В.А.Чудинов

Ложная аналогия. Развивая мысль о способах обработки камней, Кремо пишет: «Однако эолитические инструменты - это всего лишь естественные обломки камня остроугольной формы. Такие орудия в ходу и сегодня у представителей примитивных племен и народов, обитающих в различных частях света, которые находят обломки камня, затачивают один из его краёв и используют его как скребок или нож» (КРЕ, с. 83). - Выше я показал, что эолитические артефакты - вовсе не орудия труда, а, если так можно выразиться, орудия общения с богом. Поэтому аналогия с современными народами - ложная. Между тем, археологи с большим удовольствием пользуются этнографией. Я уже пару лет назад заподозрил, что подобная аналогия может завести археологию в тупик. История малого народа вряд ли повторяет историю всего человечества, равно как хобби членов семьи, например, радиолюбительство мальчика, вряд ли повторяет историю радиопромышленности данной страны.

«Критики утверждают, что эолиты Харрисона - это не более чем плод его разыгравшегося воображения, и в действительности они являются обломками кремня» (КРЕ, с. 83). Вот еще один пример пробуксовки критерия Кремо. Я ввёл другие критерии: 1) наличие на артефакте ликов и 2) наличие на нём надписей. И тому, и другому все три камня Харрисона вполне удовлетворили. Таким образом, я полностью реабилитировал Харрисона. Однако Кремо таким могучим средством анализа как эпиграфика не владел, поэтому он был вынужден прибегнуть к традиционным способам защиты, а именно - сослаться на авторитеты. Что ж, это тоже важно.

Кто поддержал Харрисона. «Тем не менее, видный современный специалист по каменным орудия Леланд У. Паттерсон уверен в том, что всегда есть возможность отличить результат самой грубой человеческой работы от результата действия сил природы: «Трудно себе представить, каким образом случайно приложенное усилие может привести к единообразной и правильной обработке значительной части камня» (PAT)» (КРЕ, с. 83).  Аргументы Паттерсона мне вполне понятны, ибо я тоже показываю своим оппонентам, что случайные пятна, даже имеющие вид букв, не могут образовывать осмысленных слов, а тем более - нужных по традиции и передающих еще и сакральную информацию. Так что история повторяется: сначала скептики уверяли в хаотичности сколов на артефактах, теперь - в бессистемности букв, являющихся как бы пятнами Роршарха.

«Многогранные инструменты, то есть орудия со следами обработки лишь одной из сторон камня, составляли большую часть собранных Харрисом эолитов» (КРЕ, с. 83). А тут как бы между прочим сообщается весьма важный факт: подошва эолитов не обрабатывалась! Полагаю, что это и выходило за рамки представлений о настоящем кремневом орудии: оно должно было выглядеть орудием с обеих сторон. Нам, однако, понятна причина: эти каменные иконки прикреплялись к головному убору мимов и потому были видны только с одной стороны. Поэтому вторая сторона в принципе не обрабатывалась, как, например, у современных нагрудных знаков и орденов. Но археологов, которые привыкли усматривать во всём только орудия труда, это обстоятельство очень удивило.

«Согласно критерию Паттерсона (то есть - единообразная и правильная обработка камня - В.Ч.) эти находки можно было бы принять за предметы, сделанные рукой человека. 18 сентября 1889 года член Геологического общества А.М. Белл написал Харрисону следующее: «Несмотря на грубую обработку, в них есть что-то общее, что отличает их от случайного воздействия естественного трения... Я сделал вывод и буду твёрдо придерживаться своего мнения».

2 ноября 1891 года один из выдающихся учёных своего времени Альфред Рассел Уоллис посетил бакалейную лавку Бенджамина Харрисона. Харрисон представил Уоллису свою коллекцию каменных орудий, а также провёл его по местам своих находок. Уоллис подтвердил подлинность инструментов и посоветовал Харисону написать подробный доклад на эту тему.

