В.А.Чудинов

С выводами археологов и антропологов о теснейшей связи Южной Балтики и Северо-Западной Руси и о переселении на территорию последней какой-то части южнобалтийского населения полностью состыковываются заключения лингвистов. Н.М. Петровский, проанализировав новгородские памятники, указал на наличие в них бесспорно западнославянских особенностей. Д.К. Зеленин, в свою очередь, обратил внимание на балтославянские элементы в говорах и этнографии новгородцев. Исходя из этих фактов, оба исследователя пришли к выводу, что близость в языке и чертах народного быта новгородцев и балтийских славян можно объяснить лишь фактом переселения последних на озеро Ильмень. И это переселение, по мнению Д.К. Зеленина, произошло так рано, что до летописца ХI в. "дошли лишь глухие предания об этом". Он также напомнил тот весьма важный факт, что эстонско-финское название Rootsi-Ruotsi распространялось не только на шведов, но и на Ливонию. Отсюда, подытоживал ученый, "так как Лифляндия много ближе и более знакома эстам, нежели заморская Швеция, то есть все основания полагать, что более древним значением народного эстонского имени Roots была именно Ливония, а Швеция - уже более поздним значением. Эстонское имя Roots-Ruotsi можно связывать с именем древнего прибалтийского народа Руги. Этим именем называлось славянское население острова Рюгена или Руяны". С.П. Обнорский отметил западнославянское воздействие на язык Русской Правды, объясняя это тем, что в Новгороде были живы традиции былых связей со своими сородичами. В середине 1980-х гг. А.А. Зализняк, основываясь на данных берестяных грамот, запечатлевших разговорный язык новгородцев XI-XV вв., заключил, что древненовгородский диалект отличен от юго-западнорусских диалектов, но близок к западнославянскому, особенно севернолехитскому. Академик В.Л. Янин недавно сказал, что аналог новгородскому диалекту, имевшему около тридцати признаков отличия от киевского, найден в Польше. Западные славяне, говорит ученый, шли на Восток "из-за натиска немцев".

Генетическая близость населения Северо-Западной Руси и Балтийского Поморья находит себе дополнительное подтверждение в характере металлических, деревянных и костяных изделий, в характере домостроительства (такой вывод был сделан В.В. Седовым при изучении археологических материалов Изборска, где домостроительство представлено в основном наземными срубными постройками с печью в углу, расположением построек по периметру площадки городища вдоль вала, наличие свободного центра) и в конструктивных особенностях (решетчатая деревянная конструкция) оборонительного вала, распространенных в конце I тысячелетия н.э. только в указанных регионах. На юге Восточной Европы аналогичные типы домостроительства и фортификационных сооружений появляются позже. Эту близость еще более усиливает то обстоятельство, что одну из ранних староладожских "больших построек" ученые сближают со святилищами балтийских славян в Гросс-Радене (под Шверином, VII-VIII вв.) и в Арконе (о. Рюген), что сразу же объясняет, почему в русском язычестве отсутствуют скандинавские божества, но присутствует Перун, бог варяго-русской дружины и чей культ был широко распространен среди южнобалтийских славян. Западноевропейский хронист XII в. Гельмольд называет главного бога земли вагров - Прове, в котором видят искаженное имя славянского Перуна. И. Первольф констатировал, что четверг у люнебургских славян (нижняя Эльба) еще на рубеже XVII-XVIII вв. назывался "Перундан" (Perendan, Perandan), т.е. день Перуна, олицетворявшего в их языческих верованиях огонь небесный, молнию (74). По замечанию А.Г. Кузьмина, данный факт предполагает широкое распространение культа Перуна и признание его значимости. А.Ф. Гильфердинг отмечал, что Перуну поклонялись на всем славянском Поморье. В числе кумиров священной крепости на о. Руяне, добавляет М.К. Любавский, стоял Перунец. На Южную Балтику указывает и характер изображения божеств, установленных Владимиром в 980 году.

В отличии от древней южнобалтийской традиции, отразившейся во многих письменных источниках, независимых друг от друга, и подкрепленной самым массовыми вещественными находками и лингвистическими данными, норманская теория не имеет подобной базы по причине того, что она искусственно была вызвана к жизни шведскими историками XVII века. Еще крупнейший сторонник норманства варягов А.А. Куник несколько раз говорил, начиная с 1844 г., что "первым норманистом" был швед Петр Петрей де Ерлезунд, заявивший о себе в 1615 году. Утверждая, что "норманисты... образуют старую школу, возникшую в 17 столетии", историк заключал: "В период времени, начиная со второй половины 17 столетия до 1734 г., шведы постепенно открыли и определили все главные источники, служившие до ХIХ в. основою учения о норманском происхождении варягов-руси". Специальные изыскания последних лет не только показали правоту приведенных слов, но и определили главную причину зарождения норманизма в шведской историографии XVII в.: антирусская направленность внешней политики Швеции того времени, претендующей на политическое господство в балтийском Поморье».

Итак, перед нами - отличная доказательная статья, опирающаяся на свидетельства древних авторов, антропологию, нумизматику, археологию, лингвистику и ряд других дисциплин. Вывод автора - норманнская теория появилась в Швеции по политическим мотивам. Вывод не новый, но действующий и в наши дни, теперь уже в плане общей геополитики Запада.

