понять как «священные глифы». Тем самым античная графика по сравнению с варварской  выглядела и менее естественной, и менее эстетичной, но зато ее, именно в силу большей сложности начертаний, можно было аттестовать как письменность, тогда как письмо «варваров» больше напоминало черты, резы, кресты, орнамент, рисунок, знак собственности» [6, с. 9-10]. Здесь была сделана попытка поставить под сомнение традиционное понимание письменности цивилизованных народов как несомненного блага, а письма «варваров» как системы «жалких знаков».

       Далее приводятся более решительные выводы по тому же поводу: «Итак, при всем том, что многие народы имели письмо, заимствованное от других народов, этносы, присвоившие себе имя «цивилизованных» имели письмо абстрактное по значению (знак отражал ничего не обозначавший звук, а не имевший семантику слог) и вычурное по начертанию; если письмо «варваров» тяготело к лигатуре, к слиянию отдельных знаков в единый символ слова, то письмо  «цивилизованных» народов, напротив, стремилось к разложению слитно звучащего слова на как можно большее количество знаков, многие из которых вообще не имели никакого чтения. Священный символ оказался у них развенчан и низложен до простой, не имеющей никакого смысла последовательности абстрактных звуков а, b, с...

Правда, угасание священного ореола вокруг знаков письма привело к тому, что теперь писать стало возможным все, что угодно: не только священные предания или племенные мифы, но и описи храмовых кладовых, поучения для юных, трактовки законов, памятные записи для своей семьи и даже доносы на соседей. Видимо, именно такое чрезвычайное расширение сферы приложения письма можно считать как его секуляризацией (обмирщением), так и его демократизацией. Иероглифы писали и читали жрецы; слоговым письмом владели уже и чиновники; буквенные начертания доступны младшим школьникам.

Что же касается графики, то она в значительной степени определяется материалом письма и способом нанесения знаков, и в этом смысле опирается на традиции письма в данной культуре. Но и здесь предпочтение отдается прежде всего мировоззрению, религиозной вере. Так, в странах католицизма предпочитают латинское письмо, например, в Хорватии, тогда как в странах православной ориентации, заимствовавших веру из Византии - греческое или основанную на этом письме кириллицу, например, в Сербии. В странах ислама пишут по-арабски, в странах иудаизма - на основе квадратного еврейского письма. Вероятно, древние греки и римляне сочли бы германцев народом цивилизованным, если бы те смогли насадить на завоеванных у римлян землях веру в германских богов и германское руническое письмо. Однако до этого дело не дошло» [6, с. 10].

Связь слогового письма и кириллицы. Этой проблеме была посвящена статья, написанная в октябре 1995 года для конференции по проблемам теории и истории культуры, происходившей в Государственной академии управления имени С. Орджоникидзе. После конференции, 14.02.1996 статья была доработана и повторно отредактирована, и в таком виде послана в сборник. В ней речь идет о том, что Россию ни коим образом нельзя считать страной низкой культуры, несмотря на ее отставание от Запада в экономике. В частности, в ней проводится мысль: «Россия никогда не ставила перед собой задачу превзойти западные страны по уровню цивилизации. Я ни секунду не сомневаюсь: если бы такая задача была бы поставлена всерьез, Россия бы справилась с ней в кратчайшие исторические сроки» [7, c. 399].Один из разделов статьи посвящен письменности. «Письменность играет особую роль в культуре, позволяя объединять народ на протяжении многих сотен, а то и тысяч лет. Хотя язык за эти периоды времени успевает существенно измениться, письменность, фиксируя древние слова и обороты речи, обогащает эту новую модификацию словесности сохранением архаизмов, которые теперь звучат торжественно, чаруя своей исконностью. - Бывают примеры объединения письменностью и разных народов с разными языками - таковы, скажем, китайцы и японцы. Лингвисты XIX-XX веков, видящие в письменности прежде всего утилитарную ценность, не заметили, что она не столько передает в графике звучащее слово, сколько фиксирует мировоззрение пользующегося ей народа. Так, скажем, арабская графика распространилась не только по арабоязычным странам, но через ислам проникла к тюркским народам Средней Азии а затем и к индоевропейцам Афганистана или Пакистана. Конечно, писать согласными вместе с гласными, то есть латиницей или кириллицей, много удобнее. чем исключительно консонантным арабским письмом, подобно тому как рис удобнее есть ложкой, а не палочками, однако любая традиция отражает прежде всего народное мировоззрение. И поэтому приобщение к письменности Аллаха - это для правоверного мусульманина несомненно гораздо большая удача, чем более точная передача фонетики собственного языка. - Такой подход позволяет понять, почему один и тот же славянский, точнее, южнославянский язык, а именно сербохорватский, существует в двух письменных модификациях, в латинской и кирилловской. Кириллицей пишут православные сербы, латиницей - католики-хорваты. По сути дела перед нами два типа культуры: восточная у сербов и западная у хорватов. И деление по письменностям как раз и показывает самосознание того или другого народа, его культурную ориентацию. Так, румыны, до конца XIX века писавшие кириллицей, после освобождения от османского ига почувствовали себя народом западной культуры и перешли на латиницу; веком позже вслед за ними пошли и молдаване, которые в политическом плане так и не смогли объединиться с румынами. А в Польше и Чехии кириллица существовала очень недолго и была вытеснена латиницей с воцарением там католицизма. Русская православная церковь, а также русское государство, сохраняя кириллицу, подчеркивает чисто графическое единство с греческой письменностью и греческим языком, официальным языком Византии, и тем самым - свою преемственность византийской культуры» [7, c. 401-403]. Тем самым показана прежде всего мировоззренческая и культурологическая роль письменности, тогда как чисто фонологическая роль хотя и не отрицается, но не считается главной.