В.А.Чудинов

Является пиктография типом письма? В большинстве исследований в качестве отдельного типа письма упоминается пиктография. Однако имеются и другие точки зрения. Так, например, И.М. Дьяконов отказывает пиктографии в праве называться письмом. Он пишет: «Настоящее письмо возникает только там, где фиксируется именно речь, где каждое слово в речи и все грамматические отношения между словами находят своё воспроизведение в начертательных знаках и, таким образом, воспроизводят не только общий смысл сообщения, но и его дословное содержание» (ДЬО, с. 9). Я целиком поддерживаю эти соображения.

Вместе с тем, имеются и несколько иные позиции. Вот что пишет о резоне И.М. Дьяконова Л.Р. Зиндер. «Безоговорочно принять точку зрения И.М. Дьяконова нельзя - и вот по каким соображениям. Ситуация, при которой человек оказывается вынужденным прибегнуть к пиктографии, совпадает с той, когда он вынужден обращаться к любому виду письма. Это, как указывалось выше, ситуация, когда воспользоваться устной формой речи невозможно по тем или иным причинам. Кроме того, и речь тех времен, как говорилось выше, едва ли отличалась строгой организованностью». В конце концов, Зиндер приходит к выводу: «Можно сказать, что пиктография не передает речь, а замещает ее» (ЗИН, с. 47). Иными словами, с рядом оговорок и он признает отсутствие пиктографии в качестве именно речевого ПИСЬМА, хотя ее, разумеется, можно отнести к замещающим видам графики.

Понимание пиктографии как определенного типа письма привело в одном случае к весьма странному результату. Речь идёт о деятельности эпиграфиста-любителя А.Г. Егурнова, который отождествлял рисунки и знаки речи напрямую. Он писал: «Первоначально славянское письмо, как и письмо других народов, состояло из схематического изображения тех живых существ и предметов, среди которых протекала и развивалась их жизнь» (ЕГУ, с. 5). И почти каждое изображение он читает так: выделяет фрагменты изображения, называет их, склеивает и подгоняет под видимый смысл. Например, надпись на монете и Волатерр: «Кратко рисунчатое письмо читается: «1 (один) ДУБ-ЕЛЬ (звучит почти как рубель-рубль) РУЧКА (щит) ЗАЩИЩАЕТ СЕМЕЛО (семена)».  Предметно-буквенная надпись является как бы заголовком и в современном звучании читается: ОДИН ДУБЕЛА БОЛЬШОЙ РУССКИЙ КУПЕЦ» (ЕГУ, с. 66-67). Возникает вопрос, откуда Егурнов знает, что дубина в качестве изображения должна читаться не ДУБИНА, а ЕЛЬ-ДУБ или ДУБ-ЕЛЬ (почему не КЛЁН-КЕДР или не БЕРЕЗА-ОСИНА)? И почему если нарисован щит, то его следует понимать как глагол, а не как существительное? С другой стороны, слово «купец» во всех его дешифровках он получал, когда видел обнаженный пупок персонажа, который у него назывался ПУПЕЦ; но тут в предварительном чтении нет ПУПЦА, но он появляется в окончательном, зато окончательном варианте не обыгрывается слово СМЕЛО. Из этого можно понять, что и вычленение фрагментов изображения, и их название, и переход от них к словам подстрочника, и переход от подстрочника к окончательному чтению у Егурнова совершается ПРОИЗВОЛЬНО. Это - не чтение, а подгонка под то, «что получится».

Виды письма. Внутри той или иной системы или типа письма можно различать конкретные виды письма, то есть, письмо того или иного этноса, или, точнее, того или иного языка.

В наши дни для отличия одного вида письма от другого достаточно буквально одной буквы. Так, русские и болгары исторически пользовались кириллицей, однако в ходе языкового развития звук Ы из болгарского языка исчез. Соответственно перестала использоваться и буква Ы. Таким образом, болгарская азбука стала на одну букву короче. А в XVIII веке Карамзин добавил в русский язык букву Ё. Кроме того, в русском появилась и буква Э, которая совсем не нужна в болгарском, ибо там так произносят букву Е. Так что теперь различие составляет три буквы, и болгарское гражданское письмо содержит всего 30 букв.

Зато в белорусском алфавите вместо буквы И используется I, буквы Ё и Ы вполне известны (причем буквы Ы употребляется гораздо чаще, чем в русском языке), есть и буква Э, и даже неизвестная русскому языку буквы У краткое, то есть, Ў. Тем самым, отличие от русской азбуки будет и по числу, и по виду некоторых букв.

