В.А.Чудинов

Подавление мятежа. Понятно, что мятеж с самого начала был обречен на провал. «В январе 1831 года в Польшу вошли войска под командованием И.И. Дибича. Сложность для русской армии представляла завезённая из Индии холера, а вовсе не удачи поляков. От холеры скончались главнокомандующий Дибич и цесаревич Константин Павлович. Что касается польской армии, то она была наголову разбита под Гроховым и Остроленкой. В сентябре Варшава была взята приступом.

Рис. 3. Иван Иванович Дибич, главнокомандующий русской армии

Через девять месяцев боёв, осложнённых эпидемией холеры, восстание было подавлено. Согласно подписанным генералом Круковецким условиям капитуляции польские войска должны были принести присягу на верность российскому императору и покинуть Варшаву. Верховный суд Империи приговорил 258 главных участников к смертной казни, которую Государь великодушно заменил на изгнание за границу или ссылку в Сибирь. Сотнями были вынесены приговоры с осуждением на каторгу, многие участники восстания записаны в солдаты, тысячи семейств участников мятежа сосланы в глубинные губернии России, а их имения конфискованы» [2:155-156].

Ничего этого не пришлось бы делать, если бы Варшавское герцогство с самого начала стало бы Варшавской губернией, ибо тогда не было бы Варшавского мятежа. Но и тут, после его подавления было проявлено ненужное великодушие. Ибо уехавшие в Европу поляки стали бы мстить. Русский император должен был оставить решение судов без изменения - и всё.

Последствия в статусе Польши.  «В 1832 году Российская Империя провела ряд мероприятий, изменивших статус Царства Польского. Они могли гарантировать ему спокойное развитие и пресекали возможные очаги крамолы. В феврале 1832 года конституция Польши была упразднена, сейм и армия распущены, генерал-губернатором Польши был назначен командующий польскими войсками генерал И.Ф. Паскевич. Управлять страной должен был административный совет из лиц, назначаемых правительством Империи, а при Государе учреждался статс-секретарь по делам Царства Польского» [2:156].

Меры, безусловно, полезные, но запоздалые. Их следовало ввести сразу после присоединения Варшавского герцогства к России. Тогда и никакого мятежа не было бы. А все властные структуры, включая низшие, должны были состоять из русских людей.

«Управление Польшей предполагалось осуществлять по законам Российской Империи и на основании «Органического статута». При этом сохранялись права польского местного самоуправления, польский язык при судопроизводстве и в местных органах власти. Городские власти избирались общегородскими собраниями; собрания дворянства, городских и сельских обществ избирали членов совета воеводств, которые, в свою очередь, избирали судей двух первых инстанций, а также предлагали кандидатов для замещения административных должностей» [2:156].

И опять мы видим ряд неоправданных уступок полякам. Вместо жёсткого подавления мятежа Империя оставила ряд административных функций за поляками.

Понятно, что последствия не замедлили себя ждать.

Военное положение. «Органический статут, утверждённый Манифестом Николая I, в полной мере не вступил в силу, поскольку революционное брожение в Польше не прекратилось. В 1834 году царским правительством вводится военное положение» [2:156].

Военное положение - это чрезвычайная мера. Ее обычно вводят тогда, когда не срабатывает нормальное законодательство. Но она является закономерным результатом предоставления неоправданных уступок этносам, которые их ничем не заслужили.

Пятая колонна в России. «Польский вопрос всегда был поводом для приложения сил всех, кто чаял крушения самодержавия и подрыва мощи Российской Империи. Первым политическим союзом, который рассматривал независимость Польши в качестве одного из ключевых пунктов свой программы, были декабристы. Декабристы М. Бестужев и С. Муравьёв вели переговоры с польскими тайными обществами о союзничестве и готовы были добиваться отделения Польши от Российской Империи. «По правилу Народности должна Россия  даровать Польше независимое существование», - писал П. Пестель в «Русской правде», выражая позицию, принятую на съезде Южного общества декабристов. Каторжные декабристы встречали ссыльных поляков как товарищей по оружию» [2:156-157].

