В.А.Чудинов

Еще одна статья Фомина. Она называется «Южнобалтийское происхождение варяжской Руси» и опубликована по адресу http://www.portal-slovo.ru/history/35686.php. В ней, в частности, говорится:  «В выборе норманской версии больше срабатывает сила инерционности, сила многовековой привычки, нежели глубокое знание и сравнение доказательной базы норманистов и их оппонентов, в конечном итоге превращающей просто гипотезу в научную истину. Это видно уже по отношению к показаниям главного источника по истории первого государства у восточных славян - Повести временных лет (ПВЛ). Сводчики нашей древнейшей летописи, трудившиеся над нею со второй половины X до начала XII в., не касались проблемы этноса и родины варяжской руси, самым деятельным образом участвующей с середины IX столетия в жизни восточных славян. Для них этой проблемы просто не существовало, т.к. они, на что справедливо указывал И.Е. Забелин, хорошо знали, о ком вели речь, поэтому не считали надобным входить в подробности, в свое время всем известные, и в первую очередь, конечно, тем, кому был адресован их труд. Вместе с тем в ее недатированной части очень четко обрисована граница расселения варягов: они сидят, как это пояснял летописец конца Х в., по Варяжскому морю "ко въстоку до предела Симова, по томуже морю седять к западу до земле Агнянски...". Норманист М.П. Погодин в свое время установил, что летописец начинал "Симов предел" с Волжской Болгарии, а не с южных берегов Каспийского моря, как это обычно утверждалось в нашей историографии под влиянием византийских хроник). Земля же "Агнянска" - это не Англия, как ошибочно считают до сих пор, а южная часть Ютландского полуострова, на что было указано антинорманистами Н.В. Савельевым-Ростиславичем, И.Е. Забелиным, и к чему склонялся норманист В.Томсен). В юго-восточной части полуострова обитали до своего переселения в Британию англо-саксы (отсюда "земля Агнянска" летописи, сохранившаяся в названии нынешней провинция Angeln земли Шлезвиг-Голштейн ФРГ), с которыми на Балтике долго ассоциировались датчане: еще в середине XI в. названия "англы" и "даны" смешивались, считались чуть ли не тождественными. С англо-саксами на востоке соседили "варины", "вары", "вагры", населявшие Вагрию и изначально принадлежавшие к вандальской группе, но к IX в. уже ославянившиеся. Именно они, как это доказано историком А.Г. Кузьминым, и были собственно варягами. Именем варягов будут затем называть на Руси всю совокупность славянских и славяноязычных народов, проживавших на южном побережье Балтики от польского Поморья до Вагрии включительно, а еще позднее - многих из западноевропейцев.

Никаких сомнений не оставляет летопись в отношении языка варягов. Рассказывая об основании ими в Северо-Западной Руси городов, носящих, на чем справедливо акцентируется внимание в историографии, исключительно славянские названия - Новгород, Белоозеро, Изборск, она тем самым ясно говорит, что языком общения руси был именно славянский, а не какой-то иной язык (причем Белоозеро, на что обращает внимание А.Г. Кузьмин, вообще располагалось не на славянской территории). В пользу такого заключения окончательно склоняет факт полного отсутствия среди наименований русских городов скандинавских названий. И это притом, что варяги активно занимались градостроительством. Так, они в 862 г., придя в Северо-Западную Русь, "срубиша" Новгород, Белоозеро и Изборск, а затем Рюрик "раздая волости и городы рубити...". Ставят варяги города и в Южной Руси. Под 882 г. летопись сообщает, что Олег, захватив Киев, "нача городы ставити...", а под 988 г., что Владимир "нача ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне...". Комментатор Сказания о славянской грамоте, помещенного в ПВЛ под 6406 г., по верному замечанию А.Г. Кузьмина "настойчиво подчеркивает славянское происхождение руси", говоря, что "словеньскый язык и рускый одно есть...". В Новгородской первой летописи (НПЛ) младшего извода под 854 г. читается фраза, что "новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска, т.е. "от рода варяжьска" происходит, как отмечает А.Н. Сахаров, "не верхушка, не дружина, а именно "людье" - все новгородское население родственно варягам-руси". Слова, что "новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска", даны новгородским летописцем, как он сам же подчеркивает, применительно к своему времени ("до днешняго дни"). Новгородцы, таким образом, относя себя к потомкам варягов Рюрика, считали их славяноязычными.