Возможно, что такие тонкие различия существовали и в средневековых, и в античных алфавитах, однако сейчас, когда эпиграфисты обладают небольшим числом надписей на них, их трудно отличить друг от друга, и потому их обычно объединяют в более крупный вид письма, считая письмо близких этносов лишь разновидностью этого основного вида.

Разновидности письма. Внутри каждого вида письма могут существовать еще разновидности. Например, кириллица имела несколько разные начертания в уставе, полууставе и скорописи. Глаголица имела хорватскую и болгарскую разновидности, и так далее. Разновидность отличается лишь несколько иным обликом букв, но не наличием других букв или не отсутствием некоторых букв в азбуке. К разновидностям печатного письма можно отнести полужирный шрифт и курсив.

Шрифты. Под шрифтом можно понимать разновидность с единым принципом начертания букв, например, с ограничительными штрихами или без них, вытянутый по вертикали (узкий), или вытянутый по горизонтали (широкий), рубленный, угловатый, овальный и т.д. У шрифтов могут быть еще и варианты.

Соотношение между понятиями «знак письменности» и «буква». Понятие «знак письменности включает весьма большое множество понятий, таких, как иероглиф, клинописный знак, силлабограф, консонантный знак, буква, знак фонетической транскрипции. Но даже для буквенного письма эти понятия не вполне совпадают. В буквенном письме помимо букв существуют цифры, знаки препинания, скобки, кавычки, математические символы, надстрочные и подстрочные индексы, диакритические знаки. Чаще всего, тем не менее, приходится иметь дело с буквами, или фонографами. Однако даже в современном гражданском русском письме существуют и слоговые знаки (силлабографы) Е, Ё, Ю, Я, до начала ХХ века И, а также знаки слов, например, 0 (ноль),1 (один), 2 (два) и т.д. и знаки словосочетаний, например, ½ (одна вторая), 2/3 (две трети), ¾ (три четверти) или 0,5 (ноль целых пять десятых). Это - логографы. Соответственно сами тексты надписей могут быть поняты как фонограммы, силлабограммы и логограммы. Знаков для логограмм имеется довольно много, например, знаки математических действий (сложения, вычитания, умножения, деления, извлечения корня, логарифмирования, сумм, произведений, интегралов, дифференциалов), астрономические знаки (планет, Луны и Солнца), музыкальные знаки (диез, который уже перешел на символику мобильных телефонных аппаратов под названием «решетка», бемоль, бекар, ключи), знаки валют (доллар, евро, фунт стерлингов), знак даты смерти в виде католического креста и т.д.  Хотя в древних слоговых и буквенных письменностях логографов было меньше, но они, несомненно, там тоже имелись.

Отдельно следует остановиться на соотношении буквы и фонографа, ибо не всякая буква означает звук, о чём мы упоминали выше Так, в русском языке буква Ь может обозначать звук Й, а может не обозначать никакого звука, но служить для смягчения предшествующего согласного, или вообще различать род слова, как в словах ТУШ и ТУШЬ. Тем самым, понятие письменного знака гораздо шире понятия буквы.

У археологов можно часто встретить выражение «буквоподобный знак». Это понятие еще шире, чем понятие буквы, поскольку может означать не только любой знак письменности, но одновременно и любой знак  вообще, например, символ, знак собственности (тамгу), знак счета, логотип, пиктографический или идеографический знак и т.д., но  также и черты, резы и царапины случайного происхождения, которые ничем, кроме следов удара и пореза не являются.

Вспомогательное письмо. Для научных целей применяются специально разработанные системы письма. Обычно они носят название транскрипции, то есть, буквально «переписывания». Следует различать графическую и фонетическую транскрипции. Любая транскрипция представляет собой повторении репертуара знаков данной системы письма, однако для графической разновидности ученые создают репертуар идеально правильных с графической точки зрения знаков, то есть, эти знаки пишутся полностью, со всеми отличительными свойствами. Иными словами, знаки графической транскрипции - это эталонные начертания письменности. Ими и подписывают реальные надписи, где знаки могут быть недописанными, наклоненными, зауженными или расширенными, словом, в какой-то мере деформированными. Переход к эталонным знакам графической транскрипции существенно упрощает чтение.