Понятно, что Павел Иванович Пестель, в возрасте с 12 по 16 лет обучавшийся в Дрездене, более следовал интересам Запада, нежели России. «Путь к достижению цели Пестель видел в военном перевороте, доказывал необходимость истребления императорской фамилии» [3]. Иными словами, предлагал насильственное уничтожение государственного строя Российской Империи. «Держался на следствии с мужеством и достоинством до той поры, пока не убедился, что на него дали подробные показания товарищи. Написал Николаю I униженное письмо с просьбой о милосердии. Повешен вместе с приговоренными декабристами на кронверке Петропавловской крепости» [3].

То есть, держался с достоинством до тех пор, пока ощущал свою безнаказанность. Но такова судьба всех диссидентов, которые подрывают мощь России своими блеяниями насчёт мнимых превосходств Запада, затем организуют тайные общества, а позже униженно молят о пощаде. Всем им рано или поздно висеть на кронверке Петропавловской крепости.

Можно ли декабристов называть диссидентами? Согласно Википедии, «Диссиде́нт (лат. dissidens - отступник, инакомыслящий) - человек, политические взгляды которого радикально расходятся с официально установленными в стране его проживания. Зачастую этот конфликт личных убеждений с господствующей доктриной приводит к гонениям, преследованиям и репрессиям со стороны официальных властей». Декабристы как раз имели политические убеждения, радикально расходящиеся с официально установленными. Впрочем, чуть ниже Википедия уточняет: «В 1960-е годы диссидентами стали именовать представителей оппозиционного движения в СССР и странах Восточной Европы, которое (в противоположность антисоветским и антикоммунистическим движениям предыдущего периода) не пыталось бороться насильственными средствами против советского строя и марксистско-ленинской идеологии, а апеллировало к советским законам (см. правозащитник) и официально провозглашаемым ценностям. Термин сначала стал применяться на Западе, а затем и самими инакомыслящими».

Иными словами, сами против строя не боролись вооруженным путём (не изготавливали бомбы, не отстреливали должностных лиц, не строили баррикад), но провоцировали на такие действия других.

Рис. 4. Диссиденты: Юлия Вишневская, Людмила Алексеева, Дина Каминская и Кронид Любарский. Мюнхен, 1978. Из Википедии.

Любопытно прочитать биографии диссидентов. Например: «Людмила Алексеева (в девичестве Славинская) родилась 20 июля 1927 года в Евпатории в семье Михаила Львовича Славинского и Валентины Афанасьевны Ефименко» (Википедия). Ни отец, ни мать не являются этническими русскими, место рождения - нынешняя Украина. Имеет гражданство США. «Дина Исааковна Каминская (13 января 1919, Екатеринослав - 7 июля 2006, Фоллс-Чёрч, штат Виргиния) - советский адвокат и правозащитник, известная своим участием в процессах над советскими диссидентами. Жена правоведа Константина Симиса, мать политолога Дмитрия Саймса» (Википедия). Этнически не русская. «Крони́д Арка́дьевич Люба́рский (4 апреля 1934, Псков - 23 мая 1996, Бали, Индонезия) - участник правозащитного движения в СССР, политзаключённый, автор идеи учреждения в 1974 году Дня политзаключенного в СССР, политэмигрант, член Московской Хельсинкской группы с 1989 года (возглавлял МХГ в 1994-1996 гг.)» (Википедия). Этнически не русский. Юлия Вишневская: хотя сведений о ней нет, но внешне она выглядит как этнически не русская. Примечательно, что сфотографированы они на территории страны, которая воевала против СССР. - Понятно, что этим людям интересы России или СССР совершенно чужды, ибо им в Европе привили интересы других стран и этносов. - Но вернёмся к статье о поляках.