В.А.Чудинов

Увы, такая история имело место и в исследованиях по славянской докирилловской письменности. Сначала, в XVIII в., в земле Мекленбург в Германии, было опубликовано сообщение о находке век назад в деревне Прильвиц у озера Толлензее клада из фигурок славянских божеств, отлитых из металла и принадлежавших, видимо, разрушенному еще в XI в. славянскому храму города Ретра. Фигурки были подписаны германскими рунами, содержащими несколько не совсем обычных начертаний; и этот шрифт был назван «славянскими рунами». Ученые полагали, что этот шрифт появился у славян еще до деятельности Кирилла и Мефодия, ибо о существовании храма и фигурок богов сообщали такие писатели средневековья, как Адам Бременский и Дитмар Мерзебургский, а последний, кроме того, и отмечал наличие на фигурках надписей с именами этих божков. Разумеется, находка привлекла внимание не только ученых, но и энтузиастов.

Первым о находках заговорил доктор Гемпель в 1768 году, опубликовав в Альтоне и Ростоке заметки о времени находок, их содержании и рунических надписях в латинской транскрипции. Историю он сообщил такую: почти век назад, где-то в 1690 году в деревне Прильвице Нойстрелицкого округа герцогства Мекленбург пастор Самуил Фридрих Шпонхольц при работах в саду нашел бронзовый котел со множеством предметов языческого ритуала: блюдами, ножами и копьями для жертвоприношений, а также фигурками богов. По законам того времени все найденное в земле Мекленбурга принадлежало великому герцогу Мекленбургскому, и находки надлежало сдать в герцогский замок. Вместо этого Шпонхольц спрятал их у себя, а после его смерти в 1697 году его вдова продала древности златокузнецу Пельке из Нойбранденбурга, который приобрел их в надежде на то, что в бронзе предметов содержатся помимо меди еще серебро и золото. Остатки этих металлов действительно присутствовали там в очень небольшом количестве, но их извлечение из расплава оказалось нерентабельным. Расплавив пару фигурок и не получив из них благородных металлов, Пельке забросил находки. После его смерти клад отошел его зятю, внуку по брату пастора Шпонхольца, носившему фамилию деда. А после смерти внука, жившего в том же Нойбранденбурге, коллекция из 66 предметов отошла его жене и сыну, тоже златокузнецу, Шпонхольцу-младшему. От него о древних сокровищах узнал местный врач Гемпель, который приобрел у вдовы 46 предметов. Остальные 20 предметов приобрел суперинтендант из Нойстрелица Маш.

Поскольку коллекция появилась на глазах общественности спустя почти сто лет после находки, возникли сомнения в ее подлинности и характере. Однако в том же 1768 году пастор Зензе выступил в защиту находок, разъяснив, что древности являются языческими святынями. Его поддержали также Тадель и приходской священник Генцмер. Для разрешения спора А.Г. Маш купил у Гемпеля его часть находок и тем самым объединил в своих руках всю коллекцию. Призвав придворного художника Д. Вогена, он предложил ему скопировать фигурки, сделать из рисунков гравюры и проиллюстрировать ими свою монографию, которая вышла в Берлине в 1771 году под пышным заголовком: «Богослужебные древности ободритов из храма Ретры на Толенцском озере. Точнейшим образом скопированные с оригинала в виде гравюр Даниелем Вогеном, придворным живописцем Стрелица герцогства Мекленбургского вместе с разъяснениями господина Андреаса Готтлиба Маша, придворного священника, консистория, советника и суперинтенданта Мекленбургского Стрелица».

Книга была действительно интересной, с гравюрами массы оплавленных фигурок, причем Маш объяснял оплавленность не деятельностью Пельке, а пожаром в храме Ретры в XI в. К сожалению, котел с массой изображений и надписей, не сохранился; его металл пошел на переплавку, и из него отлили колокол для местной церкви. Маш описал не только те фигурки, которые он приобрел непосредственно, но и другие, приобретенные позже у Гемпеля; однако он описал не 66, а 64 предмета, так что 2 предмета оставались в чьих-то иных руках. Маш сделал предположение на этот счет; так, проанализировав жертвенный нож с именем Прове, бога правосудия, и не обнаружив фигурки Прове в своем собрании древностей, он писал: «Прове не находится в нашей коллекции; между тем, мы имеем нож, на котором вырезано его имя... следует ли заключить, что изображение Прове все же когда-то было? Последнее мне кажется самым вероятным, и поскольку бывший владелец коллекции определенно обладал фигуркой, которая более не оплавлялась, то это, вероятно, и был Прове».

К сожалению, Маш не приводит изображения Ретры. В ХХ веке подобную реконструкцию провел К. Шухардт, показавший вид Ретры на Замковой горе Фельдберга с запада:

Рис. 8. Вид Ретры на реконструкции (по К. Шухардту)

После выхода в свет монографии Маша руническими надписями из Прильвица весьма заинтересовался польский князь Ян Потоцкий, который специально поехал в Мекленбург для того, чтобы посмотреть, а в случае удачи и приобрести коллекцию из металлических божков и предметов языческого ритуала. Ему действительно удалось приобрести у Шпонхольца-младшего более сотни предметов (в том числе и пропавшую фигурку Прове), и тем самым существенно расширить представления о рунических надписях редариев. По результатам исследования он издал на французском языке в 1795 году в Гамбурге монографию «Путешествие в несколько частей Нижней Саксонии в поисках славянских или венедских древностей».

Разумеется, наиболее сильный резонанс работа Потоцкого произвела в Польше. Лаврентий Суровецкий в своем докладе «Нечто о рунических письменах» (1822 г.) отмечал: «Находящиеся на сих древностях рунические надписи тем основательнее названы славянскими, что оные выставлены на статуях божеств, несомненно, принадлежащих славянам, и что в них точно замечается славянское наречие». Интересно, что великий историк России Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского», появившейся в 1818 году, характеризуя славянскую культуру, писал: «Как бы то ни было, но Венеды, или Славяне языческие, обитавшие в странах Балтийских, знали употребление букв. Дитмар говорит о надписях идолов Славянских: Ретрские кумиры, найденные близ Толлензского озера, доказали справедливость его известия; надписи состоят в Рунах, заимствованных Венедами от Готфских народов. Сии Руны, числом 16, подобно древним Финикийским, весьма недостаточны для языка Славянского, не выражают самых обыкновенных звуков его, и были известны едва ли не одним жрецам, которые посредством их означали имена обожаемых идолов. Славяне же Богемские, Иллирические и Российские не имели никакой азбуки до 863 года». Как видим, надписи, прочитанные Машем, были высоко оценены нашим историком как доказательство существования у славян своей письменности, хотя и заимствованной у «готфских народов».