В.А.Чудинов

Разработка методики и первые конкретные дешифровки

В.А. Чудинов

При рассмотрении этой темы предполагается затронуть следующие аспекты: критика методик тех авторов, которым не удалось достичь приемлемого результата; выяснение вопроса о количестве и качестве отбираемых для дешифровок текстов; обзор существующих методов и методик дешифровок; создание оптимальной методики для нашей работы.

Первые публикации. Проблема методики дешифровки затрагивалась уже в нашей предыдущей монографии при обсуждении конкретной методики Г.С. Гриневича. Прежде всего, было ясно, что для установления значения 87 знаков было мало не только тех надписей, о которых этот исследователь говорил в своем интервью О. Плахотной [1, с. 506], но и тех, которые были рассмотрены в его журнальном варианте. Затем было показано весьма небрежное применение им акрофонического метода [1, с. 512], сделан вывод о том, что на самом деле вместо акрофонического метода им был применен простой перебор возможных значений [1, с. 512], наконец, что метод выделения эпиграфических рядов, который, в принципе, не только допустим, но и похвален, был применен не до «озвучивания» знаков, а после него [1, с. 513]. В плане общей методики было замечено, что Г.С. Гриневич совершенно не сомневался в результатах своих дешифровок и нигде не применял никаких проверок [1, с. 514].

Кроме того, при обсуждении критики со стороны В.С. Драчука исследований Н.А. Константинова, было показано, что если критик был недоволен полученными эпиграфистом значениями знаков, он должен был «показать, по меньшей мере, что чтение этих знаков иное, а по максимуму, что их слоговое чтение невозможно вообще» [1, с. 473].

В статье об авторизованном подходе к дешифровке древней славянской письменности критиковался также метод отбора материалов Г.С. Гриневича, который писал, что ему понадобились годы, чтобы собрать примерно 150 надписей. На наш взгляд, «искомая величина в 150 материалов набирается за 8 посещений библиотеки; даже заходя в нее раз в неделю, требуемое количество можно уверенно набрать за два месяца, а не за годы» [2, с. 91]. Здесь же была сделана предварительная оценка требуемого для дешифровки массива документов. Учитывая, что в силлабарии должно находиться порядка 80-90 знаков, среди которых могут встретиться и очень редкие, массив был оценен в примерно 1000 текстов. При этом предлагалось вместо угадывания или перебора значений, к чему сводился метод Г.С. Гриневича, читать смешанные надписи, «где в кириллический текст входит 1-2 слоговых знака, которые можно определить безошибочно, а когда таких несомненно определенных знаков накопится достаточно много, можно будет определить и новые знаки, вкрапленные в уже читаемый текст» [2, с. 92].

Специальная статья о методике. По поводу дешифровки славянского слогового письма нами была написана специальная статья для журнала «Вопросы языкознания», которая и была получена редакцией 02.02.1995 года, содержа 45 страниц текста и 8 страниц иллюстраций [3]. В кратком вступлении говорится о цели статьи, где «предпринята попытка установления звуковых значений знаков общеславянского слогового письма и установления силлабария», а также проанализирована современная ситуация по вопросу о существования докирилловского письма. Также кратко изложена история публикаций надписей и история дешифровки, где упомянуты Я. Лечеевский, Е.С. Лазарев, К.В. Болсуновский, В.Л. Янин, Н.З. Суслопаров, Г.Ф. Турчанинов, И.А. Фигуровский, А.В. Бодянский, Н.А. Константинов, П. Петрова, Г.С. Гриневич. У последнего исследователя отмечены наряду с досадными промахами и очевидные достижения.

В разделе «Надежность дешифровки» (с. 17-20) говорится: «...Беспорядочные попытки отдельных исследователей складываются воедино только задним числом, ретроспективно, когда изучено большое число памятников и становится ясным, что все упомянутые выше энтузиасты изучали одну и ту же письменность, охватывающую практически весь ареал распространения древних славян и простирающуюся вплоть до трипольских времен. Им же самим полная картина была недоступна, и на имевшемся весьма скудном материале они могли произвести только предварительную разведку. Иными словами, большинство из них не подозревало, что они дешифруют славянское письмо, а само это письмо они часто отождествляли с массой других письменностей» [3, с. 17]. Разумеется, собирание воедино полученных результатов позволяет не столько понять степень продвинутости того или другого исследователя, сколько очертить уже освоенную территорию.

В качестве вывода из неразличения нашими предшественниками славянских и неславянских видов письма было предложено с одной стороны дать сводку всех видов сходных со славянскими знаков, а с другой стороны, накопить достаточно большое число источников со славянскими надписями [3, с. 18]. Заметим, что это пожелание к моменту написания данной монографии полностью выполнено. «Сложность, однако, заключается в том, что в славянской принадлежности текста никогда нельзя быть уверенным окончательно, даже если материальный предмет, на который он нанесен, извлечен из одной из славянских земель. Только чтение моежт внести необходимую ясность. Получается порочный круг: чтобы уверенно читать тексты, требуется провести дешифровку письменности, а для этого необходимо отобрать заведомо славянские тексты, что невозможно определить без их чтения. Выход имеется только один: читать все тексты, напоминающие славянские, вначале предварительно, а затем, убедившись в их славянской принадлежности, отнести к массиву читаемых текстов и уже затем с их помощью приступать к дешифровке. Это требует огромных затрат времени и сил, однако в данном случае цель оправдывает средства» [там же]. И это пожелание осуществлено в данной монографии, где приведены ориентировочные славянсктие чтения всех рассмотренных текстов.