Знаки фонетической транскрипции имеют иной смысл. Здесь ученые стремятся как можно точнее воспроизвести звучание речи того или иного языка. В любом языке звуки постепенно изменяются, переходя в другие, например, в польском в ХХ веке произошла замена твердого «Л» на звук «Л билабиальный», близкий к звуку «В», так что слово «плакала» по-польски стало звучать как «пвакава». При этом в написании сохранилась буква «Л перечеркнутое», что данную замену никак не отражало. Поэтому в фонетической транскрипции пришлось придумать специальный знак. В русском языке в южных областях России звук «Г» произносится фрикативно, поэтому в фонетическую транскрипцию был добавлен новый значок (буква «гамма» греческого алфавита). В подобных случаях речь идёт уже не просто о «переписывании» теми же значками, но и о пополнении репертуара фонетической транскрипции новыми знаками.

Чтение текстов в фонетической транскрипции требует специальных навыков и, как правило, вызывает у носителей языка большие сложности. Обычно люди осваивают знаки транскрипции при изучении иностранных языков, причем тех, где различие между написанием и произношением особенно велико. Но и в этом случае учащиеся обычно лишь читают эти значки, но не употребляют их активно. Так что транскрипция - это по большей части вспомогательное письмо лингвистов.

Организация письма. Письменные знаки могут группироваться несколькими способами, где имеются два основным принципа: гнездовой и линейный. При гнездовом способе несколько знаков окружают центральный знак слева и справа, сверху и снизу, так что чтение слова представляет собой некий ребус, требующий для своей разгадки большого времени. Намного проще другой принцип: линейный, то есть письмо по столбцам и по строкам.

Столбцами было принято писать в восточных системах письма, например, в китайском и японском. При этом, хотя текст читался сверху вниз, сами столбцы читались справа налево. Столбцами писали и в древнем монгольском письме, так называемом уйгурском. Весьма редко, как мы видели на одном из рисунков, так писали и по-русски.

Наиболее распространенная организация письма - в строчку. При этом линия строки в некоторых видах письма сохраняется до сих пор. Более ранней является верхняя линия строки, где буквы как бы подвешены на ней, более поздней - нижняя. В русских текстах верхняя линия строки присутствует в так называемой «Велесовой книге».

Направление чтения - слева направо. Правда, в Европе примерно с VIII по VI века до н.э. было принято писать справа налево, а иногда - способом бустрофедон, то есть одна строка была написана слева направо, тогда как другая - справа налево. Иногда при этом буквы переворачивались кверху ногами. При письме знакомых букв в обратном направлении, то есть, справа налево, буквы переворачивались и писались в зеркальном отражении. Бустрофедон можно считать переходным способом организации письма между письмом в одном направлении и письмом в другом. Большинство европейских алфавитом имеют направление письма слева направо, и только арабы и евреи пишут справа налево.

Своеобразным графическим атавизмом, то есть, возвратом к более древнему написанию, можно считать лигатуры - соединение письменных знаков в одно или нескольких точках. Простейший способ - объединение знаков в пределах строки, если объединяется 2 или 3 знака. Но при объединении 4 и более знаков они обычно начинают пририсовываться уже сверху и снизу, так что сложный знак (лигатура) начинает стремиться к гнездовому способу организации текста. Лигатуры очень затрудняют чтение даже при соединении двух знаков; при соединении нескольких знаков текст превращается в ребус, требующий для его решения большого времени. Такой текст уже невозможно «читать «с листа», он требует «домашней заготовки», то есть, времени на разложение лигатур.

Намного реже встречается написание с расчлененными знаками, где их элементы имеют пробелы между собой. И опять: чтение такого письма «с листа» практически невозможно, необходимо вначале привыкнуть к такому изображению знаков.

Орфография и транслитерация. Языки из века в век меняются, а начертание слов традиционно сохраняется. В конце концов, слова произносятся уже вовсе не так, как они написаны.  Для этих случаев ученые постепенно вырабатывают некое промежуточное решение: с одной стороны, слова пишутся с некоторыми минимальными изменениями, чтобы иметь возможность читать и понимать древние тексты, с другой - это написание уже приближено к реальному произношению. Таким образом, в отличие от древнего написания, которое всегда было фонетическим (то есть знаки письма использовались те, которые слышались), орфография возникает тогда, когда необходимо получить компромисс между древним написанием и современным произношением.