Сэр Джон Прествич, бывший одним из ведущих английских специалистов в области каменных орудий, также признал подлинность находок Харрисона. В противовес мнению, что эолиты, возможно, не были сделаны человеком, но являлись продуктом самой природы, Прествич в 1895 году заявил: «Утверждавшие это не смогли представить ни одного такого природного образца, хотя с того времени, как они бросили вызов, прошло три года... Что касается возможности того, что свою нынешнюю форму образцы получили в результате воздействия проточной воды, то это не так. Дело в том, что под напором воды углы обычно сглаживаются и камни приобретают округлую форму гальки» (PR4). В другой статье, опубликованной в 1892 году, Прествич сделал важное наблюдние: «Обработка материала каменными инструментами, практикуемая современными австралийскими аборигенами, если ее проводить без специальных крепехжых приспособлений, предполагает не больший объём работы и практически не отличается по качеству от обработки ранними палеолитическими орудиями» (КРЕ, с. 83-84).

Последнее замечание было ценно для Кремо, но не для меня. Австралийские аборигены демонстрируют только примитивную технику обивки камня, но никак не нанесение на него надписей, да ещё в большом количестве. Однако для археологов это замечание Прествича действительно убедительно.

Итак, труды Харрисона были замечены сначала Беллом, затем Прествичем, а в ХХ веке - Паттерсоном. Более того, книга Харрисона была издана в 1928 году (HAR). Если бы речь шла о середине XIX века, археология, несомненно, прислушалась бы к этому мнению. Но в начале ХХ века ситуация существенно поменялась, и к этому мы вернёмся чуть ниже.

Аргумент Кремо по аналогии. «Следует отметить, что современные учёные считают подлинными орудия, в точности похожие на эолиты Харрисона, относя их к предметам материальной культуры человека. Например, каменные орудия, обнаруженные в нижних уровнях Олдувайского ущелья, рис. 7, чрезвычайно грубы по форме. Однако учёные не ставят под сомнение их статус предметов, которых коснулась рука древнего мастера. Некоторые критики полагали, что даже если орудия, которые обнаружил Харрисон, были сделаны человеком, они совсем необязательно относятся к эпохе плиоцена. По их утверждению, они могли попасть в плиоценовые слои сравнительно недавно» (КРЕ, с. 84-85).

Рис. 7. Орудия, найденные Лики и Харрисоном

На  рис. 7 вверху изображены орудия, найденные в Олдувайском ущелье, тогла как внизу - еще два камня, обнаруженные Бенджамином Харрисоном на Кентском плато. Два верхних камня признаны археологией как относящиеся к олдувайской эпохе.

Моё чтение надписей на первом камне из Олдувая. По классификации Кремо все четыре камня следовало бы назвать эолитами, тогда как предполагаемому возрасту два верхних являются эолитами, а два нижних - палеолитами. А с моей точки зрения какие-либо утверждения следует давать только после эпиграфического анализа этих камней. Более того, здесь тоже имеется определенная интрига: к какому времени относится эта эпоха. С одной стороны, она должна быть моложе эпохи Макоши и относиться к МИРУ МАРЫ, но с другой стороны, она старше шелля, и потому должна относиться к МИРУ МАКАЖИ. Полагаю, что ответ должна дать соответствующая надпись на камне (если, конечно же, она нам встретится).  А заодно показать, как назывались в ту пору земли в Африке, что нам пока не известно.

Рис. 8. Моё чтение надписей на первом камне Олдувая

Первый камень при его поворачивании влево, представляет собой лицо человека в профиль, которое сморит влево. На необычайно широко черепе слева вырезан профиль старика с очень маленьким курносым носом, намёком на глаз, едва заметными усами и с бородкой клинышком. Рот едва обозначен. Признаки возраста указывают на то, что по иконографии - перед нами Род, тогда как карикатурность его изображения предполагает наличие мима.

При чтении я сначала выделяю весьма заметную надпись на виске, которую и обвожу прямоугольной рамкой. Она гласит: РОД, подтверждая нашу атрибуцию. А затем выделяю рамочкой фрагмент возле рта. Здесь читаются уже два слова, РОДА МИМ, подтверждая и второе предположение.

На затылке фрагмент вытягивается по вертикали. Его содержимое, написанное в столбик, даёт ответ на искомый вопрос: МАКАЖИ МИР. Итак, олдувайский период в древности также причислялся к миру Макоши.