Дальнейшими этапами предлагается выделение знаков по их графической форме (где тоже предполагается проведение предварительной работы, и собственно дешифровка, то есть определение значений знаков. Поскольку существуют редкие знаки, делается вывод о необходимости прочитать не менее примерно тысячи текстов, чтобы дать не менее чем двукратное подтверждение существования знака в силлабарии при составе силлабария не более чем из сотни знаков [3, с. 19]. И далее данные положения реализуются: из массива в 114 коротких надписей выявляется предварительный силлабарий из 67 знаков, некоторые из которых повторяются. Этот силлабарий был помещен в конце первой главы, так что еще раз его нет смысла давать. Конечно, сказать, что данная тема в наших публикациях была раскрыта с исчерпывающей глубиной, было бы преждевременно. Тем не менее, некоторые наиболее важные ее аспекты были затронуты.

Конкретные дешифровки

Здесь сделано довольно много, однако, как и прежде, речь идет только о констатации публикаций. Критиковать собственные работы как-то противоестественно, но, с другой стороны, и настаивать на абсолютной истинности нашего подхода было бы тоже неразумно.

Ряд конкретных чтений мы поместили в обзорных статьях, о чем шла речь выше, так что не будем повторяться.

Статья из «Вестника МЭГУ» 1995 г. В статье [2, с. 89, рис.1-7] были помещены чтения надписи эль Недима (рис. 1) и Алекановской, (рис.2), достаточно популярные у предшествующих эпиграфистов. О них тоже шла речь выше, и еще раз их повторять нет смыслаа. Вместе с тем, приводятся здесь и наши чтения более редких надписей, в частности, на медной подвеске из находок А.А. Спицина [4, табл. IX № 7] РЕЖЬ ВО МЕДИ ВО ТЕЛЕ, ПИЛОЙ ВОДИ, ПОЛОЖА, (рис.4), а также на заготовке ножа, найденной В.И. Сизовым [5, c. 97, рис. 67] ШЕЙ КОЖУ ЗАРАНЕ КЪ ТУЛОВУ НОЖА, (рис. 5). Есть тут и дешифровка надписи-рисунка на бараньей кости, найденной Д.Я. Самоквасовым [6, c. 11] ЖИВО ЖЕ МОЕ РАЛО, ГЪДЕ ДИКЪ ПОЛЕ. ВОТЪ И НЕ ИМУ, (рис. 3), и надписи, найденной Е.С.Лазаревым [8, с. 6] ЧАЙ ЖИВЪ И КАМОНЕ, НО И ТЕЛО ИМО ВЕЧЕНЕ, (рис.7) и двусторонней надписи на камне из деревни Пневище под Смоленском [7, вклейка между с. 45 и 46] ВЬ ЛЕТЕ НОЧЬ ДЬЛОГА. В НОЧЬ ЖЕ. ВЬ НОЧЬ ТЫ БУДЬ ВЬ НАДИИ. ВЫВОДИ ЖЕ РЕЗЬВА ДИЛА И СИДИ (рис. 6). Тем самым к пяти новым надписям, опубликованным в газете "Эль Кодс" добавилось еще пять в цитированной статье. Поскольку эти надписи с рисунками уже многократно помещались в разных моих публикациях, приводить их еще раз нет смысла.

Заметка из «Науки и религии». Две наши дешифровки из предложенных нами четырех опубликовал журнал "Наука и религия" в 1996 году в подборку к статье Е Лазарева "Руны русского севера": надпись на перстне из Мангазеи СИДИ И ПОЙ и надпись на перстне с острова Фаддея ПОИ СЫРОЙ РЫБЕЙ:

Рис. 1. Наше чтение на перстнях из полярных областей

В этой короткой заметке есть, в частности, и такие рассуждения: "Часть загадочных начертаний может быть объяснена с позиций выдвинутой мною гипотезы слогового письма (слова "выдвинутой мною" добавлены редакцией) - собственной письменности славян, употреблявшейся с древнейших времен и утраченной (хотя, может быть, и не полностью) лишь в XVII-XVIII веках. - Процесс утраты слогового письма растянулся на века. Насколько я могу судить, в Киеве слоговые знаки перестали понимать уже в XII веке; в Твери их можно было встретить еще в XIV столетии. Видимо, чем дальше от стольных городов, тем дольше сохранялись в памяти народной эти родные начертания ... Получается, что русские полярные мореплаватели еще недавно владели слоговой письменностью, были людьми грамотными. Наверняка знали они и кириллицу - более простое письмо..." [8, c. 63]. Таким образом, за неполные два первых года наших исследований в пяти публикациях были приведены 13 собственных чтения.