Другая причина возникновения орфографии - наличие транслитерации, то есть записи слов одной системы письма или одного вида письма письменными знаками другого вида. Приведу пример: всемирно известный физик имел фамилию, которая в латинском написании выглядела как Einstein. При замене ее буквами русского алфавита по русской орфографии мы пишем Эйнштейн, хотя немцы произносят ее в наши дни как Айнштайн. Болгары пишут точнее, однако сочетание звуком ШТ они обозначают как Щ (у них эта буква действительно читается как ЩТ), и ее транслитерация по болгарским правилам будет Айнщайн. Таким образом, разница в написании (из-за разной орфографии) составляет три буквы, что довольно много. Таким образом, из-за различия в орфографических правилах близко звучащие слова разных языков на письме отличаются намного сильнее, чем в устной речи.

Но в ряде языков фонетическое развитие зашло так далеко, что современное произношение слова уже совпадает с традиционным написанием разве что в одном звуке, как например, в написании английского слова enough, которое читается ИНАФ. Здесь уже вряд ли возможно некое промежуточное значение, и поэтому англичане оставляют традиционное написание, а для изучения звучания слова иностранцами применяют его транскрибирование, то есть, начертание знаками фонетической транскрипции.

Понятие эпиграфики. Из изложенного видно, что под эпиграфикой понимается наука о надписях в широком смысле слова. Выше уже неоднократно подчеркивалось, что аспект времени или эпохи тут не столь важен, и потому эпиграфика может изучать как древние, так и современные надписи.

Целью эпиграфики является чтение, понимание и истолкование надписи; эпиграфика не может и не должна подменять собой комплексное исследование исторического источника. С другой стороны, возможен и частичный эпиграфический анализ, когда задача снижается лишь до определения конкретного вида письменности надписи. По своему опыту могу заметить, что чаще всего подобная атрибуция дает лишь вероятностный, а не достоверный результат, ибо пока надпись не прочитана, нет полной уверенности в том, что надпись написана именно предполагаемой письменностью. Если надпись не читается или читается плохо даже у опытного эпиграфиста, то сразу возникает подозрение, что он читает надпись с помощью не той системы знаков, не того конкретного алфавита или силлабария.

В связи с возможными претензиями со стороны археологов имеет смысл ввести понятие эпиграфического цитирования. Целый исторический памятник содержит в себе помимо надписи важную информацию технологического, материаловедческого, культурологического и исторического плана, которая должна быть извлечена из него соответствующими научными дисциплинами. Тем самым вид надписи оказывается не более чем эпиграфической цитатой всего памятника; цитата никоим образом не претендует на всестороннее описание памятника, прерогатива первой публикации которого принадлежит нашедшему данный артефакт археологу.

На первых порах, когда фотографии еще не было, или ее возможности были скромны, эпиграфическое цитирование заключалось в перерисовке общего изображения исторического памятника с предельно контрастным контурным выделением самой надписи. Такая перерисовка вначале называлась «снимком»; позже, когда это понятие перешло в область фотографии, появился новый термин, «прорись». С одной стороны, прорись позволяла передать общий вид и предмета, и надписи, однако она никак не затрагивала передачу общего вида поверхности исторического памятника, которая зачастую также несла надписи, но плохо видимые. Тем самым, с другой стороны, в прориси терялись мелкие и плохо различимые надписи. Однако ничего лучшего в науке примерно до середины ХХ века не имелось.

Позже черно-белая фотография существенно повысила разрешающую способность получившейся картинки; стало видно несовершенство исходной надписи: неполное начертание букв, выкрошившиеся детали, наличие дополнительных символов и царапин; словом всё то, что не передавала прорись. С другой стороны, теперь надпись оказалось выделить много сложнее по сравнению с прорисью, часто контраст оказывался исчезающее малым, так что если для одних целей было удобнее пользоваться фотографией, то для других всё-таки предпочтительнее были прориси. Поэтому во второй половине ХХ века мы видим одновременное использование и фотографий, и прорисей.

Еще позже стала использоваться цветная фотография, но подлинный прорыв произошел с появлением цифровых фотоаппаратов. Теперь разрешающая способность фотоснимка повысилась настолько, что «заговорила» не только сама надпись, но и ее фоновая поверхность, которая содержала помимо явных еще полуявные и неявные надписи. Впрочем, анализ последних оставляем до следующей главы, где будут рассмотрены теоретические положения микроэпиграфики. Таким образом, микроэпиграфика появилась как естественное продолжение эпиграфики, основанное на появлении нового вида техники - цветной цифровой фотографии.