Обсуждение. Среди антинорманистов оказались: Сигизмунд Герберштейн, Г.В. Лейбниц, И. Хюбнер,  С. Бухгольц,  М. Шедий, Ф. Томас,  М.В. Ломоносов, С. Мюнстер, А. Селлий, Г.Г. Клювер, М.И. Бэр, Д.И. Иловайский, С.А. Гедеонов,  Д.К. Зеленин, В.Л. Янин, А.Г. Кузьмин, В.В. Похлебкин, А.Н. Сахаров, С.Н. Азбелев, В.В. Фомин, В.И. Меркулов - получилось более двух десятков фамилий, причем некоторых фамилий, весьма значительных для русской исторической науки.

Однако ныне живущие антинорманисты не выпускают журнал «В защиту науки» и не обвиняют своих оппонентов в лженаучности, то есть, демонстрируют более высокий уровень научной этики по сравнению со своими оппонентами. Да и их доказательства более весомы. Что же касается норманистов, то, как я показал на примере Е.В. Мельниковой, которую характеризует не просто научная небрежность, а и явные подтасовки в анализе научного материала. Если бы тролли из ЖЖ «Чудинология» обратили своё внимание на эту прекрасную даму, они бы обнаружили, что помимо свойственных всем авторам случайных опечаток и нечётко сформулированных фраз там имеется просто сознательное искажение изображений исторического источника, то есть, научная нечистоплотность.

Но тролли обслуживают норманистов (за деньги всех налогоплательщиков России), и потому на научную истину им наплевать. Просто норманизм отлично вписывается в программу вестернизации России, а антинорманизм, выявляющий самостоятельность русской культуры, ему противостоит. Так что тролли выполняют политический заказ Запада и ведут информационную войну против русских исследований (а главным образом - против исследователей) путём оскорблений и лживых утверждений.

Антинорманисты показали, где и как возник норманизм: "первым норманистом" был швед Петр Петрей де Ерлезунд, заявивший о себе в 1615 году... шведы постепенно открыли и определили все главные источники, служившие до ХIХ в. основою учения о норманском происхождении варягов-руси". Специальные изыскания последних лет не только показали правоту приведенных слов, но и определили главную причину зарождения норманизма в шведской историографии XVII в.: антирусская направленность внешней политики Швеции того времени, претендующей на политическое господство в балтийском Поморье». Таким образом, политическая подоплёка данной мифологии не вызывает сомнения.

А заодно становится понятной и деятельность разного рода ЖЖ типа «Чудинологии» как пятой колонны русской науки, действующей исключительно под псевдонимами. Это - научная зондеркоманда современных западников, которые уже переходят к недозволенным методам борьбы: звонкам критикуемым личностям домой и на работу, попытками послать по почте какие-то нелепые и ненужные гостинцы и т.д. Словом, новоявленные Остапы Бендеры пытаются запугать своих жертв очередными «апельсинами в бочках». Скоро Бокры-Паниковские начнут кривляться на улице перед антинорманистами с криками «Отдай Вагрию немцам!», «Не читайте тексты на германских рунных камнях по-русски!» или «Не приписывайте этрусков к русским!»

Подождём, пока приставания не подпадут под статьи УК РФ. А тогда в КПЗ Бокры-Паниковские сдадут своих подельников из «защитников науки», где кое у кого непременно окажется уголовное прошлое. Вот тогда и станет понятным, что такое «норманизм» и кто его финансирует.

Заключение. Многие чисто научные проблемы вытаскиваются из нафталина только потому, что они умаляют значение русской культуры, русской историографии и русской самобытности, что очень выгодно западникам. Норманнская проблема давно решена, и решена в пользу существования Яровой Руси как мощного русского государства на берегах моря Яра. Приход Рюрика из Яровой Руси в Русь Славян в Х веке - это внутрирусская проблема, не имеющая отношения ни к шведам, ни к германцам.

Литература

1.Guerrier V. I. Leibniz in seinen Beziehungen zu Russland und Peter d. Gr. - St.- Peter sburg - Leipzig, 1873. Bd. 2, - S. 140.

2. Герье В. Отношение Лейбница к России и Петру Великому по неизданным бумагам Лейбница в Ганноверской библиотеке. - СПб., 1871. - С. 102.

3. Doerries H. Russlands Eindringen in Europa in der Epoche Peter s des Grossen. - Koenigsberg - Berlin, 1939, - S 67

4. Меркулов Всеволод И.. Немецкие генеалогии как источник по варяго-русской проблеме. Сайт http://www.etnosy.ru/node/131

5. Чудинов В.А. Вагрия. Варяги Руси Яра: очерк деполитизированной историографии. - М.: Издательство ФАИР, 2010. - 624 с., ил.

6. Преторий Матфей (Praetorius Matthaeus, 1635-1707), прусский филолог и историк. Автор «Orbis gothicus» Oliva, 1688

7. Ломоносов М.В. «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года сочиненная Михайлом Ломоносовым, статским советником, профессором химии и членом Санкт-петербургской императорской и Королевской шведской академий наук», Глава 8.

8. Окружное послание св. Фотия, Патриарха Константинопольского (867 г.)

9. В.В. Фомин; «Начальная История Руси» М. 2008; с. 193 - 196