Традиция ПВЛ, видящая в варягах именно славянских насельников Южной Балтики, красной нитью проходит через века, отразившись в "августианской" легенде "Сказания о князьях владимирских" (вторая половина ХV в.), "Хронографе" С. Кубасова (1626). Именно о южнобалтийских и именно о славянских истоках руси говорят памятники, возникшие в середине и в третьей четверти XVII в. в Малороссии: Бело-Церковский универсал Б. Хмельницкого (1648) и Синопсис, вышедший в 1674 г. в Киеве. Южнобалтийской традицией проникнуты источники первой половины XVIII в., например, Иоакимовская летопись. Но эти показания обычно объявляются принадлежностью поздней историографической традиции, якобы легендарной по своей сути, поэтому о них принято весьма снисходительно отзываться в разговоре об этносе варягов. При этом не замечая, во-первых, что они являются продолжением той традиции, чьи истоки лежат в нашей древнейшей летописи - в ПВЛ. Во-вторых, что они находят себе полное подтверждение в западноевропейском материале.

И первое место среди них занимает мнение посла Священной Римской империи С. Герберштейна, посещавшего Россию в 1517 и 1526 годах. Длительное время интересуясь этносом варягов, он в конечном итоге заключил, что их родиной могла быть только южнобалтийская Вагрия, заселенная славянами, которые "были могущественны, употребляли, наконец, русский язык и имели русские обычаи и религию. На основании всего этого мне представляется, что русские вызвали своих князей скорее из вагрийцев, или варягов, чем вручили власть иностранцам, разнящимся с ними верою, обычаями и языком". В 1516 г. Герберштейн, побывав с дипломатической миссией в Дании, посетил Вагрию, с 1460 г. включенную в состав датского королевства. Общаясь с потомками вагров, посол почерпнул сведения о прошлом Вагрии, которые затем соотнес с известиями русских источников, что и позволило ему поставить знак равенства между варягами и южнобалтийскими ваграми, а не варягами и скандинавами. Г.В. Лейбниц, занимаясь германской историей, в том числе и историей южнобалтийских славян, в 1710 г. пришел к выводу, что родина варягов - "это Вагрия, область, в которой находится город Любек, и которая прежде вся была населена славянами, ваграми, оботритами и проч.". Под влиянием западноевропейских историков XVII в., выводивших Рюрика из Дании по причине того, что она вобрала в себя Вагрию, видел в нем датчанина, но пришедшего, как он подчеркивал, все же "из Вагрии или из окрестных областей". Важно отметить, что, зная исландские саги и скандинавскую историю, ученый, как и Герберштейн, отождествил варягов не со шведами, а с южнобалтийскими славянами. Весьма многозначителен и тот факт, что Вагрию Герберштейн и Лейбниц рассматривают в неразрывной связи с Любеком. И это не только потому, что они хотели тем самым пояснить своим современникам местонахождение древней Вагрии. Ряд средневековых источников помещает Любек именно "в Руссии". Так, утверждают, например, западноевропейские документы XI и конца XIV века. В древнейшем списке "Хождения на Флорентийский собор" (вторая четверть XVI в.) поясняется, что когда митрополит Исидор и его свита плыли в мае 1438 г. из Риги в Любек морем, то "кони митрополичи гнали берегом от Риги к Любку на Рускую землю". Любек расположен на р. Траве, разделявшей в прошлом владения вагров и ободритов, и эту территорию русские в середине XV и в первой половине XVI в. именовали "Руской землей".